Дорогой мой человек

      Тэхен не может понять, что происходит. Мир слишком размытый, лишенный каких-либо четких очертаний. Он слышит знакомые голоса, но они как будто бы далеко, словно их отделяет толща воды.       Темнота подступает к нему, обвиваясь вокруг плотным саваном, лишая сил и возможности хоть как-то сопротивляться. Тэхен просто устало выдыхает, чувствуя, как она проникает внутрь, стекая по горлу вниз, заполняя тело.       Звуки исчезают в наступившем вакууме, и становится пугающе легко…       А после темноты он вдруг оказывается в старом, обшарпанном доме с дешевыми апартаментами. Пахнет затхлостью и сырой штукатуркой, где-то с потолка капает вода, лужей растекаясь по разбитой плитке. Тусклый светильник то и дело моргает, противно треща неисправной лампой.       Как он вообще попал сюда? Такие трущобы располагались на окраине города и здесь жили те, кого считали социальным дном. Хосок не раз предлагал канцлеру снести это гетто и построить новый благоустроенный район, но того все устраивало.       Тэ сам никогда не был в подобных местах, он был рожден в мире дорогих вещей и личной прислуги. Конечно, он знал об их существовании, видел в чьих-то полных боли воспоминаниях, и только. Тогда почему сейчас он здесь?       — Что за херня происходит? — говорит он сам себе, чтобы хоть как-то справиться с тем неуютным, пугающим чувством, что никак не желало отпускать.       Тэхен не один, он буквально кожей ощущает это. Кто-то наблюдает за ним из этой пустой темноты, и этот кто-то не желает ему добра.       Страх колет острой болью в правом подреберье, но Тэхен пытается абстрагироваться от нее.       Шаги отражаются от облезлых стен хрустом битого стекла. Тэхен не знает, куда ему идти, поэтому просто движется прямо, пытаясь найти выход на лестницу.       Стены с осыпающейся штукатуркой исписаны вдоль и поперек, но слов не разобрать. Некоторые двери в апартаменты наглухо заколочены досками, где-то отсутствуют ручки, а где-то все наспех замуровано серым бетоном.       Ему некуда идти, он заточен внутри своего подсознания. Осознание этого приходит пугающе просто. Тэхен снова в «нигде», блуждая в лабиринтах внутреннего мира.       Он всегда боялся потеряться здесь, утратив связь с реальностью. Тэ видел таких людей. Для всех остальных они казались лишившимися разума, но это было далеко не так. Они просто не смогли найти дорогу назад, обреченные навечно остаться в своем подсознании.       Тэхен мог помочь им, указав верный путь, но сейчас оказался не в силах помочь себе. Здесь его силы не работают, и он просто один из них, узников самих себя.       Это просто еще один мертвый мир, который живет осколками прошлого, и это прошлое даже не его собственное. Здесь так много чужих воспоминаний, чувств, мыслей, что Тэхен вряд ли сможет отыскать среди них что-то свое. Даже то озеро, где он встретил отца, это лишь мираж, который он видел в чужом разуме. Как и эти коридоры. Как и голоса…       Он знает, что блуждать здесь можно бесконечно долго, без малейшего шанса на спасение. Тэхен нутром чувствует, что где-то в самом мрачном закоулке этого мира затаилось что-то, не желающее его отпускать.       У него нет ответа, что это за сила, и почему она удерживает его здесь. Быть может, на это есть свои причины, но Тэхену совсем не хочется разбираться в них. Сейчас у него просто нет на это времени.       Канцлер обязательно сделает следующий шаг, когда поймет, что смог вывести его из игры, а это лишь вопрос времени. Тем более, если на его стороне есть метаморф. Нельзя верить никому, а никто даже не знает об этом. Тэхену просто жизненно необходимо вернуться. Любой ценой.       Наконец-то он видит горящую табличку «выход», но вдруг резко останавливается. Проход перекрыт ржавой решеткой, но не это останавливает Тэ.       Прямо позади нее стоит та самая фигура в плаще, что он видел тогда, на причале, перед тем, как отец столкнул его в воду.       