Семилистный клевер

      Эдвард до сих пор на него дулся: Рой видел это по косому взгляду исподлобья, по сжатым кулакам и непривычной для него молчаливости. Эдвард шёл чуть в стороне, натянув капюшон плаща по самые глаза и предпочитая мокнуть, чем идти под зонтом.       Альфонс цеплялся за руку и испуганно поглядывал то на одного, то на другого. Несколько раз он порывался что-то сказать, но замолкал на полуслове, опускал взгляд на лужи и с преувеличенным интересом разглядывал узоры пузырей, безмолвно шевеля губами.       «Это… неправильно. Неправильно всё», — читалось в беззвучном шёпоте.       Дождь барабанил по куполу зонта, залетал с порывами ветра под него и брызгал в лицо. У Эдварда срывало капюшон, но мальчишка тут же натягивал его обратно и прыгал по лужам с явным желанием забрызгать Рою ботинки.       Под тканью мундира наливались тяжестью зашифрованные трактаты по алхимии.       Завидев ракушечно-белое здание Штаба, Рой ускорил шаг. Он легко перегнал Эдварда, и мальчишка оказался на пару шагов позади.       Огненный обернулся. Остановившись, Эдвард тёр мокрые от дождя щёки. Капюшон снесло напрочь, но мальчишка больше не пытался его натянуть, и алую ткань трепало по ветру, как сорванный флаг.       Рой успел только набрать в грудь воздуха, когда Эдвард зашагал к нему с таким злым блеском в глазах, словно всерьёз намеревался врезать под дых, отобрать книги и сбежать подальше с ними и братом.       Эдвард пронёсся мимо, прямиком к Штабу.       Альфонс заволновался, потянул Огненного вперёд, к брату.       — Эд! Тебя не пу…       — Отстань!       Альфонс от его окрика сжался, как удара. Эдвард отвернулся. Старший процедил сквозь зубы что-то нечленораздельное, запустил пинком камень в лужу и устремился дальше.       У младшего задрожали плечи. Шмыгнув носом, он закусил губы, но слёзы покатились по его щекам вперемешку с дождём.       Огненный сжал его ладонь. В груди горячим комком кипела злость на самого себя. Поговори он с Эдвардом раньше, объясни ему, что бывает за нарушение законов алхимии, может, всё прошло бы спокойнее. Теперь же он в глазах Эдварда выглядел тем, кто лишил их надежды, и вряд ли мальчишка скоро успокоится.       — Это он не тебе, Альфонс, — тихо сказал Рой. — Это он мне.       — Вы злитесь? — едва справляясь с дрожью в голосе, спросил Альфонс.       — Разве что только на себя. За нарушение запрета следует равноценное наказание. За преобразование золота грозит только тюрьма, но за человеческую трансмутацию… — голос сорвался. Кашлянув, Огненный похлопал себя по груди, и вода с краёв зонтика закапала прямо на мальчишку.       У Альфонса расширились глаза. Рой не договорил, но он, похоже, и так всё понял.       — Это… Эду, надо сказать Эду, — прошептал он, бледнея до оттенка стен Штаба.       — Ты думаешь, он сейчас послушает?       Альфонс потянулся к закруглённой ручке, чтобы выровнять купол зонтика.       — Нет. Но сказать надо. Он потом поймёт, как успокоится.       Когда они подошли к воротам, Эдвард кружил у них, с раздражённым видом бурча под нос. Капюшон он больше не накидывал, и дождь струился по мокрым волосам целым ручейком.       Завидев их, Эдвард демонстративно отвернулся.       Роя на входе пропустили без вопросов, но Эдвард не спешил за ним заходить.       — Так и будешь там мокнуть? — останавливаясь вместе с Альфонсом на крыльце, поинтересовался Рой.       — Твоё какое дело? — огрызнулся Эдвард.       — Такое. Ты сейчас простынешь, а мне потом тебя лечить.       Эдвард вздрогнул. Вскинув голову, он впился в Роя горящим взглядом и вытянулся на носках, но особо выше от этого не стал.       — А ты не лечи! Чего прицепился вообще?!       