Значение двух "И"

Ваня. Бестолково уставившись в ноутбук, я понятия не имел, что ответить на письмо с запросом продать салону десяток автомобилей в различных комплектациях. Край сознания бился в истерике и требовал отправить официальное письмо с согласием, а затем встать с кресла и поехать если не заключать договор, то хотя бы в один из цехов. Давненько я там не был… Наверняка эти безответственные люди, которых в просторечье зовут раздолбаями, навели там ужасные беспорядки. Но я остался сидеть на месте, понимая, что самый большой беспорядок сейчас в моей голове. После вчерашней — третьей по счету — встречи с Алисой, я ни на чем не мог сосредоточиться. Третьей… Да, я считал. Какого-то черта эта кудрявая красавица не покидала мои мысли. Правда, вчера её волосы были прямыми и убранными, но это не имело никакого значения. Я-то представлял её с кудрями. И да, она действительно та ещё красавица. Большие карие глаза смотрели прямо в душу, от чего становилось не по себе. Не потому, что ее взгляд был неприятен. Вовсе нет. Но… Я боялся, что она увидит все мои грехи, огромные настолько, что нет им ни конца, ни края. Грехи, за которые я себя ненавижу и никогда не смогу простить. Те, из-за которых я живу в вечном страхе. Но больше всего я боялся монстра в своей голове. Того, что делал меня марионеткой и дергал за нитки, убивая во мне всё человеческое. Я глубоко вдохнул и отвернулся к окну, надеясь отвлечься видами на улице, но не думать о папашкином наследии, что он оставил мне, не мог. Психические отклонения, о которых все знали, но никто не рассказал мне. Надеялись, что пронесёт, но разве ж генетика дура? Не пронесло… Пару лет назад оно настигло меня совершенно неожиданно, исковеркав сознание. Я не помнил себя. Я почти не узнавал близких людей. Я жил только одной аморальной мыслью — убить. И я… Убивал. Причем делал это столь ювелирно, что долгое время никто не мог понять — кто же тот загадочный убийца, оставляющий на лицах своих жертв глубокий зигзагообразный порез? Исключительно на левой стороне. Это была моя метка… А, точнее, метка моего монстра. Чтобы никто не смел усомниться, чьими руками это сделано. Сдаётся мне, что упивался бы я чужой кровью ещё несколько месяцев, но поймали меня гораздо раньше. Я, окончательно сойдя с ума, напал на собственную сестру — Миру. И именно за это Рома возненавидел меня, хоть он и пытается скрыть свою ненависть. Но я чувствую её… И не осуждаю. Каким-то чудом мою причастность удалось скрыть. А потом были нескончаемо долгие восемь месяцев в психиатрической клинике. Влад, мой отчим, всей душой желал вернуть меня к нормальной жизни, но не верил, что я когда-нибудь выйду из психушки. Однако выяснилось, что мутация в моих генах крайне слаба. Сильнее всего от психического расстройства пострадали мои отец и дед — их нельзя было вернуть к нормальной жизни. А меня смогли излечить. Плевать, что каждый месяц я проверялся у психиатра — главное, что я засыпаю в своей кровати, а не комнате с мягкими стенами. Мои руки больше не синие от бесконечных капельниц, а перед сном мне не приходится пить пригоршню таблеток, встающих комом в горле. Правда, риски всё же были. Психиатр опасался, что сильное потрясение может снова надломить мою психику и «воскресить монстра». Но этого не произошло, чему я несказанно рад. Я задумчиво коснулся татуировки за ухом. Ещё одно напоминание моей убогости… Она скрывала шрам после операции, которая помогла лишь частично. Мало того, что природа отыгралась на содержимом моей черепной коробке, меня решили добить ещё и… глухотой. Весомую часть своего детства я проходил практически глухим — до 8 лет у меня было лишь 15% слуха. Потом я недолго ходил со слуховыми аппаратами, а потом мы решились на операцию. Вот