Дорогой мой человек

      Чимин считает трещинки на бордюрной лепнине под потолком в его спальне. Сколько времени своей жизни он провел за этим занятием, так просто и не сосчитать. Много. Ужасно много. Раньше это помогало ему уснуть, но сейчас даже проверенный способ не способен вернуть сон.       Тэхена больше не было рядом, и Минни оказался к этому не готов. Совершенно. Он настолько привык постоянно чувствовать его присутствие в жизни, даже когда Тэ уезжал куда-то, что теперь ощущал себя абсолютно потерянным. Так или иначе, все в их жизни решал Тэхен.       Так сложилось изначально. Это Тэ решил, что он останется в этом доме, Тэ дал ему имя, Тэ сделал его частью своей семьи. Все и всегда было так, как скажет Тэхен. И вот теперь Тэ нет, и Минни просто не знает, что делать. Весь мир вдруг стал для него враждебным, и за каждой доброй улыбкой скрывался хищный оскал.       Чимин не доверял Минхо. Не потому, что тот был плохим или желал зла, просто нельзя доверять воспитаннику Чхве Минхока, даже если он все еще влюблен в Тэхена. Когда-то он уже сделал свой выбор не в пользу Тэ, и назад дороги нет.       Просто так вышло, что Минхо был меньшим из всех зол. Выбирать приходилось между ним и Хосоком. Намджун был бы идеальным вариантом, но он был всего лишь человеком, пусть и усиленным сывороткой. Эти же двое, помимо способностей, обладали еще внушительным арсеналом различных устройств, которые могли пригодиться в их ситуации.       Сам Тэхен сказал ему идти к Хоби, но это было равносильно самоубийству. Если уж Минхо без особого энтузиазма воспринял его слова о связи с оборотнем, то о Хосоке и говорить не стоит. Его личную вендетту не способно перекрыть никакое другое чувство, даже привязанность к Тэ.       Хоби в конце концов докопался бы до сути и узнал правду и про него. Минхо было плевать, и Чимин это чувствовал.       Как бы то ни было, Чхве все еще любил Тэхена, а любовь очень часто наделяет человека туннельным зрением. У него была цель — спасти Тэ, остальное не имело особого значения. Значит, Чимин сделал правильный выбор.       Однако на душе было неспокойно. Он не мог отвести Минхо прямо к Юнги, это было предательством. Чхве пообещал ему только поговорить, но Чимин никак не мог отделаться от тени Архиепископа, что каждый раз видел у Минхо за спиной. Минхок хотел сделать внука своим преемником, а это говорит о многом.       Новая Надежда стала инквизицией пост-эры, а вервольфы — новыми ведьмами. Радикализму ее взглядов иногда мог позавидовать даже нынешний канцлер. Чимин до сих пор без дрожи не может вспомнить сжигание чучел вервольфов и большие красные кресты на дверях активистов, выступающих в поддержку улучшения жизни гибридов. Нетрудно догадаться какому гонению подвергались те, кто эту метку получал.       Минни до ужаса боялся, что радикалы доберутся и до их поместья, но Тэ пообещал, что превратит в овощ любого, кто посмеет ступить на его территорию. Иногда он был настолько пугающим, что никто так и не решился проверить его слова. Все понимали, что с телепатом шутки плохи.       Потом Минхок умер, а Минхо публично отрекся от престола. Для Новой Надежды это стало ударом, от которого она так и не оправилась. Дракон был обезглавлен, чем и воспользовался БанШихек. Ему претило то влияние, которым обладал Минхок. Пользуясь случаем, он ослабил Новую Надежду настолько, чтобы можно было спокойно сбросить ее со счетов.       И даже после всего этого, Чимин не мог забыть тот страх, что он испытывал в то время. Ведь он был хуже, чем вервольфы. Его раса якобы и стала причиной появления вервольфов. По крайней мере, так утверждали те немногие источники, что он смог найти.       Метаморфов упоминали только в околонаучных изданиях, и никогда в официальной доктрине. Они стояли в одном ряду с вампирами, которых тоже записывали в создатели оборотней, с демонами озер, пикси, дворфами и прочими обитателями мифов и легенд.       Тэхен шутил, что он всегда мечтал встретить героя сказок, вроде фей или единорогов, и Чимин исполнил его мечту. Тэ это казалось забавным, но самому Минни всегда причиняло боль.       