Безликий…       Тэхен понимает, что нужно бежать, но ноги сами собой ведут его к решетке. Притяжению невозможно сопротивляться. Да и куда бежать, если это единственный путь отсюда?        Он останавливается на расстоянии вытянутой руки, не в силах оторвать взгляд от скрытого грязными бинтами лица.       Белесые глаза смотрят на него не моргая, пробираясь в самую душу, и Тэхен чувствует себя голым под этим взглядом. Безликий будто бы знает все о нем, даже то, что он сам предпочел забыть. Немой судья, от которого не скроешь ни одного греха. От него исходит сила, от которой тело пробирает озноб.       Затем он вдруг резко поднимает руку, и Тэхен замечает на его бледных искореженных пальцах тонкую цепочку с ключом. Тэ узнает его, это ключ от их с папой секретной коробки. Откуда он здесь и как оказался у Безликого?       Тэ подходит непозволительно близко, наклоняясь вперед. Ключ гипнотизирует своим блеском, обещая долгожданную свободу. Тэхен знает, что это его шанс вернуться. Потому что он нужен там, Тэ чувствует это. Чонгук ждет его, поэтому он просто обязан выбраться.       Внезапно на шее смыкаются уродливые пальцы, и он задыхается в приступе удушья. Было слишком наивно думать, что Безликий отпустит его так легко.        Он пытается вырваться, но монстр держит крепко, не оставляя ему никаких шансов. Холодные глаза по-прежнему равнодушны, и кажется, что их обладатель и вовсе не здесь.       Рука сжимает все сильнее, Тэхен чувствует, как тело сводит судорогой от недостатка кислорода. Сил нет, и он повисает безвольной куклой, перестав сопротивляться.       Перед тем, как окончательно потерять сознание, он слышит чужой скрипучий голос, такой же равнодушный, как замотанное в бинты лицо:       — Если хочешь вернуться, придется отдать самое дорогое.       А потом на Тэхена обрушивается пустота…              Кардиомонитор оповещает о скачке пульса, привлекая к себе внимание.       Минхо бросает взгляд на Бэкхена, чтобы понять, что это означает, но выражение лица Бена невозможно прочитать.       В импровизированной палате Тэхена были только они с Бэки, Джин остался в лаборатории, чему Ми был рад. Сокджин не вызывал у него доверия, хотя и пытался якобы помочь Тэхену.       Можно ли вообще ему верить, ведь он столько времени прожил бок о бок с оборотнями? Быть может, все это просто хорошо срежиссированный спектакль, а все они — его часть.       Что, если канцлер все это время был прав, и оборотни действительно планировали уничтожить их анклав? И нанесли первый удар прямо в сердце, лишая их всех Тэхена, ведь именно он был дорог многим таким разным людям. Идеальный ход. Их Тэ больше нет, и это невозможно простить.       Минхо никак не мог смириться с тем, что Тэхена укусили. Намджун не должен был позволять это, но поддался чувствам, доверившись вновь обретённому другу. Вот только друг ли это? Вполне возможно, что Джун совершил роковую для всех них ошибку, в тщетных попытках вернуть свое прошлое.       Ми слишком хорошо понимает его, ведь какая-то частичка него все еще продолжает надеяться, что они с Тэхеном… даже сейчас, как бы глупо это ни было.       — Как он? — Минхо невесомо касается чужой руки, из которой виднеется внутривенный катетер. Бледная кожа с просвечивающим голубым узором вен напоминает мрамор.       Тэ словно произведение искусства, созданное гениальным скульптором с идеально выверенными пропорциями. Он всегда таким был. Абсолютно неземным. Почему-то сейчас от этого особенно невыносимо.       Наверное, потому что в этот самый момент Минхо теряет его навсегда. Даже если между ними давно все было кончено, Тэхен все равно оставался рядом. Этого было достаточно. Но сейчас жизнь медленно, но верно, покидала Тэ, лишая Ми даже того малого, что у него осталось. Он не уберег свою святыню, самое дорогое, что было в его чертовой жизни. Зачем теперь ему все это? Если только ради мести…       — Я не врач, но на мой взгляд все плохо. Результаты анализов хуже некуда, таких АФП, АЛТ и АСТ я даже в учебниках не видел. Скорость оседания эритроцитов больше 100 мм/ч. Люди с такими показателями не живут, — Бэкхен устало массирует виски, делая пометки в своем блокноте.       