только слух вернулся лишь на одно ухо. На втором оно повысилось до 30%, но больше ничего нельзя было сделать. Однако я, привыкший к малому, был благодарен и за это. Малому… Малому… Мозг зацепился именно за это слово и снова воспроизвел образ Алисы. Потому что… Потому что она была маленькой. И забавной. С первой нашей встречи ей все-то хотелось узнать. Признаться, имя я не назвал лишь потому, что мне было интересно: как себя поведет? Вдруг по этажу раздался ужасный грохот и людские визги. Я замер: мне показалось, что в здании оборвался лифт. Но потом я додумался до того, что тогда бы дрожало все здание, а не один этаж. Затормозив в первые секунды, я поспешно вышел из кабинета, надеясь урегулировать ситуацию, насколько это в моих силах. Но куда там! Если б я только знал, что меня ждёт… То все равно бы вышел. Отчим воспитывал во мне отсутствие трусости. Как раненный зверь, по этажу метался Демидов, круша всё на своём пути. Он хлопал дверьми кабинетов, ища кого-то. Уж не моего ли любимого дядю? А источником грохота стал перевернутый им весьма массивный диван, стоящий у окна. Первые две секунды я глупо наблюдал, не зная, как поступить: утихомирить его самому и только потом разнести службу безопасности Глобала за то, что не допустили это или в обратном порядке? Но Кирилл всё решил за меня. Увидев меня, смотрящего на него, как на идиота, он взбесился ещё больше. — Тебя-то я и ищу, мразь! — рыкнул он и двинулся ко мне. Да уж, в чем — в чем, а в том, что Кирилл душка, я не сомневался. Все происходило столь стремительно, что я пропустил удар в челюсть. Но не растерялся и, не успев подумать, наградил Кирилла ответным. В какой-то момент мы сцепились так, что покатились по полу, хаотично избивая друг друга. Я не понимал, за что огребаю, но защитить себя считал нужным. Неизвестно, сколько ещё продолжалась бы эта какофония, собравшая зрителей почти со всего офиса, если бы на крики не прибежал Рома. В пару резких движений он расцепил нас. И если я спокойно стоял на месте, утирая кровь из разбитого носа и не желая бессмысленной драки, Демидов рвался в бой. Его не смущало ни разбитое лицо, ни вывернутое запястье. — Ты совсем охренел?! — заорал Рома на таких децибелах, которые оказались громкими даже для меня. — Ты хоть осознаешь, на кого поднял руку?! Да я за такую выходку в эту же секунду тебя её лишу, запомни миг, когда в последний раз видишь свою долбаную конечность! — Ага, — саркастично проговорил Кирилл, слюнув на пол кровь, — значит, свою гнилую семейку жалеешь, а к моей можно тянуть щупальцы?! С какой стати благополучие твоего подонка важнее, чем моей дочери?! Рома злобно зыркнул на меня, готовый свернуть шею прямо здесь. В этом он весь: импульсивный, никогда не разбирающийся в ситуации, он делал поверхностные выводы. Я же решительно ничего не понимал. — При чем тут вообще твоя дочь? — обратился он снова к Кириллу. — Этот выкрал её! — рявкнул он, указав на меня. — Я более чем уверен в этом, он несколько дней вокруг неё крутился! На меня обратились несколько десятков обалдевших глаз, Роминых в том числе. И черта с два ведь он поверит, что я не делал этого, подумает, что у меня очередной приступ! На секунду я и сам усомнился в этом. А что, если я и правда… Но вчерашний вечер я помнил досконально. Вернувшись с чертового мероприятия домой, я о чем-то поговорил с Кирой — тетей, что воспитала меня — по телефону, после чего без сил завалился спать. — Я?! — я ткнул пальцем себе в грудь. — Да на кой же черт? Рома смотрел на меня неверяще, но… Но, тем не менее, он не выказал сомнения во мне перед другими. Чтобы не подрывать репутацию семьи, естественно. — Если Ваня сказал, что это не он, значит, не он. Загуляла твоя девка, да и всё. — Да как ты смеешь! — Так