Родственные души (Kindred Spirits)

      В течение следующей недели Скотт и Стайлз каждый день перво-наперво отправлялись к Дереку, чтобы помочь закончить отделку большой конюшни. Все трое пребывали в отличном расположении духа, и работа спорилась, как Стайлз вдруг обнаружил, что уже пятница, а они наконец-то прибили к крыше последние листы рубероида и теперь могли приступить к укладке черепицы.       В этот же день со своих каникул должны были вернуться Эллисон и Кора, так что ребята часто витали в облаках и отвлекались на сторонние темы, благо укладка черепицы позволяла это делать. Скотт попрощался с ними вскоре после ланча, чтобы успеть на дневной поезд и встретить Эллисон, хотя Стайлз сильно сомневался, что Крис Арджент подпустит его к ней ближе, чем на километр. В итоге незаконченный фрагмент крыши Дерек и Стайлз остались доделывать совершенно одни.       На этой неделе у них не было возможности побыть вдвоём, разве что на несколько минут, когда Скотт уходил в конце дня, понимающе ухмыляясь. Шериф всё ещё ждал появления Стайлза к ужину, так что он решил использовать это время с умом, а именно — чтобы целовать Дерека до тех пор, пока кислорода хватит. Но этого было мало. Стайлз подозревал, что ему всегда будет недостаточно, но они не могли себе позволить что-то ещё. К тому же у них впереди было ещё целое лето с кучей, как они надеялись, возможностей побыть наедине. И кучей времени на то, чтобы происходящее между ними переросло в нечто большее.       Не то чтобы ему не нравилось коротать время вместе со Скоттом и Дереком.       Напротив.       Дерек стал относиться к Скотту как к младшему брату, шутить и подтрунивать, чего Стайлз за ним раньше не замечал. С одной стороны, это причиняло боль — видеть, каким Дерек был до пожара, и понимать, сколько всего он потерял. А с другой — это радовало, потому как время, которое они проводили один на один, стало куда более особенным; в частности из-за моментов, когда братская забота к Скотту в глазах Дерека рассеивалась и сменялась чем-то интимным и обжигающим, предназначенным только для него. И пусть это случалось нечасто, такие мгновения становились для Стайлза лучшей частью дня.       Ну а сейчас. Сейчас у них в распоряжении было несколько часов до прибытия Коры. Несколько часов, которые они могли занять чем-то куда более приятным, чем парочкой поцелуев украдкой. Стайлз ощутил, как запылало лицо, и причиной тому являлось не только зависшее над головой солнце. Он не сдержался и улыбнулся своим мыслям, подбирая очередной гвоздь и вбивая его в балку крыши.        — Что? — поинтересовался Дерек, не отрываясь от своего занятия.        — Что «что»? — полюбопытствовал Стайлз в ответ и расплылся в широкой усмешке.       Дерек только рассмеялся, покачав головой, и продолжил работать дальше. Это было ожидаемо. У Дерека было просто потрясающее отношение к делу и вызывающая восхищение способность, сосредотачиваясь, уходить в работу с головой. Только вот Стайлз надеялся, что всё его внимание будет направлено на него.       Стайлз вбил последний гвоздь и застонал, увидев, что Дереку оставалось прибить ещё два больших куска черепицы. «Немного мотивации точно не помешает», — решил Стайлз и, пройдя по доске, которую они закрепили специально для того, чтобы не соскальзывать с крутой крыши, прямо к Дереку, прижался к тому со спины.        — Стайлз, если не будешь держать себя в руках, то схлопочешь чёртов гвоздь, — возмутился Дерек. Он старался выглядеть суровым, но Стайлз прекрасно видел, что эмоция была напускной. Стайлз чувствовал боком его твёрдое тело, но этого было слишком мало, и он повёл тыльной стороной ладони по его упругому бедру. Дерек на мгновение прикрыл глаза и скосил на него взгляд: — Ладно, тогда, если ты не будешь держать себя в руках, то чёртов гвоздь схлопочу уже я.       — Я так сильно тебя отвлекаю?       Стайлз этого не показал, но мысль, что он вызывал у Дерека такую реакцию, его радовала. Вооружившись этим новоприобретённым знанием и тем, что сейчас они были совершенно одни, здесь, на отдалённых землях Хейлов, Стайлз поддался желанию, терзавшему его целый день, и, пройдясь ладонью вверх по спине Дерека, наконец зарылся пальцами в его влажные от работы на солнце волосы. Дерек вздрогнул, и Стайлз, воодушевившись, наклонился и поцеловал его в лопатку, ощущая тепло, вкус соли и хлопка.        — Я… — Дерек выдохнул и опустил голову, пряча лицо, но Стайлз всё равно успел заметить, как в его глазах промелькнул лукавый блеск. — Если ты не дашь мне прибить последний лист, то я сброшу тебя с этой самой крыши.        — Оу. Я тебе совсем не нравлюсь? — поинтересовался Стайлз, ведя по его спине кончиками пальцев.       Тот не ответил, только прикрыл глаза, вздрагивая от прокатившейся по телу дрожи. Но он быстро взял себя в руки, бросив на Стайлза косой взгляд, и покачал головой, растягивая губы в улыбке.        — Ты будешь нравиться мне куда больше, если всё-таки дашь мне закончить, — сказал он, вбивая ещё один гвоздь. — Возможно, я даже покажу тебе, насколько.       Стайлз рассмеялся, снова поцеловал его в плечо — просто потому, что мог — и направился к ведущей на землю лестнице.        — Ладно, убедил. Но поторопись, ладно?       Чем дольше они работали бок о бок, тем больше Стайлз узнавал о самом Дереке и его ироничном чувстве юмора, которое тот прятал за грубыми, резкими и немногословными репликами. Всякий раз, когда Дерек отпускал какую-нибудь шутку, это заставало его врасплох.       К тому времени, когда Стайлз собрал в кучу ненужные обломки, чтобы потом их сжечь, Дерек уже закончил и осторожно спустился по лестнице.        — Думаю, вышло не так уж плохо, — заключил он, уперев руки в бока и оглядывая обшарпанное строение. После покраски оно станет похоже на конюшню из книжек о путешествиях.        — Не так уж плохо? — Стайлз возмущённо пихнул его в бок. Сейчас было не до скромности. То, как Дерек недооценивал и себя, и свои достижения, иногда приводило Стайлза в замешательство. Ему едва исполнилось двадцать, и он только что возвёл конюшню по чертежам своего отца, к тому же, куда большего размера. — Господи, да это лучшая конюшня, какую я только видел!       Дерек фыркнул:       — И много конюшен ты видел?       — Не в этом суть, — Стайлз взял его за руку и попятился, утягивая Дерека внутрь. Двери они пока не повесили — решили оставить это на потом и сначала закончить с отделкой. — Суть в том, что её сделал ты…        — С твоей помощью и Скотта.       — Пусть так, — Стайлз закатил глаза. — Но если бы ты не объяснил, что и как делать, то мы бы наворотили дел. И это факт.       Благодаря расположенным под самым свесом крыши окнам, внутри было достаточно света и воздуха. А ещё тут царила прохлада и вкусно пахло свежими опилками.       — Это обычная конюшня, — пожал плечами Дерек, взяв его за вторую руку.        — Ты не можешь просто принять мой комплимент, да? — Стайлз стиснул его ладони и наклонился, нежно касаясь его губ своими. От улыбки болели щёки. Его буквально распирало от гордости за Дерека и ту жизнь, которую он постепенно восстанавливал для себя и сестры. И он был невероятно признателен за то, что ему посчастливилось быть скромной её частью.       — О, и это ты зовёшь компли…       Стайлз не дал договорить и уверенно впился в его губы, почти сразу же углубляя поцелуй. Всю неделю он терпел, пока Дерек работал, полностью погруженный в дела, размеренно и кратко излагая всё, что планировал сделать. Стайлз удивлялся тому, каким компетентным и целеустремлённым оказался Дерек для своего возраста. Между ними было не так уж много лет разницы, но Дерек вёл себя так… зрело. Стайлз восхищался тем, как он устраивал своё существование. Если говорить по совести, то Дерек будто начинал новую жизнь, которую Стайлз торопился нагнать и разделить вместе с ним, если это вообще представлялось возможным.       Дерек взялся за свои новые обязанности — и весьма самоотверженно, — чтобы вернуть фамильному промыслу былую известность и обеспечить достойную жизнь Коре. Всю неделю то уважение, которое испытывал к Дереку Стайлз, росло параллельно чувству привязанности. И тех нескольких уединённых моментов в конце рабочего дня катастрофически не хватало, чтобы всё это выразить.       Стайлз провёл кончиками пальцев по его рукам, обнял за плечи и попытался вложить в поцелуй всю свою страсть и желание целовать его снова и снова. Дерек подвёл их к ближайшей опорной балке и, прижав к ней Стайлза, накинулся на его губы с новой силой. Где-то на задворках сознания проскочила мысль, что находиться тут, внутри сооружения, которое они построили совместными усилиями, было особенно приятно. И никого из них, кажется, совершенно не заботило, что они весь день проработали на улице. Стайлза одолевала смесь отчаяния и удовольствия, и он просто хотел использовать отведённое им время по-максимуму.       Дерек прикусил тонкую кожу за его ухом и двинулся вниз. От ощущения зубов и горячих губ, прокладывающих дорожку по шее, у Стайлза подогнулись колени. Он был невероятно благодарен Дереку за то, что тот сообразил найти опору до того, как он растерял всю способности ясно мыслить. Стайлз погладил его по плечам и зарылся пальцами в тёмные пряди, стараясь не свалиться прямо на месте. Волны возбуждения накатывали на него одна за одной, пока Дерек оттягивал ворот его рубахи и касался открывшейся кожи ртом.        — Никогда бы не подумал… ох, — Стайлз со свистом втянул воздух и вцепился в балку над головой, когда Дерек нежно прихватил зубами кожу возле ключицы и зализал укус, — что можно целовать что-то ещё. Меня по-прежнему приводит в восторг твой рот, — Стайлз покраснел, стыдясь собственной откровенности. Пульс бил мелкой дробью; желание захлестнуло с новой силой, и он был не в состоянии этому противиться, благо Дерек, кажется, совсем не возражал.       На самом деле, Стайлз прекрасно чувствовал кожей, как тот улыбался.       — Меня тоже приводит в восторг твой рот, — сказал Дерек. Одна его рука покоилась на щеке Стайлза, придерживая, а большой палец второй оглаживал его нижнюю губу, пока он сам внимательно следил за движением. — И всегда будет, — он заменил палец ртом, едва касаясь его губ своими. — И да, мы можем целовать… что-то иное.       Сердце загрохотало вдвое громче и быстрей, глаза распахнулись, а рот мягко приоткрылся. Стайлзу представилось, что может скрываться за этим «иным», и это пугало его и возбуждало до чёртиков. В голове возникли целые образы: каких мест может касаться Дерек, какие целовать; каких мест на Дереке может касаться и целовать он сам. Тело отреагировало моментально; во рту пересохло, пальцы сильнее вцепились в чужую рубаху. На мгновение Стайлз занервничал, подумав о том, как он будет выглядеть со стороны, — ведь Дерек, в отличие от него, уже делал это раньше.        — Я сказал, что мы можем, а не должны, — заметил Дерек, немного отодвинувшись и заглядывая тому в глаза. Смотрел он с беспокойством — должно быть, внутреннее потрясение Стайлза отразилось на лице. Он сглотнул и попытался убедить себя просто смириться с тем, что Дерек уже имел такой опыт с кем-то другим и что его совсем не заботит, каким неопытным он будет выглядеть на его фоне.       — А ты и… — Стайлз запнулся, — ты уже таким занимался?       Открытая страсть, мгновение назад озарявшая лицо Дерека, тут же схлынула.       — Занимался, — Дерек отстранился, поправляя рубаху на Стайлзе там, где успел её помять. — Всё в порядке, если ты не хочешь.       Стайлз схватил его за руку и притянул обратно прежде, чем тот сумел бы уйти. Ему было страшно, и он не знал, откуда в нём взялась смелость, но он не мог позволить Дереку думать, будто он его не желал.        — Я такого не говорил. Может, я хотел убедиться, что хотя бы один из нас знает, что надо делать?       Дерек усмехнулся:       — А это так?       Стайлз пожал плечом. То, как откровенно они обсуждали такие вещи, смущало его, но и одновременно захватывало — да так, что было невообразимо тяжело позволить Дереку от него оторваться. И хотя Стайлз прекрасно знал, в чём заключается основная техническая составляющая полового акта — по крайней мере, для женщин и мужчин, — он понятия не имел, что такого могут внести в этот процесс те, кому хватает духу так откровенно разговаривать. Это кружило голову так же сильно, как и мысль, что они с Дереком теперь являлись парой, как, например, Джексон и Лидия, или Эллисон и Скотт. Как только он вспомнил об этом — счастье заполнило его до самых краёв. Безумно хотелось сейчас же коснуться Дерека, притянуть его к себе и соединить губы в очередном медленном поцелуе. Что он, собственно, и сделал, не в силах больше терпеть.       Дерек опустил ладонь ему на поясницу и повёл пальцами по рубахе. В какой-то момент Стайлз почувствовал кожей лёгкое дуновение ветерка, но оно быстро сменилось жаром шероховатой ладони Дерека, скользнувшей под ткань и теперь оглаживающей его рёбра. Стайлз приоткрыл рот, задохнувшись от нового ощущения, и Дерек, тихо застонав, лизнул его губы, раскрывая, и коснулся его языка своим.       Пах будто окатило расплавленным железом.       Они впервые зашли так далеко в своих ласках, но Стайлзу всё равно было мало. Хотелось больше контакта, больше прикосновений. Просто больше. Он выдохнул имя Дерека ему прямо в рот, чувствуя, как от удовольствия на ногах поджались пальцы, и всеми силами попытался вытащить чужую рубаху из брюк, чтобы тоже коснуться обнажённой кожи. Когда это ему наконец удалось, Дерек издал какой-то еле различимый звук и прижался ещё ближе.       Если до этого Стайлзу казалось, что испытывать возбуждение сильнее он просто не мог, то ощущение твёрдого члена Дерека, прижавшегося к его, было отличным доказательством того, как сильно он ошибался.       Он застонал в поцелуй, громко, не сдерживаясь, и Дерек вжался тесней, вращая и потираясь бёдрами, ища для обоих разрядки. Стайлз был совершенно не против. Он отстранился, чувствуя, как от поцелуев покалывает распухшие губы, и посмотрел вниз, где его руки приподнимали рубаху Дерека, пока тот сжимал его бёдра, толкаясь навстречу своими.       — О, Господи Боже, — выдохнул Стайлз, прижимаясь губами к его шее, целуя, кусая и облизывая; повторяя то, что делал с ним Дерек. Он ждал, что растущее в теле напряжение схлынет, что Дерек продолжит выдыхать ему на ухо такие восхитительные звуки и последует за ним, но вместо этого тот замедлился, явно сдерживаясь, и отстранился.       — Прости. Мне… Мне не следовало выпускать ситуацию из-под контроля.       Дыхание Стайлза утихло, и он прижался к Дереку, упираясь лбом в изгиб между шеей и плечом. Он чувствовал охватывающий тело жар и румянец, чувствовал незавершённость. Стайлз тут же запереживал, что сделал что-то не так.        — Не следовало? — спросил он тихо. В глубине души он ощущал, что Дерек был просто обязан выпустить ситуацию из-под контроля. Думалось с трудом; единственное, что сейчас заботило Стайлза, — это желание снова прижаться к Дереку и познать пульсирующий жар, скрывающийся под кожей.       — У нас будет время заняться этим позже, — Дерек поправил его рубаху. И пусть он избегал смотреть в глаза, Стайлз не без удовольствия отметил на его щеках и кончиках ушей румянец, а значит, происходящее мгновением раньше нравилось не ему одному.        — Обещаешь?       Стайлз провёл по груди Дерека кончиками пальцев, касаясь пуговиц на воротнике. Под кожей всё ещё зудела неудовлетворённость, и чтобы от неё избавиться, пары глубоких вдохов-выдохов и ощущения мягкой ткани под рукой было недостаточно. Хотелось немедленно притянуть Дерека обратно, как было, и закончить начатое, но Стайлз всё же понимал, что им нужно проявлять сдержанность, хотя и не мог взять в толк, почему именно.       Дерек ухмыльнулся и накрыл ладонь Стайлза своей.       — Обещаю. Тебе скоро встречаться с отцом, мне — с Корой… Нам не стоит выглядеть при этом так, будто… ну...        — Будто мы не могли друг от друга отлипнуть¹? — перебил Стайлз, копируя усмешку. Мучившая его потребность в большем отступила. Теперь он мог с нетерпением ждать очередного момента, когда они снова смогут побыть одни. И когда этот момент придёт — будет ещё один, потом ещё и ещё…       — Умник, — Дерек продолжал улыбаться. — У нас ведь впереди всё лето, верно?       Лето. А после него Стайлз уедет учиться. До него вдруг дошло, что всё то, над чем они с Дереком работали, вышло на финишную прямую. Время, которое он мог провести в его объятиях, было ограничено. Стайлзу придётся уехать на целых два года. Два года без личной комнаты, дома и отца. Два года без улыбки Дерека, которая предназначалась только ему. Два года без его сильного характера и чувства юмора. Два года начинаний с нуля и попыток обрести своё место.       И именно сейчас, когда он начал ощущать свою принадлежность хоть к кому-то, хоть где-то… И пусть Стайлз хотел учиться и узнавать новое, но мысль о переезде приводила его в панику. Ему, так или иначе, всё равно придётся когда-нибудь покинуть единственное место, где он чувствовал себя в безопасности. Покинуть людей, которые наконец показали ему, каково это — быть любимым.       Таков был уклад: люди двигались дальше, теряли к чему-то интерес и находили нечто лучшее. Он жил с этим всю свою жизнь — его приводили в чей-то дом и через несколько недель отправляли обратно. Стайлз не думал, что шериф от него откажется, ему просто было больно оставлять отца и ту счастливую семейную жизнь, которую они создали. Ему не хотелось думать о том, что Дерек его забудет, но они были ещё так молоды. Дерек строил новую жизнь, привыкал к ней и своему новому бизнесу. Он бы хотел разделить это с кем-то, а не сидеть в ожидании.       «А ведь Дерек мог вообще не хотеть ничего по отношению ко мне» — подумал Стайлз, ощутив накатившую тошноту. Может, для Дерека это было просто одним из способов скоротать время. Как они вообще, ввиду всех обстоятельств, могли воплотить нечто подобное в жизнь?       — Эй, — Дерек притянул его в объятия и успокаивающе погладил по спине. — У нас впереди всё лето.       Стайлз вцепился в него и кивнул. Лето уже не казалось таким долгим, как раньше. Это было похоже на начало конца той идиллической жизни, которую он мог для себя создать. Вместо того, чтобы пробуждать в нём волнительное предвкушение, оно маячило прямо за горизонтом, зловеще давя своей неопределённостью.

***

      Скотт возобновил свою летнюю практику во второй половине дня, Элисон занялась музыкой, а Кора нашла работу — шила рубахи для миссис Клэй, чтобы заработать свои собственные деньги. Так что Стайлз, когда это позволялось, работал в участке с отцом — очевидно, он слишком сильно изменил систему распределения бумаг в участке — так, что отец больше ничего не мог найти, — а всё остальное время страдал от безделья.       Так как Дерек посвятил всего себя восстановлению — даже, скорее, расширению — семейного бизнеса, оказалось, что свободного времени у Стайлза теперь в избытке. Безусловно, он помогал Дереку, когда мог, но кроме предоставления лишних рабочих рук — когда требовалось закладывать ограждения для отдельных стойл; переставлять забор, чтобы расширить арену для тренировок, или красить конюшню, — он больше ничем не мог помочь. В обучении или разведении лошадей Стайлз, конечно, ничего не смыслил. Чтобы заработать себе репутацию и обзавестись деньгами, Дереку следовало полностью сосредоточиться на своих лошадях. А, как потом оказалось, Стайлз больше отвлекал, чем помогал.       Поэтому, пусть ему совершенно не нравился такой расклад, он решил поступить по-взрослому и дать Дереку возможность нормально работать.        — Только до тех пор, пока не обрету твёрдую почву под ногами, — сказал тогда Дерек, выглядя таким же несчастным, как и Стайлз.       Жеребёнок семьи Барлоу испугался и едва не лягнул Дерека в лицо, когда тот, отвлёкшись, таращился на Стайлза, взбирающегося на забор.       Дерек зарабатывал на жизнь лошадьми. С помощью своего дела он собирался поддерживать сестру, отправить её учиться и расширить семейный бизнес. И пусть Стайлз чувствовал себя одиноким и потерянным без возможности видеть, целовать и обнимать Дерека каждый день, он знал, что это было правильно.       Так что он снова, с новыми силами, принялся за писательство, тратя на это всё своё свободное время. Кто знает, когда у него выдастся такая возможность в Куинс-колледже, верно? В своих рассказах он мог вернуться к знакомым темам и персонажам, которые ощущались как продолжение его самого. К тому же этот процесс успокаивал его и дарил атмосферу безопасности. И если бы он мог и дальше продавать свои рассказы, то заработал бы достаточно денег, чтобы возместить отцу расходы на его воспитание. Или даже обеспечить собственное существование в доме поблизости, если шериф вдруг денег не возьмёт. Стайлз не терял надежды, что сможет снова продать своё творение — или даже не одно, что было бы ещё лучше. Он не мог не надеяться, учитывая ту незначительную сумму на его банковском счёте, которая так и ждала, когда её потратят на необходимые для колледжа принадлежности.       Мысли о грядущей учёбе напомнили о том, что — и кого — он может потерять. Люди уезжали из своих крошечных городков, стоило им хоть раз выехать за их пределы и познакомиться с большим миром. Скотт и Эллисон, возможно, когда-нибудь поженятся, и Скотт — Стайлз точно знал — не сможет ужиться с её отцом, учитывая враждебное отношение мистера Арджента. Кора, возможно, отправится на Восток, Лидия тоже. Возможно, отец будет рад вернуться к нормальной жизни, когда не надо будет ни о ком беспокоиться, заботиться и кормить. Возможно, Дерек встретит кого-то более подходящего; кого-то, кто окажется сведущ в управлении ранчо; кого-то более житейского и опытного.       Слишком много «возможно», которые порождали не только обеспокоенность, но и чувство, что его тут ничего не держит. Стайлз переключился на то, что давало ему хоть какой-то контроль и возможность подготовиться к грядущим переменам: он принялся изучать программу своего будущего обучения. Так он и узнал, что может два года учёбы уложить в один.       