Остаться человеком (сборник кошмаров)

Гет
NC-21
Завершён
33
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
184 страницы, 22 части
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Запрещено в любом виде
Награды от читателей:
33 Нравится 16 Отзывы 12 В сборник Скачать

Глава 17

Настройки текста
Еле-еле продержались они декабрь, но рыжему доставалось все больше и больше. Зачастую он и восстанавливаться не успевал, как отхватывал по-новой, еще и Залугу доставалось. Сколько ни скрипел старший о том, что Аксу надо было уходить из племени, потому что ни один из упрямых братьев уступать не собирался, столько рыжий его игнорировал. Понимал, что троллей вокруг Гарта становилось все больше, но и в зиму идти не хотел. Собирался держаться до весны, но после того, как пару раз вывели из строя Залугу, наплевав на всяческое уважение к старшим, рыжий в очередной раз задумался. Больше всего им доставалось, когда где-то поблизости была Элис. Не мог Акс сосредоточиться, когда ей угрожала прямая опасность, и Залугу не мог, потому и ходили избитыми, сильно избитыми. Троллей вокруг Гарта набиралось все больше, и парень знал почему. Не всем было дело до разборок братьев, но многим была интересна белая коса, и напор большинства старший с рыжим перестали выдерживать. Как бы ни клял Акс себя, но оказался слишком слаб, и за эту слабость пришлось платить Элис. Девушка перечитывала в сотый раз какую-то совершенно неправдоподобно-счастливую историю любви, которую передал ей Залугу. Скоро должен был вернуться от старшего Акс и принести еды. Блондинка изнывала нетерпением, потому что любила стряпню тролля, даже мягкую попку на ней отъела, а еще совершенно не имела доступа ни к чему, кроме осточертевшей комнаты, потому с удовольствием ждала очередной кулинарный шедевр. Все таки что-то в этих четырех стенах менялось, и это был обед. Потому, когда из-за двери появился рыжий, Элис быстро подскочила к парню, чтобы помочь с кастрюлями и попытаться угадать, чего же в тот день наколдовал Залугу. Пахло яблоками, печеными яблоками, а это могла быть утка. И кислая и сладкая одновременно ароматная утка. Когда блондинка засунула нос под крышку, так и оказалось. А еще старший передал какой-то отвар в чайнике, а значит можно было согреться теплым питьем под одеялом. Пусть камин и обогревал комнату, но девушка все равно подмерзала от холодного пола. Полутролль поставил кастрюли на стол, подкинул дров и положил в огонь свое клеймо. Значит, весь вечер он собирался шить. Может сумку, может жилетку, может еще что. В конце он всегда выжигал на товаре свой знак. Кажется, это был какой-то цветок. Элис с огромным удовольствием смела всю порцию утки с тушенными овощами, иногда постреливая глазами в рыжего. То ли напрашивалась, то ли опасалась. А полутролль все никак не мог унять разрывающегося сердца. Сколько раз он откладывал? Сколько еще можно было ждать? Его собственные резервы уже подводили. Какой-никакой магический потенциал и тот не успевал восстанавливаться между бойнями, а Залугу дважды чуть не помер, раз ему почти в кашу размолотили селезенку, свезло, что капсула выдержала. Тяжелые мысли вертелись в голове и камнем давили на парня, а Элис зацепилась краем глаза за едва затянувшийся рубец, еще тонкий, но схватившийся. Даже пальчики протянула, чтобы огладить, проверить его, но под пристальным взглядом Акса отдернула. Он чувствовал. Сердцем ощущал, как пеклась о нем блондинка, от того еще тяжелее было. Но признаться он не смог. Надеялся, что она поймет, не знал наверняка, а слова сказать не посмел. Сколько раз пытался, но его выворачивать начинало. Не мог признать своей слабости, и признаться не мог. "Нет", - снова передумал полутролль, но в это время блондинка уже выпила одну кружку отвара, не оставляя выбора, потом схватила вторую и ускользнула под одеяло греться. Не успел Акс глазом моргнуть, она уже и с ней справилась. Поднялась с постели на ватных ногах, вольтами дошла до стола, не понимая, что с ней происходило, и упала прямо в руки полутроллю, разбив выпущенную из ладошки кружку. Ей было страшно. Ей