Короткое замыкание

— Тебе не нравится мой костюм? Майкрофт, вопросительно приподняв брови, с улыбкой наблюдал за партнёром, который озабоченно нахмурился, когда тот вышел из гардеробной. — Костюм отличный, — сознался Грег. — Ты, как всегда, будешь самым неотразимым в этом вашем парламентском гадюшнике. — И что тогда тебя беспокоит? Не думаешь же ты, что я ставил своей целью… впечатлить кого-то конкретного? Можешь не сомневаться, это — последнее, что могло бы прийти мне в голову. — Да я и не сомневаюсь. — Лестрейд деликатно приобнял его за талию, чтобы ненароком не помять произведение портновского искусства из серо-голубого в тонкую полоску твида. — Он просто лёгкий слишком. Ты в окно смотрел? — И даже читал прогноз погоды, — заверил его Майкрофт, мягко освобождаясь из объятий и смахивая с лацкана невидимую пылинку. — Шторм «Герда», который накрыл южные графства, заденет Лондон самым краешком. Плюс он уже изрядно подрастерял свою мощь, так что максимум, чего мы можем опасаться, — дождь и порывы ветра средней силы. — Именно. А ты вырядился так, словно на дворе светит солнце. — Так я же весь день в помещении проведу, — усмехнулся Холмс. — Заседание в Нижней палате продлится до позднего вечера, и вряд ли у меня будет возможность хотя бы выйти на террасу подышать воздухом. А вот тебе действительно следовало бы одеться потеплее. — Я так и поступлю. Они попрощались в дверях, и Грег в очередной раз подумал, что за полгода совместной жизни стал настоящим профессионалом в аккуратных поцелуях, когда стараешься не задеть ровный узел галстука или не повредить ненароком идеальную прическу. Впрочем, это не отменяло того факта, что в Майкрофте его устраивало абсолютно все. Единственное, о чем Лестрейд жалел, — что их отношения не начались гораздо раньше. Брак с Кларой можно было с натяжкой назвать счастливым только в первые три года. А потом Грега повысили до инспектора, он стал значительно реже появляться дома — и семейная жизнь превратилась в мучение, которое он старался терпеть, убеждая себя, что с такой работой, как у него, иначе, наверное, и быть не может. И вот сейчас, ловя обрывки мыслей Майкрофта, он вдруг осознал, что тот влюбился в него едва ли не с первых дней знакомства. И заранее сдался, признав свои чувства бесперспективными. А ведь прояви он тогда хоть немного инициативы, Грег не промучился бы лишние десять лет, пытаясь спасти обреченный брак. Он мог бы прожить эти годы в счастье и спокойствии, с человеком, который идеально ему подходит — и которому даже в голову не пришло бы изменить. Впрочем, переживать о том, что могло бы быть, но не случилось, не было никакого смысла. Сейчас у него был Майкрофт, который за прошедшие шесть месяцев не дал Грегу ни единого повода усомниться в том, что их отношения — самая правильная вещь, которая когда-либо происходила в его жизни. *** Рабочий день был из тех, которые принято называть рутинными. Ни одного серьезного расследования отдел Лестрейда сейчас не вёл, вызовов тоже не было, потому Грег, поработав до шести вечера с бумагами, отпустил подчинённых и тоже отправился домой. Уже на выходе на парковку он понял, что синоптики, на которых утром ссылался Холмс, как всегда сели в лужу — причём практически буквально. Это сравнение вызвало у него мимолётную улыбку, и он даже подумал, как развеселит вечером Майкрофта, пересказов ему смешную шутку: хляби небесные разверзлись, льёт как из ведра, и те, кто предсказывал, что пресловутая «Герда» растеряет силу, не доходя до Лондона, оказались в луже! Машину он старался вести аккуратно: помимо ливня на столицу обрушился шквалистый ветер, деревья раскачивались, на лобовое стекло то и дело падали сломанные ветки — к счастью, небольшие. Но ураган усиливался, и все, чего Грег хотел, — побыстрее оказаться дома. И хорошо бы Майкрофт тоже вырвался со своего скучного заседания пораньше. Тогда они вдвоём устроятся у камина, накрывшись пледом, и будут тихо разговаривать под аккомпанемент завывания ветра за окном. В начале осени в Лондоне темнело ещё довольно поздно, но тучи и стена дождя сделали видимость почти нулевой. И все же при