Стайлз вскользь упомянул об этом за ужином, и отцу его идея не понравилась.        — Ты убьёшь себя, если будешь так усердно работать.       — Ты же знаешь, что усердная работа — мой конёк, — возразил Стайлз, накладывая ему очередную порцию зелени.        — Да хватит уже, — шериф отвёл от него тарелку, не давая положить ещё. — Думаю, одной порции вполне достаточно, — он вздохнул и сложил руки на край стола. — Сынок, Куинс должен был стать для тебя возможностью больше наслаждаться жизнью, увидеть что-то за пределами Бикон-Хиллз.       Стайлз пожевал губу.        — Дело в том, что… — он посмотрел отцу в глаза, чтобы тот верно его понял. — Я видел, что происходит за пределами Бикон-Хиллз. И, чёрт возьми, с домом ничего не сравнится, — Стайлз сглотнул и уставился в тарелку, ковыряясь в еде. — К тому же ты будешь здесь.       Шериф разинул рот, но тут же закрыл его и кивнул.        — Не буду врать и говорить, что мне не было бы без тебя ужасно одиноко, — сказал отец; в уголках его глаз собрались полюбившиеся Стайлзу морщинки. — Я буду очень по тебе скучать, сынок. Но я не знаю, что и думать о том, что ты так много работаешь.        — Пап, я так хочу, — Стайлз потеребил край салфетки и выпрямился. — К тому же я уже лучший ученик класса. Если я хочу с каждым годом становиться всё лучше и лучше, то должен применить творческий подход, разве нет?       Шериф усмехнулся, ковыряясь вилкой в еде. Стайлз прекрасно знал, что тот просто прячет зелень под картошку, и это был ещё один аргумент в пользу того, что уезжать надолго ему просто нельзя. Отцу требовалось здоровое питание, а без Стайлза он наверняка будет жить на одних пирогах и жареной ветчине.       Шериф мягко улыбнулся:        — Ну, если ты так ставишь вопрос...        — Так ты разрешаешь мне?       Стайлз так сильно нервничал, что едва дышал. Два года за один. Целый год вдали от дома всё ещё казался слишком долгим и мучительным, но год был всё же лучше, чем два. Два года ощущались подобно удушью, а один — будто он всего лишь задержит дыхание, пока не вернётся сюда, в Бикон-Хиллз, и возьмётся за обустройство собственной жизни.       Шериф смерил его пристальным взглядом, прищурился и угрожающе указал на него вилкой.        — Как только я замечу первый признак переутомления…        — Ты привлечёшь к ответственности всё руководство колледжа, — рассмеялся Стайлз, ощущая некоторую лёгкость и примесь надежды. Он знал, что отец всё понимает и позволит ему воплотить свой план. Он просто… любил свой дом. И своего отца.        — На счёт этого не уверен, но я точно силком притащу тебя домой и заставлю уйти на отдых.        — Справедливо, — согласился Стайлз, потянулся к его тарелке и вытащил спрятанную под картошкой листовую горчицу. — Ага. Я не вчера родился.       Шериф вздохнул.        — И я с нетерпением ждал возможности обойтись без зелени и овощей два прекрасных года, пока ты будешь в отъезде, — он подмигнул, показывая, что говорит не всерьез, положил в рот большой лист горчицы и принялся жевать, недовольно морщась.       — Я уже договорился с миссис Клэй. Она проследит, чтобы твой рацион остался прежним, — улыбнулся Стайлз и отправил в рот очередную порцию зелени.       Шериф застонал.

***

      Следующим утром Стайлз и Скотт пошли на почту, чтобы отправить очередную порцию заявок на публикацию рассказов. По пути им встретились Эллисон с Лидией, так что пришлось потратить ещё несколько минут, чтобы нагнать подруг. Оказалось, что Лидия решила не поступать в Куинс-колледж, а вместо этого пойти учиться в университет, благо результаты её экзаменов были достаточно высокими.        — Обучение длится четыре года, но я собираюсь закончить его за три, — поделилась Лидия, разглаживая подол платья. — Я планирую стать первой женщиной-математиком в стране.       Стайлз был уверен, что ей это удастся. Получается, в ближайшие несколько лет они вряд ли увидятся. Он провёл рукой по волосам, собираясь с мыслями.        — Хорошо… Боже, Лидия. Я бы никогда не добрался до вершины рейтинга класса, если бы ты не подначивала меня.       Она посмотрела на него и прищурилась.       — И это был последний раз, когда я заняла второе место хоть в чём-то, обещаю, — Лидия широко улыбнулась; во взгляде мелькнул почти дикий блеск. Стайлз не сомневался, что в университете она тоже выбьется в лидеры.       — Я подумываю продолжить обучение после Куинс, а это ещё четыре года, — подал голос Скотт. — Так что я, наверное, тоже просто поплыву по течению. В любом случае будет сложновато.        — Главное, чтобы ты время от времени находил возможность развлекаться, — сказал Эллисон, беря его под руку. Скотт растянул губы в дурацкой улыбке и весь поплыл.       — Конечно! Эм, если ты будешь рядом и не против моей компании, то я нашёл бы время. Найду! Ты всё ещё хочешь?.. — Скотт выдохнул с облегчением и решительно сказал: — Да.       Эллисон рассмеялась, поцеловала его в щёку, и Скотт счастливо вздохнул.       Лидия закатила глаза:       — Не вреди себе, Скотт.       «По крайней мере, Эллисон и Скотт будут жить в одном городе», — подумал Стайлз. Ему было себя немного жаль. Он видел, что Скотт посвящает Эллисон всё больше и больше свободного времени, но винить в этом друга не мог. Он и сам хотел побыть с Дереком как можно дольше.       Наконец, все взгляды устремились на Стайлза, который всё это время стоял, покусывая палец.        — М? О. Я собираюсь отучиться в Куинс за год, — выдал он торопливо.        — Что? — Скотт едва не сорвался на крик. — Но… нам же предстояло два года вольного житья²!        — Никто в колледже не говорит «вольное житьё», — подал голос Джексон, появляясь из ниоткуда, как какой-нибудь грызун — кем он, собственно, и являлся. — Вас поселят в общежития, а не в отдельные дома. Что такое, Пеструшка? Не можешь себе позволить два года учёбы?       Стайлз закатил глаза, не собираясь поддаваться на провокацию.        — Я получил стипендию, если ты вдруг забыл, — он широко улыбнулся. — Я набрал самый высокий балл, помнишь? Уверен, твои родители были безмерно рады тому, что ты еле-еле достиг проходного порога, так что им не пришлось платить за пересдачу экзамена.       Джексон кипел от злости, но что он мог сказать?        — По крайней мере мой отец в состоянии заплатить за это.       Чего и следовало ожидать.       Эллисон закатила глаза и взяла Стайлза под руку, уводя прочь.       — Не слушай его, Стайлз. Он просто расстроен, что они с Лидией не будут учиться вместе.       Стайлз обернулся посмотреть Лидии вслед; вид плетущегося за ней Джексона, похожего на побитого щенка, вызвал у него ухмылку. Вот уж по кому он точно не будет скучать.       Скотт прочистил горло, привлекая его внимание, и многозначительно посмотрел сначала на него, потом на его руку и на Эллисон.        — А, точно! Мадам, — Стайлз слегка поклонился и отступил назад.       Эллисон рассмеялась и приобняла их обоих.        — Я просто рада, что могу уехать от отца.       Скотт вздохнул:        — Я тоже.       Однако на Стайлза всеобщее возбуждение перед колледжем не особо распространялось. Чем ближе подбиралась дата переезда — чем меньше времени он проводил в компании Дерека, — тем больше это действовало ему на нервы.

