Короткое замыкание

Похоже, Майкрофта чай слегка успокоил. А может, дело было в том, что он понимал: Лестрейд действительно нашёл для него безопасное убежище. Так что тревога из его мыслей полностью исчезла, осталась только какая-то тоскливая меланхолия. Пронизанная несвязными мечтами о том, что он считал совершенно несбыточным. «Посмотрим ещё, — ухмыльнулся Грег, старательно моя и расставляя посуду в том же порядке, в каком она пребывала до их появления. — От себя ты можешь бегать сколько угодно, но от меня не получится. Ты ведь сам пару часов назад признался себе, что я — решительный человек. И имей в виду, Майкрофт, я не намерен упускать такой шанс. Где я ещё найду того, кто настолько идеально мне подходит, и к тому же любит меня, ничего не ожидая взамен?» Правда, сейчас планы штурма неприступной ледяной крепости выглядели несколько преждевременными. Над Майкрофтом нависла смертельная угроза, и в первую очередь следовало думать о том, как ее устранить. И в процессе ещё следует позаботиться о его безопасности и здоровье. Сейчас, когда адреналин немного схлынул, Грег отчаянно пожалел, что не подумал купить какой-нибудь еды. Сам он в последний раз завтракал пончиками и кофе на рабочем месте, обед, как обычно, пропустил, а вкусный ужин от миссис Паттерсон теперь так и застынет на столе, прикрытый льняной салфеткой. Да и Майкрофт наверняка голоден, хоть и не произнёс ни единого слова жалобы. Но что толку сожалеть о том, чего нельзя изменить? Надо, по крайней мере, обеспечить Холмсу то, что Грег в силах обеспечить. После такого дня ему скорее всего хочется принять душ и выспаться, вот с этого и надо начинать. — Пойдём наверх? — предложил он, аккуратно вытирая капли со столешницы и возвращая полотенце на крючок. — Хорошо. — Майкрофт поднялся со стула и двинулся сквозь тёмный холл к лестнице. Плечи его были расправлены, а спина прямая настолько, что Грег невольно залюбовался. Вот ведь, даже после всех сегодняшних волнений он вышагивает так, словно приглашён на приём к королеве. Следующая мысль внезапно оказалась такой несуразной, что заставила его прыснуть в кулак. Холмс обернулся и недоуменно воззрился на Грега. — Увидели что-то забавное, старший инспектор? — холодно осведомился он. «Я кажусь ему нелепым. Помятый костюм и куртка эта — дурацкая и не по размеру… Наверное, я и вправду смешон!» — Да нет, я… Слушай, Майкрофт, я же не твой братец, который вечно все осмеивает… Как будто заболеет, если не будет этого делать! Просто… ты сейчас такой… — Какой? — ещё более холодным тоном уточнил тот. — Ну… — Грег растерянно улыбнулся. — Знаешь, я смотрел один старый фильм, там девушек из благородных семей заставляли класть на голову толстенную книгу и спускаться с ней по лестнице. Для осанки, понимаешь? Так вот, я вдруг подумал, что с тобой в детстве родители тоже это проделывали. — Ничего подобного, — со всё усиливающимся раздражением процедил Холмс. — Значит, ты от природы такой… ну… я не могу представить тебя хотя бы со слегка сгорбленными плечами. — Грег подошёл ближе и посмотрел на него почти восхищенно. — Мне это кажется магией какой-то. Я вот после целого дня беготни обычно с трудом держу спину прямо. — Едва ли в моем дневном расписании находится место чему-то, что вы именуете… беготней. — Последнее слово Майкрофт произнёс с нескрываемым презрением. — И никогда не расслабляешься? — Лестрейд осторожно погладил его по плечу. — Совсем? — Я не понимаю, к чему… — А к тому, что беготня или нет, а тебе не двадцать. От постоянного напряжения, наверное, спина болит, — пояснил Грег. — Сейчас тебя никто не видит, и ты мог бы прекратить следить за осанкой. «Ты видишь». — Я хотел сказать, тебя не видят эти твои скорпионы из правительства, перед которыми нужно притворяться несгибаемым. — Он обезоруживающе улыбнулся. — А со мной… Я ведь простой парень, чего меня стесняться? — Мы собираемся лечь спать или продолжим стоять здесь и обсуждать всякую чушь? — Да я всего лишь… — Лестрейд глубоко