Дорогой мой человек

      На смену страху довольно быстро пришла злость.       Тэхен был уверен, что здесь не обошлось без канцлера, а это значит, тот каким-то образом что-то пронюхал. Насколько он был осведомлен — неизвестно, но если уж метаморф — его рук дело, то Тэ должен знать.       При других обстоятельствах он бы ни за что не полез к канцлеру в голову, пока они еще так мало знают, но сейчас было необходимо выяснить, насколько тот осведомлён.       Прием набирает обороты, Хосок шепчет ему на ухо, что скоро начнется салют. Тэ кивает, понимая, что сейчас самый подходящий момент, чтобы поймать Бан Шихека.       Впрочем, не сказать, чтобы тот прячется. Наоборот, он выглядит вполне расслабленным, когда видит, что Тэхен идёт к нему.       — Приветствую вас Шихек-ши, — говорит Тэ с деланным дружелюбием, даже не стараясь это замаскировать.       Они никогда не испытывали друг к другу особой симпатии, сохраняя вежливый нейтралитет. Так обоим было проще.       — А, Тэхен. Такая трогательная речь, не правда ли? Не думал, что Хосок настолько сентиментален, — произносит канцлер со свойственной ему мягкой понимающей полуулыбкой.       Еще никогда это не раздражало Тэ так сильно, хотя он всегда находил эту привычку отвратительной.       — Разве плохо говорить то, что думаешь? — Тэхен возвращает канцлеру фальшивую улыбку, не утруждаясь скрыть насмешку в голосе.       — А разве хорошо?       Тэхена всегда бесила эта манера отвечать вопросом на вопрос. Шихек никогда открыто не выражал свое несогласие. На первый взгляд он производил впечатление мягкого и добродушного человека, однако все знали, что это не так.       Канцлер никогда не повышал голос. Даже когда отдавал те бесчеловечные приказы пытать Джина. Он оставался равнодушным, словно бы совершал что-то абсолютно обыденное, вроде заказа кофе.       Этого Тэхен ему простить не мог. Если уж дело принимает такой оборот, то и играть надо по-крупному.       Тэ смотрит Шихеку в глаза и проникает в его разум, преодолевая ту преграду, которой канцлер раньше так умело пользовался.       Теперь Тэхен стал сильнее и простым ментальным контролем удержать его было нельзя. Сейчас он, наконец-то, узнает все тайны этого человека. От предвкушения кончики пальцев немного покалывает.       Но ничего не происходит. Совершенно ничего.       В сознании Бан Шихека черная пустота. Так бывает при смерти мозга, когда тело человека все ещё поддерживает система жизнеобеспечения, но сознание безвозвратно утрачено.       Но это невозможно. Канцлер выглядит вполне здоровым. Так не должно быть!       Тэхен точно знает, что у него получилось, тогда откуда эта пустота?!       — Вы что-то хотите мне сказать, Тэ? — будто бы издеваясь, спрашивает канцлер.       Создается впечатление, что он прекрасно знал, что у Тэ не получилось сделать то, что задумал.       — Да. Хотел сказать, что собираюсь съездить к морю, — врет он, не моргнув глазом.       Тэ тоже отлично научился скрывать за маской свои чувства. Здесь они с Бан Шихеком на равных.       — Вот как. Хотите отдохнуть?       — Нет, хочу навестить мать.       — Понимаю.       Тэхену стыдно, что приходится использовать маму в таких целях, но она бы не стала его осуждать.       Сколько Тэ помнит, мама старалась понять даже тех, кто, по ее мнению, поступал неправильно. Ведь у каждого есть свои причины.       Они развеяли ее прах над морем в том месте, где она маленькой девочкой рисовала пастелью алые закаты. Таково было ее желание.       Пока отец не ушел, они каждый год приезжали к ней в сезон цветения сливы. После того, как папы не стало, он так и не смог заставить себя вернуться туда.       Может быть, когда все это закончится, они отправятся в то место вместе с Гуком…       — Я хочу пробыть там неделю, так что, если вы планируете заседание совета на это время, то посетить его я не смогу.       — Не думаю, что в этом есть необходимость. Что может случиться?       — Вы правы, ничего из ряда вон выходящего.       Они пристально смотрят друг на друга, прекрасно понимая, что оба не сказали то, что хотели. Время ещё не пришло.       — Тогда увидимся, Тэхен. Думаю, нам стоит пройти на смотровую площадку. Салют уже скоро начнется.       — Я подойду чуть позже.       Тэхена переполняет разочарование. Без сомнения, канцлер знал, что он пытался залезть к нему в голову, и был к этому готов. Как он это сделал — другой вопрос, но, если он нашел способ блокировать его способности — это очень плохо.       Как можно добиться подобного эффекта? Не медитациями же! Здесь было нечто иное. Он проник в разум, но там ничего не было.       Нужно порасспрашивать людей, близких к медицине, каким образом можно добиться такого эффекта.       Тэхен видит Чунмена и решает воспользоваться моментом.       — У меня есть задачка, Сухо, и боюсь, что только ты можешь мне с ней помочь, — Тэ обращается к нему так, как его называют друзья.       — Ты всегда умел заинтриговать, Тэхен. Я весь во внимании.       — Как можно получить состояние, близкое к смерти мозга?       — Смотря, о чем ты, — Чунмен действительно выглядит немного озадаченным его вопросом.       — Потерять свою личность: сознание, память, эмоции…       — Ну если мы не берем в расчет травмы и заболевания, то я бы сказал, что тут не обошлось без фенциклидина, — хмурится он, потирая кончик носа.       — Ангельская пыль! — озаряет Тэ и ему хочется хлопнуть себя по лбу.       Наркотики. Конечно же! Самое простое и логичное объяснение.       — Она самая. Потеря памяти, спутанность сознания, отсутствие рефлексов, — перечисляет он, как обычно делают врачи при постановке диагноза.       — Но ведь это опасно, — Тэ приблизительно знал, чем может обернуться употребление ангельской пыли, и последствия были ужасающими.       — Очень. Препарат крайне токсичен и приводит к летальному исходу, — подтверждает Сухо.       Неужели канцлер настолько сильно хочет скрыть свои мысли, что пошел на такой риск? Тогда как объяснить, что выглядел он вполне адекватным? Слишком много вопросов…       — Спасибо за помощь, Сухо.       — Если кто-то из твоих друзей подсел на эту дрянь, то времени у него немного, — предупреждает он.       — Да, я знаю.       — Есть хороший реабилитационный центр для наркозависимых в пригороде Пусана. Главврач — мой хороший друг, так что…       — Я понял. Спасибо.       Тэхен не хочет вдаваться в подробности, да Чунмену и ни к чему все это знать. В отличие от Бэкхена, он крайне далек от канцлера, и это, несомненно, к лучшему.       Игра перешла совершенно на другой уровень. Теперь в ход идут грязные приемы и о том, чтобы соблюдать правила, не идет и речи.       Метаморф не мог появиться просто так. Только не сейчас.       Надеяться, что у него добрые намерения — бесполезно. Если бы он был на их стороне, то дал бы Тэхену понять, кто он такой.       Нужно срочно найти Джихоля и наконец узнать, связан тот с Бан Шихеком или нет.       Раздается первый залп и под радостные крики толпы ночное небо раскрашивают разноцветные брызги. Тэ чувствует, как в груди сворачивается тугой узел и с каждым новым залпом давит все сильнее.       Волна ненависти накрывает его, и Тэ захлебывается, не в силах с ней справиться. На мгновение перед глазами появляется густая чёрная пелена, укрывая его плотным саваном.       Находящаяся рядом с ним девушка прикладывает руку к виску, болезненно морщась.       — Что с тобой, милая? — спрашивает ее спутник.       — Внезапно разболелась голова, — тихо отвечает она.       — Да, у меня тоже. Это от шума, наверное, — кивает тот.       — Пойду присяду, что-то мне… — договорить она не успевает. Конец фразы тонет в тихом всхлипе.       Она растерянно прижимает пальцы к носу, видя, как по ним стекают красные капли.       — Дорогая! — восклицает мужчина, перехватывая ее руки, пачкая кровью белоснежную рубашку.       Этот диалог отрезвляет Тэ. Черт! Давно он не терял контроль.       Он отходит в сторону, потому что сейчас это лучшее, что Тэхен может сделать для этой девочки.       Для ментально слабых людей его вспышки гнева могли закончиться плачевно. Тэхен всю свою жизнь учился это контролировать. Он не должен доходить до пика, иначе окружающие могут пострадать.       