Паразит

Маленький Шэнь Юань, конечно, не знал, на какие «тяготы» обрек себя по собственной глупости в детстве. Не знал он и что его жизнь в ту ночь поставил под угрозу, а потом спас некий незнакомец, плохо изображающий крики совы. К счастью, Шэнь Юань с Шэнь Цинцю тоже не слишком хорошо разбирались в птицах и не заметили фальши. После завершения «ритуала» они накорябали на алтаре свои имена, сфотографировались на фоне статуи на новенький смартфон Шэнь Юаня и засобирались к выходу, благо дождь уже немного стих. Шэнь Юань надеялся, что удастся вернуться домой до рассвета, но сквозь полуразрушенную крышу храма вдруг проникли солнечные лучи. «Разве прошло столько времени?» Удивленный, Шэнь Юань обернулся, щурясь и прикрывая лицо от разгорающегося все ярче света ладонью… И удивленно замер. Окутанный нежным сиянием утреннего солнца, в блеске срывающихся с крыши капелек воды, напротив Шэнь Юаня стоял самый прекрасный человек, которого ему когда-либо доводилось видеть. Высокий, с мечом на поясе, в старинных многослойных одеждах черного и белого цвета, с развевающимися от непонятно откуда взявшегося ветра длинными волосами, этот человек выглядел сошедшим с экранов кино небожителем. «Или демоном», — поправился Шэнь Юань, завороженно уставившись в чернильно-черные, с отсветами алых огоньков в глубине, глаза. О выдающейся красоте странного парня говорило хотя бы то, что Шэнь Юань поразился именно ей, задумавшись о том, откуда здесь вообще взялся еще один человек, лишь во вторую очередь. Отчего-то его охватило смущение, и даже ладони, казалось, немного вспотели. Шэнь Юань проверил, закрыт ли у него рот, ему вдруг стало стыдно, что он так вылупился на этого незнакомца. Он оглянулся на Шэнь Цинцю, но тот куда-то пропал. — Учитель, доброе утро! — улыбнулся молодой человек, наклонившись к нему, и Шэнь Юань снова обернулся, на этот раз в поисках учителя, к которому мог обращаться незнакомец, но снова никого не обнаружил у себя за спиной. Храм казался теперь опустевшим и странно нереальным, словно в компьютерной игре. Незнакомец выглядел смущенно, он улыбался немного неловко, словно опасаясь чего-то. — Ты не сердишься на меня? — осторожно спросил он. Его голос казался…заискивающим? Шэнь Юань молчал. Его явно с кем-то спутали! Но Шэнь Юань не знал, как объяснить странному парню, что тот обознался. — Ты меня не узнаешь? — догадался незнакомец, и Шэнь Юань помотал головой. Незнакомец снова заулыбался, словно ответ его позабавил. — Похоже, это очень глубокий сон, — тихо сказал он самому себе. — Тогда давай познакомимся? — в голосе звучала смешинка, но добрая, в ней совсем не чувствовалось желания обидеть. Незнакомец протянул руку: — Меня зовут Ло Бинхэ. У Шэнь Юаня отчего-то пересохло во рту, но он сумел неразборчиво пробормотать свое имя, протягивая руку в ответ. И тут же опустил ее, подумав, что испачкает красивую одежду кровью. И что теперь делать, протянуть левую? Но она тоже была грязной после сидения на полу храма и поедания жирных чипсов. Нет, ему было наплевать на чужую стирку, но все же… «От меня, наверное, и пахнет чипсами, — подумал он вдруг. — А может, у меня лицо испачкано? Но почему этот тип стоит тут с таким восторженным видом? Словно увидел что-то милое?» Ло Бинхэ, заметив его нерешительность, сам взял его за руку, пальцы чуть дрогнули, когда он увидел раненую ладонь. Одно нежное прикосновение — и порез затянулся, и даже следы крови истерлись с кожи. Шэнь Юань обалдело уставился на ладонь. Свою грязную, маленькую ладонь в изящных пальцах прекрасного небожителя… Он резко выдернул руку и покашлял, пытаясь скрыть смущение: — Спасибо, — небрежно кивнул он. Шэнь Юань сам не знал, отчего разнервничался, словно дикий гусь при виде Ван Чжаоцзюнь. Наверное, дело в том, что незнакомец умел лечить наложением рук. И куда делся Шэнь Цинцю? Было бы проще, будь приятель рядом. — У… Шэнь Юань, — позвал Ло Бинхэ. Он присел на алтарь, который казался теперь довольно чистым, и жестом предложил сесть рядом. Шэнь Юаню пришлось чуть подпрыгнуть, потому что алтарь был высоким. Неловко елозя задницей по каменной плите, Шэнь Юань мысленно матерился, а Ло Бинхэ смотрел на его возню со странным умилением, словно он был неловким щеночком. Шэнь Юаню захотелось врезать самому себе. Да почему ему вообще есть дело до того, как он выглядит в глазах этого незнакомца? Он даже рядом с девчонками не слишком стеснялся дурачиться и корчить странные рожи, что не так с этим парнем? Пусть этот человек и выглядел ожившим идеалом девчачьей романтической фантазии, Шэнь Юань-то не был девчонкой! Из-за непонятного смущения его охватила злость. — Вообще-то я не хочу разговаривать с незнакомцами. «Маменькин сынок! — мысленно застонал он. — К тому же, он мне представился, разве теперь он технически может считаться незнакомцем? Шэнь Цинцю, вернись, пожалуйста…» — А я бы очень хотел с тобой поговорить… Шэнь Юань, — Ло Бинхэ произносил его имя со странным хитрым выражением лица. — Можно попросить тебя кое о чем? Шэнь Юань тупо кивнул — лишь бы снова не сказать что-нибудь нелепое. — Пообещай не ругаться, когда все вспомнишь, хорошо? Я только хотел помочь тебе. «Ругать? Я?» Уж явно не Шэнь Юаню, с его жирными от чипсов ладонями, ругать едва знакомых ему небожителей, красивых до раздражения. Но Ло Бинхэ выглядел таким несчастным, а голос звучал так виновато… Неужели этот парень его боялся? «Да кто я, по его мнению, такой?» Не зная, что сказать, Шэнь Юань кивнул и решил уточнить детали: — А с чем ты хотел мне помочь? — Вспомнить этого маленького… Друга, — улыбнулся Ло Бинхэ. — Всю эту ночь. Теперь его улыбка совсем не казалась Шэнь Юаню теплой. — Вспомнить Шэнь Цинцю? Я сейчас нахожусь в воспоминании? Это гипноз? Парень кивнул: — Почти. Учитель такой умный. Сразу все понял. Шэнь Юань вновь захотел сам себе врезать. Да ничего он не понял, вообще ничего. «Молодой человек, ты слишком высокого обо мне мнения. Кем бы я ни был для тебя в будущем, не переоценивай меня! Чему я тебя учил? Кошмар…» — Этот обмен судьбами… Мне жаль, что ты пострадал, — Ло Бинхэ вдруг опустил взгляд. — Видеть тебя таким счастливым и здоровым здесь. Прости меня. Мы с Шэнь Цинцю все испортили, — голос его стал совсем убитым, а Шэнь Юань по-прежнему ничего не понимал. — Но если бы этого не случилось, я никогда бы тебя не встретил. Я даже не знаю, что сейчас чувствую… Прости, что тебе придется все это… — тут он замолчал, уставившись на собственные колени. Шэнь Юань не понимал, почему, но его грудь сдавило странным тянущим чувством и горечью оттого, что этот человек грустил. Шэнь