казалось, что это очередное отравление. Ее все никак не брал приготовленный отвар. Парень подсел с мутной лягушкой к камину, чтобы хоть немного согреть заледеневшее от ненависти к себе сердце, но за металлическую ручку клейма взялся. Сквозь полуопущенные веки она затуманенными глазами смотрела на Акса, пытаясь найти хоть какую поддержку, но видела лишь рыжий силуэт на фоне языков пламени. И глаза, янтарные глаза, в которых тонула. Она, может, хотела сказать, что ее снова отравили, но язык не ворочался. Единственное, что не давало впасть в истерику, были теплые объятия полутролля. "Он защитит. Он спасет. Он отстоит", - полусоображающими мозгами думала Элис. Она была уверена... Блондинка окончательно сдалась в руки некогда своему насильнику, потому что тот был нежен, оберегал, не отдавал ее никому. Одолел альфу на разбитом колене, и все из-за нее. Потому девушка поверила, что и невольницу можно полюбить. Как бы позорно для его расы это ни было, но рука парня дрожала, словно у человека. Он все ждал, что Элис окончательно уснет. Опаивать больше было страшно. Не отравить же рыжий ее хотел, а подождать можно было, чтобы отвар успел в полную силу заработать. Но, вопреки всем желаниям парня, малышка наоборот начинала просыпаться. Может, полутролль не заметил, сколько времени так просидел с ней на руках? Положив свою ногу на девичьи коленки, сильнее охватив свободное запястье, Акс прижал Элис к себе, исключая любую возможность двигаться, и сильнее сдавил рукоятку клейма в правой руке. Не позволяя сомневаться, он сделал то, за что потом проклинал себя всю жизнь. Раскаленное железо коснулось бледной кожи бедра, заставляя ее дымиться. Парню до дикой боли заложило уши, а Элис... В миг очнувшись, она сквозь собственный крик и нестерпимую боль услышала свою сущность, что страдала вместе с ней. А после как в туман провалилась, словно нырнула в омут и единственное, что держало ее реальности была адская боль. Все левое бедро словно огнем горело, будто кто-то уложил ее ногой на раскаленные угли. Акс даже не услышал, как ворвался в комнату Залугу, что прибежал на крик. Старший чуть не споткнулся, когда увидел выжженное клеймо на девочке. Хотел было уже придушить рыжего, но даже рта открыть не осмелился, когда глянул парню в глаза. Сам себя младший на всю жизнь этим поступком наказал. Отвел глаза от синего и снова потерялся в нытье Элис, крепче за плечи прижав, хоть так пытаясь унять ее боль и разрывающееся от страшных эмоций сердце. Держал напоенную искалеченную подвывающую истинную пару на руках и тихо ненавидел сам себя. Залугу еще немного подождал, пока Акс хоть чуть осознанным взглядом снова посмотрел на него, помог бережно переложить девочку, потому что рыжий едва держался на ногах, еще и перепонку ему лопнуло криком, прикрыл ожог чистой тканью и ушел к себе делать мазь. Акс всю ночь рядом с Элис пролежал, глаз не сомкнул, прислушивался к смазанным эмоциям девушки. Дурман перетек в сон, а боль породила ненависть. Под утро, когда блондинка решила перевернуться, невольно потревожив едва стянувшийся ожог, она завыла с новой силой. Нет, не рыдала, просто скулила как подбитая собака, как в первую ночь под троллем. Едва заметив краем рыжую шевелюру, она любой ценой попыталась сползти с кровати, и не остановилась до тех пор, пока сам Акс не отошел к двери, заверив девчонку, что не приблизится. Убедившись, что Элис больше не пыталась двигаться, отчаянно причиняя вред себе, парень ушел за старшим, попутно заметив треснувшее стекло в окне. Когда в комнату вошел травник, блондинка наконец-то отмерла взглядом от прикрытого окровавленной повязкой бедра, отдернулась. Но больше, чем синему, верить в племени было не кому. - Как ты, малышка? - попытался выспросить тролль, но уже видел, что девочку знобило. Залугу подошел к кровати и примостился рядом с обожженной ногой. Едва он потянул тряпку, как Элис взвизгнула, отогнав от себя старшего, - Повязка пристала. Не умею я лечить ожоги у человечек, Зииди. Мы-то от огня страдаем, а коркой за ночь рана покрывается. Давай хоть отмочить попробуем? Тряпку-то снять