Дорогой мой человек

Голоса Голоса глубоко внутри меня Продолжают звать Они зовут Голоса Голоса глубоко внутри меня Они дразнят меня Почему я не могу освободиться? Голоса Вокруг меня Шепчут мне Голоса Ходят рядом со мной За мной Пожалуйста заставь их уйти       

Akira Yamaoka — Voices (OST The Medium)

             — Мне так больно! Помоги! — вопль бьет по барабанным перепонкам, на мгновение оглушая.       — Пожалуйста, хватит, — шепчет Тэхен, хватаясь за голову.       Страдания такой силы, что почти ослепляют его, и он идет, не разбирая дороги, то и дело спотыкаясь о корни деревьев.       Каждая клетка его тела словно пропитывается невыносимой, обжигающе ледяной болью.       Тэхена рвет на кусочки, выкручивая каждый сустав, сводя судорогой мышцы, ломая изнутри. Это просто невозможно выносить.       Голосов не существует. Ничего этого нет. Мира, где они живут, нет, это лишь плод его воображения. Способ отделить свои мысли и чувства от других, чужих ему.       Он повторяет себе это, но не помогает. Контроль потерян, и все демоны разом вырвались наружу.       Стена обрушилась, и теперь Тэхен вновь один на один с этими безликими, искореженными, словно поломанные манекены, фигурами, что окружили его плотным кольцом, не желая отпускать из своих скрюченных рук.       Тэ видит их неестественные тела, ощущает их холодные прикосновения, когда они пытаются ухватиться за него в последней надежде.       Неприкаянные души, полные скорби и отчаяния, умирающие от одиночества и тоски, разъедаемые гневом и болью, нелюбимые, нежеланные и ненужные.       — Не оставляй меня здесь одного. Ты же слышишь, я знаю!       Голоса, голоса больше не оставляют его. Тэ не слышит ничего, кроме их гула. Реальности больше не существует, только этот чертов неслаженный хор, который пытается докричаться до кого-то, кому все равно. Кто давно забыл, вычеркнул из своей жизни, словно их никогда и не было.       Тэхен больше не может приказать им перестать, они больше ему не подвластны.       Все как раньше. Хуже. Что теперь делать?       Он опасен. Для всех. Он сделал Джину больно. Он сделал больно Гуку…       — Спаси меня! Дай мне выйти наружу!       Черт, ему надо собраться. Нельзя снова этого допустить. Только не сейчас.       Шум не проходит, давит на уши, продолжая сводить Тэ с ума.       Он теряет ощущение реальности, его затягивает в бездну чужих страданий. Неясные болотные огни ведут его за собой и Тэ не в силах им противостоять.        Свет меркнет, и Тэхен отчаянно цепляется за то последнее, что может удержать его в сознании.       Теплые утешающие объятия Чимина, чистый звонкий смех Хосока, ямочки на щеках Намджуна, Чонгук… его поцелуй на губах, касание сильных уверенных рук, янтарные искры в глубине его глаз.       — Я хочу прекратить эти мучения. Прошу, убей меня…       — Хватит!!! — в отчаянии кричит он, пытаясь заставить голоса в своей голове замолчать.       Но они беспощадны.       Тэхен просто хочет, чтобы они все ушли. Оставили его одного. Он хочет убежать, спрятаться там, где его никто не найдет. Там, где ему будет спокойно.       Ему нужно в то место, иначе он просто сойдет с ума.       Вдруг крики затихают. Вокруг наступает тишина, такая густая, что ее можно коснуться кончиками пальцев.       Тэхен открывает глаза и видит железный забор своего родного поместья.       Как он оказался здесь? Ведь он был в стае. Что происходит с ним?       Он ведь просто хотел, чтобы шум прекратился, больше ничего.       Под его ногами пожухлая чахлая трава, словно бы сейчас сырой промозглый ноябрь, а не знойный август.       Как такое возможно?       Тэ толкает резную калитку забора и та, жалобно всхлипнув, пропускает его в тихий и заброшенный мир старого парка. Под ногами клубами вьется густой белесый туман, делая все вокруг размытым, лишенным резкости.       Скрученные деревья протягивают свои костлявые голые ветви, стараясь задержать Тэ, не дать пройти дальше, сухие кусты увядших роз полуживой стеной загораживают заросшую дорожку к дому, словно стараясь скрыть там что-то очень ценное.       Когда все здесь пришло в такое запустение? Что это за место? Разве это его дом?       Возможно, что правильный ответ: и да, и нет?       Увядающий в осенней агонии парк утопает в сизой дымке, и Тэхену кажется, что кто-то прячется за этими умирающими деревьями. Тени следуют за ним, наблюдая за каждым шагом.       Ему до одури страшно. Совсем как тогда, в детстве, когда ему казалось, что в каждом темном углу скрываются призраки. Он слышал их тихий плач и неразборчивый шепот.       Потом он понял, что призраков нет, лишь чужие мысли, и самыми страшными созданиями для него стали люди.       — Тэтэ… — раздается над самым ухом, и он вздрагивает всем телом.       Липкий ледяной страх впивается в его плечи так, что он ощущает, как пульсирует кожа под его уродливыми пальцами.       — Мама?.. — тихо шепчет Тэхен, резко оборачиваясь, но сзади никого нет, лишь этот чертов туман.       Он сходит с ума. Это снова происходит с ним. Это не его дом, это то место.       Одиночество сдавливает его в своих удушливых объятиях, не давая сделать вдох. Его самоконтроль рассыпается на куски, словно замок из песка, а с ним и ощущение реальности.       Тэхен знает, что каждый человек воспринимает мир через призму собственного сознания и, если что-то идет не так, реальный мир превращается в кошмар, где за каждым углом притаилось чудовище из самых безумных фантазий.       Сейчас он не в порядке, как не в порядке окружающий его мир.       Откуда здесь его мама, если ее нет уже столько лет? Неужели он все-таки сошел с ума? Он же всегда так этого боялся.       