KARRY. Книга вторая. «2x2» и cлавная игра

      воскресенье, 3 марта 2013       Снова с ресниц капают слёзы.       Люди бросаются шутками,       Когда всё так серьёзно.       Прямо сейчас мне как никогда одиноко.       Я где-то нигде, но чувствую слишком много.       Что правда происходит, я скрываю.       Ты не знаешь. И я не знаю.              Я не знаю, что ответишь.       Я не знаю, что ты скажешь.       Я не знаю, как посмотришь ты.       Я не знаю, это сложно.       Я не знаю, как так можно:       Забывать всё, когда рядом ты.              Невероятный оттенок: глубокий синий.       Ничего больше, пока меня атакуют мысли.       Где ты поставишь границу?       Всё упирается в числа.       И даже если сегодня будет       Последний день, когда мы будем       Вместе, я не перестану       Бояться… Я так устала.       А что сейчас происходит, я скрываю.       Ты не знаешь, потому что я не знаю…              Не знаю, что ответишь.       Я не знаю, что ты скажешь.       Я не знаю, как посмотришь ты.       Я не знаю, это сложно.       Я не знаю, как так можно:       Забывать всё, когда рядом ты.              Разжимая финальный аккорд, я вздохнула. Тимофей сидел за своим столом и что-то сосредоточенно штриховал вполоборота ко мне.       — Я начала её ещё на прошлой неделе. — Заговорила я и поднялась с какао-дивана. — Глупая, правда, потому что слишком простая, но я раньше никогда не писала о чужом опыте от первого лица, это только начало, и я просто пытаюсь выразить свои м… — мои подслеповатые глаза лишь вблизи распознали рисунок. — Вау! Это очень красив… — сидящая с тёмной гитарой фигура на листе неумолимо напоминает того, кого я, к несчастью, знаю лучше всех. — Ты нарисовал меня? Пока я играла песню, ты сидел тут и молча рисовал меня?!       — Сегодня только детали, — уточнил Тим. — Остальное — в прошлое воскресенье.       — Какой ужас!       — Почему ужас? — Хмуро спросил художник, непривычно глядя снизу вверх. — Тебе не нравится?       — Ещё как нравится! Ты даже прорисовал этот свитер со Дня Гарри! — Я ткнула пальцем в свою вязаную реликвию и вдруг покачнулась вместе с гитарой. — Ой, меня кружит.       Наставник придержал меня за руку, но я уже стукнула гриф об стол.       — Упс, прости! — Поспешно извинилась я перед инструментом и обратилась к Тимофею: — Мне жаль, что я рисовала только портрет Карри, и мне не понравилось. Так что мне не хватит навыков на твой портрет, к сожалению. «Я не подхожу, чтобы ты меня рисовал!» — воскликнула я мысленно, а вслух добавила: — Ты просто исключительный!       — Спасибо, Лена.       Я уже говорила, как люблю, когда моё имя не сокращают до трёх букв?       — Сыграй? — Я протянула парню гитару. — Она подходит тебе больше.       — Почему?       — Глаза. — Я указала на свои, хоть и имела в виду его.       Тим улыбнулся.       — Необязательно внешне сочетаться с чем-то, чтобы оно тебе подходило.       — Ты говоришь с визуалом, — выдохнула я, наблюдая за его перебором струн, — и неизлечимым перфекционистом.       — То же самое, только аудиал. И мне понравилась песня.       — Я и аудиал тоже: два в одном! Какая песня?       — Твоя песня.       — Ах, эта… никак не могу закончить её.       — Возможно, потому что теперь ты знаешь. — Парировал Тимофей. — Знаешь, что он скажет и как посмотрит.       — Ты знаешь, что я знаю! — Осознала я. — Ты знаешь, о ком песня! Вы… друзья? Типа… правда? Вы так близко общаетесь?       Вопросы были риторическими, а Тим задал новый:       — Что думаешь написать в завершении песни?       — О том, что всё усложняет, — решительно ответила я.       — О возрасте?       — Да, определённо, о возрасте. И о статусах, молчании, переменах и о кое-ком другом.