Медицина — не его конек, но все же знаний Бена вполне достаточно, чтобы видеть полную картину.       — Но Тэхен все еще жив.       — Да, Тэхен все еще жив.       Минхо не спрашивает: «Почему?», а Бэки не говорит. Они оба знают ответ. Обоим страшно, потому что никто из них не представляет, что будет дальше.       Даже если они и правда спасут Тэ, кем он станет? Что за существо это будет, и не станет ли им всем еще больнее?       Оба они никогда не представляли, что могут оказаться в ситуации, когда близкий им человек окажется обращенным, а уж тем более, что это будет Тэхен.       Бывает, иногда лучше просто отпустить, чтобы не мучать никого.       Если бы это был кто-то другой, можно было бы смириться с произошедшим, но Тэ — это слишком для них обоих. Если есть хотя бы один шанс из миллиона, нужно попытаться.       — О не задавал вопросов? — переводит тему Минхо, хотя Бэкхен сейчас меньше всего хотел бы это обсуждать.       — А сам-то как думаешь? — выходит излишне дергано, хотя он и пытается быть равнодушным. Эта встреча лишь еще больше выбила его из колеи, лишая остатков душевного равновесия.       — Мне всегда казалось, что он нелюбопытный, — замечает Чхве, ведя плечами.       — Не настолько, — отвечает Бэкхен, чиркая что-то в блокноте, слишком сильно нажимая на ручку.       — И что ты ему сказал?       — Что неведение спасет ему жизнь. А еще посоветовал все отрицать, если к нему придут, — как-то бесцветно отвечает Бэкхен, вспоминая этот разговор.       Конечно, он поступал с О нечестно, используя вслепую, и, конечно, если их раскроют, то незнание его не спасет, но другого выхода у Бэка не было. Не то, чтобы он не доверял, но…       — Звучит обнадеживающе, — саркастично хмыкает Минхо, отводя взгляд в сторону.       Бэкхен хмурится, ставя жирную точку в записях.       — Ты вообще представляешь, во что мы вляпались?       — Меня это мало волнует. Тэхен — вот что главное. Ради него я готов отдать все.       — Завидую.       Бэкхену всегда не хватало веры во что-то, в кого-то… Он привык полагаться на себя во всем, справляясь с проблемами самостоятельно, не принимая никакой помощи. Ведь он все может сам, он же гений. Никто не нужен, когда всегда можешь найти решение. Не нужно открываться кому-то, показывая свои слабые стороны, тем самым становясь уязвимым.       Но сейчас, видя каким взглядом смотрит Минхо на Тэхена, в голове Бэкхена невольно закрадывается мысль о том, что будь он на месте Тэ, не нашлось бы того, кто смотрел бы на него так же. Наверное, он жил неправильно…       Система умного дома оповещает о входящем вызове, заставляя их обоих слегка вздрогнуть от неожиданности. Чон Хосок.       — Что ему нужно? — спрашивает Минхо       — Я так и не дал ему ответ, — устало выдыхает Бэкхен, чувствуя, что постепенно утрачивает контроль, к которому так привык.       Он совсем забыл о Хосоке, что, конечно, непростительная оплошность. Хоби принадлежит к тому типу людей, которые могут простить тебе многое, но не игнорирование.       — Ты же знаешь, Чон может заявиться без приглашения, — говорит Минхо, озвучивая его собственные мысли.       — Да, с него станется.       — Тогда ответь ему, — предлагает Минхо, и это правильное решение, хотя Бэки совсем не хочется сейчас говорить с Чоном. Но делать нечего. Если вдруг он приедет сюда, спровадить его, не вызвав подозрений, будет довольно сложно.       Бэкхен делает глубокий вдох. Нужно просто сделать то, что он умеет лучше всего.       — Привет, Хосок, — произносит он как ни в чем не бывало. Все они за годы жизни в высшем обществе научились мастерски скрывать свои истинные чувства.       — Бэки, аморе мио, я уж думал, ты меня игноришь, — голос Чона как всегда звонкий и полный оптимизма.       Это тоже маска, которую выбрал для себя Хоби. Настоящего Чон Хосока знало ничтожно мало людей, и всеми он безумно дорожил. Тэхен входил в их число. Если бы Хосок только знал…       — Как можно? — мягко смеется Бен, однако глаза его при этом остаются холодными.       Минхо не может сдержать тихий смешок. Сколько же вранья окружает их, просто уму непостижимо. Весь их мир сплошная ложь.       — Вот и я не знаю. Ты мне расскажи, — Хосок наигранно вздыхает.       — Если ты про твою систему, то я не люблю торопиться. На первый взгляд она не нуждается в доработке, но ведь ты не просто так попросил меня оценить ее эффективность, — Бэкхен решает не ходить вокруг да около.       — Я как раз ехал к тебе, чтобы все это обсудить. Но если ты не хочешь меня видеть, то я забираю Тэтэ с собой и еду домой топить тоску в терпком красном вине, — Бэкхен закатывает глаза, вспоминая их разговор с Минхо минуту назад. Все-таки они действительно хорошо друг друга знают.       — Ох, Хоби, ты чертова королева драмы. Погоди… ты сказал — Тэтэ? — начинает было Бэки, но вдруг осекается на полуслове.       — Ну да, представляешь, встретил его только что, когда ехал к тебе, — как ни в чем не бывало отвечает Хосок, и совсем не похоже, что он сейчас шутит.       — Ты уверен? — переспрашивает Бэк. Может, просто его мозг настолько занят мыслями о Тэхене, что воспринял фразу Хосока иначе.       — Конечно я уверен! В вине я еще только собрался топиться.       — Ким Тэхен? — зачем-то уточняет Бэкхен.       — Бэки, ты что там, уже хорошо проводишь время, и я просто лишний на этом празднике жизни? Конечно, Ким Тэхен, великий и ужасный мастер над разумом и бла-бла-бла. Смотрит прямо на меня, как всегда возмутительно красивый.       Бэки удивленно смотрит на Минхо, одними губами произнося «Какого хрена?», совершенно сбитый с толку. Это неудивительно. Еще недавно Минхо и сам бы был поражен не меньше, однако теперь он знает то, чего еще не знает никто.       Минхо жестом показывает ему, что все нормально, отчего глаза Бэкхена расширяются еще больше.       — Тогда это точно Тэхен, — отвечает Бен Хосоку, мастерски играя голосом, изображая легкий смешок.       Он ничего не понимает, но Минхо явно что-то знает, поэтому нужно продолжать вести себя как ни в чем не бывало.       — Вот, я же говорил! Ну так что, примешь нас?       — Не сегодня, Хоби.       — Что так?       — Я занят.       — Интересно, чем?       Бэкхен чувствует раздражение из-за такой бесцеремонности. Она всегда была свойственна Хосоку, но это никогда его не касалось, поскольку Чон относился к нему с уважением, как к выдающемуся уму.       — У меня что, не может быть личной жизни? — даже не скрывая негодования, говорит Бэки, игнорируя Минхо.       — Это такой жутковатой, но милой шпалоподобной личной жизни? — вопрос Хосока заставляет Чхве удивленно вскинуть брови, а Бэкхену потеряться на секунду.       — Не понимаю, о чем ты, — не слишком уверенно произносит он.       Почему-то все подобные вопросы всегда выбивают почву из-под ног. Чону удалось застать его врасплох.       — Я уверен, что ты покраснел, мон амур, — дразнит его Хосок, и Бэки ужасно хочется завершить вызов.       Просто, потому что сейчас не время и не место. Он сам еще не разобрался, и не готов с кем-то это обсуждать.       — Это смешно! — отмахивается Бекхен, с ужасом понимая, что Чон прав.       Однако, как бы там ни было, это оказывается отличным аргументом для Хоби.       — Одобряю выбор. Удачи тебе с твоей личной жизнью, но сильно не увлекайся. Я жду звонка.       Хосок наконец-то отключается. Бэки выдыхает, даже не скрывая облегчения. Кажущийся непростым разговор оказался еще тяжелее.       