вздохнул и посмотрел ему в глаза. — Взгляни на меня, Майкрофт. Кого ты видишь перед собой? «Самого потрясающего мужчину, которого когда-либо встречал!» — Не понимаю, к чему этот вопрос, старший инспектор. — Ну вот, снова… — Грег вздохнул. — Я сейчас не на службе, да и вообще мы с тобой оказались в ситуации, напрочь выбивающейся из нормы. Так почему ты продолжаешь обращаться ко мне по званию? Ты ведь знаешь, как меня зовут. — Да, знаю, Грегори. — Вот, и тебя это не убило, правда? — Лестрейд подмигнул. — Ты сам недавно сказал, что мы знакомы чёртову прорву лет. А сейчас ещё и влипли в историю на пару. Так может, пора отказаться от всего этого официоза? — Для чего? «Чтобы мне ещё сложнее было сдерживать чувства, на которые ты все равно не ответишь? Нет уж, лучше оставить все как есть». — Для того, что я не могу — да и не хочу — иметь дела с оболочкой, которую ты демонстрируешь окружающим, — сознался Грег. — Она устрашающая, если честно. Наверное, на твоей работе так и надо. Но со мной же ты не работаешь! Я знаю, что ты другой. И хочу видеть тебя таким, какой ты есть! «Нет, мой дорогой. На самом деле ты ничего подобного не хочешь!» — У вас разыгралось воображение? — Майкрофт брезгливо поджал губы. — Иначе, с чего бы вы стали строить столь нелепые предположения? — Нелепые? — Грег фыркнул. — Правда? И это говорит человек, который постоянно заботится о брате, да и обо мне, если уж на то пошло. Который сегодня распорядился оказать помощь семье погибшего шофёра из личных средств — и ты искренне сожалеешь о его смерти, даже если и сказал полчаса назад, что она не лишит тебя сна. Зачем ты притворяешься более равнодушным, чем есть, а, Майкрофт? — Затем, что я на самом деле такой. — Холмс снова поджал губы и решительно направился на второй этаж, показывая, что дискуссия окончена. — Но хотя бы по имени называть будешь? — крикнул Лестрейд ему вслед. Майкрофт, дошедший уже до середины лестницы, обернулся. — Если вы настаиваете, то я, разумеется, не могу вам отказать, — сухо проговорил он. — В конце концов, вы подвергли свою жизнь опасности, чтобы помочь мне. И даже поступились ради меня профессиональными принципами. А это, насколько я вас знаю, наверняка стало тяжелым испытанием для вашей совести. — Ну вот и не отказывай. — Грег, прыгая через ступеньки, догнал его и пошёл рядом. — Однажды ты поймёшь, что я заслуживаю твоего доверия. «Я понял это годы назад». — Разве я сказал, что не доверяю вам? — Холмс приподнял бровь. — Я же не о том, что ты доверил мне присмотр за братом или что позволил сегодня прикрывать твою спину, — мягко возразил Грег. — Я хотел сказать, что заслуживаю быть допущенным за линию твоей обороны. И однажды ты в этом убедишься. «Я не могу, Грегори… просто не могу! Что ты способен предложить мне? Дружбу? Это будет просто выше моих сил…» *** Спален в доме проворовавшегося банкира было пять. Лестрейд выбрал одну из гостевых, в которой, похоже, никто никогда не останавливался. Все говорило о том, что гости здесь бывали нечасто. Но в шкафу нашлось чистое постельное белье и полотенца, а в ванной комнате на крючке висел пушистый махровый халат. — Прими душ, — посоветовал Грег, который прекрасно слышал мысли Майкрофта о том, насколько грязным он себя чувствует. — Только постарайся не намочить повязку на руке. У нас нет новых бинтов, так что я не смогу тебе ее сменить. А я пока кровать застелю. Холмс не стал спорить и направился в ванную, откуда пару минут спустя донёсся приглушённый шум льющейся воды. Лестрейд возился с постельным бельём, изо всех сил стараясь не прислушиваться. Хотя мысли о Майкрофте, который в эту самую минуту растирал покрасневшую кожу мочалкой, оказались неожиданно возбуждающими. Грегу и раньше случалось испытывать вожделение в адрес мужчин, но никогда прежде оно не было таким горячим и сводящим с ума. До дрожи в коленях и трясущихся рук, так что борьба со складками на простыне из привычного дела превращалась в почти непосильное. «Уймись, похотливый