надобно, - но девочка испуганно замотала головой, - Не дури, загноится же. А ты знаешь, как нагноения заживают? И так шрам останется, а будет и вовсе поганый да бугристый. Элис, - но упрямая не давалась. И так ногу словно на сковороде жарило и льдом морозило одновременно, уже зубы стучать начали от озноба, но не подпустила Залугу к ожогу ни за какие уговоры. Трое суток бился с упрямой тролль, та даже еды не брала, воду боялась пить. Но вечного нет ничего, хотя с упрямством блондинки этот вопрос еще не был решен, озноб перешел в лихорадку, а она к концу третьего дня сбила Элис в полусознательное состояние. Вот тут Залугу к ней и подлез. Опоил для верности, отмочил повязку, аккуратно отделяя скользкие от гноя корки вместе с пропитанной тряпкой, промыл раны, и столько мази положил, что вся комната провонялась. Новые бинты все равно быстро пропитались желто-коричневыми пятнами, но уже хоть не воняли, как старые, не пристали к ране. Да и через часа два температура немного спала. Пришлось разбудить полусознательную блондинку и влить в нее столько воды с лекарством, сколько смогла она выпить и не вывернуть обратно, зато организм наконец-то стал работать. Лихорадка отступила. Утром, когда девушка проснулась рядом с Аксом, уже смогла соскользнуть с кровати, пока полутролль спал как убитый из-за трех ночей без отдыха, и перековыляла в свою холодную сырую полку. Рыжий чуть с ума не сошел, когда не увидел блондинки под боком, но быстро отыскал ее затылок взглядом. Элис переложила подушку, чтобы не лежать на больной ноге, и носом уткнулась в глухую каменную стенку, чтобы не видеть полутролля. Истерики, с которыми она реагировала раньше, уже ушли, девушка просто игнорировала присутствие парня, с отвращением одергивая плечо, когда тот пытался поговорить с ней. Уже не гнала Элис Залугу, позволяя перевязывать еле затягивающийся ожог. Сирена чувствовала, что он далеко не бедром ограничился, только серьги, скрывавшие особенности ее расы, не позволяли травнику видеть весь маштаб катастрофы. Но амулета блондинка не снимала. Она осмелилась глянуть на клеймо однажды и снова пару дней к еде не притрагивалась. Если бы не старший, совсем слегла бы, снова ни жить ни дышать не хотелось, даже спать не могла: каждую ночь к ней приходил во сне полутролль в языках пламени, которые своим цветом даже сравниться не могли с рыжими волосами Акса. Этот образ засел в голове девушки слишком глубоко, даже сущность восстала из небытия, правда не на долго. Элис слишком отчетливо стала чувствовать, как утекали капля за каплей день за днем ее силы. - Эй, Зииди, - отвлек старший, заматывая почти зажившую ногу, три недели понадобилось, чтобы ожог затянулся розовой корявой пленкой, которая уже кое-где стала бугристой, - В баню пойдешь? Я сегодня натопил. Ты поди в комнате заманалась подмываться, а коса совсем в метелку превратилась, - Элис на секунду показалось, что тролль ее даже уговаривал, но сработало другое: расчесанная чуть не до крови грязная голова. Девушка коротко кивнула, соглашаясь, но все равно косилась на рыжего. Раньше в баню они ходили исключительно вместе, а этого ей меньше всего хотелось, особенно, если вспомнить, что все это время полутролль ее не касался. Акс бы точно не упустил возможность воспользоваться невольницей, а Элис точно не смогла бы сопротивляться. Еще нежный рубец побаливал при простых передвижениях, не до той степени, чтобы блондинке необходима была помощь, но дать отпор она бы не смогла. Нормально отмыться хотелось до дрожи в коленках, потому Элис аккуратно влезла в свои тапочки, обернулась в плед, потому что ее теплое платье было разорвано стрелой Варты, и поднялась с полки, готовая последовать за троллем. Тот еще парой фраз перекинулся с Аксом, после чего парень собрал кое-какие вещи, и они двинулись к Залугу. Блондинка всю дорогу пыталась придумать, как бы ей помыться одной. Бурные мысли сошлись на том, что надо было просто попросить старшего. До дома они добрались без происшествий, хотя косые взгляды девушка чувствовала даже затылком. Волосы дыбом вставали. - Есть кто будет али