Дорогой мой человек

      Тэхен пребывал в удивительно спокойном состоянии. Первый шок прошёл, и теперь он мог без эмоций проанализировать сложившуюся ситуацию.       Все, что известно на данный момент времени, так это то, что Чимина кто-то удерживает силой. Тэхен не решился сканировать того, кто был рядом, чтобы не рассекретить себя. Пусть думают, что он ничего не знает.       Если Чимина раскрыли, это автоматически означает, что и он сам не может чувствовать себя в безопасности. Остаётся вопросом, что они успели выпытать у Минни, хотя одно только укрывательство неизвестной расы тянет на высшую меру.       По мере их приближения к границе Тэ сканировал местность на предмет большого скопления людей, но, к своему удивлению, ничего не обнаружил. Это внушало надежду.       Узнай они все о том, где Тэхен и с кем, на границе его уже ждала бы армия. Значит, Чимин держался.       При мысли об этом в груди неприятно колет, но он приказывает себе оставаться предельно сконцентрированным. Эмоции всегда пагубно сказывались на его способностях. Сейчас от них зависит слишком многое, и Тэхену нельзя раскисать.       Если он развил свой дар и теперь мог читать вервольфов, то возможно, что и его контроль над людьми тоже усилился. Это было бы как нельзя кстати.       Тэ сознательно не развивал контроль над сознанием. Он до ужаса боялся перейти черту и не хотел, чтобы близкие люди были вынуждены его останавливать.       Однако отчаянные времена требуют отчаянных мер. Ради Минни Тэхен был готов на все, даже утратить все то человеческое, за которое он так держался.       Метрах в трехстах от того места, где располагалась брешь в барьере, Юнги принял свою человеческую форму. Он намеревался пойти с Тэ, но тот остановил его.       — Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, но твоё присутствие может навредить и Чимину, и мне.       — Я не могу просто сидеть на месте, зная, что ему плохо, — Юнги с силой сжимает его руку, но Тэ мягко, но настойчиво высвобождается от захвата.       — Ты сделаешь только хуже. Если меня уже объявили предателем, то ты будешь лишь ещё одним аргументом в их пользу, — Тэхен знает, что Юнги гораздо более рациональный, чем Гук, поэтому должен понимать, что он прав.       — Неизвестность убивает!       — Знаю. Я буду на связи. Если меня схватят, то ты должен иметь возможность уйти и сообщить об этом Чонгуку.       — Постарайся чтобы не схватили. Тебе это по силам, — Юнги внимательно смотрит на него, а Тэ кивает в ответ.       — Мы вернём его, даю слово.       — Надеюсь, что ты прав. Если с ним что-то случится, мне нечего больше терять, а загнанный в угол зверь вдвое опаснее.       Тэхен ничего ему не отвечает. Реплика не требует ответа. Он и сам готов пойти на все. Тронув Минни, канцлер совершил самую большую ошибку в своей жизни. Теперь Тэ жаждал мести и это желание огнём жгло грудную клетку, медленно расползаясь по всему телу.       Оставшийся путь он проделывает в одиночестве. Юнги больше не предпринимает попыток пойти с ним, но Тэ знает, что это стоит ему больших усилий. Разум победил инстинкты. Ещё один гвоздь в гроб их госпропаганды.       Остановившись в непосредственной близости от границы, Тэхен ещё раз сканирует местность и приходит к выводу, что его никто не встречает. Это не может не радовать.       Значит, он сможет спокойно вернуться домой и начать действовать. Возможно, правильней всего было бы обратиться к Намджуну? Ведь из всех его знакомых у него была личная заинтересованность, да и к Чимину он всегда хорошо относился.       Вдруг сознание прошивает внезапной болью, после которой приходит осознание: он больше не один. И от того, чьё присутствие он сейчас ощущает, по телу идёт дрожь.       — Опусти оружие, Минхо. Я знаю, что ты здесь, — произносит он, поворачиваясь в сторону густых зарослей орешника.       Знакомая теплота чужого сознания, которую Тэ всегда ощущал, находясь рядом, вдруг стала пугающе отталкивающей. Тэхену показалось, что Минхо пребывает на грани помешательства, и лишь шаг отделяет его от темной пучины безумия.       — Это правда ты? — спрашивает Минхо, выходя из своего укрытия. Дуло его беретты все еще нацелено Тэ в голову. В его голосе смесь из надежды и подозрения, а в голове полный сумбур из разных мыслей.       — А что, не похож? — слегка улыбается Тэхен, смотря ему прямо в глаза.       — Покажи руку, — вдруг требует Минхо, вызывая у него непонимание. Пистолет все ещё направлен на него.       Немного растерянный такой просьбой он протягивает вперёд правую руку, как машинально делают все правши.       Ми пристально изучает его пальцы, словно пытаясь найти нечто важное.       — Что ты делаешь?       — Кольцо. Почему ты снял его? — вопрос Ми застаёт его врасплох. Он оказывается абсолютно не готов обсуждать с Минхо их с Чонгуком отношения. Это была самая неподходящая кандидатура из всех, включая Хосока.       — Это так важно? — раздраженно отвечает Тэ, чувствуя, что теряет время.       — Крайне, — настаивает тот на своём.       — Я его отдал.       — Отдал? — переспрашивает Минхо, будто бы не расслышал его слов.       — Да, отдал!       — Оборотню? — он прищуривает глаза, и Тэхен понимает, что Минхо как-то догадался. Можно было бы соврать, но это бросило бы тень на их с Гуком отношения. Делая их чем-то постыдным, что приходится прятать под маской лжи. После данных клятв он не пойдёт на такое.       — Я не собираюсь отчитываться перед тобой, Минхо. Мы оба прекрасно знаем, что ты не имеешь никакого морального права задавать мне подобные вопросы, — голос его звучит непривычно жестко для них обоих.       Раньше они никогда не разговаривали в таком тоне. Да, они ругались, часто спорили по мелочам, но в этом не было отчужденной враждебности, что внезапно накрыла их словно саван из кайенской смеси.       — Так значит, это правда? Про тебя и Чон Чонгука?! — обвинительно произносит Минхо, выставляя вперёд свой праведный гнев словно крестоносец — сверкающий щит.       В горле у Тэхена образовывается ком. Откуда Минхо узнал? Если только он не…       Правило не читать мысли друзей идёт к чертям. Он не нарушил его, даже когда от этого, казалось, зависит его ментальное здоровье, но теперь на все плевать.       Погрузившись в сознание некогда любимого человека, отринув его гнев и боль в сторону, Тэ вдруг ясно увидел перед собой скорчившегося на каменном полу Чимина и задохнулся от этого зрелища.       Нет, нет, нет! Этого не может быть. Он просто отказывался в это верить.       — Где мой брат, Минхо? — тихо спрашивает Тэхен, будто бы надеясь, что если спросить шепотом, все, что он увидел, окажется неправдой.       Хочется забиться куда-нибудь в темный угол, прижав ладони к ушам, чтобы не подпустить к себе правду и не терять этого человека ещё раз.       — Не знаю, но то существо, что выдавало себя за него, у меня в подвале.       Можно ли как-то передать всю ту гамму чувств, что он испытал, услышав эти слова, сказанные сухо и буднично? Неужели когда-то его сердце начинало бешено биться, стоило только этому человеку войти в комнату? Это казалось чем-то совершенно невероятным.       Он не узнавал своего Ми, тот вдруг просто перестал существовать. Сейчас перед Тэ стоял достойный преемник Чхве Минхока, Архиепископа Новой Надежды. Тэхену стало страшно. До этого момента он не видел Минхо таким.       Разочарование накрыло его, концентрируясь где-то в районе солнечного сплетения.       Теперь он окончательно понял, что проиграл нечто большее, чем свою любовь. Минхок выиграл их негласное сражение за душу Минхо, извратив ее своими ужасающими, неправильными идеалами.       Только сейчас Тэхен осознал, как ужасно, когда человек действительно готов пойти на все. Это меняет то, кем ты был, и это уже не исправишь.       Это как с животным, хоть раз попробовавшим вкус человеческой крови. Нет никаких шансов, что оно сможет вернуться к жизни «до», и единственный выход — пристрелить его.       Минхо переступил черту, которая отделяла его от собственного деда, осознанно причинив Чимину боль. Тэ даже мысленно не может заставить себя произнести слово «пытал», хотя это правда.       Нет смысла притворяться, Минхо уподобился тому, кого его мать ненавидела всеми фибрами души. Пак Луен тоже проиграла в битве за сына.       Их принципы гуманизма пали перед жестокой беспощадностью Архиепископа. Было слишком наивно выходить безоружным против вооруженного до зубов.       Впервые Тэхен задумался, насколько разрушительным было влияние Минхока. Раньше он рассматривал это через призму личной трагедии, но теперь понял, что все куда серьезнее. Круг его союзников сужался, Минхо больше нельзя было доверять.       Но не это было страшнее всего.       