Дорогой мой человек

      Юнги никогда не считал себя импульсивным. Он старался трезво оценивать любую ситуацию, и ему это вполне удавалось. Впрочем, когда дело касалось Чимина, система всегда давала сбой.       Когда Мин впервые увидел его, то сначала подумал было, что у него галлюцинации. Встретить такое фантастическое создание, словно сошедшее со страниц фантастической книги, было чем-то абсолютно нереальным. Нюх в этот раз не помог, потому что у Минни не было ярко выраженного запаха.       Юнги не мог оторвать взгляд. Это было так красиво, что он уж точно не смог бы подобрать нужных слов. Их взгляды встретились, и он все понял, сразу. В сердце что-то кольнуло привычной старой болью из той, другой его жизни. В голове пронеслась мысль: «Наконец-то я нашел тебя», и все остальное стало неважно.       Они были предназначены друг другу той силой, что управляет судьбами всех живых существ, населяющих бескрайние просторы Вселенной. Юнги не знал, откуда в нем эта уверенность, и вряд ли внятно смог объяснить все то, что чувствует, находясь рядом с Чимином, но он абсолютно точно ни за что в жизни не смог бы расстаться с ним.       Юнги тосковал по своей диковиной фее так сильно, что приходил на «их место» каждый день. Он ни на что не надеялся, просто его словно магнитом тянуло туда. Все на этой поляне напоминало об их встречах.       Увидев Чимина, Мин потерял всякую бдительность.       Ведь он чувствовал посторонний запах, но не придал этому значения. Ведь Чимин был в своем человеческом облике, возможно на нем остался чужой аромат.       И вот к его голове приставлен пистолет, а Чхве Минхо жаждет с ним пообщаться. Лучше просто быть не может.       — Тебе стоит опустить оружие, иначе разговора не получится.       — Не в твоем положении ставить мне условия.       — Вот как? Ну, тогда стреляй, но тогда можешь навсегда попрощаться с Ким Тэхеном, — Юнги хмыкает, делая небольшой шаг назад, так что дуло больно впивается в кожу.       Он не сомневается, что Чхве не застрелит его. Не пока Тэхен находится у них. Если Минхо решил прийти за Тэ лично, значит, их связывает нечто большее, чем просто одна организация, и Мину ничего не грозит.       — Минхо, прошу тебя! — Чимин умоляюще смотрит на Чхве, но Юнги почему-то уверен, что тому все равно. Он не сомневается, что Минни ни за что бы не привел чужака на их место по собственной воле. Чхве его обманул.       — Мне не составит ни малейшего труда спустить курок. Даже глазом не моргну.       — Верно, но мы оба знаем, что ты уже давно бы это сделал. Увы, я нужен тебе. Поэтому убери свой чертов пистолет, Чхве Минхо, и веди себя соответственно Стражу. Или ты боишься проиграть вервольфу в бою? Слухи о твоей невероятной силе всего лишь пустой звук? — Юнги знал, что бьет в цель, однако даже рука Чхве не шелохнулась от его слов. Потрясающая выдержка. Как же они, все-таки, не похожи с Тэхеном.       Как бы там ни было, Юнги уверен, что Чхве все отлично понимает, и просто хотел попробовать взять его на «слабо». Не вышло. Теперь разговор пойдет по-другому.       — Ты — гибрид? — дуло исчезает, и Юнги позволяет себе ободряюще улыбнуться Чимину.       — Нет, но это к нашему делу не относится, — Юнги оборачивается, оказываясь со Стражем лицом к лицу.       Чхве явно выше Тэхена и шире в плечах. Примерно так он и представлял себе Стражей до их встречи с Тэ. Признаться, тогда он был немного разочарован.       Минхо же полностью соответствовал образу в голове Юнги. Спокойный, уверенный в себе, одетый в спецкостюм, с двумя пистолетами и кортиком из чистого серебра. Он отлично подготовился к их встрече и нисколько не сомневался, что сможет победить.       — Меня зовут Мин Юнги, и веришь ты или нет, я хочу, чтобы Тэхен как можно скорее вернулся домой.       — Я допускаю, что наши интересы схожи, но не более, — Минхо говорит ровным безэмоциональным голосом, и Юнги становится немного не по себе.       Он всегда считал таких людей самыми страшными. С этим же безучастным выражением лица они будут пытать тебя, не обращая никакого внимания на мольбы.       — Этого вполне достаточно. Тэхену ничего не угрожает, но мне нужно время.       — Его нет. Тэхен должен вернуться домой. Если для этого мне придется перебить вас всех, то пусть будет так.       — Звучит пафосно. Достойно несостоявшегося Архиепископа, но, увы, я не тот, кого можно впечатлить подобным. Как только ты попытаешься прорваться, Тэхен будет мертв. Так что давай по существу, — Юнги начитает раздражать то высокомерие, что сквозит в голосе Чхве.       Если он пробует давить на комплекс раба, который так или иначе остался у всех оборотней, которые использовались людьми, то это не его история. Он воспитывался в любви и знал, что ничем не уступает человеку.       После этих слов Мин первый раз видит хоть какую-то реакцию от Стража. Минхо слегка приподнимает свою идеальную бровь, что, видимо, выражает крайнюю степень удивления.       Несмотря на то, что оба не двинулись с места, их сражение идет прямо здесь и сейчас. Каждый хочет выйти из него победителем.       Вдруг Минхо сокращает расстояние между ними так, что они оказываются нос к носу. Юнги не ожидает такого от него, но вовремя сдерживается, чтобы не отступить назад.       — У тебя есть десять дней. На одиннадцатый я приду с армией и, даю слово, сделаю так, что смерть станет для всех вас самой желанной вещью на свете. Обещаю тебе как несостоявшийся Архиепископ, — теперь в его голосе отчетливо слышна угроза, и Юнги не сомневается, что именно так Страж и поступит.       — Не стоит угрожать тому, в чьих руках находиться твой любимый человек, — Юнги бьет наугад, но на мгновение Минхо меняется в лице, и он понимает, что это прямое попадание.       Вот почему Чимин пошел к Чхве, хотя Юнги отчетливо помнит, что Тэхен сказал ему рассказать все Чон Хосоку.       Это упрощает и усложняет их ситуацию. Чхве будет пытаться договориться, но если что-то пойдет не так, пощады не будет никому.       — Я предупредил. Если хоть один волос упадет с его головы, то все рассказы о жестокости моего деда покажутся вам доброй сказкой на ночь. Время пошло, вервольф, — Минхо возвращает себе былую невозмутимость, но Юнги знает, какое пламя сейчас бушует у него внутри. С любым Стражем шутки плохи, тем более с внуком Чхве Минхока.       Юнги повидал достаточно тех, кто пострадал от его руки. Тех, кому удалось выжить, полноценными нельзя было назвать даже при большом желании.       — Сделаю все возможное.       Их разговор окончен. Юнги поставил точку. Чхве кивает ему и убирает пистолет в кобуру. С его стороны это явно жест доверия. Он знает, что при Чимине Мин не станет его убивать, на то и расчет.       Да и в целом, это убийство все сделает только хуже, хотя Юнги не может не признать, что хотел бы пустить кровь этому засранцу. Хорошо, что Чонгука здесь нет, он вряд ли смог бы сдержаться.       Чхве уходит, оставляя их наедине с Чимином, который за это время не сказал ни слова.       — Минни, — он делает шаг навстречу и тот буквально падает Юнги в объятия.       — Прости! Я хотел предупредить! Не знаю, как он вычислил меня! — тараторит Чимин, едва сдерживая рыдания, тело его колотит крупная дрожь.       — Ну что ты, глупый, я же знаю, что ты бы не поступил так со мной, — Юнги ласково гладит его по белокурой голове. Слава богу, что Чимин не обратился, иначе с Чхве так просто все бы не прошло.       — Я так запутался, Юнги! Все из-за меня. Тэ нет, и я не знаю, долго ли еще смогу врать, — сокрушенно произносит Чимин, закусывая губу.       — Все решится, обещаю. И мы обязательно будем вместе, — Юнги обнимает его крепче, и Чимин потихоньку успокаивается.       — Я верю, Юни.       — Мы справимся.       Разве может он подвести свою лесную фею? Разве может он подвести стаю? Будет сложно, но когда Мин Юнги пасовал перед трудностями?       — Мне пора. Сейчас я должен быть там. Хосок уже пару раз спрашивал, где конкретно в этот раз отдыхает Тэ.       — Уверен, ты его убедил.       — Ненадолго…       — Этого хватит.       Десять дней это много и мало одновременно. Ему нужно грамотно распорядиться своим временем.       Как жаль, что нельзя действовать прямо. В их ситуации это практически невозможно. Он сам окажется под подозрением, если все вдруг выяснится, и любые дальнейшие объяснения лишь усугубят дело. Все нужно делать вовремя, Юнги свой момент упустил.       Теперь надо убедить Чона, не вводя его в курс дела, а это совсем непростая задача.       На самом деле, все можно было бы уже давно решить, но нет. Чонгук уперся рогом. Причина Юнги была непонятна, однако он точно знал, что если его воспитанник втемяшил себе что-то в голову, то переубедить его не способен никто.       — Мне пора, Юни, — шепчет Чимин ему в ключицу, и сердце болезненно колет.       Мин хотел бы никогда не расставаться. Где-то там наверху звезды соединили их дороги в одну. Это нельзя объяснить, Юнги просто знает. Поэтому ему так невыносимо каждый раз отпускать Минни.       — Знаю, давай просто постоим так еще немного. Только покажи себя настоящего, — просит он, а Чимин вздрагивает всем телом от его слов.       Юнги знает, насколько сложные отношения у Минни с самим собой, и через свое принятие пытается помочь ему и самому принять себя.       Тело под его руками начинает меняться, и вот он уже чувствует подушечками пальцев диковинный узор голубой кожи. Каждый раз это как будто магия.       — Спасибо, Юнги…       — Ты самое прекрасное, что я видел в своей жизни, Пак Чимин, и я буду говорить это тебе всю жизнь.        — Я люблю тебя, — Чимин смотрит на него своими удивительными золотыми глазами и Юнги целует его, чувствуя внутри щемящую нежность. Минни робко отзывается на поцелуй, как будто бы раньше они никогда не делали этого, и он не знает, как найти в себе силы, чтобы сейчас отпустить Чимина.       — Я тоже люблю тебя, больше всего на свете.       Это правда. Если бы ему пришлось выбирать между ним и стаей, Юнги выбрал бы Чимина, как ужасно бы это ни звучало.       — До встречи, Юни. Я верю в тебя, — Мин ободряюще улыбается ему, подтверждая, что это доверие не напрасно.       Чимин уходит, быстро скрываясь в чаще, а Юнги устало выдыхает. Ему очень нужна помощь высших сил, чтобы как-то разрулить эту ситуацию. Ультиматум Минхо усугублял все еще сильнее.       Мин тихо ненавидел Тэхена за беспечность, Чона за импульсивность, и обоих за упрямство. Почему все вышло так по-дурацки?       Как у этого человека вообще возникла мысль броситься ночью на поиски?! Это же самоубийство в чистом виде. Минни бы вернулся в любом случае, хотя бы для того, чтобы объясниться.       Конечно, его решение было настолько неожиданным, что застало Юнги врасплох. Они никогда всерьез не обсуждали, что Юнги приведет его в стаю, хотя оба, вне всяких сомнений, об этом думали.       Это было сложно. Возможно, если бы Минни был человеком, все было бы даже проще. Но заставить Чимина вновь прятать свою сущность Юнги не мог и не хотел.       