Дорогой мой человек

      Чонгук не горел желанием заводить знакомство с Ким Намджуном. Очень сложно доверять тому, кто в свое время убил немало твоих сородичей, даже если тебе говорят, что теперь вы — союзники.       Конечно, Гук шел на это только ради Тэ. Тот просил, и Чон не мог устоять.       Намджун выглядит слишком заурядно для того, кто звался Призраком. Совершенно обычный человек, такой же, как и все. Почему-то Чонгуку казалось, что тот намного выше.       Он выглядел дружелюбно и это еще больше настораживало. Ведь это же свирепый Призрак, что действительно вселял страх одним своим появлением.       И вот перед ним стоит тот самый Ким Намджун и, улыбаясь, протягивает руку. Происходящее вызывает у него диссонанс.       — Я знаю, зачем вы здесь. Увидеть своего друга. Но для этого я должен хоть чуть-чуть начать вам доверять.       — Понимаю.       — Я отведу вас в стаю, но для этого мне придется завязать вам глаза. Согласны?       — Не думаю, что у меня есть выбор.       — Есть: остаться здесь или принять мои условия.       — Значит выбора все-таки нет.       — Решайте.       — Я сделаю, как скажете. Прекрасно понимаю Ваши опасения.       — Спасибо, хен, — улыбается ему Тэхен, поглядывая на Чона.       Ясно, что эта затея ему не слишком нравится, но он не спорит.       Чонгук отдает Тэхену повязку и тот завязывает ее, чуть улыбнувшись Джуну.       Гук сдерживается, чтобы не проверить, достаточно ли плотно ткань закрыла глаза. Конечно, он не поведет их обычным путем из соображений безопасности, но перестраховаться не помешает.        Тэ берет Намджуна за руку, помогая ему идти. Чон чувствует укол ревности, потому что прикосновение кажется ему слишком интимным.       Он никак не может совладать с инстинктами альфы. Когда волк выбирает себе пару, то ревностно охраняет ее, пока та не понесет от него.       Тэхена он обречен ревновать всю жизнь. К его друзьям, к его прошлому…       Тэ, словно прочитав его мысли, бросает на Чона взгляд и посылает поцелуй, от чего на душе становится тепло. Возможно, он просто зря себя накручивает.       Они идут пару часов. Идти по лесу с закрытыми глазами сложно даже тем, у кого отлично развиты инстинкты. Организму нужно время, чтобы адаптироваться к отсутствию одного из органов чувств, но Гук берет себе на заметку, что Призрак довольно скован без возможности видеть то, что происходит вокруг.       — Мы почти пришли, — говорит он для Тэхена, потому что тот выглядит немного уставшим.       Уже давно перевалило за полдень и солнце стояло в зените, от чего воздух обжигал ноздри. Жара все никак не хотела спадать, и даже густые кроны деревьев, создающие тень не особо спасали от удушливого зноя.       Тэ удивленно смотрит на него, потому что они заходят на территорию стаи совсем с другой стороны, нежели обычно.       Чонгук сделал это по ряду причин. Во-первых, Ким Намджун вряд ли подходит на роль человека, которого можно просто так привести в стаю.       Многие из его волков родились уже в самом конце войны и никогда не видели людей. С грехом пополам, но они формально приняли Тэхена. Вряд ли стоит злоупотреблять их доверием, приводя в стаю того, кого создали, чтобы убивать оборотней.       Ну а во-вторых, он сам не доверял этому человеку и не хотел ставить стаю под угрозу.       Он наконец развязывает Намджуну глаза.       — Возьмите, — он протягивает Джуну флакон и небольшой мешочек.       — Что это?       — Смесь пряных трав и лимонного сока. Ее нужно выпить. Это приглушит Ваш запах на время. В мешочке щёлочь, ей следует обработать одежду.       — Спасибо.       — Вы должны понять, что здесь Вам не рады. Поэтому лучше, чтобы о Вашем присутствии стало известно как можно позже.       — И как долго предстоит скрываться?       — Пока я не буду Вам хоть немного доверять.       — Резонно.       — Вы встретитесь со своим другом на рассвете, до смены караула, пока не вернулся ночной патруль. А сегодня всем нам лучше отдохнуть. Я распоряжусь, чтобы Вам принесли обед, — он открывает вход в шатер, жестом указывая им пройти внутрь.       — Вы очень гостеприимны, Чонгук.       — А вы не умеете льстить, Призрак.       — Не вижу смысла пререкаться с Вами. Это все равно ничего не решит, я ведь прав? — спокойно говорит ему Джун, и Чонгук, не удержавшись, переводит взгляд на Тэхена.       — В Вашем случае — да, — едва сдерживая ехидную ухмылку, отвечает Гук. Тэхен все прекрасно понимает, поджав губы.       Вот уж кто-кто, а он считал совершенно по-другому, и перечил Чонгуку просто по любому поводу, выводя последнего из себя.       Как он не придушил Тэхена — загадка даже для него самого. Наверное, тот был слишком красивый, а Чон всегда питал слабость к красоте.       — Как бы там ни было, я ценю то, что Вы делаете. Понимаю, для Вас это непростое решение, — Намджун говорит абсолютно искренне, Гук знает это. Он слегка кивает ему в ответ.       — Я найду тебя, обещаю — Тэхен смотрит на него с виноватой улыбкой, и Чону стоит больших усилий согласиться с ним.       Пусть так. Ему нужно найти Юнги и сказать, чтобы следил за Призраком. Тот не должен ослушаться его слова, а Мин единственный, кому он может доверить такое дело.       Плюс, Гук обещал им обед, который тоже придется поручить хену.       Чем меньшее количество оборотней знает о гостях, тем лучше.       Ближе к вечеру его находит Тэхен. Он старался не оставлять Призрака одного, потому что тот чувствовал себя здесь максимально некомфортно, хоть и не подал вида.       Чонгук не сомневался, что тому тоже трудно в один момент взять и забыть то, во что свято верил на протяжении столь долгого времени.       Однако, ради друга он был готов поступиться старыми принципами. Значит, ликантроп действительно много значил для Призрака.       — Я так соскучился, не представляешь, — выдохнул он Тэхену в шею, обнимая со спины.       — Мне пришлось остаться с Джуном, раз ты фактически запер его, — прозвучало с легким укором, что не укрылось он Чона.       — Так было нужно, — Гук поцеловал его за ухом, улыбаясь тому, как Тэ при всем своем недовольстве с готовностью принимает его ласку.       — Зачем ты это сделал? — Тэхен разворачивается в его руках и смотрит ему в глаза, но в голосе уже нет раздраженных нот.       — Просто тест на доверие. Сделает он как я прошу, или наплевав пойдет искать своего друга. Это скажет мне о многом. В том числе, могу ли я доверять этому человеку.       — Но я ручаюсь за него.       — Тебе я верю. Ему пока еще нет. Не волнуйся. Юнги ненавязчиво за ним присмотрит. Да и не стоит идти к ликантропу на ночь глядя. Сейчас Луна уже достаточно активна, хотя еще и не вошла в фазу полнолуния. Не будем все усложнять.       — Как скажешь, — Тэхен проводит ладонями по его плечам, обводя контуры татуировки, вызывая волны мурашек.       — Хм, мне нравится, когда ты вот так соглашаешься. Делай это почаще, — ухмыляется Чон, играя бровями.       — Особо не рассчитывай, — хмыкает Тэхен, тыкая пальцем ему в грудь.       — Да я сразу понял, что с тобой будет трудно. Но трудности меня никогда не пугали, — пожал плечами оборотень, за что получил несильный тычок под ребра.       — Вот, значит, как? — выдыхает телепат ему в губы, застывая в миллиметре от прикосновения.       — Ага.       Чонгук увлекает их в тягучий неспешный поцелуй, забираясь руками под рубашку. Он скользит ладонями вверх по ребрам, задевая соски, и Тэ стонет ему в рот. Чон скучал по этим звукам, скучал по ощущениям бархатной кожи под своими пальцами, и по тонкому едва ощутимому запаху тех самых цветов.       Разве можно быть таким совершенным?       Тэ улыбается и уже привычно синхронизирует их сознания, чтобы быть еще ближе, но что-то идет не так.       Чонгук вдруг чувствует холод и панический страх. Он ужасно хочет вернуться к маме, но нельзя. Ее больше нет. У него никого больше нет. Он один, совсем один. И идти некуда…       Вдруг он слышит судорожный всхлип, и морок, что на какое-то мгновение окутал его, рассеивается.       Тэхен бледный, словно полотно. Его глаза расширены, а губы дрожат.       — Тэтэ, что это было? — осторожно спрашивает Гук, подхватывая пальцами подбородок телепата, чтобы тот посмотрел ему в глаза.       — Прости. Это случайно… — сокрушается он, качая головой.       — Я не сержусь, просто хочу понять. Почему?       — Это сложно, — выдыхает Тэхен, пытаясь отстраниться, но Чонгук не отпускает.       — Я не глупый, пойму, — настаивает оборотень, и Тэ, видя, что отступать он не намерен, сдается.       — Хорошо. Я попробую объяснить. Все наши мысли и чувства обладают определенной психической энергией. Они в итоге формируют что-то вроде внутреннего мира. У каждого он свой и выглядит по-разному. Все зависит от эмоций, которые преобладают в человеке.       — То есть ты видишь то, что у нас внутри, как отдельный мир, а не просто сборник воспоминаний?       — Да, думаю это более точное описание. Чем больше человек пережил в своей жизни, тем сильнее его энергия и тем большее влияние она оказывает на внешний мир.       — Как это?       — По определенным причинам наиболее высокой силой обладают отрицательные эмоции: боль, гнев, страх, ненависть. Они всегда ищут выход.       — Это закономерно. Каждый хочет, чтобы любовь и нежность оставались внутри нас, а от боли стремимся избавиться.       — Вот только это не так просто. Желание остается желанием, а боль никуда не уходит. Она просто ждет, — дёргано пожимает плечами Тэхен, хмыкая.       — Чего же? — хмурится Чон.       — Проводника, — тихо и как-то обреченно отвечает он.       Чонгук вздрагивает, словно по телу прошел электрический заряд.       — Такого, как ты… — выдыхает оборотень, смотря на Тэхена с ужасом внезапного понимания.       Это не сила, а проклятье.       — Да. Я считываю их автоматически, это словно радиоволны, где ты принимаешь ту, сигнал которой мощнее, — кивает Тэ.       Гуку хочется прижать своего маленького хрупкого человека к груди и забрать себе его ношу, потому что она чересчур тяжела для этих плеч. Это чертовски несправедливо.       — Но ведь это слишком.       — Да, я долго учился контролировать это. Не давать чужим негативным мыслям поглотить меня. Для этого мне так важно сохранять душевное равновесие. В прошлый раз, когда я утратил контроль, то почти сошел с ума.       — Как это произошло?       — Все банально — несчастная любовь. Если бы мы не любили, было бы не так больно. Взаимность вкупе с невозможностью быть вместе разорвали мою душу на куски.       Чонгук чувствует, что это до сих пор причиняет Тэ боль, даже после стольких лет. Этот шрам не исчезнет никогда.       — Но тогда… почему сейчас? Ты несчастлив со мной? — слова даются ему с трудом. Страх того, что Тэхен скажет «да», затмевает все.       — Я несчастлив без тебя, — грустно качает головой Тэ.       — Тэтэ… — эти слова режут Чона без ножа. Потому что сам он чувствует то же самое, и от собственного бессилия хочется лезть на стену.       — Я на нервах, не могу концентрироваться. Слишком многое сейчас выбивает меня из колеи. Знаю, сколько зависит от меня и…       — Ш-ш, не надо, я здесь, с тобой, — Чонгук не дает ему договорить. Он сильней прижимает к себе Тэхена, заключая в объятия.       Вина лишь усугубит и без того нестабильное состояние Тэ. Ответственность, которая легла на плечи телепата действительно слишком велика. Что ж поделать, если кроме него никому не под силу сейчас со всем этим справиться.       Это нечестно, но кто в этом мире говорит о честности? Все, что он может, это быть рядом, до самого конца, неважно сколько времени им отмерено.       Даже если им суждено проиграть этот бой, Гук не отступит и будет защищать своего человека, пока не испустит дух.       — Не отпускай меня, даже если я буду сам просить тебя. Прошу, не уходи, не оставляй меня одного, — шепчет Тэхен, и Гук чувствует, как по его коже скатываются чужие слезы.       — Никогда, Тэхен, клянусь тебе! Я буду рядом, чего бы мне это ни стоило, — произносит он, твердо уверенный в том, что говорит, и Тэхен дает волю слезам.       Чонгук не останавливает его, давая возможность выплеснуть наружу все, что накопилось за это время.       Он знает, что Тэ это нужно, потому что даже самым сильным людям порой до чертиков хочется побыть слабыми.       Гук подхватывает Тэхена на руки и переносит его на кровать. Тэ цепляется за него, не желая отпускать ни на секунду. Это рвет Чонгуку сердце.       Он шепчет милые глупости на ушко своему человеку, и тот потихоньку успокаивается, затихая в его руках.       Чонгук еще долго не может уснуть, слушая чужое мерное дыхание. Он не может отделаться от странного предчувствия, которое сдавило горло спазмом.       