В подростковом возрасте ему было особенно сложно. Он до сих пор не знает точно, могла ли его сила спровоцировать болезнь родителей. Тэ не хочет об этом думать, но в такие моменты мысли сами по себе возвращаются к этому.       Настроение испорчено окончательно. Тэхен не может рисковать людьми и искать Джихоля. Он нестабилен.       Нужно успокоиться.       Никто, кроме Чимина, не знает, насколько опасно, когда Тэхен теряет контроль. Телепат способен на поистине ужасные вещи, поэтому так важно быть в состоянии равновесия. Иначе пострадать могут те, кому просто не посчастливилось оказаться рядом.       Он уходит, не прощаясь. Хоби будет в ярости, но сейчас так будет лучше для всех.       Садясь за руль, Тэхен делает глубокий вдох, стараясь унять дрожь в руках.       Ему нельзя сорваться. Ни в коем случае. Этого Бан Шихек от него и ждет. Хочет вывести из равновесия и дискредитировать.       Канцлер прекрасно знает, при всей общественной любви люди боятся силы Тэхена. Стоит только один раз оступиться, и они разом ополчатся на него.       Поэтому Тэ не тот, кто должен вести людей за собой. Лидер не может быть источником страха, иначе они просто сменят одного канцлера на другого.       Вот почему Намджун — идеальный вариант, пусть даже сам он так не думает.       Поездка немного успокаивает, и Тэхен чувствует, что его состояние возвращается в норму. Ему стоит поработать над концентрацией.       Теперь, когда сила возросла, ей стало еще сложнее управлять. Тэхен знал, что многие мечтали бы родиться с такими способностями, но они понятия не имели, каково жить с ними.        Если это не контролировать, то можно просто сойти с ума от голосов в голове, что не умолкают ни на секунду.       Пока Тэхен не научился хоть как-то блокировать этот бесконечный поток общего сознания, состоящего из сотен голосов, он не мог долго находиться в компании людей.       Чимин стал для него идеальным другом — его мыслей Тэ не слышал.       Сегодня все наложилось одно на другое. Он слишком много выпил и был слишком взвинчен. Для телепата это недопустимо. Больше Тэхен такого не допустит. Ничто не заставит его снова потерять контроль.       Тэ решает не говорить Чимину о другом метаморфе. В его нынешнем состоянии это сделает все только хуже. Лишние переживания Минни ни к чему, тем более, он только начал восстанавливаться.       Всему свое время.       Сейчас важно, чтобы Джун и Чонгук нашли общий язык. Это будет не так просто, учитывая, что Намджуна всегда преподносили как врага номер один, а сам Джун пошел на войну, чтобы сражаться с вервольфами.       Тэхен знал, что Чонгук всем сердцем ненавидит канцлера и к нему у оборотня личные счеты, но Намджун был символом превосходства человеческого общества, и это нельзя так просто взять и вычеркнуть.       Тем более, что пока кроме самого Тэхена Гук никаких отношений с другими людьми не имел и был настроен весьма насторожено.       Перед их встречей нужно будет еще раз проговорить Намджуну, что нынешний вожак не имеет абсолютно никакого отношения к тому, что сделали с Джином, а клетка нужна прежде всего для безопасности самого Сокджина.       Ликантропия — страшный недуг, и в дни полнолуния страдающий им человек не в силах управлять собой. Тут ничего не поделать.       Именно поэтому укушенных людей убивают. Помочь им нельзя.       С Сокджином все обстояло несколько иначе, и Тэ надеялся, что если им удастся найти непосредственных участников тех экспериментов или хотя бы их записи, то возможно будет что-нибудь сделать.       Паркуя машину, он не спешит заходить в дом, а не спеша прогуливается по аллее, наслаждаясь ночными запахами. Они всегда его успокаивали.       В траве он замечает маленькие светящиеся точки, и тут же вспоминает праздник летнего солнцестояния, когда вокруг все было освещено бликами от лампад на деревьях.       Он скучает по тому пьянящему ощущению свободы, когда в его голове были только собственные мысли. А еще скучает по первым дням, проведенным в стае.       Несмотря на все «но», сейчас он вспоминает то, что случилось, с каким-то сладким волнением.       