Юань хотел сказать что-то ободряющее, но понятия не имел, как утешать взрослых, его родители никогда не показывали себя с такой ранимой и беззащитной стороны при нем. Чуть повернувшись к сидящему рядом Ло Бинхэ, Шэнь Юань осторожно положил руку ему на плечо, наплевав на опасения испортить красивую одежду. Тот порывисто потянулся к Шэнь Юаню, спрыгнул с алтаря и встал напротив, прижал его к себе в объятии. Шэнь Юань сидел тихо-тихо, боялся даже вздохнуть, уткнувшись носом в плечо Ло Бинхэ. Разум говорил, что, наверное, нужно что-то сделать, когда странный незнакомый человек вдруг обнимает тебя посреди заброшенного храма на безлюдной горе. Оттолкнуть? Убежать? Но едва не выскакивающее из груди сердце опаляло внутренности жаром, по щекам растекалась краска, и Шэнь Юаню совсем не хотелось отдаляться от этого человека. Откуда-то он знал, что все будет в порядке. Тепло и покой затопили сознание. Ло Бинхэ погладил его волосы. — Короткие… Так странно. — Хватит, я не собака, — буркнул Шэнь Юань, не зная, куда себя деть от смущения. — Извини, — абсолютно серьезно ответил Ло Бинхэ. — Просто в детстве мне очень нравилось, когда учитель так делал… И даже расчесывал мои волосы… Услышав эту глупость, произнесенную мечтательным тоном, Шэнь Юань мгновенно пришел в чувство и оттолкнул ученика. — А знаешь, что нравится мне? Когда ты не нарушаешь своих обещаний! И не вынуждаешь меня давать тебе обещания хитростью. Шэнь Юань говорил рассерженным тоном, от которого Ло Бинхэ успел порядком отвыкнуть за последние месяцы, и в его взгляде сперва промелькнула обида, но поспешно сменилась покаянным выражением. Шэнь Юань поморщился. При мысли о том, насколько он сейчас был близок к провалу, у него резко разболелась голова. — Учитель, ты вспомнил? Шэнь Юань даже отвечать на это не стал, щелчком пальцев вернув себе привычный взрослый вид. Расстроенный вздох Ло Бинхэ не сбил его с толку: — Бинхэ, я ведь просил тебя не входить в мои сны. Мы со старейшиной Мэнмо… — Вы со старейшиной Мэнмо несколько месяцев не могли добиться успеха. Я просто помог учителю достать этот застрявший осколок воспоминаний, кто знает, сколько еще вы трудились бы без меня. Шэнь Юань, конечно, понимал эти переживания… Но что за самодовольство сквозило в его тоне? Хорошо, старейшина Мэнмо его не слышал! — Почему учитель так волнуется из-за этого? «Потому что тебе нельзя видеть некоторые вещи». Сны Шэнь Юаня были слишком плотно набиты воспоминаниями, которые могли огорчить его нервного ученика. От разговоров с двойником Ло Бинхэ до «медитаций» с Шэнь Цинцю в пещерах Единства душ. Шэнь Юань простил Шэнь Цинцю за пытки и предательство в тюрьме — но что будет делать Ло Бинхэ, если узнает? Проверять Шэнь Юань не собирался. Он потер глаза, пряча виноватый взгляд… И уменьшился в размерах, от неожиданности уткнувшись носом в чужую грудь. Шэнь Юань попытался вернуть себе прежний вид усилием мысли и не смог. «Зараза!» — Бинхэ. Зачем ты снова превратил меня в ребенка? Ло Бинхэ бесцеремонно подхватил его подмышки и усадил обратно на алтарь. — Так брань учителя меня меньше пугает, — улыбнулся он. — С каких пор ты меня боишься? — Я всегда боюсь разочаровать учителя, — серьезно ответил ученик. — Боюсь, что учитель не захочет меня больше видеть. Шэнь Юань вспомнил впечатление своей детской версии от встречи с «прекрасным незнакомцем». Не зная всей правды, маленький Шэнь Юань и впрямь подумал, что Ло Бинхэ боялся чего-то. Ло Бинхэ казался виноватым и явно переживал из-за его реакции… Шэнь Юаня кольнула совесть. Ну разве он настолько суров? Нельзя же позволять ученику творить, что вздумается. Даже если он выглядел как маленький несчастный щеночек. Шэнь Юань со вздохом протянул руку и потрепал ученика по мягким волосам. Тот довольно прикрыл глаза и ойкнул, когда Шэнь Юань легко дернул прядь. — И что это было за появление в свете софитов? — пожурил его Шэнь Юань. — Сверкающие капли воды, лучи солнца, ветерок, тебя Шэнь Цинцю научил выделываться? — Выделываться? — вкрадчиво переспросил Ло Бинхэ. — Я думал, учителю понравилось то, что он увидел… — Ничего мне не понравилось, — Шэнь Юань соскочил с алтаря и повернулся к Ло Бинхэ спиной, чтобы скрыть смущение. Он, кажется, даже открыл рот, увидев незваного гостя!.. Позорище. — Кхм. Теперь мы знаем, что произошло со мной и Шэнь Цинцю, — сменил тему Шэнь Юань, толкая тяжелую дверь храма. — Мы обменялись судьбами, так я и оказался в другом мире. Всегда знал, что мы разные люди! — добавил он, выходя на улицу. — Ох уж этот… Дождь прекратился, солнце поднялось над горизонтом, затопив долину маленького городка далеко внизу ласковым светом. Мокрая трава наполняла легкие упоительным запахом, крики птиц и стрекот насекомых делали сон неотличимым от реальности. Только обозревал эту реальность Шэнь Юань теперь с непривычной высоты. — Преврати меня обратно. — Учитель, у меня что-то не получается, — в притворном огорчении вздохнул Ло Бинхэ, следуя за ним по каменным плиткам к смотровой площадке над обрывом. — Когда я нервничаю, Мир сновидений меня не слушается. Шэнь Юань воззрился на ученика с да-что-ты-говоришь-видом. Значит, только что Шэнь Юань мог свободно менять облик в собственном сне, а теперь ни у него, ни у новоявленного владыки Мира сновидений не получается? «Так я тебе и поверил». Наверное, Ло Бинхэ просто пользовался возможностью посмотреть на маленького учителя свысока и поумиляться. — Ты вернулся на Цинцзин? — спросил Шэнь Юань, останавливаясь у каменного бортика поросшей травой площадки, с которой открывался потрясающий вид на городок в долине. В небе над ней засияла радуга, и Шэнь Юань фыркнул, оценив старания ученика. Может, не так уж и плохо оказаться вдвоем во сне. — Пока нет, я остановился на ночлег в нашем доме в Хэйцин. Мне необязательно быть рядом, чтобы…попасть в сон учителя, — последнюю часть фразы Ло Бинхэ пробубнил себе под нос, видимо, раздосадованный, что ненароком вернул разговор к этой теме. Но Шэнь Юань не стал ругаться, и ученик воспрянул духом: — Я очень соскучился, но подумал, что стоит передохнуть, вымыться и не расстраивать учителя усталым видом. «Что же у него там за вид?»  