Словно Тэхен действительно в скором времени покинет его, ведомый силой, против которой Гуку нечего противопоставить.        Это до ужаса пугает его и Гук гонит от себя эти мысли, зажмурив глаза. Нужно спать, завтра все будет по-другому. Обязательно.       Он просыпается первым и еще долго любуется умиротворенным лицом Тэ.       Во сне он кажется совсем еще мальчишкой и Чонгука накрывает волной щемящей нежности.       Гук целует Тэ в уголок губ, на что тот смешно морщится.       — Пора? — спрашивает он, приоткрыв один глаз.       Чон улыбается ему и кивает в ответ.       Сейчас как раз самое время. Рассвет едва забрезжил и сейчас был идеальный момент, чтобы провести Призрака к его другу.       Они выходят наружу, держась за руки. Почему-то Гуку не хочется отпускать Тэхена от себя. Словно так с ним точно ничего не случится.       — Как прошла ночь? — поинтересовался он у Юнги, когда они приблизились к шатру, где расположился Призрак.       — Неплохо. Где-то около полуночи он вышел из шатра и долго смотрел на звезды. Потом мы перекинулись парой фраз, поскольку он меня заметил, — Юнги пожал плечами. Он уже как будто бы свыкся с тем, что общается с людьми, с которыми раньше приходилось сражаться. Или разговоры с ликантропом на него так повлияли.       В любом случае это давалось Мину куда проще, чем Чонгуку.       — Он пытался искать ликантропа?       — Нет, просто вышел подышать.       — Уверен?       — Да.       — Хорошо.       Он заходит внутрь, все же отпуская руку Тэ из своей.       — Доброе утро, Чонгук. Я прошел проверку? — Намджун выглядит так, будто бы и не ложился.       Впрочем, возможно, так оно и было.       — Мы можем идти, думаю, сейчас самое время, — Чонгук не отвечает на прямой вопрос Призрака, потому что все еще недостаточно ему доверяет.       Но слово нужно держать.       Они идут к месту, где располагается ликантроп, молча. Призрак напряжен и это хорошо чувствуется.       Наверное, все еще не до конца может поверить, что там действительно тот, кого он ищет.       Стоит только клетке появиться в поле зрения, как Намджун застывает, как вкопанный.       — Намджун? — тихо зовет его Тэ.       — Дай мне секунду, — как-то неуверенно отзывается он, шумно выдыхая.       Действительно, не готов. Вот он, бесстрашный Призрак, как на ладони. Всего лишь обычный человек…       Тэхен кладет руку ему на плечо, подбадривая, и тот, собравшись с духом, идет вперед.       Ликантроп уже заметил их, с его-то зрением. Чонгук всматривается в его лицо, пытаясь понять, что же он чувствует сейчас.       Для него это также волнительно?       Они втроем останавливаются неподалеку, давая Намджуну подойти как можно ближе к клетке, создавая иллюзию, будто бы они будут говорить с глазу на глаз.       Юнги отворачивает голову в сторону, чувствуя себя лишним. Тэ смотрит себе под ноги, и только Чонгук не отводит свой взгляд.       Он должен для себя понять, что связывает этих двоих.       Призрак и ликантроп смотрят друг на друга, не моргая, словно боясь, что стоит только закрыть глаза, и все исчезнет.       — Привет, дохляк, — говорит Джин свое дежурное приветствие, что вошло в обиход после того, как он впервые увидел новое тело Намджуна после реабилитации.       — Джинни… — почему-то все слова куда-то делись, и он просто смотрел на ожившее воспоминание.       Внешне Сокджин совсем не изменился. Это был все тот же Красавчик, который в последний их вечер обещал не лезть на рожон, разве что более помятый. Словно и не было всех этих лет. Как будто просто дурной муторный сон длиной почти в два десятилетия.       На негнущихся ногах Джун подходит к клетке и просовывает ладонь сквозь прутья, касаясь подушечками пальцев скулы.       Сокджин вздрагивает от ощущения тепла на своей коже и его вдруг накрывает горько-сладкой волной воспоминаний.       — Я скучал по твоей улыбке, Джун, — чуть хрипловато говорит Джин.       — Я просто скучал по тебе, балбес! Я же просил тебя быть осторожным, — обреченно произносит Джун, поджимая губы.       Запоздалый упрек, в котором нет никакого смысла.       — Когда я тебя слушал? — позволяет себе тихий смешок Джин.       Намджун смотрит на него и все еще не может поверить в реальность происходящего.       