придурок, — мысленно приказал он себе. — Сейчас для такого явно не подходящий момент». А когда будет? Они выберутся из переделки — обязательно выберутся, не может же этот киллер оказаться умнее Майкрофта и Шерлока вместе взятых! — и Холмс снова скроется от него за бронированными дверцами автомобилей, за спинами дюжих охранников, за неприступными дверьми кабинетов. Таким близким, как сейчас, он уже никогда не будет. А учитывая его твёрдое намерение и дальше бороться с собственными чувствами, Грегу никогда к нему не подобраться. Майкрофт провёл в душе не меньше получаса, а когда вышел, Лестрейд увидел, что он не решился надеть халат и предпочёл вновь натянуть свою застегнутую на все пуговицы броню из твида. — Ты в костюме спать собрался? — мягко поинтересовался Грег. — Плохая мысль, Майкрофт. Он, конечно, в крови испачкан и уже достаточно помялся, ему мало что может повредить. Но тебе же будет неудобно. — Может быть, вы озаботились тем, чтобы захватить с собой пижаму? — ядовито отозвался тот. Лестрейд с притворно виноватым видом развёл руками. — Простите, мистер Холмс, о пижаме я как-то не подумал, — а потом фыркнул и закатил глаза. — Майкрофт, да прекрати уже создавать себе сложности! Я включил отопление, на что тебе пижама? — Я не привык спать без одежды! — Ну белье-то на тебе есть? — Грег закатил глаза. — Или ты обычно брюки за черт знает сколько тысяч фунтов на голый зад надеваешь? Возмущение, вызванное в мыслях Холмса подобным предположением, можно было буквально пощупать. У него даже красные пятна на щеках выступили. — Да что вы себе… — Ладно, ладно! — Лестрейд вскинул руки в жесте, означающем капитуляцию. — Я понял. Спать в одном белье для тебя неприемлемо. Но я-то намерен раздеться, так что вид моих трусов тебе придётся потерпеть. На сей раз щеки Майкрофта вспыхнули отнюдь не от злости, но Грег предпочёл не заострять на этом внимания и тоже проследовал в душ. Когда он вернулся — в трусах и футболке, как и обещал, — Холмс уже вытянулся на краешке кровати (конечно же, в костюме; спасибо, хоть ботинки снял) и старательно делал вид, что спит. Если бы не водоворот самых разных мыслей в его голове, Лестрейд, возможно, даже повелся бы. Но он решил ему подыграть. «Уснул так уснул, притворюсь, что поверил», — подумал Грег. Обошёл огромную постель, вздохнул и укрыл «спящего» одеялом. — Вот упрямец, — прошептал он. Потом легонько погладил по голове, умиляясь паникой, которую вызвали у Холмса его действия. И решил зайти ещё чуть дальше. Наклонился и мягко, почти целомудренно поцеловал в губы. Майкрофт дёрнулся, как от удара током — и резко распахнул глаза. — Что вы творите? — срывающемся голосом спросил он. — Ой, прости. — Грег притворно смутился. — Я думал, ты спишь. — Зачем… — Он с трудом взял себя в руки, прогоняя из голоса истерические нотки. — Зачем вы это сделали, старший инспектор? — Опять «старший инспектор». — Лестрейд огорчённо покачал головой. — Ты как Шерлок, что ли, никак мое имя запомнить не можешь? Меня Грег зовут. — Я знаю, как вас зовут, — прошипел Майкрофт. — Вы не ответили на мой вопрос! Мысли Холмса были яснее ясного: он уверен, что Грег затеял какую-то дикую игру, и в результате этой игры он, Майкрофт, неизбежно окажется в дурацком и унизительном положении. Будет выглядеть жалким и раздавленным. Лестрейд набрал побольше воздуха в грудь, понимая: сейчас или никогда. Если немедленно не переубедить его, другого шанса уже не представится. — А зачем люди обычно целуют других людей? — невинно улыбнувшись, проговорил он. — Наверное потому, что хотят этого? — Да неужели? — язвительно вопросил Холмс. — Именно. — Грег отвёл взгляд, словно стесняясь того, что собирается сказать. — Прости, если разбудил, но… я просто не мог удержаться. Ты мне нравишься, Майкрофт. Лестрейд много раз видел, как зависает компьютер. Оргтехника в Ярде была настолько старой и допотопной, что висла от простейших операций. Правда, потом случилось чудо, и отделу по расследованию особо тяжких преступлений