Тэхен идет по лабиринту из самшитовых деревьев и никак не может найти выход. Он заблудился и не знает, куда же ему идти. Он больше ничего не знает.       Может просто сдаться? Перестать бороться и позволить голосам поглотить его, забрав личность. Они же этого хотят.       Получить тело, чтобы вырваться из бесконечного круга агонии. Тэ это чувствует.       Сил почти совсем не осталось, и он просто опускается на бурый ковер из гниющих кленовых листьев.       Пусть просто больше не будет этой боли, он на все согласен.       — Неужели мой сын так легко опускает руки? — родной насмешливый голос с легкой хрипотцой окутывает его, и Тэ отчетливо чувствует горьковатый привкус табака и кофе на языке.       И сердце тут же наполняется болезненно-сладкой тоской по дорогому, но давно утраченному.       — Отец? — одними губами произносит он, боясь, что не получит ответа.       — Да, медвежонок, я, — Тэхен поднимает голову, и из груди вырывается тихий стон.       Он в точности такой, каким был до того, как в жизни их семьи появилось страшное слово «глиобластома».       Тэхен боялся, что все воспоминания о красивом, жизнерадостном человеке сотрутся из его памяти под напором чужих, ничего для него не значащих.       Но они все еще здесь, бережно сохраненные в подсознании.       Енджун протягивает ему руку, и Тэ хватается за нее, рывком поднимаясь на ноги.       — Почему? — шепчет он, все еще держа ладонь отца в своей.       Она теплая, в отличие от всех тех, что обычно пытаются уцепиться за него.       — Придет время, и я все расскажу, но сейчас тебе пора возвращаться, — улыбается старший Ким, потрепав его по волосам, как любил делать, когда Тэ был еще совсем маленьким.       Тэхен задыхается от этого простого прикосновения, в горле образуется неприятный ком, сдавливающий связки.       Он так скучает по отцу. Порой невыносимо. Ему не хватает того, для кого ты навсегда останешься маленьким мальчиком с длинной челкой, закрывающей глаза, и неуемным любопытством. Того, кто любит тебя просто за то, что ты есть.       — Куда? — спрашивает Тэхен, ежась от воспоминаний о той боли.       Он больше не хочет испытывать эти чувства. Уж лучше остаться здесь. В туманном сумрачном мире воспоминаний. С дорогим ему человеком.       — Туда, где сейчас нужен.       — Зачем? Я не знаю, что делать, — передергивает плечами Тэ, чувствуя, как по телу расползается бессилие.       — Нет, знаешь.       Голос отца звучит уверенно, и Тэхен смотрит ему прямо в глаза. Все та же непоколебимость и спокойствие, что были присущи Енджуну во времена, когда он блистал в зале судебных заседаний.       Тэ восхищался папой, он для него был примером. Отчасти именно поэтому Тэхен и не рассказал ему правду о себе. Боялся разочаровать. Так глупо, если подумать. Тэ был слишком молод и глуп, позволив страхам взять над ним верх.       Когда же он был готов рассказать отцу правду, тот уже не был способен ее воспринять.       Все нужно делать вовремя, иначе нет никакого смысла. «Лучше поздно, чем никогда» не работает. Если поздно, то никогда.       — Я… — Тэхен и правда не знает.       Не знает, как вернуть себе контроль, что теперь делать с Джином и как со всем этим быть.       Или все-таки знает, и отец прав?       — Тебя зовут, Тэтэ, иди на голос, — Енджун оборачивается и смотрит в пустоту, как будто бы видит в ней что-то, что Тэхен не может.       — Но я не слышу, — возражает он.       И это правда. В его голове больше нет ничего. Желанная благословенная тишина. Все, как он и хотел.       — Не слышишь или не хочешь? — прищуривается Енджун, слегка улыбаясь.       Он умел чувствовать, когда сын лукавил. А тем более здесь. В этом мире у Тэ нет сил, скорее наоборот, это папа видит его насквозь.       Отчасти, потому что и он сам всего лишь ментальная проекция, созданная Тэхеном, как и все вокруг.       — Отец…       — Тебе пора, иди. Иди же! И помни — ты со всем справишься! — он кладет ладонь на его лоб, и Тэхен резко открывает глаза, жадно хватая ртом воздух. Слишком ярко и… тихо?       Голоса исчезли. Он вернулся в реальность.       — Тэ! Господи! Тэ! Ты слышишь?! Тэ! — кто-то порывисто прижимает его к себе и Тэхен чувствует мускусный запах кожи, от которого по телу расходится волна мурашек.       — Чонгук…       — Хвала Луне, ты пришел в себя, — в голосе Чона отчетливо слышно облегчение.       Его волк боится, что он уйдет, оставив его одного.       — Я должен был вернуться к тебе.       — Обещай, что так будет всегда! Что все для этого сделаешь, — Чонгук прижимает его к себе слишком сильно.       Он чувствует легкую боль, но не протестует.       Тэхену стыдно, что он хотел сдаться так легко. Ведь дело не только в нем и его боли.       Слишком много жизней сплетены его решениями. Юнги, Минни, Хосок, Джин, Намджун, Минхо, Чонгук…       Он не может бросить все на полпути, просто не имеет права.       Папа был прав во всем. Тэ действительно знает, что делать. И у него должно хватить на это сил.       Не без помощи Чонгука, он поднимается на ноги. Есть небольшая слабость, но, в целом, он чувствует себя довольно сносно, что не может не радовать.       — Гук, мне нужно чтобы вожак и Наблюдатель из «Мягкой поступи» прибыли в твою стаю, — уверенно произносит он, спокойно смотря на удивленное выражение лица, что появилось у вервольфа.       — Но зачем? Это может вызвать подозрения, — хмурит брови Чон, обескураженный внезапной просьбой.       Ему непонятно, откуда вдруг взялась такая идея, ведь до этого момента они даже не обсуждали возможность встречи с другими главами.       Конечно, в перспективе этого было не избежать, но сейчас, по мнению оборотня, был не самый подходящий момент.       — Нет. Пусть им передадут, что у тебя есть информация касательно человека, выдававшего себя за Ким Тэхена, и ты хочешь ей поделиться при личной встрече.       — Что ты задумал?       — Хочу знать, в курсе ли они были насчет Кайру и связаны ли с канцлером.       — А если да?       — Тогда оборотням больше нельзя будет доверять.       — Но ты раскроешься.       — Я всегда могу стереть им память.       — Но ты нестабилен. Вдруг что-то пойдет не так?!       — Все будет хорошо.       — Откуда ты знаешь?       — Ты мне веришь?       — Конечно.       — Тогда сделай, как я прошу.       Их диалог похож на одну из тех словесных дуэлей, что они вели, когда только познакомились, с той разницей, что сейчас они хотели убедить друг друга в своей точке зрения, а не выйти победителем.       В итоге, Гук устало выдыхает, уступая.       — Ты меня беспокоишь, Тэ, но я сделаю. Отправлю Юнги. В этой ситуации такое я могу доверить только ему.       — Сколько придется ждать?       — Сутки. Может, двое.       — Хорошо. Будет время подготовиться.       Тэхен благодарно улыбается вервольфу, но тот лишь поджимает губы в ответ.       Ему не нравится вся эта затея и даже согласившись, Гук не собирается делать вид, что его все устраивает.       — Ты меня беспокоишь, — еще раз повторят Чон, продолжая сверлить его угрюмым взглядом.       — Не буду врать, что твои опасения беспочвенны, но я справлюсь.       Тэхен должен. Ему не впервой собирать себя по кусочкам. Смог тогда, сможет и сейчас. Даже если это временно и позже осколков будет еще больше. Сейчас это не имеет значения.       — Раз ты так говоришь… но тебе все равно нужно расслабиться.       Чон все чувствует. Конечно, ему не нравится настрой Тэхена и то, что он собрался делать, но разве у него есть выбор?       Тэхен такой упрямец, и если уж он что-то решил, то пытаться возражать совершенно бесполезно. Гук это хорошо понял. Если он не может переубедить, значит, сделает все, чтобы помочь.       — Гук, ты же помнишь, что случилось, когда мы… — напоминает Тэ, чувствуя, как по телу проходит волна дрожи.       Он не хочет заставлять Чона вновь переживать его болезненные воспоминания, а значит, пока им больше нельзя синхронизироваться.       — Помню, и говорю о другом. Хотя, не скрою, что хочу тебя постоянно, — голос Чонгука звучит уверенно, а Тэ хмыкает, в который раз поражаясь прямоте вервольфа.       — В другой раз я бы принял это за комплимент, — вздыхает Тэ.       — Прими за факт, — Чон берет его за плечи, начиная движение. Тэхен не сопротивляется, позволяя ему вести себя.       Вскоре он понимает, что они идут к горячему источнику. Это действительно хорошая идея, до которой сам Тэ не додумался. Это будет как раз кстати. Вода всегда приносила ему облегчение.       Тэхен уже предвкушает, как тело окунется в приятное тепло. Ужасно хочется смыть с себя чужие воспоминания, словно вода способна и на это.       Просто он ощущает себя грязным, словно его тела касались множество чужих ему рук, а он хочет чувствовать лишь Чонгука.       Гук осторожно снимает с него одежду. Тэхен чувствует себя беззащитным и каким-то ужасно уязвимым под внимательным взглядом вервольфа.       — Ты похудел… — выдыхает оборотень, проходясь пальцами по выступающим позвонкам.       Тэхен вздрагивает от прикосновений, они словно бы прожигают кожу, забираясь внутрь, доходя до сердца.       — Тебе кажется, — тихо возражает Тэ, неуверенный в правдивости своих слов.       Гук целует его в затылок, глубоко вдыхая запах, что исходит от волос.       Сказать хочется многое, но сейчас не время для слов.       Чонгук чувствует всем своим существом, что нужен своему человеку. Просто быть рядом, потому что больше никак не в силах помочь.       Если бы Чонгук только мог, то забрал бы себе всю ту боль, что мучает его Тэхена. Потому что невыносимо смотреть, как из любимого существа кто-то словно высасывает жизнь.       Чон мог бы перегрызть глотку любому противнику, но с таким ему не справиться, и это убивает.        Он подхватывает Тэ на руки и тот оказывается пугающе легким. От этого начинает щемить в груди.       Гук медленно заходит в купель, позволяя Тэхену окунуться в теплую воду. Тот облизывает губы, тихо выдыхая, когда тело касается воды.       Что если Тэ просто исчезнет? Растворится, словно туман на рассвете, оставив от себя лишь мимолетный след от росы на траве. Как тогда ему жить? Тэхен же не может оставить его вот так, когда они только нашли друг друга?       Все его инстинкты сейчас кричат просто спрятать своего человека и никому не показывать. Никогда. Чтобы никто не смог забрать его.       Чон опирается спиной о край и усаживается так, чтобы Тэ мог удобно разместиться в его руках. Тот садится к нему спиной, придвигаясь ближе.       — Знаешь, о чем я сейчас думаю? — говорит Гук, сильнее прижимая его к своей груди.       Тэхен прикрывает глаза, чувствуя, как тело начинает расслабляться в теплой воде и родных руках.       — О том, как впервые увидел меня обнаженным, — хмыкает он, откидывая голову вервольфу на плечо.       Им нужно как-то снять напряжение, что буквально ощущалось в воздухе, а эта тема подходила как нельзя лучше.       Теперь Тэ точно знал, что Чон подглядывал за ним, когда Тэхен впервые пришел сюда.       Сейчас кажется, что это все было так давно и будто бы и не с ними.       — С телепатом ужасно скучно, — вздыхает Гук, легонько прикусывая кожу на ухом.       — На самом деле это было предположение и только, — Тэхен фыркает, убирая с лица липнущие ко лбу кудри. Ужасно хочется целоваться и он притягивает голову Чона к себе, накрывая обветренные губы своими.       Поцелуй выходит медленным и тягучим, лишенный той страсти, что обычно всегда разгорается между ними, стоит только их телам соприкоснуться.       