Даже в мечтах он не позволял себе такого. Слишком больно…       — Я так боялся, что ты забыл меня, — шепчет он, вновь чувствуя себя чахлым болезненным подростком.       Потому что именно тогда он до дрожи боялся, что Джину в итоге надоест возиться с ним и он уйдет. Навсегда.       — Я забыл все, кроме тебя. Тэхен обещал помочь мне с этим, но я пока никак не могу собрать воедино то, что вспомнил. Я стараюсь, но…       Где-то рядом слышится тихий выдох Тэхена. Чонгук инстинктивно напрягается.       — Ничего, все придет со временем, — утешает Намджун.       — Но его у нас нет, — хмурится Джин.       — В таком деле нельзя спешить, — говорит Тэ, но голос его отчего-то дрожит.       Гук внимательно смотрит на него, пытаясь понять, что происходит.       Тэхен выглядит болезненно и дышит слишком часто. Тень подозрений закрадывается в глубине души, не предвещая ничего хорошего.       — Но я должен! — Джин поворачивается к Тэ, смотря прямо ему в глаза.       И тут что-то происходит.       Вокруг резко темнеет и уши режет женский крик. Сердце в груди колотится как бешеное, а тело перестает слушаться.       — Какого черта?.. — произносит Чон, но договорить не успевает, как его скручивает приступом удушья, отчего он хватается за горло.       Джин с глухим стоном оседает на пол клетки, хватаясь за голову, а Намджун, морщась, прикладывает руку к виску.       — Гук, ты чувствуешь это? — сипит Юнги, наклонив голову так, будто бы что-то давило на него сверху.       Чон коротко кивает и, фокусируясь на Тэхене, застывает в изумлении.       Тот словно пребывает в трансе, немигающим взглядом смотря в пустоту. Чонгук понимает: это снова происходит с ним.       Видимо, Тэхен по какой-то причине синхронизировался с Джином, и сейчас работал чем-то вроде транслятора чужих негативных воспоминаний. Так было с ним накануне.        Их контакт надо разорвать, иначе пострадают они все.       Движения даются ему с трудом, отдавая в голове такой дикой болью, что к горлу подступает тошнота, но Гук не останавливается. Почему-то он уверен, что только у него получится достучаться до Тэ.       Женский крик затихает, и ему на смену приходит тихий, почти детский голос.       «Отец… мама?! Нет!!!»       Голос срывается, человек кричит, словно раненный зверь, и на мгновение Гуку кажется, что его оглушает.       Ноздри заполняет густой металлический запах крови, и Чон чувствует, как она стекает по его рукам. Еще теплая…       Волна черного вязкого бессилия прокатывается по горлу, и Чонгук захлёбывается им. Как будто бы ничего нельзя сделать, хотя безумно хочется прекратить. Но ты не можешь. Тело не слушается. Ты себе не принадлежишь.       Краем глаза он видит, как Юнги опускается на колени, не в силах больше удержаться на ногах.       Призрак схватился за прутья клетки с такой силой, что на руках вздулись вены. Ликантроп мотает головой словно в припадке, что-то бубня себе под нос.       Все, что происходит сейчас — безумие, кошмар, вырвавшийся наружу из недр подсознания. Из него не выбраться, как не выбраться из гиблой топи. Чем больше ты сопротивляешься, тем глубже засасывает.       Вот она, настоящая сила Мастера над Разумом. Пугающая, неотвратимая, безграничная…       Только сейчас Чонгук по-настоящему осознал, каким могуществом обладал Тэхен и насколько силен был его контроль, раз он мог управлять этим.       По щелчку пальцев он мог свести с ума кого угодно, заставив биться в агонии собственных страхов в филиале личного ада. Это действительно пугает.       Может ли человек подчинить себе такую силу или же она рано или поздно подчинит себе своего носителя?       Что, если это происходит сейчас? Вдруг для Тэхена это слишком? Тогда он опасен для окружающих. Он опасен для себя.       Чонгук яростно мотает головой. Ну уж нет! Это же его человек, его Тэхен. Чон не отдаст свою пару! Ни за что!       Он зарычал, частично трансформируясь. Чувства немного притупились, потому что контроль животных пока еще не давался Тэхену автоматически.       Наконец преодолев разделяющее их расстояние, Гук сжал Тэ в объятиях, и тихо прошептал:       — Вернись ко мне…       Судорожный вздох сорвался с губ, и все кончилось так же мгновенно, как и началось. Словно ничего и не было.       