вспышке молнии Грег вдруг разглядел страшную картину: со старого платана на обочине ветер отломал довольно солидных размеров ветку, и та упала, погребая под собой небольшую малолитражку. Женщина — владелица машины — совершила ошибку, типичную для обывателей, которых непогода застаёт на дороге: она побоялась ехать дальше и припарковалась под огромным деревом, надеясь, что оно защитит ее от бури. И сейчас бедняжка отчаянно дергала дверь, стараясь выбраться из автомобиля, но огромный сук сильно смял крышу машины, острые ветки продавили стекла сразу в нескольких местах, и серебристый Mini превратился в смертельную ловушку. Лестрейд оценил обстановку за пару секунд, полицейские инстинкты, отточенные до автоматизма, сработали мгновенно: звонок на «999», назвать номер жетона и звание, а также адрес, чтобы немедленно выслали скорую и эвакуатор. А потом кинуться на помощь. Одежда промокла насквозь ещё до того, как он добежал до пострадавшей машины. Женщина кричала, но ее вопли практически не были слышны за рёвом ветра. Сложив ладони рупором, Грег проорал ей, чтобы накрыла голову курткой, а когда она поняла и послушалась — с силой саданул локтем в и без того потресканное лобовое стекло. Осколки дождём посыпались внутрь салона, Лестрейд руками вытащил те из них, что застряли по краям, и окликнул женщину: — Мэм, вам надо выбираться оттуда. В любую минуту с этого дерева может упасть ещё одна ветка, которая окончательно раздавит машину. Держитесь за меня и ничего не бойтесь, я помогу вам. Она смотрела на него, не понимая, и в глазах ее читался шок. Но времени объяснять не было, потому Лестрейд просто перегнулся через капот и буквально нырнул в салон. Завернул пострадавшую в куртку, обхватил за плечи и потянул наружу. Она взвизгнула и начала вырываться, наверное считая, что развороченный салон машины предоставляет ей хоть какую-то защиту, а вне его она непременно погибнет. А может, в своём истерическом состоянии приняла Грега за маньяка, который хочет напасть на неё и причинить вред. — Да прекрати же ты дёргаться, ненормальная! — рявкнул тот, понимая, что сейчас успокоительные слова просто не дойдут до ее сознания, что требуется ее встряхнуть, дабы привести в чувство. — Посмотри вверх. Видишь тот сук, который держится на честном слове? Ещё минута — и он упадёт, раздавив нас обоих! Двигайся давай! Женщина наконец послушалась, и Грег почти волоком дотащил ее до собственной машины и впихнул в салон. — Все, — выдохнул он, забираясь следом. — Теперь успокойтесь, мэм. Сейчас здесь будут медики, они окажут вам помощь. — Там Дейзи… — пролепетала пострадавшая, давясь слезами. — Моя Дейзи… малышка… она испугалась, спрыгнула с сиденья и спряталась под ним. — Ребенок?! Лестрейд в ужасе посмотрел на опасно накренившуюся ветку, прикидывая, успеет ли спасти девочку. Выбора не было, нужно было попытаться. — Рассел-терьер… — прошептала женщина. — Дейзи. Она ещё совсем щенок. — Собака! — Грег закатил глаза, собираясь сказать, что не намерен рисковать жизнью ради какой-то шавки. Но поймал отчаянный, умоляющий взгляд рыдающей незнакомки, и обреченно вздохнул. — Ладно, леди, без паники. Вытащу я вашего щенка. И снова полез под дождь. Ледяные потоки уже почти не ощущались: то ли Лестрейд слишком промок, чтобы реагировать на них, то ли ливень действительно утихал. Поминутно бросая тревожные взгляды вверх, Грег кое-как сумел открыть покорёженную заднюю дверь и посветил фонариком внутрь. Собачонка действительно забилась под сиденье и на попытку вытащить ее отреагировала яростным рычанием, а ее острые зубки пребольно вцепились в протянутую руку. — Ах ты, дрянь кусачая! — Грег не питал любви к мелким собачкам, да и времени на церемонии не было. Потому он просто стянул промокшую куртку, накинул ее на отчаянно тявкающего рассел-терьера — и обернул со всех сторон, чтобы защитить себя от новых укусов. После чего на вытянутых руках донёс извивающийся свёрток до собственной машины и вручил хозяйке. — Вот, мэм. Получите вашу Дейзи. Целую и невредимую — чего нельзя сказать обо мне. Женщина начала вяло оправдываться, мол, собака просто не любит