мыться сразу? - чтобы хоть как-то сбить напряжение, спросил тролль, едва зайдя в кухню. Элис молчала, незаметно кося глаз в сторону рыжего. Ждала, чего он скажет, и хотела сделать наоборот. - Я поем, - ясно видя, как подсматривала за ним девушка, отозвался Акс. Блондинка тут же потянулась к двери, которая вела в баню. - Там все готово, Элис, - подтолкнул Залугу, - Зови, если что, - а на это парень хмыкнул. Не знал он, что блондинка со старым троллем разговаривала. Знал бы, разодрал обоих на первых порах. А потом может и подумал башкой, зверя уняв, что хоть через старого можно с нее что-то выспросить, даже разговорить. Девушка юркнула в коридор, в раздевалку, мгновенно сменила плед на простынь и умчалась быстрее мыться, пока рыжий ел. Блондинка справилась в рекордные сроки даже с ожогом, который противно чесался, когда его касались рукой, водой, потоком воздуха, да даже взглядом по нему мазнуть, казалось, отвратительно. Но упрямые грязные до ужаса волосы сначала еле расплелись, потом едва намокли, но мылиться отказывались напрочь, даже с третьего раза. Когда на ладошках появилась долгожданная пена, Элис облегченно вздохнула. Мылиться пришлось еще два раза, чтобы отмыть нормально затылок, но она справилась. Только когда выполаскивала пену, в мойку зашел рыжий, заставив дернуться. Блондинка мгновенно перевернула на макушку тазик, надеясь, что такого потока воды хватило сбить мыло. Подхватив руками прилипшую простыню, Элис хотела уже сбежать, но остановилась как вкопанная, потому что на макушку тонкой струей полился ромашковый отвар, который заботливо приготовил заранее Залугу. Акс медленно переворачивал ушат на дрожащую девчонку, что одной рукой все таки стала вымывать волосы. Она хотела от него сбежать, даже мыло в шевелюре ее не смутило, даже тазик отвара, который распутывал пряди, ее не привлек. Рыжий сам не любил эту дрянную ромашку, которая еще сутки перебивала запах Элис, но задержать девочку надо было, а силу применять не хотелось. Когда волосы были выполосканы, Акс отложил ушат и наконец-то поставил небольшую бутылку с маслом на лавочку, и блондинка ее заметила. Тролля в миг обдало чужим страхом, ненавистью и отвращением. Элис поняла, к чему все шло, и дернулась к дверям за спиной рыжего, но тот шагнул в бок, преграждая путь. Еще одна попытка, еще шаг, еще одна, и парень повернулся боком, оттеснив девушку к лавочке. Чтобы она не думала опять бежать, Акс медленно опустил руки по бокам, преграждая пути к отступлению. Он всматривался в белесую макушку, даже не надеясь, что блондинка поднимет голову. Элис, прекрасно понимая, что не сможет дать отпор, всхлипнула от отчаяния, отпустила мокрую простыню, которая под собственным весом стала отлипать и падать. Она развернулась спиной к парню, оперевшись ладонями о лавочку. Акс смотрел на согнувшуюся дрожащую девушку и клял себя за то, что не послушал Залугу. Надо было остаться в кухне от греха подальше. Сначала он шел посмотреть все ли в порядке, потом разделся, убеждая себя, что идет мыться, но масло с окошка моечной захватил, на всякий случай, потом остановил блондинку, когда та почти смылась в раздевалку, а сейчас ее зажал. И заставлять не хотел, и терпеть больше не мог, зверь покоя сердцу не давал. Теплые пальцы огладили тут же дрогнувшую спину, плечи, руки, перекинули мокрые волосы наперед. Акс прислонился грудью к своей холодной лягушке, сжав девушку в кольце рук. Ладони дошли до небольшой груди, которая тут же дернулась от очередного всхлипа. Чужая ненависть и отчаяние совсем не радовали парня, но он уже это проходил. Один раз рыжий достучался до ее сердца, просто на первых порах нужно было проявить волю, свою волю, силой добиться нужного, а дальше он знал, что делать. Время должно было взять свое, как и в первый раз. Как бы противно ни пахло рыжему ромашкой, а три недели воздержания взяли свое. Как и когда-то Элис передернуло от звука открывающейся пробки. Акс попытался повернуть девочку к себе лицом, потому что она выбрала не самую лучшую позу, даже в возбужденном состоянии ей было больновато, когда тролль пристраивался