Дорогой мой человек

      Тэхен просыпается от ощущения будто бы лицо его заливает холодная вода. Он судорожно глотает ртом воздух, пытаясь отдышаться. Ужасное ощущение.       — Тэтэ, что с тобой? — обеспокоенно спрашивает Чонгук, который сидит на полу возле постели и что-то делает с большой пятнистой шкурой.       — Долго я спал? — Тэ обхватывает голову руками, все еще до конца не отделавшись от сна.       Он терпеть не может, когда чувства, которые он когда-то считывал, пробиваются из подсознания наружу, заставляя его переживать все по второму кругу. Сейчас Тэ почему-то был уверен, что это именно чьи-то чужие ощущения.       — Сейчас уже почти час, — говорит Гук, убирая со лба прилипшую прядь.       — Господи! Почему ты не разбудил меня?! — Тэхен буквально подпрыгивает на месте от этих слов.       Он так вымотался за две бессонные ночи, что все проспал. Совет уже должен был давно закончиться.       — Ты так сладко спал, что я не решился тревожить твой сон, — Чон откладывает то, чем занимался, и присаживается на край постели.       — Чимин там, наверное, с ума сходит! Мы же договаривались выйти на связь! — произносит в ответ Тэ укоризненно.       — Уверен, что все прошло хорошо, — мягко улыбается вервольф, касаясь его щеки.       — Нужно убедиться, — Тэхену не до проявлений нежности, и сейчас он намеревается выгнать Чона из шатра, чтобы не мешал ему сконцентрироваться.       — Конечно.       В шатер пулей залетает Юнги. Он выглядит ошарашенным, и это пугает.       — У нас проблема, — заявляет он, хотя это можно было понять без слов.       — Что случилось?! — спрашивает нахмурившийся Гук.       — Ликантроп пришел в себя.       — И? — не выдерживает Тэ.       — И спросил стражу, где он и почему он в клетке? — Юнги разводит руками, явно давая понять, что никак не ожидал подобного.       Тэ шумно выдыхает, прикрывая глаза. Значит, сработало. Ким Намджун вернул своего друга назад, сам того не ведая.       — Идем скорее! — он вскакивает с постели в чем был, даже не подумав прикрыться.       Чонгук тут же бросил на Юнги недовольный взгляд, но тот предусмотрительно отвел глаза в сторону, пока Тэ надевал ставшее таким родным юката.       От предвкушения покалывает кончики пальцев, и Тэ забывает обо всем на свете, кроме желания поскорее поговорить с Сокджином.       Тэхен начинает издалека. Просто касается разума, не проникая глубоко. Джин растерян и сбит с толку, но, в целом, довольно стабилен. Это не может не радовать.       Он подходит ближе, так, чтобы Джин мог его увидеть.       — Вы — оборотень? — сразу спрашивает он, поднимаясь на ноги. Взгляд у Сокджина осознанный, а голос звучит спокойно.       — Нет, я человек. Вы знаете свое имя? — Тэхен становится вплотную к прутьям клетки, максимально сокращая расстояние между ними.       — Меня зовут Ким Сокджин.       Тэхен впервые может рассмотреть Джина в деталях. Он видел его в военной хронике и памяти Намджуна, но еще не имел возможность изучить его лицо, не боясь при этом за свою жизнь.       Сокджин был хорош собой, в реальности даже красивее. Он совсем не постарел и выглядел даже моложе Джуна, хотя на самом деле был старше на два года. Время утратило над ним власть и только печальные усталые глаза выдавали их обладателя. Слишком много боли.       — Очень хорошо. Вы помните, как оказались здесь? — Тэ кивает ему, пытаясь расположить к себе собеседника.       — Нет. Последнее, что я отчетливо помню, это как мне в лицо распылили какой-то нервнопаралитический газ. Остальное — обрывками, — Джин морщится, будто бы даже попытка привести воспоминания в порядок вызывает у него боль.       — Я — друг Ким Намджуна и мне Вы можете верить, — Тэхен прикладывает руку к виску, вызывая в своей памяти их совместные с Джуном моменты, и транслирует их Джину.       — Вы — телепат? — спрашивает Сокджин, внимательно рассматривая его.       