Бродяга, что попал в рай...

07:05. Будильник прозвенел второй раз. Ебучий будильник. Ебучая работа. Ебучий мир, где ни дня нельзя было прожить в спокойствии. Сладкий. Нет, странный… Очень странный и такой реалистичный сон вязался в голове всё утро. Длинноволосый парень… Надо было открывать глаза и поднимать свою задницу из мягкой кроватки. 07:08. Я уже не лежал. Я встал ровно настолько, чтобы сесть. На той же белой простыне. Было так свободно и даже немного прохладно. Голая грудь. Хер с ней, с пижамой. Я начал снимать с себя одеяло… Но… Блять. Какого хуя я без трусов? И почему вообще простынь так скомкана? Рукой я зарылся в волосы, которые спадали на лицо. Что я делал этой ночью? Окей. Хорошо. Я сильно ворочался во сне. Я начал посмеиваться про себя. Ох уж эти сны. 07:15. Умывальник. Моя просторная ванная комната. Прямоугольное зеркало с золотой рамкой. Запухший. Выглядел я так себе. Рука потянулась к стакану за зубной щеткой. И… Чей длинный волос свисал с умывальника? Коричневый и действительно длинный. Мои были в разы короче. Ладно. Ладно. Уборщица заходила. Какого хуя она за собой не убрала? Уволю её нахрен! Но потом. 07:30. Я стоял в прихожей у входной двери. Черный в полоску костюм, красный галстук. Чёрное пальто. Кстати, куда делось бежевое? И что левее от двери делал мусорный мешок? Опять эта женщина-склерозница забыла его выбросить. Походу работа ей не нужна. Но тогда и уборщица мне нахуй сдалась, если я сам должен выносить мусор. И ещё одно: она же вчера утром приходила, какого она тут была ещё и сегодня? Столько вопросов и ни одного ответа. Но плевать. Некогда об этом думать. Надо спешить. Я взял в руки черный мешок, поднял его всего на сантиметров двадцать от пола, как пакет треснул и всё содержимое посыпалось на пол. Ещё блять этого не хватало. Не утро, а пиздец. Шмотки. Какие-то вонючие шмотки. Что они тут делали? Но теперь… Меня словно молнией ударило, я начал вспоминать. Вечер. Избитый бродяга. Эта прихожая. Слезы от носков. Ванная. Руки в его волосах. Спальня. Поцелуй… От остального я чуть не подавился слюной. Неужели я мог такое сделать? С незнакомцем, с мужчиной. Мне ничего не приснилось. БЛЯТЬ!!! Я схватился за голову, ноги подкосились, я сполз по двери на пол. Сука… СУКА!!! Я трахался с мужиком! Я достал с кармана телефон. Время. Какое сейчас время? 7:37. Я не опаздываю, но… Какая в пизду работа? 25 декабря. Выходной. Я дебил. А тем временем события вчерашнего вечера всплывали в сознании одно за другим. А что если кто-то видел, как я привел его домой? Или если он кому-то расскажет о том, что случилось этой ночью? 08:15. Я не пошел спать дальше. Чашка с кофе нервно сжималась в моих пальцах. Я громко стучал ногой о пол, сидя за кухонным столом. Тем самым тапочком в форме паука. Он так его испугался… Такой милый… Что за поебень лезет мне в голову? Он же парень. ПАРЕНЬ!!! Хоть и с длинными волосами. И я его купал. И сам полез к нему с поцелуями… Я сам с себя охуевал. Мда… Словно подростковый протест. Это я так расстроился из-за планов родителей. Им что мало денег? Нахрена им этот брак по расчету? И помолвка. Сегодня. Ким Тэхён, успокойся. Всё в порядке. Успокойся. 