и смею. Нам от вашей вредительской семьи только проблемы, ни к чему вешать себе на шею паразиток. — Поэтому ты вчера пристал к моей жене?! Кирилл заорал это на весь коридор, что не играло Роме на руку. У лифта я заметил Алену, прижимающую к груди папки с документами. На её лице застыла такая мольба, что мне стало жаль её. Впрочем, Рома тоже её заметил. — Я всего лишь сбил с твоей женушки спесь. Мне она не нужна. Как и твоя мелкая шавка не сдалась Ване. Так что ищи её сам, а выходку я прощу лишь потому, что знаю, как может болеть родительское сердце. Я удивился несвойственной Роме мягкости. Ещё пару лет назад ему было бы плевать на чужую боль, но, видимо, натерпевшись Мириных побегов он стал по-другому воспринимать жизнь. Дядя развернулся и ушёл, оставив Кирилла в полнейшем раздрае. От отчаяния Кирилл едва смог удержать себя на ногах, облокотившись на стену. Весь его вид кричал о том, что он понятия не имеет, как вернуть дочь. Я развернулся и сделал шаг к своему кабинету, но тревога, заскребшаяся в душе, заставила меня остановиться. А вдруг Алиса не просто загуляла? Вдруг что-то случилось? Мне стало боязно за совсем молоденькую девочку, с которой невесть что могло произойти. Но, к слову, боязно мне стало бы за любую, кто могла оказаться на её месте. Я, рискуя снова быть побитым, медленно подошёл к Демидову. Он не отреагировал. — Она не вернулась домой? — тихо спросил я. — Тебе-то что?! Проваливай! Или ты все-таки знаешь, где она?! Вдруг меня как громом поразило. Нет, где Иса я не знал. Но… Я вспомнил очень, очень, просто невероятно важную деталь. Непростительно упущенную из вида. — Она же… Её же кто-то преследовал, — проговорил я, усиленно пытаясь воспроизвести в памяти детали того вечера, когда она прыгнула ко мне в машину. Но на мою беду, всё, что я помнил — её дрожащие руки и мокрые глаза. Лицо мужика, который заявил, что Алиса его племянница, мною благополучно забылось за ненадобностью. — Что?! — Кирилл подскочил на ноги. — О чём ты говоришь?! Мужчина схватил меня за рубашку. Как же идиотски мы выглядели со стороны: оба побитые, но не желающие успокаиваться. Я едва взял себя в руки. — Не в ваших интересах так обращаться со мной, — процедил я, резко отрывая его руки от себя. — Что ты знаешь?! Я медленно, воспроизводя каждую деталь, чтобы не упустить чего-то важного, рассказал ему о том вечере. Интересно, что я видел в лобовом стекле, как она бежала по улице, но не придал этому значения. Более того, если бы она не запрыгнула в мою машину, я бы забыл об этом через секунду. Помнится, везя её домой, я думал об этом: «Что же случилось такого, что в машине незнакомого взрослого дядьки она чувствует себя на данный момент безопаснее всего?». -…а потом я привез её домой и уехал, — закончил я. — Чего?! — взвился Кирилл. — Так это ты ей розу подарил?! — Какую розу? — опешил я. — А… Ну да. Чтобы у неё хоть что-то хорошее за вечер было. — У неё полно хорошего в жизни! Думать об этом — не твоя забота. — Чудесно, я рад. Но вместо того, чтобы решать, как найти Алису, пытаетесь что-то мне доказать. Хотя мне-то вообще всё равно, как и чем живёте вы и ваша семья, меня это не волнует. Так зачем? Похоже это отрезвило Демидова. Расправив плечи, он молча развернулся и пошёл к лифту. Я изо всех сил держался, чтобы не пойти за ним, но… — И что вы собираетесь делать?! — воскликнул я, заскочив в кабину лифта в последний момент. — Вы даже не предполагаете, где она может быть! — Предположения будет строить полиция. — Ни черта она не будет делать! Трех дней не прошло, — лифт остановился и мы вышли, — грустно, но они скажут то же, что и Рома: что Алиса загуляла. Он остановился на месте и чертыхнулся, понимая, что я прав. Однако ждать было нельзя. И пока Демидов