закупили отличные современные компьютеры. «Нет, не чудо, — мелькнула в голове Грега мысль, вызвавшая мимолетную улыбку. — Майкрофт случился. Господи, как же слеп я был, ведь он действительно помогал мне все эти годы!» И вот сейчас, глядя на Холмса, впавшего от его признания в ступор, он отчётливо вспомнил те времена, когда отчаянно нажимал на кнопки, пытаясь оживить зависшую технику. Мысли Майкрофта словно встали на паузу, совершенный мозг пытался — и не мог — обработать единственный простой запрос: реально ли то, что он сейчас услышал, или у него от стресса начались галлюцинации. Потому что… это же не может происходить на самом деле! — Я сказал тебе правду. — Грег мягко обхватил ладонями его плечи. — Ты мне действительно нравишься. И можно ли меня за это винить? Ты же словно воплощённая мечта. Конечно, кому-то, вроде меня, глупо мечтать о таком, как ты. Но я не мог не попытаться. Прости. — Хорошо. — Голос все ещё не «отвисшего» Холмса слегка дрогнул. — Прощаю. — Тогда заодно прости и за то, что я собираюсь это повторить, — прошептал Грег, снова склоняясь к нему. Медленно, давая возможность отвернуться. Но Майкрофт этого не сделал, напротив, он раскрыл губы навстречу, окончательно принимая своё поражение. «Что я творю? — металась паническая мысль где-то на краю его сознания. — Не нужно позволять ему! Я должен это прекратить! Я должен…» Мысль затухла, сметённая силой слишком долго подавляемого желания, и минуту спустя Холмс уже сам яростно обнимал его, притянув к себе и решительно перехватывая инициативу в поцелуе. А в мозгу его билось только одно: «Боже-боже-обожемой!!!» У Грега ослабели колени от подобного напора, он плюхнулся на кровать, и Майкрофт тут же перевернул его, подминая под себя и продолжая неистово целовать. Лестрейд совершенно потерялся в ощущениях. Никогда за все почти пятьдесят прожитых лет его не целовали с такой страстью. К тому же он привык быть ведущим в подобных играх, но Холмс не оставил ему ни единого шанса — и это было восхитительно. Просто уступить — и позволить другому делать с его губами все, что тому хочется. — Майкрофт, — пробормотал он, когда появилась возможность глотнуть воздуха. — Я ведь никогда раньше… ну, с мужчинами. А ты? Холмс резко отстранился, и лицо его окаменело. «Сейчас напомнит мне, что он натурал. И что вообще-то не хотел ничего подобного, просто решил поиграть». — Я — гей, Грегори, — сухо сказал он вслух. — О, ну… это хорошо. — Лестрейд опять прижал его к себе и потерся носом о щеку. — Хотя бы один из нас знает, что надо делать. Научишь? Майкрофт как-то рвано выдохнул и снова втянул его в поцелуй, на сей раз не столько страстный, сколько чувственный. Грег улыбнулся, глядя в его потемневшие от желания глаза, и прошептал: — Думаю, твой костюм нам все-таки лучше снять. *** Впервые на памяти Лестрейда в голове у Майкрофта было совершенно пусто. Ни единой мысли, даже ни одного намёка на мысль, только белый шум. Он вытянулся на кровати, и его длинное, белое, без малейших признаков загара тело все ещё вздрагивало после пережитого удовольствия. Грег повозился, устраиваясь в его объятиях поудобнее, и изящные руки тут же по-хозяйски притянули его ближе — с силой, которую в них сложно было заподозрить. «Ты полон сюрпризов, дорогой, — с нежностью подумал Лестрейд, укладывая голову на плечо Майкрофта. — Сколько ещё из моих первых впечатлений о тебе окажутся полностью неверными? Я считал тебя ледышкой, но подо льдом скрывается так много чувств! С виду ты тонкий, почти хрупкий — но эта видимость обманчива. А твоя нерешительность? Стоит перешагнуть через неё — и тебя не удержать». Собственно, секс тоже стал для Грега тем ещё сюрпризом. У него была довольно бурная молодость, да и повзрослев, целибата он никогда не придерживался. И не думал, что его в этом плане можно ещё чем-то удивить. Но Майкрофт сумел. И дело было даже не в мыслях, которые омывали Грега потоком восхищения и обожания. И без них трудно было не догадаться, что Майкрофт