Последние две недели Ло Бинхэ пропадал в Царстве демонов, отбыв с Цинцзин через пару дней после сражения на реке Ло, едва только убедился, что Шэнь Юань чувствует себя хорошо, а их покосившийся после землетрясения дом не собирается обрушиться на головы прямо сейчас. Шэнь Юань подозревал, спешка ученика была связана с секретами Шэнь Цинцю и болезнью Юэ Цинъюаня, поэтому не стал вмешиваться и требовать объяснений. Он бы и не смог — ученик уехал тайно, оставив ему лишь записку у изголовья! Шэнь Юань до сих пор злился. Сам он проспал пару дней, после принудительного пуска духовной энергии по неготовым для этого духовным каналам тело чувствовалось таким уставшим и разбитым, будто он рубил дрова добрую тысячу лет. Юэ Цинъюань пришел в сознание чуть раньше, но совсем ослаб и больше не поднимался с постели. Шэнь Цинцю, лишившийся духовных сил, все две недели разъезжал по дружественным школам в поисках лекарств, приспособив Мин Фаня и Нин Инъин в качестве личного транспорта. Каждый вечер он притаскивал на пик Цюндин все новые снадобья для больного, пока Шэнь Юань не отловил его на подлете и не обругал, в резких выражениях объяснив Шэнь Цинцю, что травками ничего не исправишь и лучше бы он провел эти дни рядом с братом, как бы тяжело это ни было, чтобы не сожалеть позже об упущенном времени. «Каком еще упущенном времени, паразит? — возмутился Шэнь Цинцю с самым озадаченным видом. — Юэ Цинъюань будет в порядке. Я просто помогаю ему продержаться ближайшие дни». Шэнь Юань не понимал, чем вызвана его уверенность в благополучном исходе, ведь прогнозы Му Цинфана были однозначны, да и Юэ Цинъюань не сомневался в своей скорой гибели и только покачал головой, услышав от Шэнь Юаня пересказ речи Шэнь Цинцю. «Да, он говорил, что собирается все исправить и у них есть какой-то план, но…» «Сам понимаешь», читалось во взгляде Юэ Цинъюаня. Вслух он сказал: «Пусть, Цинцю нужно себя чем-то занять». Шэнь Юань составлял главе ордена компанию в те дни, когда Шэнь Цинцю отсутствовал и не было других гостей, но понимал, что Юэ Цинъюань предпочел бы видеть брата почаще. Либо Шэнь Цинцю сошел с ума и действительно верил в целебную силу трав, либо… Они с Ло Бинхэ что-то планировали, а путешествиями по аптекам Шэнь Цинцю просто успокаивал нервы. Или сбивал Шэнь Юаня с толку. Точно, так оно и было! Недаром они о чем-то секретничали, опустив не пропускающий звуки купол в повозке по дороге от реки Ло. — Я хотел поговорить с тобой о Шэнь Цинцю, точнее… — начал Шэнь Юань, но ученик вдруг перебил: — Я тоже! — Правда, что ли? С самым честным видом Ло Бинхэ кивнул. — Учитель, помнишь, мы удивлялись, как у тебя получилось снять с паразита ленту? Старейшина Мэнмо слышал, согласно легендам, снять ее может не только тот человек, кто ее повязал, но и тот, кто является ему братом по крови или по духу, тот, кому он доверяет… Шэнь Юань закатил глаза. По какому еще духу? — Хорошо… Допустим. Давай обсудим это позже, я хотел спросить тебя о другом. От него не укрылась мелькнувшая во взгляде ученика досада. Тот явно рассчитывал удивить его этим заявлением и перевести разговор на любимую обоими тему — осуждение Шэнь Цинцю. Вот только сейчас было не до того: — Вы с Шэнь Цинцю планируете что-то сделать с болезнью главы Юэ? — спросил Шэнь Юань, надеясь, что, хотя бы теперь, испытывая чувство вины за нарушенное обещание, ученик ответит честно. Ло Бинхэ посмотрел на него с сомнением и нехотя произнес: — Да. Шэнь Цинцю просил не говорить тебе. Мы не хотим тебя вмешивать. — Это что-то опасное? Ло Бинхэ молчал. Шэнь Юань продолжил: — Я сейчас бесполезен и не смогу помочь тебе с этим делом. Но мне нужно знать, что происходит, ведь я волнуюсь… — Нет… Нет, учитель, это не опасно, — тут же ответил ученик. — Не опаснее, чем обычно, просто, — он так мялся и отводил взгляд, что Шэнь Юань, наконец, понял. — Это что-то морально сомнительное? Ученик кивнул. — Так что лучше тебе не знать, — заключил он. «Прибью заразу», — подумал Шэнь Юань, узнавая логику Шэнь Цинцю в поведении Ло Бинхэ. С каких пор они так сдружились? Еще недавно едва терпели друг друга, а теперь, глядите-ка: общие тайны, общие планы, разделенная на двоих тяжелая ноша… Нет, Шэнь Юань вовсе не обижался. Совсем нет. — Уж просвети меня, — хмуро попросил он. — Что вы с Шэнь Цинцю удумали? Вы нашли способ вылечить главу Юэ? Ло Бинхэ помолчал несколько секунд, казалось, взвешивая за и против, и, наконец, ответил: — Нет, Юэ Цинъюань умрет. Не успел Шэнь Юань похоронить растущую в сердце надежду, как ученик продолжил: — Но есть способ вернуть его к жизни. В Священном Мавзолее есть Саркофаг тысячи мертвецов… Учитель слышал о нем? А вот теперь надежда в сердце Шэнь Юаня умерла! Разумеется, читавший «Путь гордого бессмертного демона» Шэнь Юань о нем знал. Знал и Юэ Цинъюань, и, разумеется, наотрез отказался его использовать, едва Шэнь Юань упомянул этот артефакт. Потому что — разумеется — Саркофаг тысячи мертвецов требовал жертв для своего использования. Шэнь Юань только надеялся, что не тысячи, но Юэ Цинъюань не лишил бы жизни и одного человека. Разумеется, Шэнь Цинцю с Ло Бинхэ это нисколько не волновало! — Бинхэ, — простонал Шэнь Юань, повисая на каменном бортике, огораживающем обрыв. — Конечно, я знаю о саркофаге, и глава Юэ о нем слышал. Он никогда не согласится его использовать, вы разве не понимаете это? Шэнь Юань бы не удивился, если они просто не задумались об этом. Шэнь Цинцю с самого начала плевать на всех хотел, а Ло Бинхэ превратился из белого лотоса в нечто иное благодаря «наставлениям» и жизненным урокам самого Шэнь Юаня. — Значит, все это время ты разбирался со Священным мавзолеем и этим саркофагом? И откуда вы планировали взять новое тело для души Юэ Цинъюаня? Ло Бинхэ молчал. «Что ж, вот и морально сомнительный аспект, не так ли?» Ученик заговорил, медленно и безо всякого желания: — Для воскрешения человека в саркофаге нужно человеческое тело. Желательно, заклинателя, чтобы не пришлось заново тратить десятки лет на совершенствование и построение духовных каналов. — Глава Юэ никогда не согласится… — Шэнь Цинцю не будет спрашивать. Он сказал, что достанет подходящее тело. Он искал тело, пока я вытаскивал саркофаг из мавзолея. — И вы думаете… Шэнь Цинцю думает, что Юэ Цинъюань будет счастлив? Вернуться к жизни вот так? Ло Бинхэ пожал плечами: — Это их дело. Что ж, с этим было трудно спорить. — Он же не собирается использовать свое?.. — тут Шэнь Юань замялся. Большую часть жизни он считал Шэнь Цинцю последним подонком, но теперь понимал, что Юэ Цинъюанем тот искренне дорожил и без сомнений пожертвовал бы собой ради его спасения. Вот только Шэнь Юань и представить не мог, каково будет «спасенному»! Жить в теле умершего брата… Неужели Шэнь Цинцю планировал обречь Юэ Цинъюаня на подобные муки? «Нет уж, наверное, он подыщет чужое». Похоже, разъезды Шэнь Цинцю на самом деле связаны с поисками, а пузырьки дурно пахнущих снадобий были для отвода глаз? Он расспрашивал знакомых из разных орденов о заклинателях-преступниках, осужденных