со спины, но блондинка упрямо не оборачивалась. Видеть парня не могла, не хотела, не выдержала бы. "Твое право", - подумал полутролль и стал медленно входить, преодолевая сопротивление. Элис пришлось быстро закинуть на лавочку колено, чтобы было не так тесно, чтобы хоть не до боли, чтобы и клеймо было на виду. Она опасалась, что рыжий мог задеть его, забывшись. Лишь оказавшись внутри девушки, Акс почувствовал, как отпустил тиски на сердце зверь, но все равно требовал прежних эмоций. Утихомирился немного, но где-то в глубине зарождалась злость. Он гневался на блондинку за то, что она не понимала, каким тяжелым и каким верным было это решение. Рыжий надеялся, что время все сгладит, потому старался не слушать тихие всхлипы, не слышать сердцем ее ненависть, смотрел мимо скатывающихся на лавку слез и был аккуратным на сколько мог. А Элис в который раз вспомнила на каком положении была. На ней стояло клеймо, ей пользовался тролль. В тот момент, когда блондинка решила, что хоть кому-то была нужна, судьба напомнила, где и с кем находилась девушка. Даже Залугу веры не было. Тролль сам сказал, ему Акс был ближе. Когда все закончилось, рыжий еще на какое-то время вцепился в блондинку, прижав к себе. Как бы она не пыталась вяло трепыхаться, а тролль не выпускал. Только парень потянулся за ушатом, чтобы обмыть девочку, как та оказалась в другом углу мойки. Даже помочь ей не позволила. Две минуты и ее сдуло в раздевалку, а оттуда к Залугу. "Устроит старик мне выволочку". Элис уже второй месяц от проклятой ночи упрямо спала в полке, своей мокротой почти захлебывалась, но на кровать не шла. Залугу чуть не придушил Акса, день ото дня глядя на синяки от пальцев по рукам и ногам девушки, пока отметку своей ладони на ней не увидел. Поверил младшему, что тот не издевался над девчонкой, хотя зверь жизни рыжему не давал: время шло, а девочка противилась, отбиваться стала, да с такой яростью, что ипостась еще больше дурела. Одним днем полутролль не выдержал боле ни этого упрямства, ни оглушающего противного хрипящего кашля. Пока блондинка была у Залугу, Акс просто сложил ее постель и задвинул на шкаф, чтобы даже с табуретки она не достала белье с подушкой. Девушка растерялась, глянув на единственный полусобственный угол и взбесилась, когда взглядом отыскала одеяло. Упрямо отобрала табуретку, но достать до постели не смогла. Тщетные попытки быстро утомили полутролля, потому он снял Элис со стула и уселся дальше мастерить кому-то сумку из кожи. О, эмпат почувствовал, что в тот момент блондинка искренне и безоговорочно желала его смерти. Думал, что вот-вот на него обрушится град тумаков, но девушка сдержалась. Боги, она сдержалась, а тролль надеялась, что хоть какую-то реакцию у нее физическую вызвать. Внутри блондинка взрывалась, но в остальном игнорировала парня, предпочитала не связываться, и это убивало его и его зверя. Поскрипев зубами, совладав с эмоциями, Элис упрямо стянула пару шкур к камину и уселась на них поближе к огню. А, и плед с кровати взяла. Что она могла еще? Отбить себе постель? У тролля? Да если он решил что-то, ни в жизни бы не уступил девушке. Будто у нее был шанс, особенно, когда сирена так быстро слабела. Долго промучилась в гневе у огня блондинка, долго ждал парень, а сморил ее сон. Подгадал момент, когда упала голова с коленок, словил, дышать боялся, только бы погрузилась в сон глубже девочка. Как мерно стала она пыхтеть, перетащил тролль упрямую в постель, еле двигаясь. Улегся рядом, обнял свой сопящий плед, согрел. А утром начался новый бунт. Не успела девчонка проснуться - ворошиться в одеяле стала, лягалась, кусалась, брыкалась, шипела, но из-под тролля, что подмял ее под себя, вылезти не смогла. Уж теперь он ей не позволил, хотя раньше был аккуратнее, давал свободу в объятиях. Выдохлась сирена быстро, устала, опустила руки. А через неделю и вовсе смирилась. Дошло до строптивой, что кашель меньше мучить стал, но биться с троллем не перестала. Каждую ночь пыталась отвоевать, уже не покорной была после их драк, все одно противилась, стиснув зубы терпела, на любую