сходит по нему с ума. Он наслаждался каждым прикосновением, балдел от вкуса и запаха его кожи, ласкал с таким энтузиазмом и готовностью, что Грег впервые в жизни почувствовал себя бесконечно желанным, чуть ли не центром Вселенной. Отдельно взятой Вселенной Майкрофта Холмса. И это было настолько впечатляюще, что… просто хотелось ответить тем же. Отдать себя целиком, без тени неуверенности или сожаления. Потому что только так было правильно, нечто меньшее было бы недостойно Майкрофта. С этими мыслями Грег и уснул. Перед рассветом его разбудили внутренние часы и поток тяжелых, полных сомнений мыслей, окутавших голову неприятным вязким коконом. Холмс проснулся раньше, и конечно же, принялся анализировать события прошлой ночи. В очередной раз придя к неверным, почти катастрофическим выводам. О том, что для Грега это был всего лишь эксперимент, или же он завёлся под действием адреналина, вызванного событиями прошедшего дня… или вообще преследовал какие-то одному ему ведомые цели. Это надо было немедленно прекращать. Лестрейд потянулся, потом приподнялся на локте и заглянул в лицо Майкрофта, которое снова скрылось под бесстрастной, равнодушной ко всему маской. Ласково улыбнулся и покачал головой. — Странно говорить тебе такое, но ты слишком много думаешь. — Неужели? — Майкрофт смерил его тяжелым взглядом. — Ага. — Грег чмокнул его в уголок губ и снова опустил голову к нему на плечо. — Знаешь, как проще всего бороться с утренней неловкостью? Расставить точки над «i». Мы взрослые люди, нам ничто не мешает обсудить случившееся. «Он рассматривает прошлую ночь как случайный эпизод, — уныло подумал Майкрофт. — Разумеется. Разве могло быть иначе? Сейчас он скажет, что все было классно, но давай об этом просто забудем. И как я буду с этим жить?» — Я скажу тебе вот что, — продолжил Грег, не меняя тона. — Я все понимаю. И потому предоставляю тебе право самому решить, как мы будем воспринимать прошедшую ночь. А я приму твоё решение — каким бы оно ни было. — И что же тут можно решить? — Голос Холмса звучал так, словно он спрашивает, который час. — Ну, например… — Лестрейд сделал вид, что колеблется. — Ты можешь прийти к выводу, что мы вчера оба перенервничали и пытались избавиться от напряжения старым, как мир, способом. Подобное иногда случается в стрессовых ситуациях, здесь некого винить, и никто никому ничего не должен. «Я так и думал! Все как и следовало ожидать. Он вовсе не…» Однако Грег не собирался позволять ему додумать эту мысль до конца. — Или же ты рассмотришь вариант… — Грег поколебался, собираясь с духом. — Вариант, что эта ночь могла бы быть… началом чего-то большего. Надо ли говорить, что лично я предпочёл бы именно такой расклад? Но, повторяю — решать тебе. Я смирюсь с любым твоим решением. — Ты предпочёл бы? — Майкрофт недоверчиво хмыкнул. — А как насчёт того, что я — мужчина? Ты никогда не интересовался мужчинами. — Ошибаешься. — Грег снова приподнялся на локте и твёрдо посмотрел ему в глаза. — Я ещё в школе понял, что бисексуален. Правда, с парнями у меня ни разу не заходило дальше поцелуев, — хотя теперь, наверное, я не вправе так сказать, вернее будет: до прошлой ночи не заходило. Но это не значит, что мужчины меня никогда не интересовали. — Но в отношения с мужчинами ты, тем не менее, не вступал, — в голосе Майкрофта прозвучало сомнение. — Никогда не встречал идеальных, — улыбнулся Грег. — Ты первый, с кем мне захотелось… большего. И прежде, чем совершенный компьютер в этой умной голове снова успел намертво «зависнуть», он добавил: — Но, повторю ещё раз: решение принимаешь ты. Что это будет, Майкрофт? Спишем на стресс и сделаем вид, что ничего не произошло? Или попытаемся продолжить то, что начали? Холмс колебался всего мгновение. — Я… Мне тоже больше нравится второй вариант, — дрогнувшим голосом признался он. — Вот и хорошо. — Грег прижался к нему, наслаждаясь теплом тела. — Тогда… у нас есть ещё примерно полчаса до того, как мы должны позвонить Шерлоку. Поцелуешь меня?