на смертную казнь? Шэнь Цинцю ведь не настолько сумасшедший, чтобы взять тело невинного человека? — Шэнь Цинцю ведь не настолько сумасшедший, чтобы взять тело невинного человека? — повторил Шэнь Юань вопрос вслух, потому что, честно говоря, сомневался в ответе. Ло Бинхэ пожал плечами и положил руку ему на макушку. Шэнь Юань задрал голову и скептически посмотрел на ученика. — Давай возвращаться. — Маленький учитель такой милый, — пробормотал он себе под нос. — Не хочу уходить отсюда. Если говорить начистоту, Шэнь Юань тоже не хотел! Но он должен был поговорить с Шэнь Цинцю об этих его удивительных планах. И, кстати, обругать за обмен судьбами. Впрочем, второе могло подождать. «Угораздило же связаться с таким человеком». Юэ Цинъюань ведь не согласится. Неужели Шэнь Юань один это видел: ясно, как день? Даже преступник имел право оставаться единственным хозяином своего тела — до самого конца и после. «Кхм». Шэнь Юань, похоже, стал для Шэнь Цинцю страшнейшей небесной карой… Ло Бинхэ перестал трепать его волосы и притянул к себе, обняв за плечи. Уткнувшись лбом в грудь ученика, Шэнь Юань плюнул на все и крепко обхватил его талию обеими руками — он мог сделать так только во сне, грех было не воспользоваться единственным шансом. Но думы его занимали печальные мысли. Должен ли он предупредить Юэ Цинъюаня? Или ему не следует лезть не в свое дело?

***

Проснувшись, Шэнь Юань увидел, что до рассвета еще далеко. Зябко поежившись, он оделся, собрал волосы в прическу и накинул на плечи шубу. В бамбуковой хижине Шэнь Цинцю не было, так что Шэнь Юань отправился на Цюндин. Путь до дома Юэ Цинъюаня занял почти час. Охраняющие дом адепты пропустили Шэнь Юаня без вопросов. Наслаждаясь теплом после долгой дороги, он ступал осторожно, стараясь не шуметь, не зная, спал ли Юэ Цинъюань сейчас, и с ним ли вообще Шэнь Цинцю. Остановившись у открытой двери в спальню, Шэнь Юань оторопел. Юэ Цинъюань не спал. На столике рядом с кроватью стоял поднос с горячим чаем и печеньями, а Шэнь Цинцю бережно придерживал брата за плечи и подкладывал ему под спину подушку. Оба не заметили Шэнь Юаня. — Удобно? Ты точно не хочешь есть? Ты ведь снова не ужинал, твои ученики мне все рассказали… — Цинцю, я правда не был голоден. Все хорошо. — Почему Шэнь Юань тебя не покормил? — Не ругайся с ним. Расположив Юэ Цинъюаня полусидя, Шэнь Цинцю положил еще пару подушек под его локти и поставил поднос с чашкой ему на колени. — Это очень вкусное печенье. Ты же всегда любил османтусовое? Ешь. Его голос был лишь самую малость раздраженным. Шэнь Юань подавил желание ущипнуть себя за зад. Кто это вообще такой?! Что это за… Нежный, мягкий комочек сладкого рисового теста? Неужели это не сон? Не старый знакомый демон Кожедел, нацепивший личину ледяного ублюдка? Все это время Шэнь Цинцю мог вести себя вот так? — Возьми, — настойчиво повторил Шэнь Цинцю, протягивая Юэ Цинъюаню печенье. Тому ничего не оставалось, кроме как принять угощение, пока его не начали кормить с рук. Шэнь Юань не мог на это смотреть. — Прости за вторжение, брат Юэ, — неловко поздоровался он, заходя в спальню. Шэнь Цинцю тут же отпрянул от кровати, словно и не подтыкал только что одеяло с самым заботливым видом. — Брат Шэнь, — улыбнулся Юэ Цинъюань. — Тоже не спится? Цинцю только что приехал. Привез мне настойку из корня хуан ци… И порошок из рогов фучжу… И… «Спасай», — явственно читалось во взгляде бедняги. Ох уж эта любовь Шэнь Цинцю к корешкам и порошкам! — Шэнь Юань, я захватил кое-что и тебе, — с этими словами приятель бросил ему в руку жестяную баночку. — Помогает открыть духовные врата, полезно в твоей ситуации. Шэнь Юаню пришлось вежливо улыбнуться, спрятать лекарство в рукав и поблагодарить ублюдка — не ругаться же при больном? По улыбочке Шэнь Цинцю было видно, какие именно врата тот на самом деле имел в виду, и что за гадость хранилась в жестянке. «Радуется, что я не могу запустить ее ему в рожу! Какое хорошее настроение, — злился Шэнь Юань. — Настолько уверен в успехе?» Неужели Шэнь Цинцю правда не думал о том, что Юэ Цинъюань откажется участвовать в их дикой затее? Они выпили чай, поговорили о самочувствии Юэ Цинъюаня, послушали новости разных краев, где побывал Шэнь Цинцю недавно. Когда Юэ Цинъюань начал засыпать — он теперь не мог бодрствовать подолгу — Шэнь Юань мотнул головой в сторону выхода, намекая приятелю, что хочет поговорить наедине. Шэнь Цинцю вновь поправил подушки, проверил, тепло ли укрыт брат, потушил лампу и прошел вслед за Шэнь Юанем в домашнюю библиотеку. Шэнь Юань демонстративно выбросил баночку с разогревающей мазью для задницы в корзину для бумаг и присел за стол, сдвинув в сторону кучи писем, на которые последнее время никто не отвечал. Шэнь Цинцю расположился напротив, бессовестно усевшись на место Юэ Цинъюаня. — …так ты и не собирался спрашивать? — приглушенным шепотом возмущался Шэнь Юань, выслушав недолгий рассказ приятеля, который, как он и ожидал, сводился к тому, что тот подыскал подходящего преступника для переноса души. Найденный Шэнь Цинцю подонок использовал маленьких детей с чистой энергией ци для приготовления эликсиров, облегчающих совершенствование. Узнав о десятках жертв, старейшины его маленькой секты единодушно сошлись на смертном приговоре и, выслушав нежданного гостя с хребта Цанцюн, согласились предоставить тело бывшего собрата дружественному ордену. Разумеется, не бесплатно. — Представляешь, все это время мы могли достать тело за две сотни духовных камней! — радовался Шэнь Цинцю. — Зачем только мучились с садоводством? — А ты и правда не понимаешь, зачем? Это, все-таки, живой человек! — Кого волнует этот ублюдок! — Юэ Цинъюаня волнует! Он не станет отбирать чужое тело. Я уверен, что… — Конечно, не станет! — перебил Шэнь Цинцю. — Он ведь не такой бессовестный паразит, как ты. Потому я и не посвящаю его в детали. А когда он проснется в новом теле, будет уже поздно… — ублюдок ухмылялся и выглядел настолько довольным собой, что Шэнь Юаню хотелось выть от отчаяния. Такие очевидные для него вещи были совершенно неведомы Шэнь Цинцю и, если на то пошло, Ло Бинхэ. Что это, какие-то базовые проблемы с эмпатией? На что они рассчитывали? Душа Юэ Цинъюаня попросту не откликнется на зов, когда поймет, что эта парочка задумала! — Это смертник, ходячий труп! В чем опять проблема? Иди на своего сопляка поори, почему ему можно, а мне нельзя? — При чем тут Бинхэ? — опешил Шэнь Юань. — А-а, — издевательски протянул приятель. — Так он не все тебе рассказал? Это его идея. Как-то раз я наврал ему, что ты помер… — тут Шэнь Цинцю