Охранники на входе растерянно переглядывались. На их веку это был первый раз, когда они видели, чтобы кто-то позволял себе орать на Огненного алхимика, будучи сильно младше что по рангу, что по возрасту.       Злиться на него не получалось. Маленький, похожий в плаще на угасающее пламя, Эдвард вызывал только желание затащить под крышу, пока окончательно не замёрз.       Альфонс осторожно потянул руку.       — Я его приведу, — пояснил младший, перехватив взгляд Огненного.       Рой смотрел на него с сомнением. Эдвард находился в таком состоянии, когда любой шаг вёл к новому витку раздражения, и остановить это можно было, только оставив мальчишку в покое.       Альфонс сбежал с крыльца под рёв ливня. Эдвард шагнул назад, развернулся, чтобы отбежать, но брат успел схватить его за руку.       Старший глянул на него с испугом.       — Иди, Ал, промокнешь ещё.       — А ты нет?! — голос Альфонса зазвенел, перекрывая шум дождя. — Ты уже холодный весь, я же чувствую!       Эдвард попытался возразить, но брат его перебил:       — Я буду тут стоять, пока ты не пойдёшь туда! — Альфонс указал на крыльцо.       — Без зонтика? — с ужасом спросил Эдвард.       — Без зонтика, — безжалостно подтвердил его брат.       Взгляд старшего метнулся к Огненному, зацепился за сложенный зонтик.       — Эй, рожа огненная! Кинь ему зонт!       — Не надо! — в ту же секунду крикнул Альфонс. — Всё равно не подниму!       — Что значит не поднимешь?!       — То и значит! — Альфонс потянул его к крыльцу.       Эдвард рванул застёжку плаща и набросил его на младшего брата.       — Стоять он тут будет, ага! А я тебе не дам!       — А я тебе как дам! — возмущённо пропыхтели из-под плаща.       Эдвард улыбнулся, но миг спустя уголки губ поползли вниз.       — Ладно, Ал, ладно. Я пойду.       — Сразу бы так, — пробурчал младший, выглядывая из-под плаща.       Прикрываясь алой тканью, они рванули к крыльцу, влетели по ступенькам под карниз и с размаху врезались в Огненного.       Эдвард стянул насквозь мокрый плащ с брата и накинул себе на плечи. Косо глянув на Роя, мальчишка на всякий случай отодвинулся.       Он так и шлёпал впереди, в мокром плаще и в гордом одиночестве. На Альфонса он ещё оглядывался, зато Роя упорно игнорировал. Дрожа, мальчишка передёргивал плечами и кутался в плащ.       Рой нагнал его у кабинета. Эдвард зыркнул на него исподлобья, накинул капюшон на голову и отвернулся.       Мальчишка налёг на дверь и скользнул внутрь первым. По ту сторону двери послышались приглушённые голоса. Только Хавок говорил громко, даже не думая понижать тон.       — Чего глаза такие хмурые? Не выспался?       Эдвард промолчал, но Хавока подобным игнором не пробивало.       — Ё-ё, какой ты мокрый! Снимай давай, греться будем!       — Чай будешь? — Фьюри скрипнул стулом по полу.       — О! У меня есть бутерброд!       — Да кто ж бутербродом греется, Бреда? — рассмеялся Хавок.       — Еда, чтоб ты знал, всегда греет.       Эдвард не отвечал, но, похоже, и не сопротивлялся. Когда вошёл Огненный, с мальчишки уже успели стянуть плащ и сунуть в руки кружку с чаем.       — Йо, полковник! — козырнув, гаркнул Хавок. — Ну и погодка, да, Ал? Как вас только не смыло?       Огненный слабо улыбнулся. Эдвард громко отхлебнул чай, глядя мимо него.       — Нас-то нет, а Эрлай, смотрю, растаял по дороге? — окинув взглядом собравшихся, осведомился Рой. Ризы не было в кабинете, но на вешалке висела знакомая куртка, а в углу стоял кремово-коричневый зонт, похожий на скруглённое перо.       — Как видите. Ну и пёс с ним, — Хавок пощёлкал ногтем по краю пепельницы и повернулся к старшему мальчишке. — Ну как, согрелся немного?       