Сейчас им обоим важно просто чувствовать друг друга, наслаждаясь моментом здесь и сейчас.       — Скажи мне, ты хотел бы, чтобы этой силы не было? — тихо спрашивает его Гук, оставляя невесомый поцелуй на самом кончике носа, заставляя Тэхена смешно сморщиться.       Тэ думает прежде, чем ответить. Чон не торопит, продолжая изучать губами его лицо.       — Знаешь, было немало моментов в моей жизни, когда я хотел поменяться с кем-нибудь местами и больше никогда не слышать голоса у себя в голове. Но потом я попал сюда и понял, что это такая же часть меня и если способности исчезнут, то это буду уже не я, — Тэхен находит его руку и переплетает их пальцы.       — Но так было бы проще, — Гук ведет носом по шее, ощущая, как в тонкой жилке мерно бьется пульс.       Сейчас Тэхен действительно умиротворен, и от осознания этого Чонгуку становится тепло на душе. Он может дать покой своему человеку.       — Несомненно, но я это я, и ничего не изменишь.       — Знаю и буду рядом, что бы ни случилось.       — Большего мне не нужно.       Наверное, им обоим не нужно. Как бы сейчас Гук не относился к силе Тэхена, именно она свела их вместе.       Без нее Тэхен бы не рванул за Чимином в лес, поскольку найти его было просто невозможно. Значит, они бы никогда не встретили друг друга, и Гук так и не узнал, каково это — дорожить кем-то настолько, чтобы совершенно не думать о себе.       Да, у него была стая и обязанности перед ней, но то было совершенно иное. Разум против сердца, а как известно, в этой битве разум выигрывает крайне редко.       Тэхен был словно часть его самого, самой важной частью. Их связь невозможно описать словами, да и Гук был совсем не мастер в этом.       Просто то, что сейчас происходило у него внутри, было настолько сильным, что порой казалось, что Чонгук просто не выдержит этого урагана разношерстных эмоций.       Ким Тэхен творил с ним что-то невообразимое, и Гук не хотел, чтобы это прекращалось. Никогда.       Тэ позволяет себе на время раствориться в Чонгуке, предоставив всего себя ему на откуп. Не хотелось ничего делать и думать о чем-то. Просто забыть обо всем, кроме его волка рядом.       Такие мгновения так редки, и неизвестно, что ждет их впереди. Возможно, у них больше не будет такой возможности.       Тэ теряет ощущение времени и не может сказать, сколько времени они провели в источнике. Он настолько выпал из реальности, что словно издалека наблюдал, как Гук вынес его из воды и принес в шатер, накрыв покрывалом.       Тэхен настолько вымотался, что просто заснул, ощущая рядом тепло родного тела.       Спал он спокойно, без каких-либо сновидений.       Тэ не знает, сколько проспал, но впервые за долгое время он чувствовал себя действительно отдохнувшим. Чонгука рядом не было, но, судя по часам у Тэхена на руке, то прошло примерно полсуток. Такого с ним давно не случалось.       Организму нужен был отдых, чтобы восстановиться, что давало надежду на то, что он сможет вернуть себе потерянный контроль хотя бы на какое-то время. Тэ предстояло сделать немало дел, прежде чем говорить с вожаком Мягкой поступи.       Он никак не мог набраться смелости и пойти к Джину с Намджуном. Знал, что должен, но это было слишком.       Когда он все же решается, то находит их в точно таком же положении, в котором они находились, когда Тэ убежал, не разбирая дороги. Это тоже отдает болью в ребра.       Сокджин абсолютно пустыми глазами смотрит куда-то сквозь пространство, напоминая хорошо сделанный манекен. Выглядит настолько жутко, что Тэ едва сдерживается, чтобы не отвести взгляд.       Намджун сидит рядом, сжимая его руку в своей, опустив голову себе на колени. Даже не касаясь его сознания, Тэхен ощущает волны всепоглощающей вины, которой буквально пропитано все окружающее Джуна пространство. Тэ больно видеть друга в таком состоянии.       — Спи, — произносит Тэхен, и Джин рвано выдыхает и закрывает глаза, мгновенно засыпая.       Намджун оборачивается в его сторону и слабо улыбается. Он выглядит измученным и будто бы постаревшим лет на десять.       Тэхен неуверенно поднимает руку, просто потому что нужно сделать хоть что-то, а не стоять, как истукан. Он не хочет касаться разума Джуна. Слишком страшно.       Осторожно укладывая Джина на матрац, Намджун подкладывает ему под голову свою куртку и тихо выскальзывает из клетки.       Тэхен думает, что нужно поговорить с Гуком о том, чтобы переселить Джина в другое место, и запирать только в период полной луны.       — Тэ… — выдыхает он, подойдя ближе.       — Пусть спит, ему будет легче, — сейчас это все, что Тэхен может сделать.       — Спасибо.       — О чем ты? Разве я могу иначе?       — Ты в порядке? — обеспокоено спрашивает Намджун.       Тэхен не чувствует страха или осуждения, которых так боялся. Это приносит облегчение.       Значит, Джун не винит его в случившемся, хотя в том, что Тэ не справился с эмоциями, только его вина.       — Нет, какое там. Я не в порядке, но держусь, — обманывать нет смысла. Как и храбриться.       Они все не в том положении. Тэхен хочет, чтобы те, кто его окружают, знали правду и, по возможности, были готовы. Потому что они все в одной лодке, и сейчас есть последняя возможность остаться на берегу.       Дальше, если он не справится, то ко дну пойдут все.       — То, что мы видели… — начинает было Джун, но прерывает сам себя, неуверенный, стоит ли поднимать эту тему.       Для каждого из них это слишком болезненно.       — Лишь часть, — уклончиво отвечает Тэ.       Готов ли Намджун действительно получить ответы на свои вопросы? Может, лучше оставить все, как есть.       Тэхен расскажет только, если Джун будет твёрдо уверен в этом, иначе это принесет куда больше вреда, чем пользы.       — Это же тот день, да? Выходит, что мы и правда встречались…       Тэхен, честно не знает, что бы он сделал, будь сейчас он на месте Джуна. Врагу не пожелаешь того, что случилось с ними.       От того, что Тэ знает тот самый секрет Джуна, невыносимей вдвойне.       — Ты же знаешь, что это был не он, — произносит он, прекрасно зная, что его слова ни на что не влияют.       — Я знаю, но если узнает… — Джун не произносит имени, они оба и так прекрасно знают, о ком идет речь.       — Ему не нужно знать. Это не принесет ему мир, — заявляет Тэхен тоном, не терпящим возражений.       Они не сказали друг другу ничего, и всё одновременно. Наверное, это правильно.       Возможно потом, когда придет время и Намджун будет готов, Тэхен покажет ему, что тот захочет, но не сейчас.       — Хочу убить канцлера собственными руками, медленно и мучительно, чтобы страдал, — сжимает кулаки Джун.       Тэхен никогда раньше не видел его таким. Задели то, что трогать было нельзя ни при каких условиях — Сокджина, и теперь Намджун не остановится, пока не отомстит.       — Отчасти поэтому я и не хотел, чтобы ты знал, — Тэхен успокаивающе поглаживает его по плечу.       Он понимал Джуна. Когда Минхо тронул Чимина, Тэхену хотелось, чтобы тот страдал. Правда, в их случае, все было сложнее, потому что и сам Ми был ему не чужим.       Но будь на его месте любой другой человек — выжег его разум дотла, оставляя лишь пустую оболочку без души.       Потому что никто не смеет причинять боль его близким.       — Как ты выдерживаешь все это? Чужую боль, смятение, ярость? — вдруг спрашивает Намджун, заставляя его вздрогнуть.       Он правда не ожидал такого вопроса от Джуна, тем более сейчас. Да и путного ответа у него не было.       — У меня просто нет выбора или они поглотят меня, уничтожив изнутри, — обреченно отвечает он, грустно улыбаясь.       Тут уж ничего не поделаешь. У каждого своя боль.       — Ох, Тэтэ, почему ты вынужден нести столь тяжкое бремя?       — Потому что никто больше не способен на это, — пожимает плечами он.       Что он может еще сказать? Значит, где-то там наверху решили, что именно ему под силу жить с этим.       Будь он религиозным, то считал, что его испытывает Господь. А так нет смысла пытаться понять: «Почему?». Он больше не будет тратить на это время.       — Ты ужасно сильный, знаешь? — обнимает его Намджун, заставляя положить голову ему на плечо.       Тэхен чувствует, как глаза начинает предательски щипать, и часто моргает, не давая себе заплакать.       Он вновь вспоминает отца и стискивает зубы, чтобы не закричать. Рана, что, казалось, уже зарубцевалась, вновь напомнила о себе тянущей болью в груди.       — Вовсе нет, Джун. Просто мне нельзя быть слабым, — горько отвечает он.       Потому что временами хочется выть от бессилия. Хочется бросить все и послать к чертям. Но он знает, что нельзя, и это знание убивает.       Нужно идти вперед, даже если сам себе ты напоминаешь кровавое месиво из чужого горя и страданий, что впились в тело ржавой шрапнелью.       Таков его путь.       — Что ты планируешь делать дальше? — серьезно спрашивает его Намджун.       — Убрать Бан Шихека, — отвечает Тэ, глядя Джуну в глаза.        Он сознательно не говорит — канцлера, потому что тот должен остаться. Просто им должен стать другой человек.       — Я с тобой. Сделаю все, что в моих силах. Он ответит за все, — Намджун преисполнен решимости.       У него всегда было обостренное чувство справедливости, а уж если дело касалось личного, то Намджун становился еще и бескомпромиссным.       — Что, если я скажу, что именно ты должен будешь стать новым канцлером? — Тэхен впервые озвучивает это вслух.       Перед разговором с вожаком «Мягкой поступи» ему нужно знать, готов ли Джун.       — Значит, я сделаю, как ты скажешь, — без тени сомнения отвечает он.       — Спасибо, Джуни. Для меня это действительно много значит, — Тэхен кивает, а потом, бросая беглый взгляд на Джина, добавляет, — мы постараемся все исправить.       — Все эти жертвы не должны быть напрасными. Он заплатит, — Джун смотрит на спящего Сокджина, сглатывая ком в горле.       — Мы сделаем все для этого, — подтверждает Тэхен.       Потому что для них всех это личное.       — Ты и Чон, правда любите друг друга? — отчего-то спрашивает Джун.       — Да, — говорит он без раздумий.       Все-таки Чонгук и его прямота сделали свое дело. Теперь Тэхену стало намного проще открыто говорить о своих чувствах.       — Это, конечно, сумасшествие, но если ты счастлив, то я приму любой твой выбор.       Тэхен чувствует какую-то легкость после слов Джуна. Ему действительно важна поддержка близких людей. В том числе и для его ментального состояния.       — Хочешь пройтись? — предлагает он, чтобы Джун мог немного развеяться.       — Нет, мне лучше остаться здесь, — мягко отказывается тот, на что Тэ качает головой.       — Но он будет спать.       — Пускай. Я слишком долго был один.       Тэхен все знает. И сочувствует Намджуну. Трагедия быть рядом и знать, что никогда не сможешь рассказать о том, что же ты на самом деле чувствуешь.       Даже если Сокджин придет в норму, это ничего не изменит. Никогда не меняло.       Он оставляет Намджуна наедине с его невысказанными чувствами, которые так и остались между строк, и наверное, останутся там навсегда.       От этого Тэ чувствует горечь, но таков выбор Джуна. Увы.              Тэхен ищет Чонгука, чтобы обсудить с ним детали встречи с Дейю и Джихолем.       Понятно, что цель известна — заручиться поддержкой еще одной стаи, но Чонгук лучше него знает, как стоит себя с ними вести.       Переговорить они не успевают. Стоит только Тэхену подойти к Гуку, обняв того со спины, как из ниоткуда появляется Юнги, которого они не ждали так рано.       — Чонгук, Тэхен, они прибыли, — говорит Мин, заставляя их обоих обернуться на голос.       — Так быстро… — вырывается у него       — Готов? — спрашивает Чон, поднося его ладонь к губам.       — Да, — кивает Тэ, впитывая в себя тепло от прикосновений вервольфа.       Им предстоит непростой разговор, и Тэхену ни при каких условиях нельзя дать слабину. Он должен быть спокоен и уверен.       Их ждут в шатре, подальше от любопытных глаз. Все-таки не каждый день к ним наведываются высшие представители других стай.       Перед самым входом Гук еще раз смотрит Тэ в глаза, и, получив от того утвердительный кивок, входит внутрь       — Откуда такая срочность, Чонгук? — задает вопрос Дейю, едва видит Чона в дверном проеме.       Он выглядит озадаченным, хоть и немного раздраженным.       — У меня были на то свои причины, — отвечает Чон, чуть отходя в сторону, освобождая проход.       — Какие же? — прищуривается вожак.       Оба альфы слишком сильно втягивают носом воздух и переглядываются между собой.       Тэхен улавливает беспокойство и решает, что тянуть больше нет смысла.       — Я попросил, — говорит он, привлекая внимание всех присутствующих.       — Тэхен… — пораженно выдыхает альфа, проводя рукой по волосам так, словно пытаясь сбросить с себя видение.       — И я рад тебя видеть, Джихоль. Как тебе прием у Хосока? Скажи, каждый год он умудряется удивлять, — в его голосе слишком много неприкрытой насмешки.       Джихоль слишком часто моргает, пытаясь сообразить, что же будет дальше.       Его выручает вожак.       — Вы — Мастер над Разумом? — в отличие от Джихоля, Дейю говорит спокойно, с легким налётом напускного равнодушия. Конечно, он блефует, ведь вервольфы «Мягкой поступи» лучше других знают, что его контроль распространяется только на людей. Поэтому вожак чувствует себя спокойно.       Тэхен чуть склоняет голову и, сделав вдох, погружается в сознание оборотня. Образы, что он видит, приводят его в некоторое замешательство.       Кто бы мог подумать, что все это время оборотни и люди жили бок о бок буквально у них под носом, а они все даже не догадывались об этом.       — Да, Дейю, приятно познакомиться. И нет, Чонгук не предатель. Не больше, чем Вы. Он, по крайней мере не скрывает от всех кого-то очень важного.       Оборотень меняется в лице, и Тэхен знает, что попал в яблочко. Благо, не пришлось погружаться слишком глубоко. Для Тэ было большим сюрпризом узнать, что вожак «Мягкой поступи» настолько глубоко внедрился в людское общество, что завел там семью.       — Вы…       — Как видите, да. Но ведь мы не будем развивать эту тему, да? Джихоль конечно и так в курсе, но… — Тэхен не хочет, чтобы это звучало так, будто он угрожает. Сейчас это совершенно не то, чего он добивается. Просто нужно было показать, что он знает те тайны, которые оба вервольфа предпочли бы никогда не озвучивать, иначе это повлекло бы за собой огромный скандал, и, скорее всего, стоило бы обоим жизней.       — Что Вам нужно? — Дейю все еще пытался сохранить остатки самообладания, но это давалось ему с трудом. Слишком болезненной была та тема, что затронул Тэхен. Слишком личной.       Никто не любит, когда трогают их семью. У Тэхена нет таких планов, но вот один его друг ужасно удивится, узнав, кто на самом деле добивается его внимания.       — Правда. Я могу узнать ее без вашего желания, но для нас обоих было бы предпочтительней, если Вы все скажете по своей воле, — Тэхен в открытую говорит, что может найти сам найти те ответы, которые ищет, но не хочет.       — То есть выбора у меня нет, — невесело ухмыляется вожак.       — Почему же, есть. Но итог один, — Тэ ведет бровями, поджимая губы.       Он не собирается притворяться милым, чтобы завоевать доверие, да и эти вервольфы вряд ли поведутся на такую уловку. Слишком хорошо они знают людей.       — Что же Вас интересует? — Дейю бросает осуждающий взгляд в сторону Чонгука, считая, что тот заманил их в ловушку, но Гук никак не реагирует на это.       — Знали ли Вы, что Кайру был в сговоре с Канцлером? — Тэхен задает главный вопрос, от которого зависит, как события будут развиваться дальше.       — Сговоре? — переспрашивает Дейю, прищуриваясь.       — Да, он контролировал выполнение заданий, которые Бан Шихек давал для Ликантропа.       Джихоль шокировано смотрит на своего вожака, пытаясь понять, мог ли тот действительно быть в курсе.       — Я слышу об этом впервые, — не задумываясь отвечает Дейю, и Тэхен чувствует, что он не врет.       — Очень хорошо. Всегда ценил честность, — кивает Тэ, показывая, что ответ его устроил.       Внешне он остается равнодушен, хотя сам чувствует облегчение. Если удастся уговорить «Мягкую поступь» перейти на их сторону, то все станет куда проще.       Чонгук переводит взгляд с него на Дейю, но не вмешивается в их разговор.       — Что все это значит? — Джихоль хочет знать, куда же Тэхен ведет, потому что пока мотивы Тэ ему не совсем ясны.       Тэхену отлично живется при нынешнем режиме, чтобы хотеть что-то менять, а в альтруизм вервольфу не верится. И тут он прав.       Если бы не встреча с Гуком, он так и продолжил свою жизнь, делая вид, что помогает кому-то, хотя на деле не делая ничего.       — Значит это то, что я планирую обвинить Канцлера в преступлениях против человечества и госизмене, — даже для него самого это слишком серьезное заявление.       Впервые озвучив это вслух, Тэхен в полной мере осознает, что же собирается сделать. Немыслимо, если говорить начистоту.       До него никто даже не пытался сделать ничего подобного, потому что это самоубийство в чистом виде. Однако никто, кроме него, не обладает той силой, что есть у Тэхена. Поэтому кому, как не ему попытаться изменить мир?       — Хотите сместить Бан Шихека? — прямо спрашивает Джихоль, слегка кусая губы.       Он считает это абсолютнейшим безумием, но не озвучивает свое мнение вслух. Пускай. Безумие дает человеку крылья.       — Именно, — подтверждает Тэ.       — И занять его место, — добавляет Дейю.       Тэхена слегка задевает, что его считают настолько мелочным. При желании он мог бы создать вокруг себя такой культ, который не снился ни канцлеру, ни архиепископу. Стоило лишь щелкнуть пальцами, и люди считали бы, что он — новый мессия. Но Тэхена никогда не интересовала ни власть, ни слепое обожание.       — Отнюдь. Я лишь хочу, чтобы наши расы наконец-то жили в мире, — слегка снисходительно парирует он.       — Это невозможно, — отмахивается Дейю, даже не пытаясь скрывать, что считает слова Тэхена высокопарной чушью.       — Отчего же? — интересуется Тэ, слегка пожимая плечами.       — Люди на это не пойдут.       — Люди пойдут за их лидером, — возражает ему Тэхен.       — Ну и кто же этот лидер? — скептически спрашивает вожак.       — Ким Намджун, — спокойно отвечает ему Тэхен, испытывая некоторое удовольствие, видя реакцию на произнесенное им имя.       Прошло столько времени, а оборотни все еще помнят Джуна.       — Это смешно! Призрак ненавидит нас! — Дейю начинает терять терпение, явно считая, что Тэхен издевается над ним.       Тэ был к этому готов.       — У Намджуна личный мотив, — Тэхен невозмутим в своей уверенности, что явно раздражает его собеседников.       — И какой же? — интересуется Джихоль. Он лично был знаком с Джуном и знал, что все его личные мотивы остались где-то в далеком прошлом. Вот только в этом он ошибался.       — Ликантроп — это Ким Сокджин, — выкладывает Тэхен свой флэш-рояль на стол, который в корне меняет всю картину. Партия окончена, он выиграл.       — Что?       — Это шутка?       Как он и предполагал, вервольфы не поверили в то, что он сказал. Их нельзя осуждать. Это и правда звучит слишком безумно. Но правда есть правда, какой бы она ни была.       — Вам ведь никогда не показывали его лица в человеческом обличье. Потому что именно члены вашей стаи могли знать, как выглядит лучший друг Призрака, — Тэхен зарождает в них зерна сомнения, заставляя допустить возможность того, что все и в самом деле так.       — Безумие… — выдыхает Дейю, но в его голосе больше нет той уверенности.       — Можете убедиться в этом безумии сами. Думаю, Чонгук не станет возражать, — Тэ обращается к Гуку и тот кивает.       Он не хочет командовать в чужой стае и каким-то образом принижать Чона, как вожака. Поэтому спрашивает его разрешение, хотя тот фактически и не может отказать. Однако последнее слово остается за ним.       Тэхен пропускает оборотней вперед, позволяя Чонгуку самому вести своих гостей.       Они останавливаются на приличном расстоянии, но достаточном, чтобы можно было разглядеть лица, тем более оборотням с обостренным зрением.       На лицах обоих вервольфов «Мягкой поступи» читается шок. Никто из них до последнего не ожидал увидеть то, что сейчас видит.       — Вот же черт! — невидяще произносит Джихоль, качая головой.       Конечно, это был Красавчик, сомнений не было. Слишком часто он видел это лицо в кинохронике. Но как такое могло произойти прямо у них под носом?       — Что планируете сделать? — Дейю поворачивается к Тэхену, прямо задавая вопрос.       — Собрать доказательства и выступить против канцлера, — просто отвечает тот, хотя все присутствующие понимают, что это будет просто адски трудно.       — Но что это изменит для вервольфов? Один канцлер сменит другого. Сокджина выставят жертвой, а мы так и останется врагами, — слова вожака пропитаны скепсисом, и Тэхен не может его в этом винить. Пока еще он не знает всей правды, да и не узнает, поскольку это ему совсем не нужно.       — Почему именно он? — вдруг спрашивает Джихоль.       — А это, дорогой Наблюдатель, правильный вопрос. И ответ на него достаточно прозаичен — Сокджин узнал то, что не должен был.       — Что-то такое, после чего его не могли просто так оставить в покое… — догадывается Наблюдатель.       — Точно, — щелкает пальцами Тэ.       — И что же это?       — Что волчий вирус изобрели люди, — звучит, пожалуй, слишком буднично, но Тэхену не до помпезных представлений.       — Быть того не может, — сипло выдыхает Джихоль, смотря на своего вожака.       Тот хмурится, складывая руки на груди. Для него в это особенно трудно поверить, потому что тогда все жертвы, на которые он пошел, превращались в ничто. Та самая главная, из-за которой он оставил любимых ему существ там, по ту сторону барьера, боясь навредить.       Тэхен понимал его чувства.       — Но это так. И как раз это меняет все. Жестокость больше нельзя оправдать таким удобным «либо они, либо мы». Придется посмотреть правде в глаза.       Тэ уверен, что правильно выбрал клан. Он не знал о тайне, что хранит их вожак, но интуитивно чувствовал, что именно «Мягкая поступь» сможет стать их союзником, потому что они всегда были более близки к людям.       — Думаете, это сработает?       — Вы часто бываете среди людей, кому как не вам это знать? — использует Тэхен любимый прием канцлера отвечать вопросом на вопрос, предоставляя Дейю самому решать.       Для него это нелегкий выбор. Присоединиться к ним значит пойти против своей расы и повести за собой своих волков в полную неизвестность, поскольку нет никакой уверенности в том, что у них все получится. Тэхен не собирается врать, говоря, что уверен в своей затее.       — Чего вы хотите от меня? — наконец-то произносит вожак, собравшись с мыслями.       — Голос. Решения Свора принимает большинством. Поддержите Гука, когда придет время.       