подавил смешок. — Помнишь, в день моей казни? Я хотел его позлить, но он с такой уверенностью ответил, что вернет тебя к жизни, что я сразу вспомнил эту странность в тот день на реке Ло. Он что-то скрывал! — Правда, что ли, — Шэнь Юань не знал, что и сказать. — Да. Оказывается, в мире демонов известны легенды о Саркофаге, просто добраться до него непросто. Сказать по правде, твой сопляк первый за пару сотен лет. Хороший мальчик… Недолгий спор, в ходе которого Шэнь Юань убеждал приятеля, что план обречен на провал, а даже если все получится, Юэ Цинъюаню будет невыносимо жить дальше, закончился ничем. — Ты должен обсудить с ним это заранее! А как он будет руководить орденом с чужим лицом? — Будем решать проблемы по мере их появления, — отрезал Шэнь Цинцю. — Идей получше-то у тебя нет? Вот и помалкивай. Серьезно, паразит, только попробуй рассказать ему что-то. Прибью. Шэнь Юань закатил глаза: одно дело, если бы он сам решил промолчать, оставив все идти своим чередом, и совсем другое, когда ему что-то запрещали. Разозлившись на Шэнь Цинцю по одной причине, он живо вспомнил и все остальные свои претензии и вместо разумных увещеваний выдал: — Это должны быть мои слова! — А? — Мне, это мне стоило тебя прибить еще в детстве! У Шэнь Цинцю забегали глаза, он понял, что Шэнь Юань из-за чего-то злится, вот только пока не догадался, из-за чего — поводов, очевидно, хватало — и теперь отчаянно пытался угадать, что же имелось в виду, и как ему вывернуться. Он попробовал выиграть немного времени: — В каком детстве, ты по пути сюда башкой о лед бился? Скрежеща зубами, Шэнь Юань пересказал Шэнь Цинцю свой сон. Может, и странно было обвинять человека в том, что натворило его перерождение, но Шэнь Юань все равно бесился. Не то чтобы Шэнь Цинцю из прошлого хоть как-то отличался от этого. — И при чем здесь я? — возмутился ублюдок, дослушав рассказ. — Как я могу быть виноват в том, чего не помню, как делал? Шэнь Юань аж рот открыл от наглости этого заявления. Он и сам прикрывался этим оправданием перед старшеньким Ло Бинхэ последние полгода… Неважно. — Только представить, что я вместо тебя отыграл последнюю сцену противостояния со злодеем! — негодовал Шэнь Юань. — Почему я вечно попадаю из-за тебя в неприятности? — Когда это, вечно, — протянул Шэнь Цинцю. — Не обобщай. — Я вспомнил кое-что еще, братец Цзю. Глаза Шэнь Цинцю сузились. — Не называй меня этим именем. — М-гм. Тебе о чем-нибудь говорит прозвище Шицзю? Шэнь Цинцю пожал плечами, и Шэнь Юань подавил желание стукнуть его по глупой башке. — Вспоминай давай. Хозяева же всех вас нумеровали, в той компании нищих. И мне слишком часто снится это имя, чтобы оно ничего не значило. Может, мы не только в моем, но и в твоем прошлом пересекались? — Почему тебе вообще снится мое прошлое? — возмутился ублюдок. — Не смей больше спать. — Ты же понимаешь, насколько это абсурдное требование? — Ладно… Ладно, — он побарабанил пальцами по столу. — Шицзю, девятнадцатый… Ты помнишь что-нибудь, кроме имени? — Нет. То есть, может быть… Яблоко? Шэнь Цинцю воззрился на приятеля, как на идиота, но покорно начал думать. — Шицзю, Шицзю… — бормотал он, устремляясь мыслями в давно забытую юность. — Яблоко. Вдруг глаза Шэнь Цинцю изумленно расширились, а ладонь поспешным неловким жестом закрыла шею. — Шицзю! Вспомнил! Был такой мелкий пацан, ходячая обуза. Вообще не хотел работать… — И? — нетерпеливо спросил Шэнь Юань. — Что с ним теперь? — Что? — Шэнь Цинцю насмешливо приподнял бровь. — Сожрал что-то не то и сдох, и месяца не продержался в нашей компании… — тут он осекся, задумчиво посмотрел на Шэнь Юаня и спросил каким-то раздосадованным тоном: — Шэнь Юань, ну как так? Ты же не собака. — Издеваешься, да? — Если бы! Ты слопал крысиную отраву и сгорел буквально за одну ночь! Один Юэ Ци… — при упоминании Юэ Цинъюаня в глазах Шэнь Цинцю, как обычно, промелькнула боль. — Один Юэ Ци не боялся подойти к тебе, поил тебя и менял компрессы… Даже купил какую-то лечебную травку на свои деньги! А толку, — Шэнь Цинцю покачал головой, явно осуждая такую растрату. — Тебя рвало какой-то черной дрянью. Говорили же, не подбирать еду из помоек! — выругался он таким тоном, будто и правда говорил с собакой. Шэнь Юань едва не позеленел от злости. Неужели это правда? Но в этой правде не было никакого смысла… Судьба постоянно сталкивала его с Шэнь Цинцю, и ничего, кроме проблем, эти столкновения Шэнь Юаню не приносили. — Ну что ты на меня так смотришь? — буркнул Шэнь Цинцю. — Если это был ты, я никакого отношения к твоей смерти не имею. Наоборот! Предупреждал тебя не подбирать всякую дрянь… Хотя от Ло Бинхэ хоть какая-то польза есть. От младшего, — уточнил он. Сообразив, что Шэнь Юань раздражен до крайности, и не время подшучивать над ним или над его любимым учеником, Шэнь Цинцю переменил тему: — Ладно, я тебя почти не знал. Представляешь, сколько тупых сопляков мы с Юэ Ци пережили? А вот почему ты не мог меня вспомнить так долго? У тебя много друзей, что резали тебе руки в заброшенных храмах? — Нет. Смотри, когда мы поменялись судьбами, Синьмо вернул меня в прошлое вместо тебя. И когда я изменил события в этом мире, ты не умер и, соответственно, не переродился в моем мире. Типичный временной парадокс! — Шэнь Юань даже немного перестал злиться на Шэнь Цинцю, перескочив на любимую тему для расстройства: — Терпеть не могу истории о путешествиях во времени, идея, может, и интересная, но всегда вылезают такие штуки. Шэнь Цинцю согласно кивал, радуясь, что соскочил с крючка. — Все из-за лени авторов подумать и нормально прописать сюжет! То ли дело настрочить пару сотен глав о парном… — тут Шэнь Юань понял, что слишком увлекся, — …о способах совершенствования. — То есть, та моя версия одновременно существовала и нет? — Ага. Как и старший Ло Бинхэ, поэтому он и чувствовал себя так плохо. Временные парадоксы искажают ткань реальности, наверное. Получается что-то вроде помех? И эти помехи, тени неслучившихся событий, похоже, являлись в виде снов к тем, кого считали нужным человеком. Примерно так объяснял старейшина Мэнмо, только он думал…неважно. Так что Юэ Цинъюань видел сны о своей смерти, Ло Бинхэ о наших пытках, ну а я… Твои! Шэнь Цинцю пожал плечами, давая понять, что совсем не разбирался в подобном. — Значит, мы поменялись судьбами? — И да, и нет! Парадокс, — от досады Шэнь Юань хлопнул ладонью по коленке. — Вот и получилось нечто странное. Я повторил твою судьбу, но не до конца. Ты свалил на меня свои проблемы — но не все, — тут он снова разозлился. — Да уж. — И какая теперь мораль у этой истории? Все эти