Он не помнил себя до того, как оказался на кухне особняка Ким. Как будто у него не было жизни до. Мозг почему-то запечатал все его воспоминания, тщательно оберегая их от любого вторжения.       Когда Чимину исполнилось восемнадцать, вернее, когда ему исполнилось восемнадцать по мнению Тэхена, тот предложил попытаться восстановить память. По мнению Тэ, его способности тогда вышли на тот уровень, чтобы сделать все максимально мягко. Чимину было страшно, но он так устал быть никем, что это пересиливало все остальное.        Его возраст, имя, даже внешность — все было фальшью. Чимину просто необходима была хотя бы толика правды, чтобы окончательно не потерять себя.       Тэхен и раньше пытался мельком заглядывать в его разум, но не видел там ничего, кроме ощущений в данный момент, но даже это не было конкретными связными мыслями. Поэтому с ним Тэ всегда испытывал трудности.       И вот оба решили, что готовы. Как оказалось, оба они ошиблись в этом. Как только Тэхен попытался проникнуть вглубь его сознания, их накрыло волной такой боли и страха, что даже воспоминания об этом заставляют тело съёжиться.       Чимин почувствовал бешеный стук сердца в ушах, душераздирающий женский крик, тонущий в протяжном вое, а потом вдруг наступила звенящая тишина.       Сфокусировав взгляд, он увидел беззвучно плачущего Тэхена, из носа которого текла кровь. Он бросился к нему и крепко обнял, чувствуя, как того трясет.       — Мне жаль, Минни, мне так жаль…эта боль…невыносимо…прости — повторял Тэ, словно в бреду.       Чимин знал, что сам он никогда не испытывал ничего подобного. У Тэхена был дар чувствовать чужие страдания, наверное, поэтому боль старалась обходить его стороной. У каждого есть предел.       Минхо был у Тэ первым и в этом. Рана была не смертельной, однако шрам от нее до сих пор иногда беспокоит Тэхена. Душу не так просто вылечить.       После этого они негласно решили больше не предпринимать никаких попыток. Все должно остаться, как есть.       Он — Пак Чимин, ему двадцать два, и его родители умерли, когда ему было девять. Это его жизнь и нет ничего больше. Точка.       Чимин приучил себя к этому, как приучил себя никогда не принимать свой истинный облик.       Тэхен никогда не запрещал ему делать это, но так было безопаснее, да и так они уж слишком отличались друг от друга, и им обоим было неловко от этого. Чимин отдал бы все, чтобы быть просто человеком. Ведь тогда ему не пришлось бы притворяться.       Иногда, смотря в зеркало, Чимин отчетливо понимал, что видит там чужое лицо. Ему часто делали комплименты, говоря какой он красивый, но Минни знал, что это ложь.       Если бы все эти люди видели его настоящего, то разбежались бы в ужасе. Желтоглазый демон с синей чешуйчатой кожей, словно сошедший с экранов кинотеатра или же явившийся прямиком из ада. Нетрудно представить, какая участь его тогда ждет.       Чимин знает, что Тэхен не допустил бы этого. Потому что он любит Чимина. Вот только Минни совсем не уверен, что он любит его настоящего. Наверное, это от того, что он не любит себя сам. Потому что он и правда монстр, отродье дьявола, которое изрыгнула сама преисподняя. Поэтому у него нет даже имени. У него ничего нет.       Каждый раз, смотря на красивого, жизнерадостного Тэхена, Чимин все больше осознавал это. Ему самому никогда не стать таким, хотя бы потому, что в его шкафу слишком много скелетов. Нельзя сближаться с кем-то, пускать в свою жизнь. Нужно быть приветливым и легким, но держаться на расстоянии. Таков его удел.       Наверное, поэтому он и стал убегать в лес. Тэхен стал часто пропадать на каких-то банкетах, и это не составляло большого труда.       Чимина всегда тянуло туда, словно это было именно то место, откуда он пришел. Вполне возможно, ему просто так казалось, потому что это был самый логичный из возможных вариантов.       