13:42. Убеждение самого себя в том, что всё в порядке слабо помогало. А точнее нихуяшеньки не помогало. С одной стороны встреча, ебаная помолвка, назначенная на 17:00, в каком-то ресторане в двадцати минутах езды от дома, а с другой — блядский бомж акка источник моей паранойи и сдвига в самовосприятии. Может отцу прямо сказать «твой сын пидорас»? И будь что будет. Нет, нет, нет. Такого я точно не скажу. 16:02. Я уже собран. Я слишком спешу. Не костюм, а синие джинсы. Хотя рубашку я всё-таки оставил, подкачав рукава. Смотрю на себя в огромное зеркало в прихожей. Я такой молодой, и я не ребенок, чтобы мной помыкать. Тем не менее я позволяю по себе ездить. 16:42. Уже десять минут в пути. На удивление нету пробок на дорогах. Виднеется Goto Mall, который по дороге. Светофор переключается на зеленый, машина снова сдвигается с места. Меньше минуты и я уже рядом с тем самым торговым центром. Настроение совсем херовое. Поворачиваю голову вправо и через окно, со стороны пассажирского сидения, вижу своё бежевое пальто. Снег не падает, но сильный ветер подносит в воздух каштановые волосы. Это он. Точно он! Сердце вылетает из груди. Что делать? Я не знаю, но руки сами разворачивают машину в сторону стоянки за бежевым зданием, паркуюсь, а потом мигом вылетаю из сидения и бегу в сторону входа. Праздничный день. Ходят толпы людей. Женщины. Мужчины. Полно детей. Я его потерял из виду. Дурак. Потерял. Как вкопанный стою на месте. Глаза бегают в стороны. А потом мой взгляд устремляется дальше. Пешеходный переход. Он стоит в метрах 50-ти от меня. Красный свет уже мигает. Я срываюсь с места. Холодный воздух заполняет лёгкие, я выдыхаю пар, который так четко видно на морозе. Сегодня ещё холоднее. Почти как лошадь, галопом, я бегу к переходу. Зелёный свет. Он неспеша сдвигается с места. А я продолжаю мчаться. Длинноволосый парень уже почти ступает на тротуар. А я как раз выбегаю на дорогу. Красный. Плевать. Я продолжаю гнаться. Машины сигналят. Кто-то открыв окно посылает меня нахер. И вот теперь и я на другой стороне. Засунув руки в карманы он продолжает спокойно идти вдоль тротуара. А моё дыхание уже посылает меня в задницу. Я стою, пытаюсь отдышаться. Он отдаляется. Глотаю и теперь быстрым шагом сокращаю расстояние между нами. Ещё чуть-чуть. Он в шаге от меня. Чувствую аромат своих духов исходящий от него. Я хватаю его за рукав пальто и разворачиваю к себе: — Решил обокрасть меня? — смотрю на свою одежду на нем. Его глаза, такие удивленные, что кажется выпадут из глазниц. Он сбрасывает мою руку со своей. Небольшими шагами, медленно отходит назад, а потом разворачивается и начинает со всей дури бежать. Придурок. Вот же ж… Блять, он сбегает от меня! Темнеет. Мы пробегаем чуть больше пятисот метров, сука, целый марафон, в сторону реки Хан. Деревья. Дорожка из деревьев, которые уже давно сбросили свои листья. Дыхание. Мне кажется, что скоро я выплюну свои лёгкие, я еле двигаюсь. Он тоже. Мы стоим среди деревьев. Ноги на сантиметров десять погружены в снег. Перед глазами он, на фоне панорамы города и замёрзшей реки. — Что тебе от меня надо? — его ноги подкашиваются, слова звучат урывчасто из-за тяжёлого дыхания. Я подхожу к нему вплотную. Достаю что-то из кармана и кладу ему в руки. — Какого хера? Не надо мне тыкать свои деньги. — я его явно не понимаю, он же нищий. — Тебе мало? — Мало? Ты с ума сошел? Мне нахер не сдалась тюрьма. Скажешь потом ещё, что я у тебя деньги спиздил… Он подходит ко мне и кладет пачку