нежность огрызалась, лицом к троллю поворачиваться не желала, как бы больно ни было, а целовать… Однажды Акс попробовал, думал, что будет как в первую ночь, что пробьется он, а забыл, что тогда боялась тролля невольница. Другое дело сейчас. Так укусила, еще и выпускать не желала, стиснув зубы, пока парень болевым не заставил разжать челюсти. Он сутки ходил с опухшей губой. О том, что получил коленом в пах и вовсе смолчал, когда Залугу ржал над ним. Бесилась девка, а вместе с ней бесился зверь. День ото дня, ночь от ночи чувствовал Акс, как раздирает его внутри ипостась. Перестал он ему волю давать, и контролировать больше не мог. Охота и та сбивала спесь на пару часов. Не знал он больше, как утихомирить проклятого, но попытаться стоило. Элис, как и всегда, сразу задницей почувствовала, за чем шел к ней тролль, развернуться успела, но двинуться уже не могла. Опередил ее рыжий, поймал в кольцо и обездвижил, даже ногу на подлете рукой изловчился перехватить. - Ты можешь получить свою спокойную ночь не сражаясь, - быстро сказал парень, а девушка замерла, нет, не расслабилась, натянулась как струна, но не дрыгалась, - Поцелуй, - блондинка дернулась, и Акс быстро сказал, - Один. Всего один поцелуй за спокойную ночь. "Хоть так его успокоить или я одной ночью разорву ее", - как никогда рыжий понимал своего брата, как никогда боялся за Элис, как никогда сдерживался, но строптивица стала вырываться. Сама того не зная, выпустила монстра из сердца парня. В ту ночь стены, что так долго выстраивал тролль, бережно охраняя девочку от самого себя, стали трещать. Оковы пали со зверя. В ту ночь Акс даже не позволил Элис драться. Вся эта возьня и вырывания переместились на кровать, платье, и так порванное стрелой, хоть и зашитое, не пережило гнева ипостаси. Блондинка противилась до последнего, даже, когда оказалась на лопатках. В ту ночь она ничего не выбирала, ни позы, ни места, но гневного взгляда от янтарных глаз и оскалившегося лица не отвела. Тролль перехватил тонкие запястья ремнем к изголовью, силой раздвинул сжатые коленки, еле удерживая вырывающуюся строптивицу. Девушка напряглась, до последнего сопротивляясь, знала, чего ей это будет стоить, но гнев и гордость взяли свое. Хорошо, что рыжий вспомнил о масле. Накапал из банки вязкой жидкости на член, приставил к девушке, чувствуя, что та не желает его впускать, но притормозил. Приблизился к напряженному лицу и предложил еще раз: - Третья попытка, Элис, - но блондинка упрямо сжала губы, - У тебя был шанс, и не один. Четвертого не даю. Сквозь сопротивляющиеся мышцы, искажающееся болью лицо, под нарастающий скрип голоса девушки, медленно переходящий в издыхающий крик, Акс овладел ей. Словно в первую ночь. - Угомонись, строптивая. Сама себе хуже делаешь, - приостановился рыжий, оказавшись внутри, но блондинка не слушалась, - Я предлагал, - будто совесть уговорить пытался он, - Чем тебе этот поцелуй дороже? - ответа не было. Элис удалось вытянуть одно запястье из захвата ремня, но отбиваться она не посмела. Одного взгляда на озлобленное лицо хватило, чтобы посеять страх в душе. Она уложила ладошку на зеленую грудь, пытаясь слабо оттолкнуть Акса, надеялась, что тот хоть немного смягчится. И злить страшилась, и отдаваться не хотела. Парня словно подменили. Раньше он ее хоть берег, держался, сейчас - собирался отыметь. Не верила блондинка, что он сможет, думала, что напугать решил, но взгляд говорил о другом, а ее гордость и злоба мешали разумные мысли в кашу. Но боль вернула все на свои места. Он давал ей шанс. Шанс сдаться. Спастись. Вернуться к былому. Но только этого она не могла допустить, какой болью бы не пугал девушку тролль. С той самой проклятой ночи Элис запретила сердцу вести ее, перестала поддаваться глупому, отказалась от всего теплого, что оно хранило. Трепетное, мягкое и нежное. Может когда-то тролль и заглянул в него, но теперь сирена стала обворачивать слепое в скорлупу из ненависти, злости, гнева и боли. Боли, которую ей причинял Акс. Не имея сил сдерживаться, он загонял ее, себя, эти больные отношения в тупик. Терял то, ради