Эдвард пробормотал что-то между «да» с «угу» и забрался на стул с ногами. Обхватив кружку, он грел руки о керамические бока и шмыгал носом, но глаза у него оставались сухими.       Альфонс примостился рядом с ним, подвинув свой стул вплотную, и что-то зашептал на ухо. Эдвард подкатил глаза и подвинул кружку ему. Альфонс тут же отодвинул её от себя.       — Уже простудился? — проходя мимо, Огненный потянулся потрепать его по волосам, но Эдвард отклонился в сторону и сгорбился.       — Замёрз просто, — глухо ответил мальчишка. Кружка поехала по столу к Огненному. — На, ты ж тоже замерз. А мне это, не лезет.       — Мне тоже не лезет.       Фыркнув, Эдвард лёг на столешницу грудью и прикрыл глаза. Конечно, его разморило после забега под ливнем, которым можно было затопить целую пустыню.       Огненный широкими шагами пересёк кабинет, обернулся на подчинённых.       — Хавок, присмотрите за ними. Мне надо срочно кое-что отнести.       — В такой дождь?! — возмутился младший лейтенант.       — В такой дождь, — Огненный взялся за ручку двери.       Не хватало ещё оставлять книги в пределах досягаемости пары очень любопытных глаз и жадных до алхимических трактатов рук.       Рой вынырнул в коридор, миновал окна с размытым от дождя пейзажем. Ему не давала покоя одна мысль: когда дети умудрились достать книги и кто им в этом помог? Самой вероятной кандидатурой был Эрлай, но парень к ним не то что не приближался, он вообще не появлялся в эти выходные. Получается, Такер?       Стоило выйти на улицу, как сырой холод забрался за ворот за секунды, пробежался по спине колючей змейкой и выморозил всё накопленное за несколько минут тепло, свернувшись клубком у самого сердца.       В детстве Рой часто выбегал под дождь, прыгал с воинственным кличем по лужам с другими ребятами и спорил на полную свинью-копилку, что простоит под старым деревом, пока с неба не перестанут бить молнии. Когда он стал Огненным алхимиком, дождливая погода потеряла всю свою прелесть и превратилась в проклятие серости и сырости.       Зонт раскрылся с глухим хлопком. По чёрной медузе купола заколотили крупные капли. Ливень грыз зонт с громовым рычанием, швырял в него брызги с порывами ветра, но Огненный понемногу пробирался между лужами к библиотеке.       Даже если книги принадлежали Такеру, он не признается напрямую. После их встречи на скачках хозяин коня-гибрида оставил у него впечатление человека неконфликтного, но не по мягкости, а по трусости и нежеланию подставлять свою шкуру.       Из размышлений его вырвал треск молнии. Иссиня-белая лапа шибанула так близко, что он ощутил запах озона и палёного камня.       В месте удара взвился лёгкий дым. Дождь прибивал его к земле, и он стелился над дорогой белесой позёмкой.       Когда Огненный наступил на чёрный от молнии камень, от него ещё исходило тепло.       Рой свернул направо. Здесь дома жались друг к другу теснее, а вся середина дороги превратилась в сплошную лужу, зато путь вёл прямиком к зданию библиотеки.       У самых стен росли пучками стрелы одуванчиков вперемешку со стеблями бурьяна и травой. Стебли с хрустом лопались под ботинками.       С узких карнизов лило едва ли меньше, чем за ними. Окна библиотеки сочились жёлтым, превращая её издалека в подобие приземистого замка. В одном из проёмов мелькала маленькая девочка в полосатом свитере: пока Рой пробирался к зданию, она успел сбегать в книжные недра и примчаться обратно с цветастой книжкой, которая едва помещались в худых руках. Эрика пробежала мимо окна, даже не заметив Огненного.       Он как раз обходил разлившуюся поперёк дороги лужу, когда краем глаза уловил прерывистое движение. Он привычно щёлкнул пальцами, забыв, что в дождь это бесполезно.       