Их больше нет. Так отчетливо Тэхен не осознавал этого ещё ни разу в своей жизни. Ни тогда, когда писал то прощальное письмо, ни тогда, когда давал себе клятву больше не проронить ни одной слезинки о смерти их общей любви.       Тэ думал, что ему уже не будет больно, но ошибся. Больно было, и очень сильно.       С разочарованием так всегда. Даже если тебе кажется, что ты готов ко всему. Каждый раз словно обухом по голове.       — Отвези меня к нему, немедленно, — требует Тэхен.       — Не хочешь для начала рассказать, что делал у оборотней? — Минхо понимает, что Тэ уже знает обо всем. Не может не понимать.       — Я уже сказал тебе, чего хочу. Не заставляй меня повторять, — Тэхен сам не узнаёт свой голос, так жестко и холодно он звучит. Он никогда не хотел быть таким с Ми, но его Ми остался в прошлом.       — Все что я делал, я делал ради тебя. Он мог все мне рассказать, — вдруг произносит Минхо, и Тэ видит в нем проблеск того улыбчивого Ми, который когда-то забрал его сердце, но так и не понял, что с ним делать.       От этого глаза начинает предательски щипать, но Тэхен приказывает себе собраться. Все слёзы по Минхо он уже выплакал, больше ничего не осталось.       — Даже не думай оправдаться этим, Минхо. Он рассказал, только твоему самолюбию было удобнее этому не поверить. Так ведь? — с каждой секундой внутри у Тэхена закипает злость.       Он злится на себя за то, что отпустил Чимина одного, и на Минхо — за нежелание слушать.       Как он мог пытать кого-то только из-за того, что не хотел принимать правду?! Ведь Ми никогда не был склонен к насилию и всегда презирал открытые проявления агрессии.       Что же с ним случилось?       — Ты обвиняешь меня во всех смертных грехах, но даже не пытаешься понять. И если уж залез мне в голову, то читай все мысли, что там есть! — почти кричит Минхо, а в голосе его сквозит неприкрытое отчаяние.       — Разве это что-то изменит? Ты пытал его! — безапелляционно заявляет Тэхен, скрещивая руки на груди.       — Да, я пытал его, я не оправдываюсь. Но если бы ты сразу сказал мне, что твой брат выглядит так, то ничего бы не было! — Тэ задыхается от сказанного Минхо. Это до ужаса несправедливо!       — Как я мог сказать такое наследнику Чхве Минхока? — слова срываются с губ прежде, чем он успевает подумать.       Минхо дергается, словно от удара. То, что было сказано, ранит сильнее ножа.       — Так вот как ты всегда меня воспринимал…       Тэхену хочется все отрицать, кричать: «Нет, это неправда!», но сейчас, вытащив эти колючие злые слова наружу, он вдруг понял, что именно это всегда тяготило его.       — Я видел его тень за твоей спиной.       Те слова, что Тэхен никогда бы не решился озвучить вслух, прозвучали. Когда ничего не осталось, уже не страшно потерять.       — Ты ждал, что я отступлю. Ждал, чтобы сделать меня виноватым. Ты даже не пытался помочь, — горько произносит Минхо, опустив голову.       — Я пытался, но всегда знал, что проиграю.       Наверное, в этом и была трагедия их любви. Тэ не мог спасти Минхо, он сам отчаянно нуждался в спасении. Им обоим нужны были совсем другие люди, но по роковому стечению обстоятельств, они встретились и полюбили друг друга, хотя не должны были.       Даже когда в животе у Тэхена танцевали те самые бабочки, он ни разу не задумывался о том, чтобы открыть Минхо свои тайны и рассказать правду про Чимина.       Они были обречены с самого начала. Где нет доверия, там нет любви.       — Ты — самое лучшее, что случилось со мной в этой жизни. Даже после твоих слов я не могу заставить себя разлюбить тебя, пусть это и причиняет мне боль, — Минхо не врет, Тэхен читает это в его мыслях, словно выделенную красным строку, но это уже ничего не меняет. И, наверное, не меняло никогда.       Ми прав, Тэхену было удобно сделать его виноватым, даже если это причинило невыносимую боль и ему самому.       Но все это в прошлом. Теперь Тэхен знает, что ради настоящего чувства можно пойти на любые жертвы и все за него отдать. Он не понял бы этого, не случись их истории.       — Отвези меня к нему, Минхо. Я хочу видеть брата, — Тэ сдерживает только то, что перед ним Минхо. Будь это кто-нибудь другой, он бы просто подчинил его своей воле, даже не пытаясь поговорить.       Он не собирается ничего объяснять. Может, проще будет стереть воспоминания о Чимине и притвориться, что и их разговора никогда не было. Тэ пока не решил.       