сложенных купюр в карман моего пальто. Нет, так не пойдет. Он собирается уйти, я хватаю его за руку. — Чего ты хочешь?! — судя по тону, он зол. Или испуган? — Прошлая ночь… — Ты передумал оставлять меня в живых? — своим вопросом он перебивает меня. — Что за херню ты несёшь? — я его реально не понимаю. — Знаешь… Я не какой-то псих, не больной парень и не самоубийца, чтобы идти обратно в то место, откуда меня вывезут… — Чего, блять? — Он дебил или да?. — Ты издеваешься надо мной? На улице уже совсем темно. Он направляется в сторону асфальтированной дорожки вдоль реки. Я иду за ним: — Ты реально хочешь испортить мне жизнь, мою репутацию? — игнор в ответ, но я не отступаю. — Думаешь, тебе заплатят больше, если расскажешь о том, что между нами было? — меня уже совсем ебошит от потока эмоций. — Ясно. Теперь определенно понятно, почему ты так просто согласился поехать ко мне… Мои слова обрываются от картины, которую вижу. Длинноволосый парень, со словами «Еб твою мать!!!», падает: ноги поднимаются выше головы, руки порхают в воздухе и вот он лежит спиной на скользком льду. Лежит и даже глазами не моргает. Он хоть не умер?.. Я подбегаю к нему, встаю рядышком на колени и кладу пальцы на его шею, в области сонной артерии. Пульс есть, можно выдохнуть. — Чего не поднимаешься? — Сука, дай полежать… Придурок. Охуенно он решил себе полежать, а мне хоть поседей угадывая, что у него на уме. Надо подниматься. Подняв одну руку перед собой, я пытаюсь держать равновесие. Блять. Скользко то как. Я стою в позе на одном колене, словно пытаюсь кому-то сделать предложение. Твою мать… Ебать… Я совсем забыл. Ебаная помолвка… Сука. Мне пиздец. И всё из-за этого ушлепка. Тем не менее я продолжаю пытаться подняться. Ещё чуть-чуть. Совсем чуть-чуть. Я стою. Прямо над ним. А этот идиот продолжает лежать. Он ещё бы на рельсах так разлёгся. — Никому не говори о том, что вчера было. — я уже собираюсь уходить. — А если скажешь, — неосознанный шаг назад. — то найду и… — и, блять, моя нога едет назад. Я словно на взлетной полосе лицом в асфальт. Или в лёд. Но нет, я падаю прямо на «лежащего полицейского», приземляясь в каких-то сантиметрах над его лицом. Локти, сука, я разбил себе локти… Так близко… Я закрываю глаза и в памяти сразу всплывает прошлая ночь… Я почти также нависал над ним… Его дыхание на губах. И сейчас я тоже чувствую его. Снова его широко открытые глаза. Так смотрит на меня… И кажется мой трезвый рассудок снова послал меня нахуй, потому что я уже не контролирую себя. Расстояние между нашими лицами сокращается. Тепло его губ… Поцелуй. Я легонько кусаю его губу. А потом снова целую. Такой глубокий поцелуй… Но кое-что выводит меня из этого состояния эйфории — свечение приближающихся фонарей. Полиция. Надо убираться отсюда! Нельзя чтобы кто-то увидел меня с этим парнем. Я поднимаюсь, словно никакого скользкого льда под ногами и нет, хватаю за руку незнакомца, в момент ставлю его на ноги. Некогда думать, всё ещё держа его за руку я начинаю бежать в обратную сторону. Он бежит за мной, пытаясь отцепить мои пальцы. Я так крепко его держу. Не знаю, что сейчас происходит в его голове, он молчит. Я тащу его за собой. Мы пробегаем насаждения деревьев, сворачиваем влево к центральной дороге, ещё немного пробегаем и начинаем идти обычным шагом. Одышка. У меня. И у него. — Почему