Поэтому всех, включая в первую очередь Чона, нужно было подготовить. Сам вервольф считал Чимина самым удивительным созданием на земле, но прекрасно понимал, что стая воспримет незнакомое существо как угрозу. Это нормальная реакция. Поэтому Юнги хотел сначала подготовить хотя бы Чонгука к этому, а в перспективе и всех остальных. Он ждал подходящего момента. И вот все катится к чертям.       Чон не хотел отпускать Тэхена и искал этому все возможные оправдания. Почему он так поступал, Юнги не знал. Наверное, им двигало желание увидеть одного из великих Стражей повергнутым. Иногда Чонгук был таким ребенком, что даже с Чонхеном было проще.       Мину нужно разговаривать с Тэхеном, он куда более заинтересован в благополучном исходе этого дела. Уладить все тихо в его же интересах, поэтому он куда охотнее пойдет на компромисс, хотя Юнги что-то подсказывало, что Тэ тоже не хочет уступать вервольфу.       Однако в данном случае у него нет выбора. Под ударом оказывается Чимин, а Юнги знает, что Тэхен ни за что не допустит, чтобы тот пострадал. Осталось только как-то рассказать Тэхену о Минхо, не выдав при этом остальным тот факт, что они были знакомы ранее.       Юнги возвращается в лагерь и сразу идет к шатру, который Чонгук выделил для их дорогого пленника. Примечательно, что раньше в нем жила его фаворитка, с которой Гук провел два своих последних гона. Юнги это казалось забавным, а вот сама Мира была не в восторге.       В шатре Тэхен не обнаруживается, что порядком удивляет Мина. Он даже начинает беспокоиться, не случилось ли чего-нибудь за время его отсутствия. Вряд ли Тэхен решился бы уйти гулять по лагерю, это не слишком безопасное занятие, хотя всем под страхом изгнания запрещено даже приближаться к человеку.       Юнги все же решает прогуляться по территории для проформы прежде, чем идти к Чонгуку. Ему не хочется показывать тому свой интерес к пленнику. Это ни к чему.       Довольно скоро он с удивлением замечает знакомую фигуру, и, осмотревшись, направляется к Стражу.       Тэхен сидит у подножья раскидистого дуба и с тоской смотрит вдаль. Он не уверен точно, но, кажется, именно там находится его дом.       Подумать только, куда может завести ложь! Если бы в то утро он рассказал Хоби все, как есть, они вместе нашли бы какой-нибудь выход.Если бы он поделился с Намджуном…       — Тэхен… - от тихого голоса Юнги за спиной он ощутимо вздрагивает. Враждебность стаи держала его в постоянном напряжении.       — Прости, что напугал. Нам нужно поговорить, — он садится рядом с ним, поджимая под себя ноги.       — Если честно, здесь я постоянно пребываю в состоянии страха. Иногда к нему примешивается гнев или отчаяние, но страх — это моя константа, — невесело усмехается Тэ, теребя в руке подобранный желудь.       — Скоро все закончится.       — Неужели? Ваш лидер другого мнения. Как он вообще стал вожаком?! — Тэхен скептически цокает языком, всем своим видом показывая недоумение. Ему правда непонятно, почему сам Юнги не встал во главе стаи, раз уж он лично воспитывал Чона. Вряд ли бы тот пошел против своего кормильца.       — Я считаю, что он подходит на эту роль, — пожимает плечами Юнги.       Тэхен в корне с ним несогласен. Не будь здесь главным Чон, он мог бы уже быть дома…       — Почему не сказал нам, что ты правая рука лидера стаи? Более того, ты тот, кто его вырастил? — спрашивает Тэ, хотя и сам знает ответ.       — Так ты бы мне не доверял.       И это правда. Слишком подозрительно. Он Страж, и это слишком сильно походило бы на шпионаж.       — Ты хотел забрать его?       — Да, со временем. Ты же видишь Гука, он… не очень любит сюрпризы.       — Это уж точно.       Тэхен даже представить себе не может, как бы Чон среагировал на Чимина. Да и вообще раньше Тэ думал, что никто не сможет принять настоящий облик Минни, а потом появился Юнги, и все изменилось. Тэхен был рад, что нашелся кто-то, кто смог полюбить настоящего Чимина.       — Знаешь, однажды увидел его, гуляющего по лесу, и понял, что мне больше никто и никогда не будет нужен, — звучит слишком по-человечески, впрочем, он никогда не мог воспринимать Юнги как среднестатистического оборотня. У него даже облик был полностью человеческим.       — Он твой омега?       Тэхен вдруг чувствует себя старшим братом, который застал сестру за поцелуями с каким-то парнем, и теперь с пристрастием допрашивает бедолагу. Он многое бы отдал, чтоб все это было именно так.       — Нет, что ты! Чимин уникален, думаю, его вообще нельзя идентифицировать. Просто…       — Что?       — … мне сердце подсказало.       Сердце. Совсем недавно главный альфа ясно дал понять ему, что думает по этому поводу. Красивые слова придуманы людьми, чтобы попригляднее облачить похоть. Любым видом двигает лишь желание продолжить род, люди просто научились с шиком обставлять процесс.       — Странно слышать, как один из вас…       —…говорит о любви? Ты вносишь смуту в мою стаю, — Тэхен и Юнги синхронно оборачиваются. Чонгук стоит, прислонившись плечом к стволу дерева, чуть щурясь от заходящего солнца. В закатных лучах его волосы кое-где отливают бронзой, а татуировка на правом плече словно нарисована кровью. У Тэхена перехватывает дух от смешанного чувства восхищения и ужаса. Именно так и должен выглядеть вожак стаи.       — Чонгук, — кивает ему Юнги. Он выглядит разочарованным, поскольку явно не сказал того, о чем собирался поговорить, а при Чоне это стало невозможным.       — Оставь нас, — повелительно произносит Чонгук и Юнги нехотя подчиняется. Иерархия должна соблюдаться, особенно в присутствии чужака.       Тэхену на ум приходит мысль, что, несмотря на свой плен, он один из самых свободных здесь.       — Находите мое общество занимательным, дорогой вождь?       Почему-то, когда Чонгук оказывался рядом, у Тэ появлялось дикое желание провоцировать его на эмоции. Он словно ребенок, дергающий кошку за хвост, ждал, когда же у кошки кончится терпение. Раз уж Чон не идет на уступки, почему бы немного не помотать ему нервы?       — Это льстит?       — А должно?       Чонгук скрипнул зубами. Совершенно невозможнейший человек! Хотелось схватить его в охапку и стиснуть так, чтобы он застонал от боли в переломанных ребрах. Альфе почему-то казалось, что Тэхен красиво стонет…       — Должно льстить, что ты все еще жив и цел. Знаешь, у меня было много вариантов, как поступить с тобой в назидание другим. Дать переломать тебе все кости одну за другой, отдать тебя на растерзание нашему ликантропу в очередное полнолуние или…- «отыметь тебя на глазах у всей стаи» пронеслось у него в голове, но Чонгук не стал озвучивать эту мысль вслух. Она ему самому показалась дикой и совершенно неуместной.       — Но я сижу здесь, — закончил за него Тэхен. Почему-то ему совсем не было страшно от слов Чонгука. Ему вообще не было страшно рядом с ним. Это было другое чувство.       — Наша жизнь полна загадок, уважаемый Страж, — он разводит руками и скалится, присаживаясь на то место, где раньше сидел Юнги.       Наверное, со стороны они могут вполне сойти за старых друзей, беседующих о чем-то на закате.       —  Просто Тэхен, — отвечает Тэ, поворачиваясь к Чонгуку лицом.       — Просто Тэхен, — кивает тот, смотря в ярко-синие человеческие глаза. Ему сразу вспоминаются васильки, которые так любила его мать. У Ким Тэхена глаза цвета васильков, и самый скверный в мире характер. Удивительное создание.       — Можешь звать меня Чонгук, — после паузы произносит он. Чон старается говорить как можно более равнодушно, показывая, что делает этим большое одолжение, но когда Тэхен тепло улыбается, он едва сдерживает себя, чтобы не улыбнуться в ответ.       