Чонгук слегка приподнимает брови, но, в целом, ничем не выдает свое удивление. Они не обсуждали это, но такое решение напрашивалось само собой.       — Два голоса еще не большинство, — цокает Дейю.       — Но три уже да, — говорит Чон. Он включается в их беседу, как будто все так и было задумано.       Тэ делает заметку поблагодарить Гука.       — И как же ты собрался уговаривать Ирги? — интересуется вожак, скептически кривя губы.       — Есть пара идей, — слегка ухмыляется Чон.       — Безумие какое-то! — с какой-то обреченностью в голосе говорит Дейю.       — Не без этого. Вопрос в другом. Готовы ли Вы рискнуть, чтобы наконец-то быть с теми, к кому рвется Ваша душа?       Тэ знает, что это подлый прием. Отчасти. Но на войне все средства хороши. Бан Шихек не станет играть честно.       — Зачем тебе это, Тэхен? — искренне недоумевает Джихоль.       — Отчасти ради справедливости, но по большей части из-за любви, — отвечает он, улыбаясь Гуку, перелетая их пальцы.       — Любви? — шокировано переспрашивает Дейю, не в силах поверить в то, что сейчас видит.       — То, что вам рассказали — правда. Мы с Чонгуком вместе, — Тэхен чувствует прилив нежности и какой-то неясной гордости оттого, что произнес это вслух.       Ему всегда это давалось сложнее, чем Гуку.       — В голове не укладывается. Вы и Чон. Это выше моего понимания… — вожак устало трет переносицу, хмуря брови.       — Разве? Мне казалось, что именно Вы должны хорошо меня понять, — говорит Тэхен, смотря на него с усмешкой.       — Вы не просто человек, Тэхен. Вы — Страж. И, учитывая открывшиеся обстоятельства, самый опасный из них, — Дейю делает акцент на последних словах, давая понять, что это и его личное мнение.       Тэхена это не удивляет, ему не привыкать.       — Пока об этом знаете только вы, и только в ваших руках сделать так, чтобы это так и оставалось, — он показывает, что тем самым и сам доверяет вервольфам свою тайну, ставя их на одну ступень, хотя это всего лишь видимость.       Если что-то пойдет не так, он просто сотрет им память без малейших угрызений совести.       — Как давно знаешь обо мне? — Джихоль смотрит на него внимательно, пытаясь понять, чего же Тэхен в действительности добивается, и правдивы ли его слова о любви.       Конечно, он ничем не выдал своей связи. Да и последнее публичное заявление Хоби многими могло быть воспринято превратно.       Тэхен нисколько не сомневался, что в тусовке поползли слухи, что их с Хосоком связывает отнюдь не дружба.       В свете общеизвестного отношения Чона к вервольфам, было тяжело представить, что Тэ вдруг полюбил кого-то из представителей этой расы.       — Достаточно для того, чтобы быть обезглавленным на центральной площади, — Тэхен не отводит глаз, говоря с некой усмешкой.       — Но я все еще жив.       — И не только ты.       Теперь оба оборотня смотрят на него, до ужаса желая знать, правду ли он сейчас им говорит. Тэхена это даже веселит. И почему всем кажется, что читать чужие мысли — это просто манна небесная? Сам бы Тэ никогда не выбрал себе такую силу.       — Вас недооценивают, Тэхен. Вы действительно самый опасный из Стражей, — после паузы замечает Дейю, и Тэ чувствует недоверие, исходящее от него, смешанное с чем-то, отдаленно напоминавшим страх.       — Поверьте, никто даже представить не может, насколько, — с нескрываемой грустью говорит Тэ.       Он говорит это не для того, чтобы оборотни боялись его, а просто потому, что именно сейчас это волнует Тэ, пожалуй, больше всего.       Дейю переглядывается с Джихолем, без слов спрашивая его мнения. Тэ не хочет читать их мысли сейчас. Пусть даже они об этом не узнают, это вопрос доверия. Знать и верить не одно и то же.       Тэхену хочется верить своим союзникам. Прочитать их мысли он всегда успеет.       Он ловит на себе напряженный взгляд Гука и улыбается ему уголками губ, показывая, что с ним все в порядке.       На самом деле все будто бы пришло в норму после того разговора с отцом.       Конечно, Тэхен понимал, что это был лишь фантом, отголосок когда-то существовавшего человека, что сохранился в его подсознании, но это все равно был его папа. Человек, который всегда мог поддержать и утешить.       Его якорь, что не давал ему затеряться в пучине чужих эмоций.       Когда ничего не сработало, именно Енджун спас из бушующего шторма, вернул его в тихую гавань.       Как же Тэхену сейчас его не хватало!       — Можете рассчитывать на нас, — слова Дейю вырывают его из размышлений.       Альфа протягивает вперед руку, чтобы закрепить сказанное. Чонгук едва слышно выдыхает, все это время находясь в напряжении.       Для него это тоже было испытанием. Если бы Дейю не согласился, то надежда оставалась только на Ирги, но это уже было бы не большинство в Своре. При существующем же раскладе их голоса делились поровну и зависели от решения вождя «Говорящих с духами». Но это давало надежду на будущее.       — Надеюсь, что мы с вами изменим мир, — Тэ пожимает протянутую руку, поворачиваясь к Чону.       Тот кладет ладонь на плечо. Тэхен чуть прикрывает глаза, утопая в окутывающей его ауре уверенности, что исходит от Чонгука. Он раньше никогда не придавал этому значения, но оборотни действительно ощущаются совершенно иначе, чем люди. Особенно Чонгук.       Дейю и Джихоль внимательно смотрят на них, до сих пор до конца не веря, что это действительно происходит.       Быть может им следовало как-то уверить их, что они с Гуком действительно пара, но Тэхен не хочет показухи и уверен, что и Чон тоже. Это только между ними.        Сейчас они сделали выбор. Дальше им всем предстоит столкнуться с его последствиями, какими бы они ни были.       Война началась.