мы бежали? — его мягкий голос, смотрит на меня как на идиота. — Не знаю… — действительно, какая-то бессмысленная пробежка. И… Блять. Я его целовал. Снова. Зачем? — Может ты отпустишь мою руку? — его уставший вид. Он наверное устал от меня. Смотрит с каким-то недовольством. — Верни мне мои вещи. — не знаю зачем ему это говорю. Возможно потому что не хочу с ним так просто прощаться. Вздохнув он опускает глаза, почти закрывает их. Машины ездят толпами. По тротуару ходит мало людей. Одна за другой снежинки приземляются на его волосы. Начинается снегопад. — Ладно. — он всё ещё не смотрит на меня. Чувствую себя ублюдком, который обидел ребенка. Его рука медленно двигается к пуговице пальто. Он расстегивает одну, вторую… — Блять, не здесь же! — я останавливаю его, берусь застегивать пальто обратно. — Снимешь у меня дома. Я делаю пару шагов в сторону Goto Mall, где оставил машину, но он не следует за мной. — Какого хуя ты ждёшь? — я злюсь. От того, что он меня не слушается? — Я не пойду к тебе домой… — его лицо совсем бледное. Челюсти сердито сжимаются, кажется что от нетерпения я скоро начну дышать пламенем. — Почему? — как могу, пытаюсь сдержаться и силой не потащить его за собой. Но, блять, нахер он мне вообще сдался? — Только не говори, что собираешься снова сбежать от меня… Он отворачивается. Моё терпение лопает. Я уже совсем теряю рассудок, хватая его за ладонь. И он… Не сопротивляется? Вот так за ручки мы проходим перекресток, ещё немного и будем на месте. 18:25. Моя квартира. Прихожая. Кресло в нескольких метрах напротив двери, выше него на стене картина с какой-то девицей восемнадцатого столетия. А рядом со мной ещё одна… Один длинноволосый парень. Он стоит, смотрит по сторонам, а потом поднимает свои недовольные глаза на меня: — Где, блять, моя одежда? — грубый. Грубый. — Я выбросил её на помойку. — я тоже серьёзен. До сих пор не понимаю нахуя я сюда его снова привел. Ох уж эта пидарская душа… Но, нет. Я не такой! — Тогда иди нахер. Я ухожу. — его рука уже ложится на дверную ручку. В двери появляется щель. Никуда он блять не пойдет! Я громко хлопаю дверью. Наступает тишина. Гробовая тишина, а потом к ушам доносится какое-то бульканье… Брови опускаются, лицо превращается в какую-то гримасу с недопонимания, я оборачиваюсь к нему. — Это у тебя в животе урчит? Он отворачивает голову, смотрит на хрустальную люстру. Сука, он игнорирует меня! И походу ему абсолютно похер на меня, потому что он снова цепляется в дверную ручку. А я хватаю его за руку. Он останавливается: — У меня гастрит, почечные камни, гепатит и рак мозга… — он заминается, чешет висок. — И ещё ебаный псориаз. Так что нахуй я тебе такой сдался… — непонятное, недовольное выражение лица. — Но тебе походу похуй, ебаный садист… Мне уже смешно. Я блять смеюсь. — Это все болячки, которые ты знаешь? Думаешь я тебя на органы сдам? — я просто хочу уточнить. — Нет, блять. Нахуя? Можно ж просто скормить меня собаке. — мой доберман Гарри… Чего он к нему прицепился? — Охуенное будет зрелище. Тем более о шмотках ты уже позаботился. Он походу реально думает, что я убийца… Охуеть. Ну… Пускай и думает себе так. Я хватаю его за волосы и тащу через коридор, на кухню. Ебаные 20 квадратов белоснежной кухни. — Ты ебанулся? Какого х… — он смеётся. Почти в истерике. — Точно, тебе ж нравится. — он