Джина не удивляет сам факт того, что Тэхен может читать мысли, хотя эта редкая аномалия проявилась лишь в его поколении и в их анклаве не было никого, кто хотя бы отдаленно мог приблизиться к нему по уровню силы.       — Да. И я друг Намджуна.       Джин удивительно спокоен, особенно учитывая ту ситуацию, в которую он попал.       — Хорошо, значит и мой тоже, — имя Джуна срабатывает словно пароль, который позволяет Тэхену установить такой нужный сейчас контакт.       — Вы представляете, какой сейчас год?       Джин качает головой, явно осознавая, что большой промежуток времени для него потерялся.       — Смутно… Почему я в клетке?       Тэхен не уверен, что Джин готов узнать правду. Если он не помнит, что с ним произошло, то, возможно, это к лучшему. Защитный механизм посчитал нужным, чтобы он забыл, значит так лучше.       — Для Вашей же безопасности, — уклончиво говорит он.       — Так мы у вервольфов, я прав? — уточняет он, оглядываясь по сторонам.       — Да.       — И нам здесь ничего не угрожает?       — Нет.       — Уже что-то. Но я хотел бы знать правду, — смотрит он прямо Тэ в глаза, и во взгляде Тэхен читает решимость.       — Вы уверены? Это не будет безболезненным процессом. Не вспоминать то, что произошло с Вами на самом деле, возможно было бы для Вас лучшим из вариантов.       Тэхену жизненно необходимы воспоминания Джина, но он не хочет использовать его вслепую и причинять боль ради своей выгоды. Тогда он будет ничем не лучше тех, кто сделал с Сокджином все это.       Все должно быть добровольно, тогда процесс пойдет легче и будет не таким травмирующим, как мог бы быть. Мотивация способна многое изменить.       — На самом деле? Что Вы имеете в виду?       — По официальной версии Вы погибли на поле боя, нарвавшись на засаду оборотней, — пожимает плечами Тэ.       — Что?! Нет! Все было не так! Это последнее, что я помню ясно. В тот день у меня была встреча, я сделал открытие, которое могло положить конец это бессмысленной войне! — восклицает Джин, взмахивая рукой.       — О чем Вы? — уточняет Тэ, не уловив пока хода мысли Сокджина. Что за открытие тот мог сделать?       — Я работал в военной лаборатории. Волчий вирус имел искусственную природу. Оборотни не были виновны в его распространении. Это был целенаправленный геноцид, — Джин качает головой, а у Тэ перехватывает дыхание. Неужели такое и правда возможно?       Тэхен не может поверить в то, что сейчас услышал. Джин — ученый? А как же все то, что показано в историческом музее? Обычный парень из трущоб, из образования имеющий только школу да курсы медбрата.       — Но вы же были старшим сержантом, воевали на полях сражений.       — Это было прикрытием. Мы занимались сывороткой суперсолдат и имели доступ к вирусу, — Джин отводит глаза в сторону, устремляя взгляд куда-то вдаль.       — Вы? Так значит, Намджун — это не случайность?       Пазл потихоньку начинает складываться в единую картинку. Ведь это куда логичнее, чем та сказка, которой их пичкали с детства.       — Нет. Как только я узнал, что он записался добровольцем в эту программу, думал, что с ума сойду. Пытался переубедить, да только разве это возможно?       Тэхен синхронизируется с Джином, видя перед глазами фрагменты давно ушедших дней.       Худой, болезненный Джун, уперев руки в бока снизу вверх смотрит прямо на него, а глаза так и сверкают праведным гневом.       — Я все решил! Хватит меня опекать! — говорит он, и здесь бесполезно спорить.       Тэ горько-сладко от этих воспоминаний, также, как и Джину.       — Значит, он всегда был таким упрямым, — улыбается он Сокджину, давая понять, что тоже видел это воспоминание.       — О да, спорить было бесполезно, — усмехается тот в ответ.       — И вы изобрели сыворотку под него?       — Собрал скорее. Правда в этой истории то, что медсестра действительно была подругой его мамы, а повторить этот состав было невозможно. Да я и не хотел. Я мечтал закрыть эксперимент.       Страх за близкого человека помог Джину создать уникальное средство, повторить которое было не под силу никому. Возможно, Сокджин и сам сделал все, чтобы это было невозможно.       — Официально он был закрыт.       — Лишь на бумаге… — едва слышно говорит он, заметно бледнея.       Тэхен сразу вспоминает тех людей в белых халатах, которые что-то делали с Сокджином. А ещё тот такой знакомый ему голос…       Ответ был совсем близко, Тэ чувствовал, что нужно просто задать правильный вопрос, чтобы наконец узнать, кто отдал тот приказ.       — Джин, скажите, с кем Вы встречались с тот день?       — С канцлером. Бан Шихеком.       В голове что-то щёлкает, и вдруг все встаёт на свои места. Конечно, кто же ещё мог это быть?! Ведь без ведома канцлера провернуть такое было невозможно. Значит, тот человек…       Неосознанно он спускается в глубинные слои сознания и туман, окутывающий те болезненные воспоминания, вдруг рассеивается, и Тэхен отчетливо видит знакомое лицо.       Внутри все холодеет. Тэ мгновенно вспоминает о Совете. Минни. Черт!       Сокджин не понимает, что происходит, сознательное не может четко воспринимать этот уровень, поэтому он отделывается лишь острым приступом мигрени. В его случае это малая кровь.       — Простите, я срочно должен Вас оставить! — Тэ понимает, что бросает Джина слишком резко, но сейчас иного выбора у него просто нет. Речь идёт о жизни дорогого ему человека.       — Что? Хорошо…но Вы вернетесь? — Сокджин сбит с толку его поведением и головной болью. Тэхену правда жаль его, но сейчас есть дела куда важнее.       — Да, обязательно.       Он буквально бежит в сторону своего излюбленного места под раскидистым старым дубом. Ему нужно сконцентрироваться и побыть одному.       Наблюдавший за ними со стороны Чонгук перехватывает его за руку.       — Тэ, что случилось? — инстинктивно чувствуя изменения в нем, спрашивает Гук.       — Нет времени объяснять! Мне срочно нужно связаться с Чимином.       — Что-то произошло? — обеспокоено спрашивает Юнги, хорошо уловив панические нотки в его голосе.       — Надеюсь, что нет, — Тэ нечем его порадовать, поэтому он отвечает максимально расплывчато.       — Куда ты так спешишь? — Чон пытается обнять его, но Тэ уклоняется.       — Мне очень нужно побыть одному. Не ходите за мной, — безапелляционно заявляет он.       — Хорошо, — оборотень выглядит озадаченным, но перечить не пытается.       Юнги, что сейчас мрачнее тучи, тоже не задаёт лишних вопросов.       Тэхен садится в простую позу, которую часто используют для медитации, и закрывает глаза. Вокруг него рой из сотен тысяч живых мыслящих созданий, чей разум теперь открыт для Тэ, поэтому нужно время, чтобы сконцентрироваться и найти Чимина.       — Минни? — зовет он.       Ответа нет. Чимин не выходит на связь. Тэхен сильнее углубляется в бесконечный поток из чужих мыслей, эмоций, чувств.       Он точно знает, что сможет найти брата.       — Чимин.       Вдруг тело схватывает приступ удушья. Паника накрывает с головой, вот только это не его чувства. Тэ знает и от этого страшно вдвойне.       Чимин не может ответить ему, потому что его сознание спутано, а разум наполнен болью и страхом. Минни пытают. Его раскрыли и теперь неизвестно, что будет с ними. Может быть, Тэхен уже и сам объявлен врагом государства номер один.       — Спи, Минни. Тебе больше не больно, — единственное, что он сейчас может сделать для брата, так это приказать ему заснуть. Чимин не будет чувствовать боли, пока Тэ не придет за ним.       Он резко открывает глаза рывком становясь на ноги. Нельзя медлить ни секунды.       Быстрым шагом он направляется к ставшему уже таким родным шатру. Чонгук и Юнги ждут его там, словно бы они условились об этом. Тем лучше, что оба они сейчас здесь.       — Я возвращаюсь домой, — с порога заявляет он.       — Что?! — Чонгук мгновенно вскакивает с постели и оказывается рядом с ним.       — Минни в беде, и только я смогу ему помочь, Чонгук. Ты должен проводить меня до границы, — произносит Тэ, не отрывая взгляда от лица своего верфольфа.       — Подожди, его раскрыли?! — севшим голосом спрашивает Юнги.       — Да, и нет времени устраивать разборки. Счет может идти на часы.       — Что будет с тобой? — спрашивает Чонгук.       — Это уже неважно. Я втянул Чимина в это и вытащу его, чего бы мне это ни стоило.       — Тэ…       — Не надо, Чонгук. Бан Шихек все знал. Знал, что оборотни не виноваты, и вирус был искусственным. Знал и убрал Джина, чтобы он не успел рассказать.       — Погоди, так оборотни не являются носителями?       — Нет и никогда не были.       В шатре на минуту повисает поражённая пауза. Тэ понимает, что для них обоих это особенно тяжело, поскольку эта война уничтожила их жизнь, заставив покинуть тех, кого они любили.       — Значит, все было бессмысленно, — как-то бесцветно говорит Юнги.       — Я долго не мог решиться, но они тронули мою семью и заплатят за это, — заявляет Тэ, полный решимости.       — Ты уходишь навсегда? — вдруг спрашивает Чонгук, сжимая его ладонь       — Я вернусь к тебе, и очень скоро. Обещаю, — клянётся Тэ, глядя Чону в глаза.       — Держи со мной связь. Если ты пропадешь, то я приду и убью столько людей, что столица захлебнется от крови, — голос Чонгука звучит спокойно, но Тэхен знает, что это всего лишь иллюзия. Внутри у него горит настоящий пожар, который способен смести все на своём пути.       — Тебе не придется. Я всегда буду с тобой, что бы ни случилось, — и это действительно так. Тэ верит в то, что говорит, и синхронизирует их ощущения, чтобы и Гук это знал.       — Без тебя жизнь больше не имеет смысла. Ты заставил меня поверить в любовь и мое сердце перестанет биться, если ты покинешь меня. Ты мой человек, ты приручил меня и теперь в ответе за это, — с болью в голосе произносит вервольф, порывисто обнимая Тэхена, и утыкается носом в его шею.       Тэ чувствует, как к горлу подступает ком. Расставание кажется обоим чем-то почти смертельным.       — Это ты приручил меня, Чон Чонгук. Бесцеремонно ворвался в мой мир, разрушив своей пугающей откровенностью те стены, которыми я так старательно отгораживал свое сердце. Теперь я уже не смогу иначе, — шепчет он прямо вервольфу в губы, осторожно целуя его.       Чонгуку мало, он притягивает ещё ближе, углубляя поцелуй, словно пытаясь надышаться перед смертью.       Наконец, он резко отпускает, отшатнувшись от Тэ.       — Юнги, проводи Тэ до границы, боюсь, что сам не смогу отпустить его. Тебе я доверяю, — Гук прижимает руку к губам, словно пытаясь сохранить остатки ушедшего поцелуя.       — Можешь не волноваться на этот счет, — кивает Юнги, который еле сдерживается от острого ощущения потери времени.       — Иди же, или я за себя не ручаюсь, — в голосе Чонгука слишком много отчаяния, и это рвёт сердце Тэ на куски.       — Я вернусь.       — Если нет, то я умру.       — Никто из нас не умрет. Даю слово.       Чонгук кивает Юнги, и тот мгновенно превращается в большого черного волка с пронзительными голубыми глазами. Тэ садится верхом, хватаясь руками за шкуру в районе холки.       — Пусть духи принесут тебе удачу, Тэхен. Все в твоих руках, — произносит Чон и Юнги срывается с места, заставляя Тэхена прижаться к нему.       Тэ не видит Гука, но чувствует, что тот смотрит вслед, и в последний раз связывая их сознания мысленно произносит:       — Я люблю тебя.       Ответа он не получает, поскольку не может удержать концентрацию, и связь обрывается.       «Чимин, я иду за тобой. Пожалуйста, продержись еще немного».