***

      Если не считать ограбления дилижанса в нескольких округах отсюда — отец поддерживал связь по телеграфу с другими служителями порядка, пока того бандита не поймали, — в городе царила тишь да гладь. В участке Стайлзу было совершенно нечего делать. Во всяком случае, так сказал отец, вынимая из его рук папки с делами.        — Учитывая, что большинство расследований, которыми я занимаюсь, — это ссоры между соседями, расстановка папок с делами в алфавитном порядке в зависимости от орудий преступления только усложнит мою работу, — сказал шериф, сжимая переносицу. — Сходи-ка к миссис Клэй, — предложил он, отбирая у Стайлза очередную кипу бумаг, — посмотри, готовы ли мои новые форменные рубашки, и увидимся дома за ужином.       Стайлз недовольно заворчал, но согласился. Может, для его отца эта система и не имела смысла, но зато для него он был.       Что ж, у него имелись и свои дела, которые, видимо, отнимут у него часть утра.       Вот Эллисон бы точно его поняла; она бы согласилась, что используемое оружие говорит о преступнике столько же, сколько и само преступление. Не то чтобы он видел её за последнюю пару недель. Или вообще кого-то. В особенности того, кто обладал способностью сбивать с ритма его дыхание, а тело — изнывать от желания.       Близилась середина лета, и вместо того, чтобы проводить всё своё время с друзьями, как в прошлом году, все были поглощены подготовкой к грядущим переменам. Скотт всё больше времени тратил на работу волонтёром в больнице Уайт-Сэндс; Эллисон — помимо уроков музыки и этикета, которые она звала «как быть леди» — взяла на себя отцовскую бухгалтерию и почтовые заказы; а Кора работала в полную смену швеёй в задней комнате у миссис Клэй. От Дерека не было ни слуху ни духу с середины июня — он получил новый заказ, и Стайлз не хотел его отвлекать, а по вечерам они не виделись, потому что рядом находилась Кора, которая понятия не имела, что происходит между ними двумя.       Оказаться снова предоставленным самому себе было неприятно; Стайлз нервничал и чувствовал себя брошенным на произвол судьбы, чего не случалось с ним с тех пор, как он покинул стены приюта. У него было слишком много свободного времени, так что размышления о том, что он недостаточно хорош, снова начали заполнять его голову. Теперь, когда его освободили и от дел в участке, свободного времени стало ещё больше.       Отправив свой последний рассказ в четыре разных журнала, Стайлз вышел из почтового отделения и направился через покрытую дорожной пылью улицу в Центральный Универмаг. Услышав над головой звон дверного колокольчика, он вспомнил, что Кора должна как раз где-то тут работать. Стайлз улыбнулся; он был бы рад увидеть её спустя несколько недель разлуки.       Миссис Клэй водрузила на прилавок огромный мешок с галантереей, и, судя по громкому «бум», довольно тяжёлый. Всё-таки для своего пожилого возраста она была дамой довольно бойкой.        — Неужели мой любимый писатель пожаловал? — подмигнула она. — Полагаю, ты пришёл за рубахами для своего отца, но придётся подождать. Я потеряла свою девочку и не успеваю выполнять заказы по шитью.       Стайлз моргнул, пытаясь обработать поступившую информацию. При мысли, что с Корой случилось что-то ужасное, скрутило живот. Дерек мог остаться совсем один, и Стайлз теперь жалел, что даже не удосужился зайти к нему и проведать.       — Вы её потеряли? Что… Что вы имеете в виду?       Миссис Клэй недовольно махнула рукой, принявшись наматывать на предплечье большой моток верёвки.       — Ты же знаешь, что я наняла в помощницы Кору Хейл, не так ли? — Стайлз кивнул, и она продолжила, параллельно наматывая ещё один моток. — Из всей семьи остались только они с братом, бедняжки, а он не очень-то жалует других людей. Подозреваю, что тот пожар выжег из него всё доверие к женщинам. Но его сложно в этом винить, учитывая, что та ведьма сотворила с его семьёй.       Она фыркнула своим мыслям, принимаясь за третий моток, и смерила Стайлза понимающим взглядом:        — Он переоценил свои силы, полагаю, и сломал ногу, пытаясь оседлать эту треклятую лошадь Уиттмора. Неужели в этой семейке не найдётся хоть чего-нибудь доброго и порядочного? Даже скот у них такой же взбалмошный и надменный, как и весь их род.       Стайлз был в замешательстве.        — Кора уволилась, — пояснила миссис Клэй. — Она осталась дома, чтобы ухаживать за братом и их скотом, поскольку этим больше некому заняться, — она фыркнула, будто то, что у них не нашлось других родственников, её обижало, и принялась складывать мотки на витрину. — Очень жаль. Она мне весьма нравилась. Напоминала мою младшую сестру Элизу.       Кора в порядке, но ранен Дерек? Такой расклад был ещё хуже.        — Вы не возьмёте её обратно? — спросил Стайлз, усиленно соображая. — Если бы она вернулась, вы бы взяли её назад?       Миссис Клэй, запыхтев, встала обратно на пятки.       — Конечно взяла бы! Только не уверена, что она сможет. Оставлять вас, бедных мужчин, в беспомощном состоянии — довольно жестоко.       Стайлз сощурился, но она лишь улыбнулась в ответ.        — Не обижайтесь, молодой человек. Ты же знаешь, что я права, — она протёрла прилавок фартуком и посмотрела на Стайлза; в её глазах пробежала задорная искорка. — Мы поженились с моим мужем, когда нам обоим было по семнадцать лет. Думаю, я достаточно хорошо его выдрессировала — он не рисковал и кусок хлеба в рот положить без моего разрешения. Полагаю, после пятидесяти лет брака и семи детей я знаю, о чём говорю.       Стайлз закатил глаза и рассмеялся, когда миссис Клэй хмыкнула и шлёпнула по его руке кухонным полотенцем.        — Я только хотел сказать, что она могла бы вернуться. Я готов помочь её брату вместо неё.       Миссис Клэй посмотрела на него удивлённо:        — Но с какой стати тебе так поступать?       Страх прокатился ледяной волной по его позвоночнику.       — Ну, я больше не могу работать с отцом, — миссис Клэй усмехнулась, и Стайлзу стало чуточку легче; он боялся, что она потребует от него объяснений, которые он был не в состоянии сформулировать даже для себя самого, — и у меня теперь куча свободного времени, которое я мог бы провести, сидя в кресле в обнимку с книгами, только вот я прочёл всё, что у нас есть. Дважды. Может быть, и пригодится когда-нибудь.       