пафосные речи! Прощение! Круг ненависти! Старший Ло Бинхэ воспринял все всерьез, а я даже не его учитель! — Шэнь Юань выдохнул и чуть успокоился. — Бедняга, мне его жаль. Это так глупо. — Ты же не расскажешь ему правду? — осторожно спросил Шэнь Цинцю. — Если он вдруг объявится? — Это все, что тебя волнует? — снова вспылил Шэнь Юань. — Я десять лет видел вместо тебя кошмары! Это за тобой он должен был охотиться! — Если это то ли сделал, то ли не сделал мой призрак, почему ты злишься на меня? От такой наглости Шэнь Юань оторопел. — Да будто у меня мало других поводов злиться на тебя! Ты… — Ладно, хорошо, — поспешно согласился Шэнь Цинцю, чтобы не дать Шэнь Юаню времени вспомнить все его грехи. — Я виноват, прости, мне действительно жаль, что я предложил этот обмен судьбами. Такой уж я человек… Шэнь Юань прищурился. Ублюдок извинялся редко и, как и в прошлые разы, искренностью тут и не пахло. Он даже формулировки выбрал те же самые. Наверное, как услышал однажды эти фразы от какого-нибудь приличного человека, так с тех пор их и повторял. Честно говоря, не так уж Шэнь Юань и злился. Маленький Шэнь Цинцю не мог знать, что ритуал сработает, и просто подшучивал над приятелем. Развлекался, так же как и сам Шэнь Юань, решивший подыграть чужому синдрому восьмиклассника от нечего делать. Шэнь Цинцю растерянно побарабанил пальцами по столу, отвел глаза, казалось, серьезно раздумывая над своими словами. — Если тебе станет легче… Я сдался тогда Ло Бинхэ, чтобы тебя спасти, — сказав так, Шэнь Цинцю уставился на Шэнь Юаня неуверенным выжидающим взглядом. — Когда он атаковал Цюндин. Квиты? Не успел Шэнь Юань открыть рот, как Шэнь Цинцю поспешно добавил: — А еще насчет моего побега из Водной тюрьмы! Я вовсе не хотел оставлять тебя этому психу, это Юэ Цинъюань без разрешения запустил перенос… — Я в тебя стулом сейчас запущу. Без разрешения. Шэнь Юань мог бы поверить в его слова, мог бы махнуть рукой, остановись Шэнь Цинцю на первом предложении, но тому обязательно нужно было оправдать себя в каждом аспекте дела, в мельчайших деталях — на этом он обычно и прогорал, рисуя из себя непорочного небожителя. И раздражая всех. — Нет, правда! — возмутился он. — Я не собирался тебя бросать! Только Шэнь Юань набрал в грудь воздуха, чтобы выдать — разумеется, очень тихо, чтобы не разбудить брата Юэ — очередную обличительную тираду, Шэнь Цинцю заговорил каким-то неестественным ломким голосом: — Юэ Цинъюань продержал меня под землей три года! Когда он запустил перенос, я… Да, я сбежал, но я думал, что мы вытащим тебя сразу, как я окажусь в Цанцюн. Я не знал, что он изменил формулу переноса… Поэтому я и не вернулся за тобой. Я очнулся за месяц до сражения с твоим щеночком, чего ты от меня хочешь! Я сделал все, что мог. Сначала Шэнь Юань на миг подумал, что Шэнь Цинцю действительно не лжет и расстраивается, что друг ему не верит. Но под конец он уже говорил таким наглым и самоуверенным тоном, что Шэнь Юань безошибочно распознал очередное вранье. Да кто вообще мог поверить в такую чушь? Особенно если учесть, что Шэнь Цинцю держал ее в себе полгода, удобно вытащив лишь когда понадобилось задобрить приятеля? «И Юэ Цинъюаня приплести не постеснялся!» Если Шэнь Юань спросит, тому придется подтвердить слова Шэнь Цинцю и взвалить на себя вину — он просто не мог подвести брата. Пользоваться безотказностью смертельно больного человека… — Закроем тему, — плюнул на все Шэнь Юань, пока Шэнь Цинцю совсем не заврался. Он давно привык к Шэнь Цинцю. Иногда Шэнь Юань считал его своим другом, иногда — часто — разочаровывался в нем. Не было никакого смысла с ним спорить, не было никакой возможности его изменить, и полной глупостью было бы на что-то рассчитывать. Иногда Шэнь Цинцю помогал, иногда вставлял палки в колеса — с этим оставалось только смириться, как с неизбежностью смены времен года. — Ло Бинхэ уже подготовил саркофаг, получается? — Шэнь Юань вернулся к волновавшей его проблеме. — Я не советую возлагать большие надежды на этот способ. Юэ Цинъюань… — Отстань! — резко оборвал Шэнь Цинцю, поднимаясь из-за стола. — С Юэ Цинъюанем без тебя разберусь. Пойду поговорю с твоим щеночком, раз он вернулся. Кстати, спасибо. Не ожидал, что от ваших сношений… — Отношений. — Да. Не ожидал, что от них будет польза. Шэнь Юань тоже поднялся на ноги и воззрился на приятеля с недоумением. — Бинхэ помогает тебе не из-за меня. — Разве? Будто рассказывая маленькому ребенку, что другие дети тоже живые и им больно, когда их бьют совком по голове, Шэнь Юань объяснил: — Он чувствует свою вину в произошедшем. Он хорошо к вам относится и за многое благодарен, он в любом случае постарался бы помочь. — Может, и так. Но, по-моему, ты видишь в его мотивах что-то свое, — отмахнулся Шэнь Цинцю небрежно. Нагнувшись к корзинке для бумаг, он достал оттуда выкинутую Шэнь Юанем баночку с разогревающей мазью. — Подарок. Сопляк у нас любит копаться в мусоре! А что касается Юэ Цинъюаня… Шэнь Цинцю вдруг растерянно замолчал, на миг сделавшись таким маленьким и уязвимым, словно Шэнь Юань снова смотрел на покрытого синяками подростка из своего сна. Подростка, которому не на кого было надеяться… — Он согласится. Глаза Шэнь Цинцю, слабо поблескивающие в свете масляной лампы, казались провалами в темную яму с чудовищами. Что могло подняться из этих глубин? Шэнь Юань протянул руку, но Шэнь Цинцю грубо оттолкнул ее в сторону. И продолжил невыразительным голосом: — Я не позволю ему вновь меня бросить. С этими словами он вышел из библиотеки, по пути задев Шэнь Юаня плечом. — Подожди! — зашептал Шэнь Юань, устремляясь за приятелем по комнатам дома и на морозный воздух улицы. — Да подожди ты! «Прости уж, что испортил драматичный уход!» — Ло Бинхэ сейчас в Хэйцин, куда ты идешь? Шэнь Цинцю с довольно глупым видом остановился на расчищенной дорожке к воротам, его руки растерянно застегивали пуговицы лисьей шубейки. — А… Ты, — обратился он к одному из адептов, охраняющих дом главы ордена. — Ты знаешь, где находится Хэйцин? Отвезешь меня туда. Неуверенно косясь на Шэнь Юаня, несчастный адепт, которому оставалось всего полчаса до конца ночной стражи, понуро поклонился Шэнь Цинцю. Шэнь Юань вернулся в дом и немного подремал на чайном диванчике. Встав затемно, ополоснул лицо водой, послал пару адептов за завтраком им обоим и пошел в спальню к Юэ Цинъюаню — тот всегда вставал за час до рассвета. — Цинцю снова ушел? — Да, — Шэнь Юань, подумав, не стал ничего спрашивать и рассказывать о планах кошмарной парочки. — Прости его, брат Юэ, он переживает, поэтому… — Я понимаю, — улыбнулся тот. — Цинцю