Неизвестный ударил его в грудь. Зонт отшвырнуло в лужу. Глаза заслепило иссиня-белым светом и болью, сердце споткнулось, пропустило удар, а затем пустилось в такой галоп, что закружилась голова. Пошатнувшись, он дико уставился на напавшего.       Напротив стоял уроженец пустыни с клеймом шрама на половину лица. Он едва держался на широко расставленных ногах, левая рука висела вдоль тела плетью, но в глазах горела решимость вцепиться и не отпускать, пока последние искры жизни не покинут тело.       Ишварит тяжело выдохнул. Между растопыренных пальцев брызнули синие молнии.       Это выглядело… ненормально? Даже государственным алхимикам нужно было обе руки, чтобы замыкать формулы преобразования. Что за исключение из равноценного обмена?       Ишварит бросился вперёд. Рой отпрянул, разрывая дистанцию, и по мокрой дороге с шелестом разлетелись обрывки алхимических трактатов.       Ишварит коснулся его вскользь. Синий разряд промчался по мундиру, ожившей кислотой въелся под кожу. На дорогу брызнула кровь.       Сквозь разрывающую сознание резь пробилась мысль, от которой в голове сразу же прояснилось: ишварит владел только разрушением. Владел топорно, но компенсировал это убийственной мощью алхимической реакции.       Рой покосился на переулок. Если заманить ишварита туда, у него будет мало места для манёвра. Не будет же он рушить стены, рискуя придавить булыжниками себя же?       Враг припал к земле. Стоя по-звериному, он запустил разряды по дороге. Они с треском прогрызли камни, добрались до стены здания. Дом накренился над переулком.       В окнах суматошно замелькали человеческие фигуры.       Раненая рука дёрнулась, повинуясь жгучему желанию лишить этого типа алхимии любым способом. Пустынный дьявол имел право ненавидеть государственных алхимиков, но обычные люди его родину не разоряли.       — Они здесь ни при чём, — процедил Огненный, хватаясь левой рукой за кобуру пистолета.       Ишварит одарил его взглядом, полным презрения.       — Вы все — соучастники.       Он говорил низко, с глухими хрипами, словно промёрз насквозь и подхватил воспаление.       Рой выдрал пистолет из кобуры и выстрелил почти не целясь. Пуля пролетела над смуглым плечом. Упёршись боком в стену, ишварит хлопнул по камням правой рукой.       Разряды пронеслись по кладке, почти её не затронув. Взорвались они секундой позже, уже на дороге.       Нога соскользнула с мокрых камней в образовавшуюся яму. Огненный взмахнул руками, удерживая равновесие, когда живой таран врезался в него боком, выбивая воздух из лёгких и опору из-под ног.       Огненный успел надавить на курок. Левую руку вело, но пару пуль он в ишварита всадил: завязанная рука брызнула винно-красным, а лицо шрамованного застыло и побледнело до серости.       Он стоял не шевелясь. Идеальная мишень.       В рычании грома раздался короткий щелчок курка, но выстрела не последовало.       Ишварит шагнул к нему. В глазах уроженца пустыни не осталось разума — только животное желание добить разорителя родного гнезда.       Ишварит рухнул на одно колено, упёрся в камни уцелевшей рукой. Синие молнии брызнули под пальцами.       Огненный прищурился, когда дорожные камни вздыбились волной. Их не столько разрушало, сколько… выстраивало заново? И направление разрядов шло не от ишварита…       Огненный развернулся к их источнику. Он стоял по ту сторону переулка, в паре метров от нависшего дома, и уже отвёл ногу назад, чтобы побежать.       Рой замер. Огненный смотрел, не в силах даже дышать из-за сковавшего его напряжения, не в силах крикнуть, чтобы он не смел к нему приближаться.       Встряхнув головой, Эдвард сорвался с места.