чужих, да ещё и испугалась, в ответ на что Грег только отмахнулся, скривившись, когда резкое движение отозвалось болью в искусанной руке. Минуту спустя прибыла скорая. Парамедик, закутанный в полиэтиленовую накидку поверх обычной униформы, посмотрел на помятый Mini и присвистнул: — Ну ни фига себе! Мы сегодня уже на всякое насмотрелись, но это рекорд даже для такой погоды. Там кто-нибудь выжил? — Пострадавшая в моей машине, — сообщил Грег. — Отделалась ушибами и мелкими порезами. Ну и изрядно напугана, конечно. — Мы отвезём ее в больницу. На всякий случай. — Правильная мысль, — согласился Лестрейд и протянул укушенную руку. — Можете это как-то перевязать? Парамедик подозрительно прищурился. — Следы зубов? — мрачно поинтересовался он. — Я не могу это просто обработать и перевязать. Вам придётся тоже поехать в больницу и немедленно ввести сыворотку. Животное, которое вас укусило, могло быть бешеным. — Да бросьте, в Англии случаев бешенства не было уже много лет, — отмахнулся Грег. — Несмотря на это. — Парамедик поджал губы. — Не спорьте. Я обязан действовать по инструкции. — Инструкция, конечно, святое. Но почему бы вам просто не спросить ту тетку в моей машине, делали ли ее шавке прививку от бешенства. — Разумеется, если это укус домашней собаки, а не, например, дикой лисы, то опасности нет, — серьезно отозвался эскулап. — За своевременной вакцинацией питомцев ветеринарные службы следят очень строго. — Значит, обойдёмся без больницы? Вы просто меня подлатаете, и я поеду домой? Вместо ответа парамедик вдруг поднял глаза к небу и дико закричал: — Берегитесь! Огромный сук все-таки упал, в полёте развалившись на несколько веток поменьше. И одна из них, зацепившись за электрический провод между двумя столбами, оборвала его. Разбрасывая вокруг себя искры, провод падал прямо на них. Грег среагировал мгновенно, отталкивая парамедика к машине скорой помощи, так что тот сильно приложился спиной о кузов, но, по крайней мере, оказался вне зоны поражения. Самому Лестрейду повезло меньше. Он успел почувствовать, как все его нервные окончания словно разом обожгло — и потерял сознание. *** Первое, что он увидел, придя в себя, — посеревшее от волнения лицо Майкрофта, который сидел у больничной кровати и баюкал в ладонях его перебинтованную правую руку. — Что… произошло? — с трудом выдавил из себя Грег. Голос отказывался слушаться, потому слова прозвучали как невнятное хрипение. — Ты попал под поражение электрическим током, — глухо проговорил Майкрофт. — К счастью, рядом находилась бригада врачей. Им удалось заново запустить сердце, после чего тебя доставили в больницу, где оказали… всю прочую необходимую помощь. — Прочую? — У тебя перелом обеих ног, — убитым голосом поведал Холмс. — Когда ты оказался на земле, сверху упал обломок толстой ветки и… — Повезло, что не по голове! — Грег невольно содрогнулся, вспоминая нависавший над Mini сук. — Череп треснул бы, как ореховая скорлупа. Он заставил себя улыбнуться и пожал дрожащие пальцы Майкрофта. — Не надо так переживать, дорогой. Учитывая обстоятельства, я легко отделался. Кости срастутся, на мне вообще все быстро заживает. Полежу здесь немного, потом пару месяцев похромаю — и буду как новенький. Холмс кивнул и прикрыл глаза, стараясь сдержать эмоции. Его лицо по цвету мало отличалось от воротничка рубашки. И только тут до Грега дошло, что он больше не слышит мыслей Майкрофта. Вообще ничьих мыслей не слышит! Медсестры, пробегающие по коридору, пожилой врач, что-то объясняющий ассистенту прямо напротив его палаты. Сквозь приоткрытую дверь он должен различать непрерывное жужжание их мысленных голосов, как было все последние месяцы. Однако удар током, судя по всему, положил конец странным способностям Лестрейда — точно так же, как другой удар током в своё время вызвал их. — Все хорошо! — радостно проговорил он вслух, даже не понимая, что улыбается как сумасшедший. — Майкрофт, со мной действительно все в полном порядке! И это прекрасно! И главное, исчез Дамоклов меч, висевший над головой Грега все последние месяцы. Теперь не нужно бояться, что он нечаянно выдаст себя, сказав