всегда был таким. Когда мы были маленькими, чем больше он обо мне беспокоился, тем больше ругался. Шэнь Юань не мог не рассмеяться. — Верно. Он очень любит тебя, — вспомнив, сколько гадостей Шэнь Цинцю сегодня наговорил, Шэнь Юань решил, что имел полное право рассказать хотя бы один маленький секрет этого ублюдка, чтобы сделать приятное Юэ Цинъюаню: — Знаешь, брат Юэ, когда я только появился в этом мире, Шэнь Цинцю меня едва терпел. — Могу представить, — кивнул тот. — То, что вы смогли подружиться, настоящее чудо. И к Ло Бинхэ он неплохо относится, они теперь часто занимаются чем-то вместе, по-моему? «Ты даже не представляешь, насколько часто…» — Дети так быстро растут. Помнится, Шэнь Цинцю забрал Ло Бинхэ на свой пик из-под носа у брата Лю. Да… Надеюсь, с братом Лю все тоже наладится, быть может, лечение меридианов их сблизит? Раньше они друг друга не выносили, а теперь, кажется, нашли общий язык? Я так рад, что Цинцю не останется один. Шэнь Юань сглотнул подступивший к горлу комок. Может, и не останется, но вряд ли ему от этого легче. Впрочем, Юэ Цинъюань и раньше обсуждал с Шэнь Юанем дела ордена, чтобы Шэнь Цинцю было легче освоиться на новом месте с его помощью, Шэнь Юань почти привык к этим мрачным разговорам о будущем — насколько к ним в принципе можно было привыкнуть. — Да. Так вот… — вернулся он к первоначальной теме. — Месяц Шэнь Цинцю мечтал от меня избавиться, но потом… Едва он узнал, что тебе грозит опасность, сразу решил помогать мне. Ну как, помогать, не то чтобы Шэнь Цинцю ему помогал! Но, по крайней мере, прекратил держать взаперти в пещерах. Зачем Юэ Цинъюаню знать подробности? — Чтобы тебя защитить. Думаю, сам он тебе не признается, так что… Но он всегда о тебе заботился. Юэ Цинъюань печально улыбнулся. — Значит, не так уж он и ненавидел меня все эти годы? Шэнь Юань не смог удержать смешок: — Все очень сложно. Юэ Цинъюань тоже рассмеялся, и Шэнь Юань пришел к мрачному выводу, что ничего не станет ему рассказывать о плане Шэнь Цинцю. Смех смехом, но этот вопрос они должны были решить друг с другом. Убрав опустевшие тарелки, Шэнь Юань разлил по чашкам пахучий травяной чай и поставил одну на поднос Юэ Цинъюаня, а другую обхватил ладонью, согревая замерзшие пальцы. — Я давно хотел попросить у тебя прощения, брат Шэнь, — вдруг сказал Юэ Цинъюань, рассеянно глядя куда-то сквозь него, вдаль. — У меня? — Да. Цинцю будет злиться, что я рассказал тебе, но я не хочу уходить, не извинившись за свои поступки. — Брат Юэ… Но Юэ Цинъюань жестом велел молчать. — Это касается исчезновения Шэнь Цинцю из Водной тюрьмы. Ты наверняка винишь его за побег, но это я должен нести ответственность. Шэнь Юань не мог поверить своим ушам. Он это что, серьезно? Видимо, да! Слово в слово Юэ Цинъюань пересказал ту невероятную дичь, что Шэнь Цинцю выдал ночью: он действительно запустил перенос души в цветочное тело без разрешения, действительно сам изменил формулу, из-за чего Шэнь Цинцю провел в земле долгих три года, а когда пришел в себя… — Когда он понял, сколько времени потерял и какой опасности тебя подверг, он был безутешен… Прости. Тогда я не знал о твоем существовании и не думал, что причиню тебе вред. — Полно, брат Юэ, это просто неудачное совпадение… — пробормотал Шэнь Юань. — Да и Ло Бинхэ не собирался меня убивать. Ты не виноват. — И когда Ло Бинхэ напал на наш орден, Цинцю добровольно ушел с ним, думаю, в первую очередь он хотел защитить тебя. Он не станет об этом рассказывать, но я хочу, чтобы ты знал. Он очень тобой дорожит. Не оставляй его, — только Юэ Цинъюань мог, готовясь покинуть этот мир, так волноваться о непутевом брате. — Впрочем… Наверное, не оставишь, раз не оставил до сих пор? Я очень рад, что у Цинцю теперь есть друзья. Шэнь Юань же мысленно скрежетал зубами. Неужели все это правда? Но ведь похоже на то! Это объясняло, почему Шэнь Цинцю велел ему убираться при встрече на пике Цюндин. Объясняло, почему он так отчаянно подавал знаки уходить с площади, где проходила казнь. Почему полетел за Шэнь Юанем в Священный мавзолей… Чертов Шэнь Цинцю действительно был мягким сладким комочком рисового теста! Иногда, и только по отношению к паре человек, которых он выбрал, одним небесам ведомо, из каких соображений, но все же. «А я высмеял его неловкие попытки обо всем рассказать…» Была какая-то злая ирония в том, что он каждый раз попадался на удочку Шэнь Цинцю, когда тот беззастенчиво врал, но стоило тому сказать что-то искреннее, от самого сердца, совершить какой-то благородный поступок, ни один человек ему не верил. Будто злой рок смешивал с грязью все его лучшие порывы. — Я должен буду перед ним извиниться, — удрученно вздохнул Шэнь Юань. — Я и правда винил его за побег, — он одним глотком осушил чашку с остывшим напитком. Впрочем, Шэнь Цинцю действительно молчал о своих причинах полгода, не иначе как дожидаясь подходящего случая, когда понадобится задобрить Шэнь Юаня признанием. — Ничего, — Юэ Цинъюань будто согласился с невысказанной мыслью вслух. — Цинцю сам виноват, что не объяснил тебе раньше. Такой уж он человек… — Такой. Когда рассвело, Шэнь Юань засобирался на Цинцзин, проверить учеников и провести пару уроков. Раньше он бы и не подумал, свалив все дела на старших адептов, но теперь старался работать хоть на секунду больше «главы Шэня» — благо, это было нетрудно — просто чтобы при случае пустить тому пыль в глаза. Ежась под порывами ветра, Шэнь Юань брел по длинному мосту, соединявшему пики. Его радужная поверхность сейчас была покрыта толстым слоем снега. Ветер свистел в ушах, метель мела так густо, что Шэнь Юань практически ничего не видел, кроме узкой дороги под ногами, и лишь надеялся, что его не сдует в пропасть. Нелепая была бы смерть, в самый раз для него! Вдруг Шэнь Юань заметил впереди смутные очертания ребенка. Но младшим адептам было запрещено ходить по мосту в метель, да и не было ни на одном пике такой формы: черной, как сама ночь… Сердце Шэнь Юаня пропустило пару ударов. Не зная, зачем, он ускорил шаг, спеша к маленькой фигурке. Но несколько мгновений — и та растворилась в снежном вихре, словно призрак. Шэнь Юань бежал всю дорогу, но так и не настиг таинственное видение. Может, ему просто померещилось? На Цинцзин адепты спешили по своим делам, проваливаясь в снег, из труб кухонь валил густой дым. Похоже, все было в порядке. Кроме цепочки почти заметенных снегом детских следов, ведущих от гостевого домика Шэнь Юаня к мосту. Шэнь Юань понесся к дому, прекрасно зная, что если Ло Бинхэ что-то задумал, без энергии ци Шэнь Юань снова попадется в расставленную