Миссис Клэй казалась заинтересованной, но подозрительность так и не сошла с её лица. Пришло время задействовать фирменный шарм Стилински. Стайлз не раз видел, как его отец разрешал споры среди горожан с помощью хорошо продуманного комплимента и улыбки. И это был самый действенный способ урегулировать конфликт.       — К тому же вы — мой дорогой друг, которому я многим обязан, — Стайлз подмигнул и рассмеялся, заметив, как покраснела миссис Клэй.       — Ты сведёшь меня в могилу, ты и твоя улыбка. Но не думай, что я не понимаю настоящего положения дел, — сказала она, указывая на него пальцем.       У Стайлза затряслись руки и пересохло во рту.        — Ты пытаешься заставить ревновать ту рыжеволосую девицу, — посмотрела на него сурово миссис Клэй, стуча пальцем по прилавку. — Сердце — это вам не игрушка, молодой человек. Кора мне как дочь, и я не позволю тебе обращаться с ней, словно…        — Нет-нет, — Стайлз протестующе замахал руками, — это совсем не так! Кора — мой друг. И Дерек тоже.        — У мистера Хейла нет друзей, — сказала она, снова сощурившись. — Но они ему, определённо, не помешали бы. Ладно. Спроси у неё, что она об этом думает, и я возьму её обратно. Держу пари, она будет просто счастлива, что больше не надо будет чистить стойла. Хотя нет. Наверное, ей нравится это куда больше, чем ухаживать за братом. Нет никого хуже мужчины, не способного работать. Все вы — просто кучка детей, — подмигнула ему миссис Клэй и взмахнула полотенцем, подталкивая его к выходу. — Давай, иди спрашивай и будь умницей. Я скучаю по этому милому маленькому созданию, по прелестной крошке.       У Стайлза в голове не укладывалось, что кто-то мог отзываться о Коре Хейл так, словно она была милым крольчонком с дёргающимся носиком и мягкими ушками. Она больше походила на лису с острыми клыками и коварной хитростью. А потом он рассмеялся, потому как понял, что миссис Клэй точно такая же.       Стайлз помахал ей на прощание и, несмотря на дальний путь и по-летнему тёплую погоду, поспешил к дому Хейлов. Жара Стайлза не беспокоила; он был слишком взволнован предстоящей встречей с Дереком и тем, что тот загонял себя до такой степени, что не мог теперь работать. Он понимал, насколько серьёзно Дерек относится к своей работе, как на ней сосредоточен, но он был излишне изолирован от всех. Он нуждался в том, чтобы кто-то вроде Стайлза навещал его и проверял, всё ли у него нормально. Травма Дерека — и то, что Коре пришлось бросить работу, чтобы за ним ухаживать, — стала отличным доказательством того, что держаться от Дерека подальше было плохой идеей. Не говоря уже о том, как сильно Стайлз скучал по нему последние несколько недель.       Вздохнув с облегчением, Стайлз вытер пот со лба и вышел на поляну перед домом Хейлов. Внезапно со стороны дома раздался громкий лязг вперемешку с криками. Испугавшись, что Хейлов грабят — или ещё чего похуже, — Стайлз подбежал к входной двери и рывком распахнул её настежь.       — Ещё один шаг — и я размозжу тебе череп!       Кора стояла посреди комнаты с тяжёлой железной сковородой в руках; её волосы были всклокочены, глаза горели диким блеском. Весь помятый, небритый и крайне раздражённый, Дерек стоял поодаль, подняв руки в защитном жесте, и сверлил сестру угрюмым взглядом.       — Кора Хейл! — завопил Стайлз, и оба Хейла, повернувшись, уставились на него во все глаза.       — Что ты здесь делаешь? — спросила Кора одновременно с тихим «Стайлз», раздавшимся уже от Дерека.       Стайлз обошёл комнату и встал перед Дереком, выставив вперёд руки. Казалось, что Кора была готова кинуться в бой в любой момент.        — Ты с ума сошла? — воскликнул Стайлз.        — Да! — закричала она, размахивая сковородой. — Да, я сошла с ума, и довёл меня этот идиот!       Стайлз обернулся посмотреть на обвиняемого: рот Дерека был сжат в тонкую линию, ноздри трепетали от напряжённого дыхания, и опирался он только на одну ногу.        — Ради всего святого… — вздохнул Стайлз, проводя по лицу ладонью. — Дерек? Сядь, у тебя за спиной стоит отличный диван. Кора…       Она выпятила подбородок и прищурилась, полыхая глазами — его попытка покомандовать ей была явно не по нраву.        — Ты… Э. А ты просто делай то, что обычно, — выдавил Стайлз, пытаясь улыбнуться, но быстро сник, видя, что ярость на её лице никуда не делась. — Звучит как довольно неплохо… довольно неплохое занятие для тебя. Всё это… — он взмахнул руками, охватывая комнату, мир, вселенную, — в твоём распоряжении. Да.       Стоявший позади него Дерек фыркнул, но Стайлз не стал никак реагировать. Перед ним стояла сумасшедшая женщина с оружием в руках.       Кора быстро сдулась и опустилась в кресло-качалку, стоявшее у плиты.       — Я хочу выбраться из этого дома и предоставить этого тупицу, — она указала сковородой на Дерека; Стайлз был впечатлён тем, какими сильными оказались её руки, — самому себе, только вот он ничего не может сделать без моей помощи.       — Может, хватит уже так говорить? — возмутился Дерек. — Я могу.       — Нет, не можешь, — Кора злобно усмехнулась. Определённо, дерзость была их семейной чертой. — Доктор Дитон сказал, что тебе нельзя нагружать ногу целый месяц, чтобы она зажила, а этот тупоголовый осёл, — она снова махнула в сторону Дерека сковородой, — всё время пытается выбраться к своим драгоценным лошадкам.       — Кора…        — Хватит! — перебил Стайлз и указал на неё пальцем. — Кора, возвращайся на работу, миссис Клэй по тебе скучает. А я останусь с тупоголовым ослом…        — Эй! — обиженно вскрикнул Дерек.       — …и помогу с делами.       Кора прищурилась. Её сходство с миссис Клэй приводило в ужас.        — С какой стати тебе помогать?       Она вдруг рассмеялась, и ребята нервно переглянулись.       — Почему меня это вообще волнует? Стайлз, он весь твой, удачи с этим. — Она указала на Дерека пальцем: — Ты знаешь, как себя вести и что делать, если не хочешь заработать неприятностей. Не сбегай от единственного человека, который готов помочь твоей жалкой шкуре. А я собираюсь вернуться на работу, — Кора схватила ленту для волос и нырнула в дверь. — Можешь приниматься за этого тупоголового муд… — она хлопнула дверью, прерывая поток ругательств.       С минуту они с Дереком просто смотрели друг на друга. После таких криков тишина казалась оглушительной.        — Раньше Кору сдерживала мама, без неё она несколько отбилась от рук, — тихо сказал смущённый Дерек.       Стайлз закатил глаза и опустился перед ним на колени. Он был очень взволнован снова видеть Дерека, но беспокойство за его здоровье и сохранность оказалось сильнее. Стайлз перевёл взгляд на его босые ступни, удивляясь тому, каким уязвимым тот казался без обуви, и осторожно взялся за левую, плохо обмотанную бинтом, ногу. Дерек зашипел.        — Что ты с собой сотворил? — пробормотал Стайлз и зашипел, глядя на опухшую, покрытую зелёными и фиолетовыми пятнами, стопу. Выглядело болезненно. — Почему ты никого не послал за мной?       Дерек по-совиному моргнул; взгляд его казался ласковым и удивлённым одновременно.        — А должен был?       Стайлз закусил губу; в животе чувствовалась холодная свинцовая тяжесть, и его замутило. Неужели… Неужели он всё неправильно понял? Неужели он вообразил себе, что Дерек скучал по нему точно так же, как и он по Дереку? От этих мыслей затряслись руки, и он поспешил вытереть их о штаны, чтобы тот ничего не заметил. Зачем Дереку его звать? Он был всего лишь мальчишкой из одного с ним города; просто парнем, который помогал строить ему конюшню; просто ребёнком, который учился вместе с его младшей сестрой, и просто парнишкой, с которым Дерек проводил досуг. Ему хватило времени, проведённого вне компании Стайлза, чтобы понять, что всё это было ошибкой.       Не поднимая глаз на Дерека, Стайлз быстро и старательно перевязывал его ногу по новой.       — Думаю, нет, извини, — сказал он, качая головой, и связал концы бинта узлом, чтобы повязка не сползала.       — Эй, — Дерек протянул ладонь и обхватил лицо Стайлза, приподнимая так, чтобы смотреть ему в глаза. Большой палец Дерека скользнул по коже, обводя шершавой подушечкой россыпь родинок и веснушек на щеке. — Не подумай, что я не хотел быть с тобой. Я думал, что ты будешь отрываться со Скоттом: веселиться, писать и всё такое.        — Я хотел увидеться с тобой, ты, большое тупоголовое животное, — сказал Стайлз, чувствуя, как при виде расплывшегося в улыбке Дерека в животе запорхали бабочки. Он ничего не мог с собой поделать: ни когда Дерек так улыбался, ни когда прикасался к нему, и так интимно. Стайлз просто хотел… чёрт, он сам не знал, чего хочет. В основном — Дерека. Дерек всё ещё поглаживал его щёку большим пальцем, и смотрел он при этом так, словно старался запомнить каждую родинку, каждую веснушку, каждый сантиметр его кожи. А может, просто старался освежить забытые детали.       Значит, Дерек тоже всё ещё его хотел.       Стайлз облегчённо выдохнул и, повернувшись лицом к ладони Дерека, оставил на ней поцелуй, после чего Хейл отнял руку от его лица и положил на колено.       — Так как же это случилось? — поинтересовался Стайлз.       — О, неудачное стечение обстоятельств, — Дерек пожал плечами и снова улыбнулся, глядя на свою ногу. — Так намного лучше. Где ты этому научился?       Стайлз взял повреждённую ногу Дерека в руки, помня, как тот зашипел от прошлого прикосновения, и потёр вокруг косточки лодыжки.       — В приюте. Иногда монахиням требовалась помощь с детьми.       Стайл размял ахиллово сухожилие и двинулся выше, забираясь пальцами под штанину. Дерек застонал и откинул голову на спинку дивана. Стайлз заскользил взглядом по ноге Дерека; по длинным пальцам, по выглядывающим из-под повязки синякам у основания большого пальца, по тонкой лодыжке и покрывающим кожу тёмным волоскам. Он подтянул штанину Дерека повыше, поглаживая большим пальцем мышцы голени, двигаясь вверх. Стайлз хотел видеть больше, касаться большего. Дерек тянулся за прикосновениями, издавая еле слышные вздохи и хрипы, а затем простонал:       — Стайлз...        — М?       Кончики его пальцев невесомо прошлись вверх и вниз по твёрдым мышцам икры, затем спустились к лодыжке, снова вверх по внешней стороне и вниз; вьющиеся тёмные волоски восхитительно приятно скользили под кожей.        — Стайлз.       Стайлз замер — даже, скорее, застыл — и посмотрел вверх, чувствуя, как в висках застучала кровь. Он позволил себе слишком много вольностей. У Дерека ведь перелом.        — Я действительно рад, что ты здесь, — сказал Дерек; Стайлз ещё не слышал, чтобы его голос был таким хриплым и неровным. Сердце застучало ещё быстрее.       — Правда?        — Да, — улыбнулся Дерек. — Ты куда приятней Коры.       Стайлз рассмеялся, несколько дико и безумно. Стопа Дерека сейчас покоилась на его колене; лодыжка — в тёплых руках; Дерек — всё его существо — находился прямо перед ним, улыбался и был счастлив его видеть. Это ошеломляло.       — Она довольно пугающая, — согласился Стайлз.       — Всё куда хуже, чем кажется.       Дерек мотнул головой, приглашая присесть на свободное место. Стайлз поднялся и устроился рядом, располагаясь так, чтобы сидеть с Дереком лицом к лицу и положить его перевязанную ногу обратно к себе на колени.        — Ты же знаешь, что тебе нужно держать её приподнятой, — укорил Стайлз, возобновляя свои нежные ласки и параллельно наблюдая за тем, как подпрыгивал кадык Дерека всякий раз, когда тот сглатывал. Он снова скользнул пальцами под штанину и обхватил икроножную мышцу, мягко разминая её в руке. — Значит, ничего, что я здесь? Я не мешаю?       Дерек всё ещё улыбался ему, скромно и тепло; будто бы боясь улыбнуться шире, чтобы не искушать судьбу. Он медленно покачал головой: — Нет, ты мне не мешаешь. И да, я рад, что ты пришёл. Очень.       Одной рукой Стайлз обхватил пальцы его ноги, а другой держал за лодыжку — чтобы вес повреждённой конечности перешёл на его ладонь. Хотел бы он избавлять от боли такими простыми жестами; чтобы можно было легко исправить что-нибудь, лишь заключив в объятие.        — Что я могу сделать, чтобы помочь?        — Со мной всё будет в порядке. Твой отец…        — Вышвырнул меня из участка, — перебил Стайлз, ухмыляясь. — Сказал, что я слишком хорош в организации бумаг, чересчур эффективен. Я просто ставлю его в неловкое положение, так как у меня всё получается гораздо лучше, чем у него.       Дерек тихо рассмеялся; от этого звука Стайлза буквально охватила волна желания.       — Это правда? Твой отец так и сказал, да?       Стайлз подавил смешок, стараясь не двигаться, чтобы не потревожить его больную ногу. Он улыбнулся, опустив взгляд на свои колени, и провёл ладонью по хлопковой ткани штанов Дерека, не в силах перестать его трогать.        — Конечно. Скотт уехал в больницу, я только что дописал ещё один рассказ, мне не надо ухаживать ни за скотом, ни за урожаем, так как у нас ничего из этого просто нет…       Дерек усмехнулся:        — Роско будет больно это слышать.       Стайлз закатил глаза.       — Этот конь может сам о себе позаботиться. Он становится слишком старым и капризным, чтобы требовать кучу всего. Но, как я уже говорил… — Стайлз протянул руку и переплёл пальцы Дерека со своими, слегка стиснув. — Я могу помочь. Если хочешь, конечно.        — Если хочу? — переспросил Дерек; лицо его на мгновение стало каким-то отстранённым и обиженным. — Стайлз, я всегда хочу твоей компании.       Стайлз задышал чаще; грудь его резко вздымалась при каждом вдохе.        — Правда?       Он ненавидел свою нервозность, свою неуверенность. В последнее время он ни в чём не был уверен.       Дерек посмотрел на него, будто что-то выискивая. Тихо, с практически несвойственной для него застенчивостью, он сказал, кивнув:        — Правда.       Дерек поднёс их сцепленные ладони к губам и поцеловал костяшки его пальцев. От этого нежного жеста у Стайлза перехватило дыхание. Всё, чего он хотел, — остаться с ним вдвоём, в тишине, разделяя общее пространство. Ничего сверхъестественного. Он просто не знал, как об этом попросить.       Через мгновение Стайлз прочистил горло и спросил:        — Ты сможешь поесть?       Дерек застонал.       — Ты для меня и готовить будешь? И да, — он кивнул в сторону увесистой железной печи в другом углу комнаты. Стайлз заметил вмятину в углу рядом с трутницей ³. — Кора слишком сильно разозлилась на меня до того, как принялась за готовку.       — Ты должен радоваться, что она огрела сковородой печку, а не твою голову, — рассмеялся Стайлз и осторожно сдвинул ногу Дерека с колен, чтобы тот мог подняться.       — Она бы и огрела, если бы ты не пришёл на помощь. — Стайлз помог Дереку встать, и тот поморщился. Дерек замер на мгновение, посмотрел на него пристально и запустил руку в волосы, поглаживая и пропуская их сквозь пальцы. Стайлз прикрыл глаза, наслаждаясь ощущением.       — Спасибо, — сказал Дерек, наклоняясь вперёд, и нежно поцеловал его. — Я скучал по тебе.       Стайлз обхватил его лицо ладонями, наклоняя, чтобы соприкасаться лбами, и просто дышал, пока сердце не стало биться медленнее, больше не грозясь выскочить из груди. Хорошо, что он пришёл. Дерек нуждался в нём — в нём самом, — а не только в его помощи. Стайлз поцеловал Дерека в ответ, придвигаясь ближе, но тот вдруг зашипел от боли — опёрся на больную ногу.        — Ой, прости. Ничего не могу с собой поделать, — ухмыльнулся Стайлз. — Давай сядем за стол, — предложил он, приобнимая Дерека за талию, помогая, — и я соображу, что можно приготовить.       Он помог Дереку сесть, устроив больную ногу на ближайшем табурете. Не успел он отойти, чтобы проверить запасы охлаждающего шкафа, как Дерек схватил его за руку и притянул к себе, прижимаясь лбом к груди.       — Я рад, что ты пришёл, — выдохнул Дерек; Стайлз даже сквозь хлопок рубахи чувствовал его тёплое дыхание.       Он провёл кончиками пальцев по волосам Дерека и по заросшей щетиной щеке, неимоверно радуясь тому, что снова может его касаться.        — Я тоже, — он поцеловал Дерека в макушку, и тот издал какой-то довольный звук. Стайлз улыбнулся, ощущая губами мягкость тёмных волос, и осторожно высвободился из объятий, чтобы приготовить поесть.       Дерек заворчал — будто из его груди выкатился металлический бочонок:        — По большей части я рад твоему присутствию из-за того, что ты справишься с уборкой стойл в два раза быстрее Коры.       Стайлз обернулся и посмотрел на Дерека — тот вовсю сдерживал смех, прикусывая изнутри щёку.       — Ха-ха, ты уморителен до ужаса. Продолжай в том же духе — и не получишь на ужин ничего, кроме остывшего пюре в старом ботинке.       Дерек хмыкнул, откинулся на спинку стула, заложив за голову руки, и принялся наблюдать за Стайлзом, расхаживающим по кухне.       Какой бы замечательной сейчас ни казалась действительность, Стайлз знал, насколько это счастье было эфемерно. Дерек оставался тут устраивать свою жизнь, а Стайлзу предстояло уехать. Он не знал, как выживет после колледжа, как будет зарабатывать себе на жизнь. Он не мог представить, как на протяжении следующих шестидесяти лет будет тайком пробираться в дом Дерека за незаконными поцелуями; как станет спать в одиночестве; жить совсем один, когда у Дерека будет своя жизнь, а у него — своя, и пересекаться они смогут только тогда, когда выпадет для этого возможность.       Дерек снова схватил его за руку и притянул к себе для долгого поцелуя. Выпустив его из объятий, Дерек намекнул, что двойная порция кукурузного хлеба, возможно, поможет ему быстрее поправиться. Стайлз закатил глаза, но отрезал ещё один толстый ломоть.       Они держались за руки во время молитвы перед трапезой; Дерек и потом ел левой рукой — только бы не отпускать Стайлза.       Стайлз оглядел комнату — тёплую, уютно обставленную — всё в ней говорило о чуткости Дерека. Стайлз чувствовал себя здесь как дома.       Он крепче сжал ладонь Дерека — он сделает всё, что в его силах. По крайней мере, у них ещё было время насладиться компанией друг друга. Даже если кроме этого непродолжительного момента у них больше ничего не будет.

______________________________________________

ПРИМЕЧАНИЯ: ¹ Будто мы не могли друг от друга отлипнуть? (ориг. Like we'd ravished each other?) — игра слов, строящаяся на значениях глагола to ravish: насиловать, восхищать; ² Вольное житьё (ориг. bach it) — хотелось уточнить, что оригинальное выражение в данном контексте подразумевает «самостоятельную жизнь», т.е. жить самому, без присмотра, отдельно от родных и пр. Пришлось использовать словосочетание «вольное житьё», чтобы не нарушить логическую взаимосвязь с дальнейшей репликой Джексона. Изначально я вообще хотела использовать термин «жизнь бобыля», но, увы, оно носит совсем другой оттенок, хотя и идеально вписалось бы в диалог :D ; ³ Трутница (ориг. tinderbox) — инструмент, необходимый для розжига источников освещения и тепла, таких как свечи, факелы, печи и пр. Представляет собой коробочку или мешочек для хранения трута (воспламеняющийся от искр материал), кремня и огнива.