держит меня за запястье, видимо ему больно. Усаживаю его на стул, за кухонную поверхность, а сам направляюсь к серебристому холодильнику, открываю дверцу. — Как тебя зовут? — смотрю на пустые полки. Блять. Ебаные продукты, совсем забыл. — Какая тебе нахуй разница? — ой блять, как же меня заводит его грубость… — Это твое право быть безымянным трупом… — такое чувство спокойствия… Достаю с холодильника какой-то несчастный йогурт. Ставлю на поверхность перед ним и громко кладу ложку. — Жри! — можно и помягче сказать, но блять, как же я не буду соответствовать ожиданиям своего гостя? — Отравить меня решил?.. — вижу как двигается его кадык. Он глотает. Точно голоден. — Конечно. А как иначе? — сажусь на стул напротив него. Ставлю локти на поверхность, которые сука пиздец болят, ложу лицо в ладошки и улыбаюсь. — Ешь. — теперь мой голос мягче. Звучит даже миленько. Подмигиваю ему одним глазом. Сам себя чувствую психом. Но нехер меня было выводить. — Ли Тэмин. — его имя? Он всё-таки признался. Точно думает, что умрет. За этот вкусный десерт я и сам готов умереть. А для него отрываю от себя последнее. Неуверенно он берет ложку в правую руку, потом добирается до йогурта. И. И… И блять не может донести её до рта. — Давай покормлю. — растягиваю самую гостеприимную и добрую улыбку на своем лице. И вырываю у него ложку. — Открой ротик. — улыбка ещё шире, а он ещё более недовольный. — Открой рот! — психанул. Низкий голос звучал действительно низким. Тэмин открывает свой ротик. Его пухлые губы… Блять, я снова об этом думаю. Несколько минут и я полностью скармливаю ему банку йогурта. — Говоришь у тебя гастрит… — снова милый взгляд в его сторону. — Это ничего. Сердце у тебя же здоровое. — дразню. Да, я его дразню. Хотя это больше похоже на запугивание. И, мда… Говорю про его сердце, а моё сейчас вообще не на месте. — Раздевайся. Нехер у меня на кухне сидеть в верхней одежде. — Куда… — мистер Ли, бомж Ли ужасно напуган. — Точно. Это же твоё шмотье. Мешок не надо. Поднимается со стула. Снимает моё пальто и аккуратно… Аккуратно? И аккуратно кладет его на стул. Потом его руки тянутся к рубашке. Одна пуговица уже позади, в ход идёт вторая. Блять. Что я делаю? Не могу оторвать от него глаз. Третья пуговица. Вижу немного его голую грудь. Меня уже пидорасит. Ещё пуговица. Блять. Блять. Сука!!! Сердце словно в бешенстве. Надо прекратить это. Почему я вообще молчал и позволил ему это делать у меня на глазах? — СТОЙ!!! Стой… — вытягиваю руку перед собой. — Рубашку не надо снимать. Застегнись. — Так вот какие у тебя извращённые методы… Ебёшь мозг до смерти? — смешок. Его руки начинают проделывать обратный процесс. Ебать… Блять… Почему на это так невыносимо смотреть? Подрываюсь со стула, становлюсь в полуметре от него. И начинаю за него застебать пугови… Пуговицу. Я так и не застегиваю. Сука. Я хватаю его за рубашку и притягиваю к себе. Близко. Блять. Так близко. Что сразу бросаюсь целовать его губы. Вкусный поцелуй. С привкусом клубники. Голову совсем кружит. Ныряю рукой ему под рубашку. Такой теплый. А мне уже до невыносимого жарко. Целую ему подбородок, шею. Слабо покусываю кожу. Он. Тэмин постанывает. Я сам так тяжело дышу… Зарываюсь рукой в его волосы, снова целую его губы… Плевать, на всё плевать. Сейчас он рядом. А всё остальное… И пусть весь мир соснет.