судорожно размышлял, в какой же лесополосе ему искать дочь, я уже нашёл возможный вариант действий. Правда, Кириллу там места не было. У меня нет сил терпеть его в машине и всё время ждать подвоха. Такой же неуравновешенный, как Рома. Ладно… Погорячился. Хуже Ромы нет никого. Но мне проще найти Алису самому. — Знаю я одного человека, — неспеша проговорил я, тщательно обмозговывая эту мысль, — который найдёт кого угодно и что угодно, даже из-под земли. Ему может понадобиться на это несколько дней, но он выполнит свою работу на все сто. — Так чего мы ждем?! Поехали! — Я еду один. Вы едете домой. Кирилл снова сжал кулаки, едва не трясясь от злости. Я присвистнул, смотря на него. Н-да, нервная система у мужика ни к черту. Проблемы с психикой вроде у меня, а припадки ловит он. Шутница жизнь. — Да я убью тебя, сукин сын! — взревел он. — Пожалуйста, — я сел на диван, приглашающе раскинув руки, — мне терять нечего. Моё спокойствие раздражало его больше. Он осознавал, что в любой момент я мог развернуться и уйти, мне ни жарко, ни холодно от того, что Алиса пропала. Помогать меня заставляла банальная жалость и сочувствие. Будет действительно жаль, если молодой девушке, только-только начавшей жить, сделают что-то плохое. Она не заслужила этого. — Я не могу доверить своего ребёнка абы кому, — с отчаянием проговорил Демидов. — Так не доверяйте, — я пожал плечами, — пока я делаю одно, вы действуйте по-другому. Обыщите её комнату. Осмотрите место, где видели её в последний раз. Пообщайтесь с её друзьями. Может, найдутся какие-то зацепки. Я встал на ноги. — Я не прошу вас бездействовать. Я прошу лишь не мешать мне. *** Припарковавшись, я достал из бардачка упаковку влажных салфеток и стал утирать с лица кровь. Я так пристально смотрел в зеркало, что неожиданно поймал глюк: мне показалось, что в машине кто-то есть. Я резко дернулся, но заднее сиденье пустовало. Мотнув головой, я покинул авто и вошёл в здание. И обошёл весь отдел, ища самый дальний кабинет. Порой мне казалось, что его засунули туда специально, чтобы он не мозолил глаза. Отчасти я мог понять: я и сам не всегда понимал, что он, любитель оперировать сложными терминами, вещал. Высокий интеллект — штука такая. Найдя нужную мне дверь, я бесцеремонно распахнул её. Ян сосредоточенно щелкал мышкой ноутбука, беззвучно шевеля при этом губами. Сидящая рядом с ним девушка терпеливо ждала. — Привет, Ваня, — поздоровался он, не подняв на меня и глаз, — какими судьбами? — Разговор не для лишних ушей. Девушка все поняла и, улыбнувшись на прощание, вышла. Ян только и успел послать ей в спину виноватый взгляд. — Что на этот раз? — спросил он. — Я не могу навестить дорогого друга просто так? Ян тяжело вздохнул, прикрыв ноутбук. — Порой мне кажется, ты забываешь, что мой айкью немного выше среднего. — Такое забыть сложно. — Ваня, не надо быть Шерлоком, чтобы понять, что ты от меня что-то хочешь. — Да почему? — Хотя бы потому, что ты пришёл посреди рабочего дня. И моего, и своего. — Да ладно, — я поморщился и сел на стул рядом, — ты ж всё равно ничем не занят. Что тебе стоит спасти жизнь? — Ничего. — То-то и оно. Поэтому я и пришёл к первоклассному криминалисту. Ян усмехнулся, запустив руку в волосы. Они и до этого-то в порядке не были, а после этого ещё отчаяннее запросили расческу. Не знаю, принципиально ли Ян не стригся, отпустив волосы по самые мочки ушей, но ему, как ни странно, шло. — А толку? — тихо спросил он, имея в виду мою последнюю фразу. Я сглотнул, понимая, что ненароком задел его. Ян и в самом деле был самым крутым и умным криминалистом как минимум в этом городе. Вот только жаль, что из-за возраста его никто не воспринимал всерьёз. Более возрастные коллеги считали, что в свои 27 он не раскроет ни одно