Они сидят молча еще минут десять, смотря, как солнце скрывается за горизонтом. Тэхен откидывается на руки, ощущая волны тепла, исходящие от альфы.        На землю уже легла вечерняя роса, и было довольно прохладно, поэтому Тэ совсем не против был ощущать кого-то рядом. Чонгук чувствовал, как тело Тэхена сотрясает мелкая дрожь и едва подавил в себе странное иррациональное желание прижать его к себе, чтобы согреть.       Не мог же он в самом деле проникнуться речами этого мальчишки о любви. Глупость. Желая хоть как-то отвлечься от этих странных мыслей, он нарушает тишину:       — Если хочешь, я могу показать тебе мои земли…       Чон понятия не имеет, зачем он это предложил и, судя по удивленному взгляду Тэхена — тот тоже.       — Это было бы здорово, но…       — Но?       — Я думал, что я пленник здесь.       Чонгук смеется. Порой ему кажется, что это он пленник Кима, потому что что бы Чонгук ни делал и где бы и с кем ни находился, мысли невольно приводили его к юному Стражу. Это определенно не сулило ничего хорошего, однако было фактом.       С тех пор, как он впервые посмотрел в эти упрямые голубые глаза, Ким Тэхен будто украл его мысли.       Возможно, это ловушка, и на самом деле телепат ловко управляется и с сознанием вервольфов, и где-то неподалеку за этим представлением наблюдает Бан Шихек. Чонгука бы это устроило гораздо больше, чем осознание того, что это его собственный, никем не навязанный интерес.       — Я же говорил тебе, ты мой гость. У пленников несколько другие условия.       Тэхен хмыкает. Конечно, ему было грех жаловаться, и он ожидал в разы худшего. Это-то и смущало. Не имея возможности заглянуть в мысли Чона, он никак не мог взять в толк, откуда у него такой неподдельный интерес.       Можно было бы списать все на то, что Тэхен был Стражем, и соответственно, очень ценным заложником, но это никак не объясняло его положения. При всех «но» он был относительно свободен. И пусть Чон оказался упертым бараном и отказался отпускать его, однако условия его плена были более чем сносные. Тэхену даже начало казаться, что он просто нравится главному альфе, но это была уж совсем дикая мысль, от которой и самому Тэ было смешно.       — Я так понимаю, мне не стоит злоупотреблять гостеприимством?       — Все верно.       Чонгук пожимает плечами, а Тэхен слегка закатывает глаза. Кто бы сомневался, что эта игра в джентльмена имеет свои пределы, причем довольно ощутимые.       С другой стороны, мог ли Тэ надеяться даже на такое? В его мире оборотни считались просто дикими животными, которым неведома жалость, хотя сам он никогда не верил в это. Но все же было глупо отрицать, что общепринятое восприятие наложило на него определенный отпечаток. Поэтому вдвойне странно было, что он все-таки был прав, а все остальные — ошибались.       Да, Чонгук играл с ним в игру, но играл достаточно умело, что вряд ли смог бы дикий зверь, подчиняющийся только инстинктам. Тэхену оставалось только принять правила и ждать, куда все это приведет.       В конце концов, его друзья точно найдут способ вытащить его отсюда. В этом Тэхен не сомневался. А раз так, то пока можно и сыграть с Чоном, раз уж он так этого хочет.       — Тогда, завтра с утра буду рад прогуляться по окрестностям, — Тэ поднимается на ноги, отряхивая брюки.       — Покорность тебе к лицу, — не удержавшись, подкалывает оборотень. Тэхен пропускает эту очевидную шпильку.       — Не стоит путать покорность с благоразумием, — замечает он.       — Я непременно учту это замечание.       — Доброй ночи, Лидер.       — Хороших снов, Страж.       Они кивают друг другу, а затем расходятся каждый в свою сторону.       Завтрашний день обещает быть интересным.