ловушку. Но распахнув двери, он увидел всего лишь записку на чайном столе. «Учитель, я не собирался прыгать!» — гласило послание. — И здороваться, видимо, тоже… Шэнь Юань рухнул на стул, лихорадочно скользя глазами по небрежно выписанным символам. Постепенно его беспокойство притихло. «Твоя семья в порядке. Я серьезно! Ваш мир интересный, но я хочу посмотреть и другие. Не забуду я и о вас, учитель». Звучало, как угроза. Но Ло Бинхэ был человеком увлекающимся. Если повезет, переключится на завоевание новых миров и покорение сестричек. Ведь свою главную потребность, по крайней мере, потребность последних лет: сбросить учителя в Бесконечную бездну или что-нибудь ему оторвать, Ло Бинхэ уже закрыл. Кстати, очень мило с его стороны, узнать, как там родные Шэнь Юаня! Он нетерпеливо продолжил чтение. «Ведь ты сам разрешил мне заглядывать в гости. Кстати, ту книжку написал Шан Цинхуа, помнишь такого? Мобэй однажды его стукнул, и тот отлетел прямо в открытый Синьмо проход, как раз в то мгновение, когда он закрывался. Бедолагу размазало в подпространстве в момент гибели, и с его душой теперь что-то странное: переродившись в твоем мире, он помнит всю историю нашего, но уверен, что просто все выдумал. Может, потому что вы изменили будущее? А половину он переврал для «продаваемости». Так он объяснил. Я подумал, забавно будет отправить его обратно, да и Мобэй обрадуется». Шэнь Юань оторопел. Нет, старшенький, не надо присылать сюда новых попаданцев! Даже если они в мельчайших деталях описали твои постельные подвиги с многочисленными сестричками! Им здесь тоже такого не нужно. Хватало «Сожалений горы Чунь» и ее многочисленных перепевок. А так же пошлых гравюр, книг по мотивам, парочки спектаклей… Письмо заканчивалось словами: «До встречи! Оставил для тебя подарок в спальне». У Шэнь Юаня вновь неприятно засосало под ложечкой. Пусть они расстались с Ло Бинхэ на хорошей ноте, настроение гордого бессмертного демона менялось слишком непредсказуемо. Вдруг он уже понял, что Шэнь Цинцю и Шэнь Юань — разные люди? Быть может, доброжелательный тон письма ничего не значил. С замершим сердцем Шэнь Юань медленно, как на плаху, побрел в спальню. Он сам не знал, что страшился увидеть за дверью. Улыбающегося паразита? Расчлененное тело Шэнь Цинцю, свисающее с потолка на цепях? Отрезанную голову Ло Бинхэ на подушке? Шэнь Юань отворил дверь, его взгляд растерянно пробежался по комнате. Первым в глаза бросился лежащий на подушке продолговатый сверток, завернутый в простую бумагу и перевязанный веревочками, размером примерно… С человеческую руку. Шэнь Юань подошел к кровати и потыкал сверток пальцем. Тяжелый, не похоже на отрезанные конечности. Кажется, пронесло, Ло Бинхэ и впрямь заявился с подарком! Не успел Шэнь Юань развернуть бумагу, как до его ноздрей донесся приятный цветочный запах. Очень знакомый. Подняв взгляд и увидев на столе в кувшине с водой для умывания нежный белый росток, Шэнь Юань, не веря своим глазам, растерянно плюхнулся на постель. Он и не заметил, как ослабли его ноги. Сердце колотилось, как бешеное, на глаза набежали слезы. «Невозможно!» Впрочем, а что было возможным? Шэнь Цинцю, спасавший Шэнь Юаня ценой своей жизни? Ло Бинхэ, влюбившийся в такого отвратительного учителя? Шэнь Юань, выживший каким-то чудом, несмотря на все старания судьбы? Для старшего Ло Бинхэ невозможным, очевидно, оказалось решение Шэнь Юаня спасти собственного врага. «Да ведь в этом нет никакого смысла!» Шэнь Юань сидел на постели и смеялся, искренне и радостно, утирая выступившие на глазах от хохота слезы. Вдруг темная фигура пронеслась от двери спальни к его ногам и плюхнулась на колени, заключила в объятия. — Учитель, ты в порядке? — взволнованно затараторил Ло Бинхэ. — Мы возвращались на Цинцзин, и я ощутил темную энергию, это ведь он? Он приходил сюда? Что он здесь делал? — Все хорошо… — наплевав на приличия, Шэнь Юань склонил голову и чмокнул ученика в макушку. — Не волнуйся, все хорошо. Все правда было хорошо! Шэнь Юань снова рассмеялся, он рад был бы успокоиться, но чувствовал себя будто как следует набравшимся. Напряжение последних недель оставило его, словно с плеч свалилась гора. Не понадобится никаких сомнительных способов, Юэ Цинъюань будет в порядке — без жертв, без моральных дилемм, без споров и уговоров, без переживаний, что его душа просто тихо исчезнет, вместо того чтобы вселиться чужое тело... Без всяких сомнений. — И что ты смеешься? — удивился застывший в дверях Шэнь Цинцю. — Паразит теперь сюда в гости, что ли, будет таскаться? Что здесь хорошего? Шэнь Юань молча ткнул пальцем в направлении нежного белого ростка. Подойдя к столику и склонившись над кувшином, Шэнь Цинцю застыл. — Это цветок росы луны и солнца? — невыразительным голосом спросил он. — Как такое возможно? Юэ Цинъюань ведь забрал тогда из пещеры последний росток. — Забрал. — Это принес паразит? — Паразит. — Из... Прошлого? — Из прошлого, — Шэнь Юань поднялся на ноги, не без помощи ученика, и подошел ближе к Шэнь Цинцю. Тот задал последний вопрос, на котором его голос сломался и задрожал: — Значит, нам не придется использовать саркофаг? — Не придется. Шэнь Цинцю уперся руками в стол, какое-то время стоял молча, сгорбившись и тяжело дыша. Шэнь Юань успокаивающе погладил его по спине. — Все будет хорошо. Обернувшись, Шэнь Цинцю вдруг стремительно обнял Шэнь Юаня, и даже положил руку на плечо Ло Бинхэ, но спустя несколько секунд резко оттолкнул обоих, прокашлялся и продолжил, как ему, наверное, казалось, ровным деловым тоном: — Зря только гоняли твоего сопляка туда-сюда. Ладно. Теперь будем гонять его в огород. Привлечем всех глав пиков, нам будет нужно много энергии ци. Помнится, у Му Цинфана были теплицы? — Да, были. — Конечно, он же выращивает эти свои травки…лекарства, — продолжил он дрожащим растерянным голосом. — Надо как можно скорее высадить росток, пойдем на Цяньцао прямо сейчас. Нет, сначала к Юэ Ци за кровью, верно? — Шэнь Цинцю неловко улыбнулся. — Придется ему еще немного потерпеть. А, Шэнь Юань, я отдал твоему сопляку подарок. В отличие от тебя, он принял его и сказал спасибо. Такой воспитанный молодой человек. «Воспитанный молодой человек» скосил взгляд на учителя, придвинулся ближе и трогательно порозовел, думая невесть о каких пошлостях. — М-гм… — глубокомысленно изрек Шэнь Юань. — А ты — неблагодарный паразит, — продолжил Шэнь Цинцю. — Изводишь меня все эти годы, вот зачем я только с тобой связался? Ходячая обуза… Шэнь Юань в ответ на ругательства лишь согласно кивал и улыбался, делая вид, что не замечает текущие по лицу друга слезы.