Их вечные препирания с Гуком, что будили в нем какой-то нездоровый азарт. Первый поцелуй, когда он впервые испытал на себе горячий нрав своего волка.       От ощущений кружилась голова и безумно хотелось сдаться на милость победителю.       Кто бы тогда знал, что они зайдут настолько далеко?       Тогда Тэхен хотел это безупречное тело, а теперь он узнал и душу, и ему нужен был весь Чон Чонгук. Рядом с ним он чувствовал себя защищённым.       Сейчас это было ему особенно нужно.       Еще чуть-чуть побродив по парку, он возвращается в дом.       В этот раз в холле горит свет, а Чимин читает какую-то книгу, сидя на диване. Около него стоит кружка с ароматным чаем и сам он больше не выглядит мертвецки бледным.       — Как прошло? — поднимает он голову, стоит только Тэ оказаться в дверном проеме.       — Относительно ничего, но я сбежал… — тянет Тэхен, чуть отводя глаза.       Чимин должен сначала восстановить свои силы. Если тот метаморф на стороне канцлера, Минни нужен им в наилучшей форме. Кто знает, как повернётся дело.       — Ты устал, — говорит Пак и тянет к Тэ руки.       Тот кивает и опускается на пол, прислоняясь спиной к подлокотнику, прикрывая глаза от невесомых прикосновений к голове.       Минни всегда делал так, когда Тэ приходил к нему утомленный нахождением в обществе людей. Он знает, как порой тяжело это давалось телепату, хотя Тэхен никогда не жаловался.       Им не нужны были слова, достаточно прийти и ткнуться лбом в чужое плечо, и все становится понятно.       — Намджун пойдет со мной в стаю, — Тэ говорит тихо, чувствуя, как прикосновения Чимина приносят спокойствие в его внутренний мир.       — Думаешь, он готов? — спрашивает Чимин, и Тэ знает, что он имеет в виду Джина.       — Нет, и вряд ли будет. К этому нельзя быть готовым.       Чимин кивает ему, продолжая свои нехитрые движения.       — Я так давно не видел Юнги… — Тэхен слышит в голосе брата тоску и прикусывает губу.       — Он все время про тебя спрашивает.       — Мне его безумно не хватает, но я не могу сейчас встретиться с ним. Боюсь, что расклеюсь еще сильнее.       — Минни, делай так, как считаешь нужным. Никто не будет осуждать тебя за это, тем более Юнги. Уверен, что он все поймет.       — Ты не сказал ему?       — Нет…       Тэхен просто не смог. Если бы он раскрыл правду, что Чимин был в плену у Минхо, то Юнги точно зачислил бы того в список личных врагов.       Учитывая, что их друзей можно пересчитать по пальцам, не стоит так сразу отказываться от Чхве.       Он не тот, на кого стоило бы надеяться, но Тэхен уверен, что Минхо не сделает ничего из того, что могло бы причинить ему вред.       — Это правильно, — говорит Минни, и у Тэ становится легче на душе.       Чимин поддерживает его решение, значит, это было верным. Некоторые вещи лучше оставить несказанными.       — Я обещал Джуну, что мы выдвигаемся завтра, — Тэхен уже и сам немного жалеет о такой поспешности, но времени действительно нет.       — Тогда тебе лучше пойти спать, — Чимин легонько целует Тэ в макушку, и они оба улыбаются.       — Да, я выжат, как лимон, — соглашается он, зевая. Чимин всегда мог заставить его заснуть.       Это была какая-то личная магия, но Тэ буквально чувствовал, как тяжелели веки.       — Сладких снов, Тэтэ, — ласково шепчет Минни ему на ухо.       — До завтра, ЧимЧим.       Тэ поднимается и уходит наверх, с четким намерением выспаться.       Все сразу идет не так. Всю ночь ему снятся кошмары, от которых он просыпается, даже не в силах вздохнуть полной грудью.       Чужие воспоминания, словно чудовища из книг Лавкрафта, преследуют его, заставляя переживать те события, что никогда с ним не происходили.       Он забывается тяжелым сном лишь к рассвету и просыпаясь, чувствует себя совершенно разбитым.       С Тэ давно не случалось ничего подобного. Словно ему снова тринадцать, и он едва справляется со своими способностями.       Поэтому он испытает чувство облегчения, когда к ним с утра пораньше заваливается сияющий Хосок с кучей пищевых контейнеров и парой бутылок брюта.       — Раз гора не явилась ко мне вчера, то я явился к ней! — заявил Чон бодрым тоном, всучивая еще не до конца проснувшемуся Чимину пакеты с едой.       — Хоби, бога ради, что это такое? — спросил он, растеряно хлопая глазами.       — Лучшие блюда, что ты пропустил вчера! — Чон ловко подхватывает Минни за талию и подскакивает в сторону кухни, подмигивая Тэхену.       Тот понимает, что сегодня уйти вряд ли получится, и, в глубине души, радуется этому.       Нестабильным он может навредить Джину, а этого ни в коем случае нельзя допустить.       Ему не помешает немного отвлечься, но вот пить ни в коем случае нельзя.       Поэтому он отказывается от предложения Хоби пропустить по бокалу. То же делает и Чимин.       — Что еще за филиал клуба трезвенников вы тут устроили? Алкоголика из меня хотите сделать? — возмущается тот, воинственно упирая руки в бока.       — Ты с этой задачей справляешься и без нас, — фыркает Чимин, приподнимая бровь.       Хосок хватается за сердце, делая вид, что оскорблен до глубины души.       — Тэ, твой брат меня не любит! — картинно восклицает он, от чего они не могут сдержать улыбки.       — В жизни такое случается, — пожимает плечами Тэхен, еле-еле сдерживаясь, чтобы не смеяться в голос       — И ты, Брут?! Убежал вчера, как долбаная Золушка, не прощаясь, а теперь ещё и выпить со мной не желаешь!       — Ты б определился, кто я: Брут или Золушка.       — Ой да и к черту! — беззлобно говорит Хосок и салютует им бутылкой, открывая ее с таким звуком, что пробка чуть не лишает Тэхена винтажной люстры. Чон пьёт прямо из горла, под их с Чимином аплодисменты.        Тэ думает, что нужно предупредить Намджуна, но потом решает этого не делать. Пусть приезжает. Ему тоже не помешает немного отвлечься. Он ведь извёл себя ожиданием и угрызениями совести. Тэхен знает.       Когда Джун видит ту вакханалию, что творится в их доме с подачи Хосока, он удивленно застывает на пороге.       — Ну у тебя и видок. Ты что, в поход собрался? — ошарашивает его уже не слишком трезвый Чон.       — Я…просто…       — Ладно, это не важно. Мы как раз собирались играть в покер на раздевание.       — Ты собирался, — уточняет Чимин.       — Ой, ну это формальности, Минни. Кстати, ты мне должен ещё больше, чем твой брат.       — Я сразу сказал, что не смогу прийти.       — Это не означает, что ты мне не должен! Хочу поцелуй! — заявляет Хосок.       — Хоби, это смешно!       — Целуй или я обижусь.       — Это же чистой воды шантаж, — жалуется Чимин, тыча Хоби в бок.       — Ага, он самый. Я жду, — без малейших угрызений совести подтверждает Чон.       — Вымогатель, — журит его Чимин, но все-таки целует в щеку.       Хосок победно улыбается. В который раз он добился своего.       Сквозь этот шум, производимый всего двумя людьми, Тэхен успевает шепнуть Намджуну извинения и объясняет, что они уйдут завтра утром. Тот кивает, все еще пребывая в небольшом шоке от происходящего.       Хосоку не удаётся уговорить их на покер, но вот в Монополию соглашаются сыграть все.       Они располагаются в увитой диким виноградом беседке, куда их горничная приносит еду и большой графин с домашним лимонадом.       Хоби без особого труда выигрывает две партии подряд, и Чимин просто отказывается играть с ним.       Намджун улыбается, наблюдая за их шуточной перепалкой, и Тэхен чувствует, как тому становится легче. Все-таки хорошо, что Хосок зашел.       Вечером им приходится везти Чона домой, потому что за руль в таком состоянии его пускать никак нельзя.       Намджун садится за руль спорткара Хоби, а Тэхен едет сзади, чтобы потом забрать Джуна назад. Они не говорят, что оба поедут обратно к Тэ, потому что тогда Хосок ни за что не согласится уехать домой.       На прощание Чон берет с них обещание приехать к нему полетать на вертолете и они усиленно кивают, готовые сейчас согласиться со всем, что хочет Хосок, лишь бы тот, наконец, отпустил их.       Наконец сев в машину, они синхронно выдыхают, понимающе улыбаясь друг другу.       — Хосока иногда бывает слишком много, — замечает Джун, и Тэ кивает ему.       Оба любят Чона, но порой от него действительно устаешь. Особенно когда у того возникает желание безудержного веселья.       