вслух о чем-нибудь, чего не должен знать. Не нужно думать, как бы поаккуратнее донести до Майкрофта правду — и не отпугнуть, не потерять его. Все наконец кончено, он снова обычный человек, который может просто жить и наслаждаться обретённым счастьем с любимым мужчиной. — Грегори, — тихо позвал Майкрофт, положив руку ему на лоб. — Ты в порядке? В своей эйфории Лестрейд даже не заметил, что тот уже некоторое время смотрит на него с неподдельным удивлением и тревогой. — Я прекрасно себя чувствую, — заверил его Грег. — Ну, разве что помят слегка, но это такие мелочи. — Возможно, побочное действие обезболивающих препаратов, — пробормотал Холмс и погладил его по волосам. — Поспи, ладно? А я пока переговорю с врачом. — Сначала поцелуй меня. — Грегори! — Майкрофт закатил глаза. — Думаешь, здесь подходящее место? — Да ладно тебе, никому нет дела, — ухмыльнулся тот. — Я же чудом в живых остался. Неужели ты не рад? — Рад. — Холмс наклонился к нему и мягко коснулся губами его губ. — А теперь отдыхай. *** — Выходит, с чтением мыслей покончено? — Шерлок развалился на стуле, вытянув длинные ноги, и на губах у него играла ехидная улыбка. — Ты что-то подозрительно радуешься этому обстоятельству. — А ты бы не радовался? — Так то — я! — Детектив многозначительно поднял палец вверх. — Мне и без сверхспособностей обычно не составляет труда понять, о чем думает большинство людей. Но ты-то не можешь делать элементарные выводы на основании наблюдений, и чтение мыслей давало тебе серьёзное преимущество перед другими. Теперь ты снова обычный. И чем же тогда так доволен? — Именно этим и доволен, Шерлок. Да если бы я знал, что удар током вылечит меня от моего кошмара, давно бы сунул пальцы в розетку. — А Майкрофту ты так и не рассказал? Грег вздохнул. — Нет, — признался он. — Никогда не считал себя трусом, но с ним… Думаешь, он позволил бы мне быть рядом, если бы знал? Шерлок рассмеялся. — Да, пикантная ситуация. Мой скрытный-скрытный братец… Он научился в совершенстве контролировать выражение лица, годами оттачивал умение прятать свои мысли и чувства. А тут такая подстава. Ты все равно слышал все, о чем он думает. — В каком смысле? Голос старшего Холмса, неожиданно зашедшего в палату, прозвучал ровно и спокойно. Но Грегу он показался раскатом грома, от которого потолок палаты содрогнулся и рухнул вниз, погребая лежащего на постели инспектора под своими обломками. Он замер, пытаясь вспомнить, как нужно дышать. Пауза затягивалась, и тишина с каждой минутой становилась все более зловещей. — Я жду ответа, — наконец снова подал голос Майкрофт. Грег бросил отчаянный взгляд на Шерлока, в надежде, что тот подскажет какой-нибудь выход, но детектив отрицательно покачал головой. — Нет, — сухо проговорил он. — Я хранил твою тайну, давая тебе возможность разобраться с этим самому. Но мое мнение ты знаешь с самого начала: тебе следовало признаться Майкрофту. — Признаться в чем? Грег уже забыл, когда Холмс в последний раз смотрел на него настолько ледяным взглядом. Он поёжился и обреченно проговорил: — Это… не так просто рассказать, Майкрофт. Но если вкратце… после того, как меня ударил током сломанный кофейный аппарат, я начал… слышать мысли других людей. Я знаю, это звучит безумно, — но все так и было. Это… как будто все постоянно говорили вслух, но на самом деле они ничего не говорили, а только думали. Твой брат догадался почти сразу, и мы с ним даже использовали эту мою способность… ну тогда, во время покушения на тебя. Именно так мы узнали про Фрезера и шантаж: Бартон подумал, а я услышал. — Вот оно что. — На лице Майкрофта не было ни одной эмоции. — Впрочем, теперь многое становится понятным. — Но это уже в прошлом, — отчаянно проговорил Грег. — Меня снова ударило током и… — Чудесно, — холодно заметил Холмс. — В таком случае, позволь пожелать тебе скорейшего выздоровления. С этими словами он круто развернулся и покинул палату. Лестрейд в отчаянии выкрикнул его имя и попытался слезть с кровати, чтобы кинуться следом, забыв про сломанные ноги. Острая боль пронзила его тело от пяток до макушки, и он рухнул на пол, теряя сознание.