Брешь в защите нашлась легко. Ее сделали контрабандисты, хранившие в серой зоне оружие и наркотики. Минни пару раз чуть не нарвался на них, благо его инстинкты были острее человеческих, и он успевал забраться на дерево в самый последний момент. Для него это тоже не составляло труда.       В лесу Чимин всегда принимал свой истинный облик. Здесь это казалось естественным. Он чувствовал себя частью окружающей его природы, ее диковинным созданием. Не было нужды прятаться и выдавать себя за кого-то. Минни был собой, пусть он и не знал до конца, кем же является.       Так, в одну из таких прогулок он встретил Юнги. Волк прыгнул в самый центр поляны, на которой он расположился, и Чимин едва успел соскочить со своего места. Он быстро зацепился за ствол дерева, забираясь как можно выше. Уже собираясь перепрыгнуть на другую ель, он вдруг остановился на призыв низкого, чуть хрипловатого голоса.       — Не убегай, прошу! Я не хотел тебя пугать, — Чимин наклонил голову, рассматривая человека внизу. Точнее оборотня в человеческой форме. Так странно, на картинке их всегда представляли с мохнатыми лапами и огромными когтями, а этот был неотличим от человека.       Любопытство взяло верх, и Минни спустился чуть ниже. Вервольфа это явно воодушевило.       — Я не хотел причинить тебе вред. Просто никогда не встречал таких, как ты!       Искреннее восхищение в его голосе подкупило Чимина. Раньше он думал, что его истинное обличье может только напугать.       — Я тоже не встречал таких, как ты, — ответил он с небольшим смешком.       — Тогда будем знакомы. Я — Мин Юнги, — улыбнулся вервольф.       — Пак Чимин, — спрыгивая с дерева, сказал он.       Так состоялось их знакомство.       Было ли это безрассудно с его стороны? Определенно, да. При всей ловкости и гибкости, в силе он значительно уступал любому оборотню, и Юнги при желании мог бы разорвать его на куски.       Но Минни знал, что ему ничего не грозит. Это чувство невозможно объяснить с точки зрения логики. Просто внутренняя уверенность, которая никогда не подводит.       Юнги обошел вокруг него, жадно осматривая с головы до пят, заставляя Чимина смутиться.       — До чего же красиво! Кто ты, Пак Чимин? — спросил Юнги, пораженно качая головой. Чимин смущенно переминался с ноги на ногу, поджимая пальцы.       — Ну, это сложно. Я — метаморф. Ты что-нибудь об этом слышал? — Чимин смотрел на него из-под опущенных ресниц. Он тоже позволяет себе изучить нового знакомого получше.       У Юнги красивые лисьи глаза и длинный тонкий шрам, пересекающий почти всю правую половину лица. Чимину, почему-то, хочется прикоснуться к нему.       — Нет, никогда. Как ты тут оказался?       — Я — гулял.       — Гулял?!       — Да.       Чимин не хотел рассказывать, что он живет с людьми, все-таки Юнги был оборотнем.       — Чимин, тебе опасно быть здесь. Если тебя засечет патруль — жди беды, — с беспокойством в голосе произнес Юнги, словно ему и правда было не все равно, что с ним случится.       — А ты не патруль? — Чимин склонил голову на бок, смотря оборотню в глаза.       — Нет. Я тоже гулял. Хотел немного проветрить голову, — Юнги снова улыбается ему.       Чимину ужасно любопытно. Все, что он до этого знал о вервольфах, было взято от людей.       Возможно, он относился к такой информации чуть более скептично в силу своих обстоятельств, однако надо признать, что людское восприятие оставило определенный отпечаток.       Конечно, Чимин не думал, что оборотни ничего не соображающие твари, но все равно был не самого высокого мнения об их интеллектуальных способностях. И вот сейчас, разговаривая с Юнги, он понимал, как ошибался все это время.       Вервольф отлично строил предложения, выражаясь не самым простым языком. Многим посетителям светских тусовок стоило бы у него поучиться.       — Я здесь, чтобы немного побыть собой, — фраза звучит достаточно обтекаемо, но в то же время полностью отражает действительность.       — Понимаю, — кивает Юнги и Минни верит, что он действительно понимает.       — Наверное, мне уже пора… не хочу нарваться на ваш патруль, — немного неловко произносит он, хотя сам совсем не хочет уходить.       — Жаль. Мы сможем увидеться еще раз? — неожиданно спрашивает Юнги, а Чимин теряется. Он бы и сам хотел этого, но не уверен, что это хорошая идея. Одно дело убегать в лес, а другое дело убегать в лес для встреч с вервольфом.       Последнее уже официально считается тяжким преступлением. Если его поймают на этом, то никакие связи Тэхена не смогут помочь.       Юнги выжидающе смотрит на него, даже не пытаясь скрыть надежду во взгляде.       Разум вопит, чтобы он отказался, но Чимин так устал вечно быть осторожным и предусмотрительным.       — Да. Во вторник, — произносит он и тут же задумывается, а знает ли Юнги что вторник — это послезавтра.       Словно прочитав его мысли, Юнги ухмыляется:       — То, что я живу в лесу, не означает, что я дикий. Увидимся во вторник, Чимин.       — Волк не бывает домашним, Юнги. Иначе это уже просто пес, — Минни пожимает плечами, а Юнги вдруг смеется.       — Ты прав, Пак Чимин. Ты такой удивительный, знаешь? — он говорит это прямо, без тени лукавства, и у Минни перехватывает дыхание.       Кто-то сказал, что он удивительный. Он настоящий. Разве такое вообще возможно? Ведь Чимин же неизвестное существо, которым впору пугать детей по ночам.       Внутри начинает распускаться бутон неизвестного доселе чувства. От этого тепло и все время хочется улыбаться.       Юнги — так мелодично и тягуче. Сердце трепетно екает, стоит даже произнести это имя про себя.       — До встречи, Юнги-я.       — Я буду ждать здесь во вторник!!!        И Юнги действительно ждет его в этот вторник. И в воскресенье, и даже иногда по четвергам. Вообще он ждет Чимина постоянно. По крайней мере, сам Юнги так говорит и Минни верит ему, потому что Юни самый честный из всех, кого Чимин встречал в жизни.       Рядом с ним он и сам говорит правду, хотя вся его сознательная жизнь состояла из хитросплетенной лжи.       Мин удивительный. Чимин каждый раз открывает в нем что-то новое, и это приводит его в бесконечный восторг. Чимин впервые в жизни чувствует себя на своем месте.       Как бы он ни любил Тэхена, то была не его жизнь, а придуманного двоюродного брата, которого в реальности никогда не существовало.       Была ли это любовь с первого взгляда? Нет. Только со второго. Хотя Юнги утверждал, что сразу понял, что они связаны нитями небесного пути.       О том, что у каждого в этом мире есть тот, с кем они связаны с рождения, тоже рассказал ему Юнги.       Чимин думал, что так или иначе он связан этими нитями и с Тэ. Он любил Тэхена, они выросли вместе и были близки настолько, насколько могут быть близки человек и метаморф.       Однако после встречи с Юнги он все чаще задумывался, что тот мир, в котором он вырос, так и остался для него чужим, и так будет всегда. Как бы ни старался Тэхен, люди никогда не примут подобных ему, Чимин точно знает. Если он хочет быть собой, то нужно уйти.       Эта мысль поселилась в его голове, отодвигая все остальное на второй план. Чем чаще они с Юнги виделись, тем сильнее становилось это желание. Тем более, что в какой-то момент оба поняли, что не хотят больше расставаться.       Юнги был близок мир людей. Он скучал, ведь именно там он провел все детство. В этом они были похожи.       Чимин не помнит момент, когда предложил ему посетить поместье. Это было ужасно рискованно, но ему хотелось вернуть Юнги то, о чем он тоскует, и заодно показать место, в котором вырос.        Благо Юнги обладал редкой способностью полностью принимать человеческий облик, видимо сказалась его долгая и счастливая жизнь с людьми, раз он смог до конца принять свою человеческую сторону.       Впервые оказавшись в особняке семьи Ким, Юнги съязвил о том, что условия его жизни и правда были невыносимы. Чимин пихнул вервольфа локтем.       Да, у него было все, кроме свободы. По иронии судьбы, именно ее он желал больше всего.       Юнги бывал у него нечасто, но они все-таки позволяли себе подобные встречи. Особенно когда Тэ куда-то уезжал на пару дней.       