дело. Вот только тот щелкал их как орешки, раскрывая убийства, грабежи и находя мерзавцев по щелчку пальцев. Я искренне восхищался его мозгом. Нет такой вещи, которой он бы не знал. Ян хорош и в технических, и в гуманитарных науках. — Не грусти, умник, — я дружески похлопал его по руке, — настанет ещё твой час. Я-то в тебя верю. Ян улыбнулся. — Что там у тебя? — Девушка пропала. Надо найти. Друг выжидающе смотрел на меня, но я не понимал, чего он хочет. Видимо, Демидов все-таки вышиб мне мозги. — А ещё информация будет? Я могу работать с любыми данными, но этих очень уж мало. — А… Да, конечно. Алиса Демидова, 18 лет. Последний раз видели вчера на мероприятии Глобала, домой после него не вернулась. Знаешь… Она так внезапно пропала. Была и раз! — в один миг нет. Ян скоро набирал что-то на клавиатуре. Через несколько минут он повернул ко мне ноутбук, на экране которого слева была фотография улыбающейся Исы, а справа — её краткие характеристики. Я вчитывался в вес, рост, цвет волос и… Обалдевал. — Откуда это? — ошалело спросил я. — Она? — Да. — Я быстро отыскал её фото, характеристики и скомпоновал в одно. Если придётся опрашивать людей, мы просто покажем им это. — Но как ты это сделал? — Фото из социальных сетей, в Москве не так-то много 18-летних Алис Демидовых. Правда, я нашёл её под именем «Иса»… — Ей так больше нравится, — перебил я. Сам же я искренне недоумевал, чем ей не нравится полная вариация имени — нежная и плавная, полная женственности. — Это не столь важно. А остальные данные взял из мед. базы. Оттуда же я узнал, кстати, что у неё довольно слабые легкие. Это может быть связано… — Ян углубился в медицинские термины, но, поймав мой взгляд, замолчал. — Я заболтался? — Если только совсем немного. — Мне кажется, что кто-то поспособствовал её пропаже. Я кратко пересказал Яну всё то же самое, что и Кириллу. По мере рассказа его лицо мрачнело всё сильнее и сильнее. — Ума не приложу, кому могла перейти дорогу 18-летняя девица, поэтому у меня есть только два варианта: или она приглянулась кому-то настолько, что рискует стать жертвой изнасилования, или… — Или? Ян сглотнул. — За последние три месяца участились кражи людей с целью продажи органов на черном рынке. Двух умельцев уже поймали, но кто знает, сколько их на самом деле? Я похолодел, представив себе картину распотрошенных людей. Перед глазами тут же встали ужасные картины, как когда-то я и сам был этим потрошителем и обмер ещё больше. Я посмотрел на свои руки и едва сдержался от вскрика: на секунду мне показалось, что я вижу кровь на них. Я слышу крик тех людей, которых не пощадил… Тех, что являются мне в кошмарах. — Ты в порядке? — потряс меня за плечо Ян. Он, насмотревшись за время службы на разное количество трупов, умел держать марку и воспринимать это более спокойно. Правда, я все же знал, что периодические кошмары не миновали и его. Ян — человек сопереживающий. — Да. Пожалуйста, давай начнём её поиски как можно скорее. Боюсь, если в ближайшие несколько дней девушка не окажется дома, её отец все же решит, что в этом наша вина. — Тогда предлагаю начать по классике: отследить её телефон. Он был у неё с собой? Я неуверенно кивнул. Вроде бы он звонил в середине вечера, но Алиса не ответила. Яну не составило труда отыскать её номер телефона. И так же несложно было найти его местоположение. Судя по всему, Алиса находилась в конкретном месте, потому что оно не двигалось. — Поехали, — подорвался с места Ян и устремился на выход. Всю дорогу он был моим навигатором, указывая куда ехать. Посреди трассы он вдруг заорал: — Здесь! — Ты уверен? — Более чем. Я съехал на обочину. Ян, опустившись на колени, стал что-то искать в траве. Я скептически смотрел на сие действо: а что, если все-таки