Тэхен дышал шумно и часто, затравленно оглядываясь по сторонам.       — Гуки, я… — начал было он, но оборотень лишь сильнее прижал его к себе, уткнувшись носом в шею.       — Мы знаем, — ответил Гук за всех.       Конечно, Тэхен этого не хотел. Все случилось помимо его воли, и он не должен испытывать вину. Но Тэхен утратил контроль, а это сулило проблемы для них всех.       На Тэ, по сути, держалось все то, что они задумали. Он был тем связующим звеном, что держал их вместе.       Если с ним что-то случится, все рухнет, словно карточный домик.       — Джин, прости. Я не справился, — в голосе Тэхена сквозит такое отчаяние, что у Чонгука сжимается сердце.       Конечно, этого не должно было случиться, а они все не должны были узнать чужие тайны. Но теперь ничего уже не поделаешь. Нужно просто принять.       Честно, Гук никогда не думал, что быть одержимым настолько тяжело. Быть в сознании, понимать все, но все равно делать то, что скажут. Ужасно…       Сокджин сидел неподвижно, не подавая признаков жизни. Он выглядел раздавленным.        — Джинни… — прошептал Намджун, лбом упираясь в холодный металл.       Юнги, не сказав ни слова, достал ключ и открыл клетку, взглядом указывая Намджуну, чтобы тот зашел.       При других обстоятельствах он бы никогда не позволил себе такую вольность, потому что все вопросы, касающиеся ликантропа, были в компетенции вожака стаи и никого больше. Но сейчас Мин просто не мог поступить иначе.       Джун буквально срывается с места и, войдя в клетку, падает перед Джином на колени, прижимая его к груди.       Намджун знает, что нужно быть сильным, но сейчас просто не может сдержать слез. Не после того, что увидел.       — Я сломал его, — беззвучно шепчет Тэ, прикладывая руку к губам.       Чонгук понимает, что именно этого Тэхен и боялся больше всего. Он целует Тэ в висок, шепча, что он не виноват, но тот не слушает.       По щекам катятся слезы. Чонгук не может этого выносить. Волк внутри протяжно скулит, не зная, как помочь своему человеку.        Тэ вырывается из его рук и когда Чонгук пытается сделать шаг к нему, выставляет вперед руку.       — Нет. Я…мне…надо побыть одному… — отшатываясь, говорит Тэ. Неуверенной походкой он идет прочь.       Гук порывается догнать его, но Юнги останавливает.       — Дай ему время, — говорит он серьезным тоном, провожая Тэхена взглядом.       Не один Чонгук сейчас впервые задумался, на что действительно способен телепат.       Страшно им всем, потому что перед такой силой ты — ничто. Если бы Тэ вдруг захотел уничтожить их, то у них не было ни единого шанса спастись.       Бан Шихек совершил ошибку и сделал ставку не на тот эксперимент. Достаточно было подчинить себе Тэхена и раса вервольфов была обречена на провал.       Тэ спасло то, что он сам считал, что его способности не имеют действия на животных. Если бы он развил их раньше, то вполне мог быть на месте Джина.       Намджун все это время хранит молчание. Для него это было в разы больнее. Ведь все произошло с его близким человеком, которого он должен был оберегать, и не уберег.       Ради него он пошел на этот эксперимент, для него терпел боль с улыбкой. Чтобы больше не быть обузой, чтобы защищать, чтобы наконец стать достойным любви…       Как можно простить себе это?! Никогда, никогда ему не искупить перед Джином этот грех.       Даже принеся к его ногам головы всех тех, кто виновен в этом, ему придется сложить и свою. Потому что он не справился. И ничего не исправишь.       Все, что успел показать им Тэхен — его вина, не Сокджина, и он возьмет на себя всю ответственность.       Джин в его руках словно большая поломанная кукла, и Намджуну страшно.       Тэхен ушел, и он совершенно не знал, что ему делать. Как помочь Красавчику справиться с этим?       Может быть лучше, чтобы Джин снова все забыл? Ему не нужно этого знать, слишком больно. Ни к чему мучить себя напрасными терзаниями. Мертвых не вернешь. Никогда. Нужно жить дальше.       Джин здесь, рядом и Намджун никому больше не позволит отнять его. Ни за что на свете.       Он сделает все, чтобы вернуть его Джинни назад. Цена не важна, Джун готов на все.       — Я вспомнил… — сухой, бесцветный голос Джина звучит в предрассветной тиши, словно выстрел.