Это время лучше где-нибудь переждать, иначе рискуешь проснуться в бунгало у моря с туманом в голове. Тэхен знал об этом не понаслышке.       Оставшийся путь они проделывают в тишине. Каждый думает о предстоящей вылазке.       Намджун не был по ту сторону границы с момента окончания войны. Для него это словно возвращение в прошлое, которое хранит в себе слишком много боли, и чужой, и своей собственной.       Для Тэ это еще одна из череды обрывочных встреч с тем, кого он любит. Каждый раз уходить от Чонгука становится все труднее, а возвращение домой выбивает из колеи.       Отсутствие оборотня создает дисбаланс в его внутреннем мире, что пагубно сказывается на самоконтроле.       Нужно покончить со всем как можно скорее.       — Какой он? — вдруг спрашивает Намджун, вырывая Тэ из раздумий.       — Кто?       — Чон Чонгук.       — Ну, он до ужаса упрямый, прямолинейный и язвительный, а еще добрый и честный, забавный временами…        — Ты говоришь о нем с теплотой, — мягко замечает Джун. В его голосе нет ни капли осуждения.       Тэхен не собирается это отрицать. Все действительно так, и рано или поздно все узнают о них.       — Я…люблю его… — говорит Тэ, впервые признаваясь в этом кому-то из своих друзей.       Он не смог сказать этого Минхо, хотя, несомненно должен был. Это было бы слишком жестоко, даже несмотря на то, что тот сделал.       — Я надеюсь, что он понимает, как ему повезло, — произносит Намджун после некоторой паузы.       Конечно, для него не так просто принять тот факт, что его маленький Тэтэ хочет связать свою жизнь с оборотнем, но если это сделает его счастливым, то Джун примет такой выбор.       — Завтра ты сможешь спросить это у него лично, — усмехается Тэхен.       — Надеюсь, его ответ меня удовлетворит, — с напускной серьезностью говорит Джун, приподнимая уголки губ. Надеюсь, что и меня тоже, — смеется Тэ.       Они расходятся по комнатам, условившись, что выдвинутся на рассвете.       Ночь Тэхен спит на удивление спокойно, с утра чувствуя себя почти выспавшимся. Значит, все не так плохо, как он подумал.       Джун уже ждет его внизу и они, позавтракав на скорую руку, прощаются с Чимином.       Тот обещает, что здесь все будет хорошо, и если что, то он постарается прикрыть их отсутствие.       В этот раз Тэ оставляет брата без груза вины на душе. Чимин будет в порядке.       — Поцелуй Юнги за меня, — шепчет тот ему на ухо и Тэ кивает.       Они с Джуном берут мотоцикл, что он позаимствовал у Минхо, и направляются к тому месту, где в границе есть брешь.       Намджуна это порядком удивляет, но Тэ объясняет ему, что вся та защита, про которую канцлер твердит людям, существует лишь в теории, и тем, кто захочет пересечь границу, всегда найдется лазейка. Главное знать, где искать.       Тэ оставляет транспорт там же, где и в прошлый раз.       — Здесь нет сигнала? — спрашивает Намджун, поднимая GPS-навигатор вверх.       — Нет, оборотни используют глушитель, что оставили наши военные, когда отступали. Нас не отследить.       — Умно — хмыкает Джун.       — Что, не ожидали такого от оборотней? — Тэ слышит знакомый голос и чувствует прилив радости.       — Чонгук! — восклицает он и, преодолевая разделявшее их расстояние, порывисто обнимает своего волка.       — Я ждал вас, — говорит Гук, обнимая его в ответ, но не выпуская Намджуна из вида.       Тот тоже внимательно изучал оборотня, словно бы оценивая соперника.       В воздухе отчетливо ощущалось напряжение. Для них обоих эта встреча была тем, что меняет привычный уклад вещей.       — Меня зовут Ким Намджун, — он протягивает вперед руку, слегка улыбаясь, однако Чон не спешит на него отвечать.       — Я знаю кто вы, Призрак. Меня зовут Чон Чонгук, и я вожак стаи «Песнь Войны».       — Я тоже наслышан о вас. Что ж, будем знакомы, — Намджун не убирает руку, продолжая улыбаться как ни в чем не бывало, и Чонгук в итоге нехотя пожимает ее в ответ.       Тэ чувствует облегчение. Первый шаг навстречу друг другу сделан. Они найдут общий язык. Теперь Тэхен уверен в этом.