Юнги с жадностью читал книги, по которым ужасно скучал, а Чимин просил делать это вслух, и каждый раз засыпал, убаюканный спокойным низким голосом.       Мин до ужаса любил кофе, и Чимин варил его в турке на большом металлическом подносе с песком.       А еще Юнги играл на рояле. Он всегда служил в их доме скорее элементом декора. Ни Тэхен, ни сам Чимин не добились особых успехов в освоении этого инструмента. Мин другое дело.       Стоило ему коснуться клавиш, как рояль словно оживал. Это была магия. Минни мог слушать, как он играет, часами, и это ему никогда не надоедало.       В такие моменты Чимину хотелось, чтобы они с Юнги могли жить здесь, ничего не опасаясь.       Мир людей не был их миром, но они выросли в нем, и, так или иначе, стали его частью.       Наверное, они как-то слишком потеряли бдительность. Однажды он неправильно посчитал дни поездки Тэ, и тот застал их с Юнги на заднем дворе.       Естественно, Тэхен сразу все понял. Глупо пытаться врать телепату. Юнги напрягся, и уже начал было обращаться, но Тэхен остановил его, сказав, что бояться нечего. Юнги был удивлен, но Тэ не был бы Тэ, отреагируй он иначе.       Конечно, он был обеспокоен вопросами безопасности таких визитов, но, это, пожалуй, было единственным, что его волновало. Если бы все люди были такими, как Тэтэ, им с Юнги не пришлось бы прятаться…       После того, как Тэхен обо всем узнал, стало проще. Он даже почти перестал ощущать внутри то сосущее чувство, что тянуло его навсегда уйти в лес.        Все было слишком хорошо. А потом пришел Хосок и разрушил все те замки из песка, что Чимин так старательно строил.       Этот мир никогда не примет их с Юнги. Как бы Тэ ни старался, он один против всех. Чимин слишком любит его, чтобы подвергать такой опасности.       Теперь он понимает, что побег был необдуманным шагом. Просто он знал, что не сможет уйти, если Тэхен будет просить его остаться. А уйти нужно. Пока еще не слишком поздно.       В итоге все стало только хуже. Тэхен в плену, совсем скоро люди перестанут верить в его отъезд на очередную реабилитацию. Хоть Тэ и практиковал такие поездки несколько раз за год, полностью отгораживаясь от внешнего мира, они никогда не длились больше двух недель.       Начнутся вопросы, на которые у Минни нет ответа, и тогда все, конец.       Минхо сейчас его единственная надежда, но он должен предупредить Юнги о том, что Чхве придет вместе с ним.       Как это сделать, Минни не знал. Если только попытать удачу сегодня, просто понадеясь, что Юнги действительно гуляет в тех местах. Вдруг это и правда так?       Чимин мысленно посылает Юнги просьбу прийти. Это ужасная глупость, но вдруг, если они и правда связаны этими самыми нитями, Юнги почувствует что-то и придет?        Он едва дожидается вечера. Взяв ту самую машину, он добирается до нужного места. Оглянувшись по сторонам, нет ли за ним слежки, Минни скрывается в полосе защитных насаждений, что окружает границу в этом месте.        Едва он пересекает барьер, тут же бросается бежать к месту их встреч.        Оказавшись на поляне, он оглядывается и понимает, что никого нет. Значит, Юнги не приходит сюда, ведь сейчас как раз то время, когда волки обходят окрестности и он может воспользоваться этой возможностью.       Чимин кусает губы в досаде. Он не может привести сюда Минхо. Значит, придется все-таки оставить здесь записку, хоть это и очень рискованно. Юнги должен быть готов.       Он достает из кармана зеленую пастель и выбирает дерево с гладкой корой.       «Я не один. Будь на чеку. Ч».        Минни надеется, что Юнги поймет.       Вдруг за спиной раздается шорох. Чимин резко оборачивает и видит большого черного волка с голубыми глазами.       — Юнги! — он радостно бросается к волку, который мгновенно трансформируется в привычное Чимину состояние.       — Минни, что ты тут делаешь?!       — Я пришел предупредить тебя, что…       Холодная сталь впивается Юнги в затылок, и Чимин судорожно выдыхает. Нет! Не может быть! Как он узнал?..       — Меня зовут Чхве Минхо, и я хочу задать тебе пару вопросов.