ошибся. Но друг так увлеченно копался в траве и ползал по земле, что грех отрывать. Вздохнув, я вернулся в машину за сигаретами. Хоть нервы успокою. Но не успел я сделать и затяжку, как ко мне подошёл Ян. — У меня для тебя не очень хорошие новости, — он поднял на уровень глаз нечто, перепачканное мокрой землей и травой. — Его выкинули и, видимо, не случайно. Боюсь, ты прав: кто-то помог девочке пропасть. Негнущимися пальцами я взял телефон. Попытался включить его, надеясь найти там хоть что-то, но попытки остались безуспешны. — А что, если… — я не договорил, но Ян всё понял по моему жесту, указывающие на деревья за трассой. — Да, — мрачно подтвердил он, — я тоже об этом подумал. Выкинуть могли не только телефон, поэтому надо проверить. Если хочешь, я могу сам. — Нет, давай вдвоём. Так дело пойдёт быстрее. Мы разделились. Но, сколько я не блуждал меж деревьев, заглядывая под каждый пень и ветку, я не нашёл ничего и никого. Только вышел в поле. Мне стало и легко, и тяжело одновременно. С Яном мы встретились у машины. — Ты тоже ни с чем? — Ага. Что дальше? — Если следовать логике, то… Движение тут одностороннее, значит, ехать они могли только туда, — парень размашисто махнул рукой. — Недалеко пост дпс. Есть смысл попросить запись с видеокамер и предупредить, чтобы проверяли все машины. Хотя вряд ли они поедут тут снова. Мы поехали снова. Пока я думал, хватит ли нам бензина до следующей заправки или лучше заправиться на ближайшей, Ян расчерчивал на листе план дороги и составлял вариации того, как и куда могли поехать злоумышленники, пытаясь понять хотя бы район. Однако через пять минут, когда лист заполнился кучей непонятных мне символов, парень бросил это дело. Понял, что это невозможно. Он хоть и умник, но всё же не провидец. — Вань, а зачем тебе это? — задал неожиданный вопрос друг. — Что именно? — Девушку искать. Ладно я… — А что ты? — Я всё равно продолжу её искать, даже если ты бросишь это дело. Это моя работа — не оставлять людей в беде. Но твои мотивы мне не совсем понятны. Влюбился? Я хрипло засмеялся. Любил уже один раз — не понравилось, чушь какая-то. — Не ты ли говорил, что любовь — это… Ян заметно оживился, оказавшись в области, где может блеснуть своим гениальным умом. — С научной точки зрения, любовь — это никакое не чувство! — возбужденно проговорил он. — Это всего лишь биохимическая реакция в нашем мозгу. У человека происходит мощный всплеск активностей нейронов, вырабатывающих дофамин, который нахолится в части мозга, отвечающей за эйфорию, счастье, чувство победы. А ещё некоторые нейробиологи говорят, что это своего рода дофамиргическая целеполагающая мотивация к формированию парных связей… — Ян, — я улыбнулся, мягко перебив его, — не обижайся, но я ни черта не понимаю. Наверное, я слишком туп для этого. У меня ведь нет учёной степени. Наконец-то мы остановились у поста дпс. И пока Ян вел беседу с сотрудниками и пытался что-то высмотреть с видеозаписей, я задался тем же вопросом: действительно, а зачем я её ищу? Жалость, как я уже предполагал. Но было что-то ещё… Наверное, таким образом я хотел если не искупить, то хотя бы прикрыть свои грехи прошлого. Не хотел быть сволочью, хотел доказать, что на самом деле я не монстр. И влюбленность тут не при чем. — Идём, — Ян хлопнул меня по плечу. — Что там? — Ничего подозрительного, но сотрудники предупреждены. Будут осматривать каждую машину. Я сел прямо на асфальт, понимая, что не знаю, как действовать дальше. — Мы можем доехать до следующего поста, — предложил Ян, — но… — Бессмысленно, — отрывисто бросил я. Так как докурить в прошлый раз мне не дали, я достал ещё одну сигарету. Но если б знал, что Ян начнет бубнить о раке легких — ни за что не стал бы этого делать. Но на самом деле «заумство» друга меня нисколько не напрягало. Забавляло и восхищало. — На самом деле проводить какие-либо обыски сейчас — это всё равно, что искать иголку в десяти стогах сена. Потому что мы не понимаем мотивов похитителей, не знаем, в какую сторону двигаться. Дай мне сутки — я найду информацию о ней и её окружении, будем отталкиваться от этого. Я рассеянно покачал головой. Это большее, что мы сейчас можем сделать. Точнее, Ян. Я могу лишь не мешаться у него под ногами. — Я отвезу тебя на работу, — я соизволил подняться с земли. — К черту, — махнул рукой Ян, — я там не нужен. Уж лучше домой, я начну прочесывать архивы. — Тогда, если ты не торопишься, заскочим в одно место. Я обещал Владу, что привезу ему наличные. Этого непрошибаемого жизнь ничему не учит, всегда держит деньги только на карте. Ян согласился. Как только я стал подъезжать к клинике отчима, которой тот владел, меня стало мучить дурное предчувствие. Сердце стало биться так, словно я пробежал марафон. Мне тут же захотелось бежать, что-то делать, лишь бы унять этот орган, перекачивающий кровь, как назвал бы его Ян. На мое счастье мы приехали. Я оперся на дверь автомобиля, стараясь привести в норму сбившееся дыхание. Через пару минут я перестал пялиться на бордюр, собираясь войти внутрь, как вдруг… Взгляд буквально приковался к ней. — Алиса? — неуверенно проговорил я, боясь ошибиться. Она брела по асфальту босая, растрепанная. Вчерашнее шикарное платье измялось и, кроме того, спадало с одного плеча из-за оторвавшейся лямки. В спину её подталкивал мужчина, а сама она словно и не понимала, что делает. — Алиса! — прокричал я, идя к ней. Девушка не среагировала. Зато быструю реакцию выдал мужик: схватил её за руку и потащил быстрее. — Иса! — заорал я, переходя на бег. Она обернулась и стала вертеть головой, силясь найти кого-то, но не могла. Её взгляд застекленел, лицо ничего не выражало. Алиса до страшного напоминала куклу. Её затолкали в машину, но та не особо и сопротивлялась. Они рванули с места. — Ян! — истошно заорал я, побежав к своей. — Ян, запоминай номера и гони! Гони, гони, гони!!! В авто я запрыгивал чуть ли не на ходу, друг уже сел за руль. Каким-то чудом на пустом участке дороги мы сумели поменяться, потому что я планировал опасный маневр. По-другому машину с Исой не остановить, а получасовая гонка меня уже вымотала. Всё, что мне сейчас требовалось — сгрести её в охапку и отвезти к Владу, чтобы тот лично осмотрел её. Алисино состояние даже с натяжкой нельзя назвать нормальным. — Держись! — прокричал я Яну сквозь шум мотора и прибавил скорость, идя на обгон. Вырвавшись вперёд, я резко вывернул руль в сторону и встал поперек дороги. Выкравший Ису ублюдок силился затормозить, но все равно врезался мне в бок. Потом, когда всё устаканится, я, конечно, буду орать. Машина за 12 миллионов! Ей нет и года! — Этот интересует меня в последнюю очередь, — пропыхтел я, выбегая, — хватай Ису! С ним разберемся потом! Ян оказался проворнее меня. Он успел бесцеремонно ворваться в салон и, подхватив Алису на руки, вытащить её. А я… Я, обычно не склонный к всплескам агрессии, был готов бить морды. Водитель, почувствовав, что пахнет жаренным, дал газу по обочине, обдав меня пылью. — Твоё счастье, мразь! — проорал я вслед. — Но тебя всё равно найдут! И, кажется, я видел в машине ещё и женщину… Но это неважно. Важна только Иса, сидящая на асфальте. Она смотрела вникуда и совершенно не реагировала на манипуляции Яна, опустившегося перед ней на колени. Тот светил Алисе фонариком в глаз, но она и бровью не повела. — Реакции нет, — оповестил меня друг. — Почему? Что с ней? — Не могу быть уверенным, но скорее всего её опоили чем-то наркотическим. Посмотри на её зрачки. Зрачки действительно сильно