чего сражался и страдал капля за каплей, крупица за крупицей, толчок за толчком. С каждым новым движением блондинка взвизгивала сквозь сжатые зубы, даже не ощутив покатившихся по вискам слез. Будто ей было мало, тролль впился зубами в плечо, стянув похолодевшую ладошку с груди на подушку. Не позволил касаться там, где ныло больше всего. Имел и смотрел в мокрые глаза, на скатывающиеся слезы и ненависть во взгляде. А утром открыл глаза и увидел черно-фиолетовые следы на бледной коже. Не хотел верить, что это он сотворил. "Сама виновата". На каждый гневный взгляд Залугу один ответ был: это ее выбор. Знал старший, как зверь кости может выкручивать, но и на измотанную Элис смотреть не мог. Синяки не проходили, ссадины воспалялись, если бы не синий тролль, гноились бы. Расстарался Залугу, даже пару раз далеко от племени ушел, торгашей на трактах потряс, но собрал одно лакомство на меду. С орехами, ягодами да травами целебными. Как мог девочку латал. Голову себе сломал, но понять не мог: отчего ей хужело день за днем. Условились с рыжим, что воду носить будут из соседней деревни. Думали, Гарт подтравливает девчонку. Троллям той дозы, что человека сбивает - на одну ночь полихорадить. А тут медленно девочка гасла. От такого количества яда они бы и не чихнули. Двадцать километров. Раз в неделю рыжий стабильно проходил туда-обратно двадцать километров. Да, воевали они с блондинкой, да, насильно брал он ее каждую ночь, да, ненавистью пылала Элис, а сердцу не прикажешь. Каждый раз глядя на сгорбленную осунувшуюся девушку, Акс ненавидел сам себя. Сколько боли он ей причинял? Обратно получал стократ, и не от своей лягушки. Ее злоба каплей в море растворялась в самоненависти тролля. Да он бы на себе клеймо это поганое выжег, чтобы отстали от нее остальные … а племя все так же давило. Зря. Акс решился на этот отчаянный поступок и зря. Будто мало было полутроллю, так строптивица еще и бежать пыталась. Как обзавелась ботинками и новым платьем, так рыжий то тут то там тайнички находил. Нож, веревка. Он параноиком стал. Посреди ночи мог сказать где какое лезвие оставил, и если бы вдруг какого-то не оказалось на месте - в очередном тайнике. Значит блондинка снова решила бежать. Не опускала руки ни после угроз, ни после демонстраций, ни холод ни голод ее не останавливали, ни звери дикие не страшили. Одним вечером Акс снова воткнул в столешницу найденный за домом нож, и вышел из комнаты. Когда вернулся, увидел столько ненависти в глазах, столько злобы и отчаяния, что чуть не дрогнуло сердце зверя, но… - Я предупреждал, - холодно сказал он, и цепь со стальным браслетом упала к кровати. В ужасе смотрела Элис, как крепил к ножке постели тролль путы, но сдаваться не собиралась. Еле-еле поймал он брыкающуюся девку, и все равно исцарапала она его, искусала, ногами избила, не даваясь в кандалы, да тролль был сильнее. Словил, скрутил, загнул и застегнул на лодыжке металлический браслет. Думал, ногу себе отгрызет строптивая. Злилась, билась, противилась, а как выдохлась - отчаялась. До утра уснуть не смогла, но всю ночь нарочно гремела цепью, не переставая, спать Аксу не давала. Он уж думал, что шею ей свернет, но ждал своего часа. Как дошло до упрямой, что и в уборную без тролля не сходит, так стихла на полчаса. А рыжий не спешил, даже когда строптивая, через горло свое переступая, потянула его за руку, выпрашиваясь. "Я ночь терпел и ты потерпишь", - часа полтора вымучивал ее парень, неспешно по комнате ходил, за столом что-то смотрел, в кровать с книгой вернулся, - "Чтоб не вздумала больше как призрак неприкаянный цепями греметь", - но отстегнул потом да сводил в уборную. А после обратно приковал, и на весь день к Залугу сошел, чтоб не видеть блондинку, сердца не терзать. Не мог он смотреть на нее в кандалах, в которые сам и заковал. И так не больно разговорчивым был Акс, а старший все равно заметил тоску на сердце. Извертелся, но выспросил из парня причины. А молодой сдался, рассказал. С одной стороны, Залугу бы и так узнал, с другой - рыжий думал, что на душе полегчает. Старший, как услышал, чуть