И почему все всегда наваливается разом? Меньше всего Бен сейчас хочет думать о своей личной жизни, но она постоянно как-то вмешивается в их планы.       — А теперь скажи, что ты знаешь, что все это значит, — у Бэки слишком много вопросов.       До этого момента Минхо не собирался никому рассказывать. Тэхен хотел, чтобы это хранилось в секрете, и Ми уважал его желание. Да и он чувствовал себя особенным, связанным с Тэхеном чем-то, недоступным другим. Но сейчас ситуация сложилась так, что оставлять все в тайне уже невозможно. Тэ поймет, что у него просто не было иного выхода.       — Это Чимин, — предчувствуя еще больше вопросов, отвечает Минхо.       — Что? — Бэки выглядит сбитым с толку, что совсем неудивительно.       — С Хосоком сейчас Чимин.       — Но ведь он сказал…       — Я слышал. Чимин — метаморф.       На мгновение в комнате повисает тишина, нарушаемая только монотонным сигналом кардиомонитора.       — Серьезно?! Это же вымерший вид, вроде динозавров. Еще скажи, что где-нибудь в Диких землях обитают птерозавры.       Если задуматься, это и правда звучит довольно дико. Бэкхен слишком материалист, чтобы даже допустить подобную возможность. Метаморфы — это действительно просто миф, который никто не воспринимает всерьез.       — Я тоже так думал до недавнего времени. Тэхен оказался в Диких землях из-за Чимина. Я узнал об этом от него, когда он пришел ко мне просить помочь вернуть Тэ. Тогда я не знал, кто Чимин такой, поэтому рассказанная им история казалась мне не слишком правдоподобной. Теперь, видя полную картину, я понимаю, чего мне не хватало.       — Ты хочешь сказать, что догадался сам?       — Да, но думаю, будь ты на моем месте, то понял все гораздо быстрее. Я считал, что метаморф подменил собой настоящего Чимина и похитил Тэхена. Поэтому пытал его.       — Твою ж мать… Ты действительно способен на такое? — выдыхает Бэки, прикладывая ладонь ко рту.       Минхо не меняется в лице. Наверное, звучит страшно, но это правда, и Ми не собирается как-то оправдывать себя. Потому что, если ему понадобиться убить или пытать кого-то ради Тэхена, он сделает это вновь. Пусть даже став монстром в глазах других.       — А потом пришел Тэ и сказал, что никогда не простит мне того, что я сделал. Вот и все.       Минхо все еще чувствует ту горечь, что испытал, услышав от Тэхена эти слова. Пусть от него отвернутся все, ему плевать, но только не Тэ. Он единственный человек, осуждение которого может ранить Ми. Даже если это будет Бэкхен, Минхо справится. Но Тэхен… он совсем другое дело…       — И когда ты собирался сказать?       — Никогда. Так хотел Тэхен.       Бэки устало выдыхает. Сколько еще от него скрыли? Это словно тот самый айсберг, где ты видишь только верхушку, и который обязательно потопит твой корабль, потому что ты понятия не имеешь, с чем столкнулся на самом деле.       Вдруг в голове Бэки как будто что-то щелкает, и все другие мысли отходят на второй план.       — Погоди, если Чимин метаморф, значит ли, что все, что про них известно, справедливо в его отношении? — спрашивает он, облизывая губы в нервном возбуждении.       — О чем ты?       — Иммунитет к ядам и токсинам, повышенная регенерация, мимикрирование к внешним и внутренним раздражителям, — перечисляет Бен все, что когда-либо читал о метаморфах.       — Да, определенно, — Минхо совсем не задумывается, прежде чем ответить, и Бэкхен чувствует дрожь в руках.       Он не хочет знать, каким образом Чхве пришел к таким выводам, потому что совсем не уверен, что после этого сможет относиться к Минхо как раньше.       — Возможно, Пак Чимин — наш счастливый билет. В нем скрыт секрет, который поможет нам спасти Тэхена и победить вирус!       — Ты думаешь, что?..       — Конечно. Минхо, нам срочно нужен Чимин. Хосок не должен что-то заподозрить. Тебе нужно его вытащить.       Чхве устало трет переносицу. Бэкхен даже представить себе не может, насколько все может быть плохо.       — Я боюсь, что Чимина на эту поездку надоумил кое-кто другой.       — Кто? — прищуриваясь, спрашивает Бэкхен, предчувствуя, что ответ ему не понравится.       — Оборотень, что мы притащили с собой. Тот самый, что укусил Тэхена, — Минхо уверен в том, что говорит.       Это не идея Пака. Все дело в оборотне, Минхо нисколько не сомневается в этом. Потому что поступил бы точно также, используя любую возможность, чтобы оказаться рядом с тем, кого любит. Манипулировал, лгал, угрожал, пытал…       Он знал, что у них с Чон Чонгуком гораздо больше общего, чем кажется на первый взгляд, и оборотень тоже понял это, стоило им только посмотреть друг другу в глаза.       В конце концов, оба они любили одного и того же человека, которого считали своим. Это делало их непримиримыми врагами, однако навсегда связало красной нитью судьбы. Победитель может быть только один, и Минхо не уступит. Ни этому оборотню. Никому…       — Каждый раз, когда я думаю, что теперь-то точно ничему не удивлюсь, вы подкидываете мне еще что-нибудь, — закатывает глаза Бен, как-то устало качая головой.       — Это была не моя идея. Сокджин сказал, что он может понадобиться, — и ведь это действительно предложил именно Джин. Не странно ли? Слишком много подозрительных совпадений, которые Минхо совсем не нравятся.       — Наверное это правильно, но черт возьми, как начинаю думать, то прихожу к выводу, что все это самоубийство. Причем в очень изощренной форме, — Бэкхен запускает руку в волосы, нервно шагая из угла в угол.       — Ты же знаешь, во что верил Тэхен.       — А во что веришь ты, Минхо?       — Я верю в Тэ, даже если знаю, что он ошибается.       Бэкхен недовольно качает головой, сдвинув брови к переносице. Минхо весь в этом. Крестоносец, верный своему священному граалю. Где бы ему найти столько уверенности?       Сможет ли он когда-нибудь верить в кого-то так же самоотверженно? Будет ли кто-то так верить в него?       — Наверное, это прозвучит страшно, но я в чем-то завидую Тэхену. Мне всегда не хватало смелости… — Бэкхен меняет капельницу, разжижающую кровь, делая вид, что произносит это между делом. Он не хочет выглядеть слабым.       Отчасти поэтому сейчас говорит это. Произнося эти слова, он становится сильнее, даже если это все лишь самообман.       — Разве? Тогда почему ты решил помочь, а не остаться в стороне?       — По той же причине. Мне просто страшно. Я не герой, как Намджун, и у меня нет твоей веры.       Минхо хмыкает, качая головой. Он понимает Бэкхена. Те чувства, что он испытывает сейчас, вполне естественны. Признаться, Ми не был уверен, что Бен воспримет ситуацию так. Ведь все это действительно самоубийство, как ни крути. Слишком тонко то лезвие, по которому они ходят.       — Но сейчас мы все надеемся на тебя, Бэки. Потому что, если не сможешь ты, не сможет никто, — Минхо отлично знает, как найти правильные слова. Уроки деда не прошли даром. Архиепископ всегда находил, что сказать своей пастве. Каким бы гениальным ни был Бен, он все равно всего лишь человек, и любой, даже самый сильный человек, нуждается в поддержке.       Мы постоянно делаем выбор: да или нет, туда или сюда, вверх или вниз. Но есть и более важный выбор: любить или ненавидеть, быть героем или быть трусом, бороться или сдаться, жить или умереть… Это самый важный выбор, но не всегда делать его нам.        Был ли Бэкхен готов к такой ответственности? Конечно, нет, но кто его спрашивал. Иллюзия выбора, которого нет. Все это прекрасно понимают. Бэкхен лучше всех.       — Тогда доставь сюда Чимина и этого оборотня без каких-либо происшествий. Они оба нужны мне. Чон не должен ничего узнать.       Минхо кивает ему, видя обреченную уверенность в глазах Бена. Он смирился со своей ролью, и это главное. Остальное Ми возьмет на себя.       — Я сделаю все. Можешь не сомневаться в этом.