Сейчас главное — забрать Минни домой.       Минхо молча ведёт его к машине. Уже садясь в салон, Тэ мысленно связывается с Юнги.       «Здесь Минхо, он отвезёт меня к Минни. Когда мы будем дома, я свяжусь с вами».       Тэ намеренно упускает детали, не желая усложнять. Это только между ними, и Тэхен справится сам. Незачем втягивать оборотней в это.       Всю дорогу они не говорят друг другу ни слова. Да и что тут скажешь?       Оба размышляют, каким же простым кажется мир, когда тебе семнадцать лет и ты думаешь, что встретил любовь всей своей жизни, и как потом приходит осознание, что все не так, как тебе казалось.       Тэхен никогда не любил поместье Чхве, хотя и провёл там немало прекрасных часов.       Огромный, угрюмый дом из серого камня в викторианском стиле навевал на него мысли о вампирском логове, хотя на самом деле был пристанищем того, кто буквально возродил святую инквизицию. Сколько невинных было замучено в подземельях этого поместья, Тэхен боялся даже представить.        Спускаясь вниз по винтовой лестнице, вдыхая запах сырой земли, он буквально кожей чувствовал их страдания, которые навеки остались запечатаны в этих камнях.       При мысли, что Чимин мог стать одним из них, Тэ становится дурно.       Задумавшись, он пропускает ступеньку и едва не летит вниз в страшную удушливую тьму, но Минхо не даёт ему упасть. Тэ с отвращением отдергивает руку, не в силах сейчас выносить его прикосновения.       Они все так же молчат.       Как и в его видении, Чимин лежит на грязном сыром полу, подобрав под себя ноги.       Из груди Тэ вырывается задушенный стон. Слёзы застилают глаза, и он буквально падает на колени рядом с братом. Тот действительно спит, как и велел ему Тэ.       — Чиминни, я здесь, я пришёл за тобой, — шепчет он севшим голосом.       — Тэ, это ты? — с трудом открывая глаза, одними губами произносит он, и Тэхен кивает головой, готовый разрыдаться в голос.       Это его вина, он подвёл Минни.       — Мы едем домой, ЧимЧим, все будет хорошо, обещаю, — Тэ подхватывает его в районе бёдер и лопаток и рывком поднимается на ноги с Чимином на руках.       — Минхо… он… — хватается за его предплечье Минни, в попытках рассказать ему что-то, но Тэхен мягко останавливает его.       — Шшш, не думай об этом, тебе нужно отдыхать.       Чимин успокаивается в его руках, чувствуя себя защищённым.       Тэхен крепче прижимает хрупкое тело к себе и начинает двигаться по направлению к выходу.       Проходя мимо Минхо, Тэ останавливается и, не глядя на него, произносит:       — Я не стану стирать тебе память, для того, чтобы ты помнил, что сделал, и жил с этим. Но если попробуешь хоть кому-то рассказать о Минни — я превращу твою жизнь в бесконечный кошмар, из которого ты никогда не сможешь выбраться. Даю тебе слово.       Не дожидаясь ответа, он идёт дальше, ступая как можно осторожнее.       Они оба знают, что самый худший кошмар Чхве Минхо уже сбылся. Он потерял Тэхена. Навсегда.       Тэ не помнит, как они добрались до дома. В голове стучала мысль о том, что нужно быстрее доставить Чимина в безопасное место и он гнал, что есть сил.       Он взял ту машину, на которой Минхо привёз их, даже не удосужившись спросить разрешения. Тот и так был перед ними в неоплатном долгу.       Едва увидев знакомый кованый забор, он с облегчением выдохнул и не обратил внимания на то, что ворота оказались открытыми. Бывало, что они с Чимином забывали их закрывать, поэтому Тэ не придал этому никакого значения.       Бросив машину прямо у центрального входа, он осторожно вытащил Минни с заднего сидения, стараясь как можно меньше его тревожить.       — Тэтэ… — знакомый голос звучит словно раскат грома в гробовой тишине.       Как он мог не почувствовать? Был слишком сконцентрирован на Чимине и пропустил чужое присутствие…       — Хоби… — он оборачивается и видит бледного растерянного Хосока около машины, которую Чон когда-то ему подарил.       — Кто это? — тихо спрашивает он, указывая на Минни.       В бессознательном состоянии тот не мог поддерживать маскировку.       Тэ вдруг хочется рассмеяться в приступе сухого ломающего бессилия. Что бы он ни делал, вся его жизнь разваливается на части, словно карточный домик на ветру.       Он чертовски устал быть сильным. Он чертовски устал не злоупотреблять своими способностями.       — Прости, хен, но у меня нет другого выхода…