расширились, чернотой поглощая красивый карий цвет. — Но это ещё не всё, — «обрадовал» меня Ян и, осторожно подтянув Алису к себе за плечи, стал перебирать её волосы. Голова девушки безвольно упала на его плечо. Волосы на затылке слиплись от крови. Раздвинув их, Ян показал мне рану. Вдруг Иса стала кашлять и биться в крупной дрожи. Из носа фонтаном хлынула кровь, пачкая служебную форму Яна. — Чш-чш-чш, — он крепко зафиксировал девушку, чтобы она ни обо что не ударилась в судорогах. — Что это?! Как ей помочь?! — в панике заорал я, но в то же время боялся даже коснуться её, чтобы не сделать хуже. — Всё, мать твою, к одному. Отравление организма, черепно-мозговая, давление упало… Давай, бери её осторожно. Ей надо в больницу. — Это… — Да нет, не умрет, — понял он мою мысль, — но лучше не допускать последствий. Я поеду с ней на заднем. Я со всей бережностью уложил девушку на заднее сиденье. Она застонала так болезненно, что сжалось сердце. Оказавшись на месте, на этот раз на руках её нес я, быстрым шагом заходя в больничный холл. Там уже ждал Влад, стоя рядом с каталкой, он был заранее предупрежден. Ису увезли сразу же. Но я успел заметить, как закатились её глаза. Как на бледной коже выделялась яркая кровь… Я растерянно посмотрел на свои руки — уже второй раз за день. Только в этот раз я представлял не багровую кровь невинно убиенных людей, а совсем юное тело… Вдруг я осознал, что Алиса — самое хрупкое, что я держал в своей жизни. Она — прекрасный фарфоровый сосуд, что дал трещину из-за какого-то ублюдка. — Ты в порядке? — спросил отчим, тихо подойдя сзади. Он ободряюще положил руку мне на плечо, погладив. — Да мне-то что будет… — рассеянно проговорил я. — А… Алиса? — Вылечим. Ты молодец, Ваня. Не каждый захочет посодействовать чужой беде. Молодец. — Ты воспитывал, — усмехнулся я, — твоя заслуга. — Тогда я могу гордиться, — он улыбнулся. — Поехали домой. — Да, я завезу тебя… Тем более Ян уюе удрал в отдел на такси. — Нет, Вань, ты не понял. Мы вдвоём поедем к нам домой, хватит тебе сидеть одному в своей берлоге. Давай, Кира соскучилась. Ни разу нормально в гости не пришёл, мельком заглянешь раз в два месяца — и всё! Я молчал. Казалось, что после моих злодеяний меня там не ждут. Но… Но я безумно хотел поехать. В своей квартире я чувствовал себя словно бы чужим, случайно забредшим гостем. — Что бы ты о себе ни думал, — Влад встал передо мной, — мы всегда рады видеть тебя, Ваня. Конечно, я совсем не поощряю то, что произошло в прошлом, но… Но ведь я понимаю, что это делал не ты, а болезнь. Которую, к счастью, мы победили. А ты не настолько жесток, я знаю это. Так что кончай дурить. Поехали. Ты устал. Дома я будто сбросил груз с души. Кира так искренне обрадовалась моему приходу, что не выпускала из объятий целых пять минут. И даже моя противная сестра Наташка не стала ерничать, а тепло обняла. — Побудешь часок? — попросила она. — Я соскучилась. — Я тоже, противная, — прошептал я. Весь вечер не смолкали разговоры. Вот только я, пресыщенный минувшим днем, очень хотел спать и не заметил, как плавно моё тело стало клониться вбок. Кира уложила мою голову себе на плечо и, перебирая волосы с безраничной материнской нежностью и заботой, прижалась ко мне щекой. — Всё пройдёт, — прошептала она и, как и Влад, зная, что у меня на душе, прошептала: — Не грызи больше свою душу. Ты и так ничего от неё не оставил. Ты уже искупил вину искренним раскаянием и душевными метаниями. — Нет… — пробормотал я сквозь дремоту. — Я… Сделаю… Я искуплю вину… Но что я собирался делать, я не знал. Наверное, просто быть человеком, а не равнодушной тварью. Я заснул в Кириных объятиях. И впервые за минувшие два года ночь была без снов. Спокойной. Такой, какую я желал очень давно.