душу из Акса не выколотил. Да только не сопротивлялся парень, голову спрятал в локти, лбом в столешницу уперся, и терпел все отеческие тумаки, что от синего летели. Сам понимал, что поступил как тварь, потому терпел. Но как по-другому со строптивицей совладать не знал. А вечером, вечером он вошел к себе в комнату, сел рядом с сопящей девушкой на кровать и долго смотрел на милое не изуродованное гневом и ненавистью лицо. Аккуратно огладил волосы, задержавшись пальцами в белых прядях. Сердце кровью обливалось, такой смиренной была она во сне, но треклятая цепь на ноге заставила душу тролля сжаться. Взялся он за голову, силясь чуть не скальп снять, и чах над свои златом, что прикованное спало в его постели. Лишь зверь вспомнил, какой нежной была с ним лягушка когда-то, неминуемо стал требовать своего, но присмирел немного, когда янтарный взгляд коснулся исцарапанной в кровь и ссадины лодыжки, что торчала из-под одеяла. "Перегрызть она себе ее пыталась что ли?", - ох не кандалы ножку изранили, Акс видел точно, от того ненавистью к себе пылал все больше. За вечер дров на месяц вперед наколол. В ту ночь никто не спал. Ни Элис, что за весь день по нескольку раз проваливалась в сон, ни тролль, что не смог дурной головы успокоить, да на вымокшей от девичьих слез подушке примоститься. И двое суток без отдыха на следующий вечер сыграли с парнем злую шутку. Достал его Гарт. Еле отошел Акс после этого. Легкие чуть брату не подарил на память о той бойне, но выкашлял все кровавые сгустки за неделю, пока стоял над ним Залугу. Не отпустил младшего за Черту, не отдал, выторговал, отвоевал у Смерти. Элис даже не знала. Просто присмирела спустя пару дней, пока рыжий не появлялся в своей комнате, снова испугалась, что перепродаст ее полутролль. Только Залугу покормить и в уборную сводить приходил, но и с ним девушка не говорила. А как на конец недели в баню вышла, то и помылась сама, рыжий к ней не лез. Зашел в парную в простыне, чтоб ни ран ни синяков не видела, и не вылез, пока блондинка ни помылась. Одной ночью усмирила ненадолго зверя строптивая. Даже не усмирила. Устыдить умудрилась. Держал под коленки ее Акс к себе спиной, уже привык слышать сердцем ненависть и злобу, и не учуял всей боли, что причинял малышке. А Элис не выдержала. Отчаянно пыталась, но сдалась. Не следил тролль за тем, как резко опускал ее на член, как далеко толкался навстречу, не хватило ее железного терпения на тот раз. Выгнулась и извернулась малышка лицом к парню, схватила того за шею, уткнувшись хлюпающим носом под ухо. Обняла так крепко, безмолвно моля пощады, что чуть не задушила. Акс не сразу-то и понял, что произошло. Сначала не поверил, что отважилась хоть на какую ласку строптивица, а потом почувствовал, как приподняться она пыталась. Ссадил девочку, так она сама к нему передом обернулась, ноги еле сдвинула, на коленки перд парнем встала, но обнимать не перестала. Просто тихо поплакала в плечо немного и руку опустила. Элис уверенно обхватила головку члена ладошкой, намереваясь закончить все сама, потому что не вытерпела бы той ночью большего. Живот стонал и ныл тупой болью. А тролль и от ласки этой вымученной отказаться был не в силах, и продолжать не хотел, знал что сожрет себя ночью. Перехватил тонкое запястье и уложил к себе на грудь. Не так блондинка это восприняла. Трепыхаться стала, вырывалась, думала, что продолжение последует. Но рыжий уложил ее в кровать, еле совладав со своим же организмом, прижал сильнее строптивицу, уснуть намереваясь, да пригрозил сопротивляющейся: - Не барахтайся, не беси меня. Притихла Элис под огромной рукой рыжего, все равно ждала расправы, долго не засыпая. А парень обнимал дрожащую девушку и снова ненавидел сам себя. Как не уследил? Как забыть мог, что люди были хрупкими? Как мог причинить он ей такую сильную боль, что отступила даже гордость упрямой, сломалась, склонилась? Потерялся той ночью Акс в судорожных девичьих всхлипах своей слабой человечки, погорел в огне ненависти к себе, но зверь быстро вернул все назад.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.