Семилистный клевер

      Едва за Роем закрылась дверь, Эдвард прекратил изображать спящего и схватился за кружку с чаем, как утопающий за вынырнувшую в потоке соломинку. Он едва ли ощущал тепло керамических стенок и отрешённо смотрел на зелёно-серебристый герб Аместриса. Однорогий дракон пялился на него с немой укоризной в единственном глазу.       — У-у-у, зануда, — пробурчал Эдвард и, щёлкнув ногтём по драконьей морде, выпил залпом почти половину кружки.       Чай уже успел подостыть и согреться никак не помогал. Бегая под дождём, Эдвард думал только о книгах, а теперь жалел, что не преобразовал себе хотя бы зонтик.       Завернуться бы сейчас в плед — нет, пару пледов! — и не двигаться, пока тело не перестанет дрожать.       Плеч коснулась грубая и толстая ткань. Эдвард невольно закутался в чужой мундир. Грел он похуже пледа, но лучше так, чем совсем без ничего.       — Спасибо, — Эдвард покосился на благодетеля через плечо: за ним стоял Хавок.       Хавок обошёл его сбоку, облокотился на стол. В синих глазах вспыхнуло любопытство.       — Чего вы с полковником поругались-то?       — Мы не ругались, — Эдвард дёрнул пуговицу на мундире. — Мы это, друг друга не поняли. Немного.       Вздохнув, Эдвард потыкал дракона на кружке. Ещё несколько минут назад его так распирало от злости, что он готов был броситься на Огненного с кулаками, но она потухла после слов Альфонса про смертную казнь за человеческую трансмутацию. У Роя были причины переживать.       Как и у Эдварда были причины охотиться за этими книгами.       Он же не собирался сообщать всем вокруг, что воскресил маму, а в Централе её никто не знал, так что разоблачить их могли, только если сам Рой проболтается. А так, какая правительству разница, если станет на одного человека больше?       Рой, конечно, разозлится. Но как он не понимает, что они с братом просто хотят снова увидеть маму?       — Что, стащили что-то? — хохотнул Хавок. — Так делать, конечно, нельзя, но кто в детстве не таскал?       Эдвард запустил пальцы в растрёпанные дождём и ветром волосы.       — Мы не таскали!       — А-а, на время взяли, — понимающе закивал лейтенант.       Эдвард поправил сползший с плеча мундир. Закусив прядь волос, он отбивал по ножке стула неровный ритм.       Рой наверняка понёс книги в библиотеку, и там их, конечно, примут. Знать бы, в какой отдел их занесут. Но как узнать, если наружу его одного точно не выпустят?!       Эдвард задел коленкой стол. Кружка задребезжала и переместилась на самый край, но её подхватил Альфонс.       — Ну балда, ты ж и так мокрый, — брат с недовольным видом поправил кружку.       Едва глянув на него, Эдвард отодвинул стул и развернулся к Хавоку. В голове уже зрела мысль, как уйти от надзора, потому он опасался смотреть брату в глаза. Эдвард не верил во всякие чудеса, но способность Альфонса вычислять его по одному взгляду иначе не назовёшь.       Брат схватил его за плечо, не давая подняться.       — Ты что, опять под дождь собрался? — взволнованно зашептал Альфонс.       Эдвард дёрнул плечом, но Альфонс схватился за него ещё крепче. Он боялся. Боялся потерять Эдварда так же, как они раньше потеряли маму — это читалось в его глазах и тоне, в том напряжении, с каким он обхватил руку и прижался к ней.       Воздух кабинета стал таким душным, что Эдвард едва мог вдохнуть. Он и сам боялся того же. Они с Альфонсом с самого детства были вместе — спорили, дрались, мирились, изучали алхимию, снова находили поводы для драки, — и Эдвард не мог представить, как будет жить, если останется один.       Эдвард глянул на нарисованную в центре ладони часть формулы. Его раздирало желаниями, которые исключали друг друга. Он хотел остаться здесь. Он хотел вычислить, куда Рой понесёт книги. Он хотел успокоить Альфонса. Он хотел узнать секреты человеческого преобразования.       Он мог выбрать только одно, когда хотелось всё.       — Ну ты чего, Ал? — Эдвард потрепал его по волосам. — Я что, совсем того, по такому дождю бегать?       — Ещё как того, — брат шмыгнул носом.       Эдвард несильно пихнул его в плечо.       — Ничего я не того! Я это, мне тут недалеко надо, ну правда!       Альфонс вскинул голову. С подозрением прищурился, пытаясь поймать его взгляд.       — Да? А чего в глаза тогда не смотришь?       — Потому что я старше! Ну, делаю, что хочу, вот! — Эдвард поманил Хавока пальцем и прошептал тому на ухо: — Слушай, а тут это… Туалет-то где?       — Пойдём, проведу, — тут же оживился Хавок. — Ал, тебе не надо?       — Надо, — с абсолютно честным лицом соврал брат.       Эдвард глубоко вздохнул. Иногда мягкий Альфонс превращался в такой камень, что даже Эдвард не мог его переубедить.       К двери они подошли вместе. Выйдя следом за Хавоком, Эдвард попытался отстать хоть на пару метров, но лейтенант тут же сам замедлил шаг и поравнялся с ними.       — Ал, мне правда надо выйти, — наклонившись к брату, зашептал ему на ухо Эдвард.       — Вот поэтому я с тобой и иду!       — Нет, не идёшь!       Альфонс покосился на Хавока. Лейтенант с любопытством поглядывал на них, но то ли особо не вслушивался, то ли не понял, что они спорили совсем о другом.       Бродить под таким ливнем, да о чём Ал только думал?! Сам Эдвард шёл туда для дела, и куда легче проследить за Роем в одиночку, чем вдобавок смотреть за братом. Он и так успел намокнуть, хотя всю дорогу не отходил от Роя и его зонтика.       — Иди и грейся, — прошипел Эдвард.       Альфонс показал ему кукиш.       — Что, всё, сдался? Больше не хочешь её увидеть?       — Хочу, но… — Альфонс судорожно вздохнул. — Ты же слышал. Я… я не хочу ещё и тебя… из-за такого…       Отвернувшись, брат украдкой вытер слёзы. Эдвард в растерянности остановился посреди коридора.       — Ну, вот мы и дошл… Ты чего? — в голосе Хавока послышалось удивление.       — Ни-ничего, — сквозь слёзы выдавил Альфонс.       Хавок наклонился к ним. Пахнуло табаком и чернилами.       — Это из-за той штуки, которую вы на время взяли, да? Так полковник на вас уже и не злится. Что он, сам ребёнком не был?       — Да забыл он уже, как ребёнком быть, — пробурчал Эдвард, вклиниваясь между Хавоком и братом. — И маму свою забыл, наверное.       — Ты что? Они с мадам Крисмас часто переписываются. Да и букеты он туда шлёт, мама не горюй, — вздохнув, лейтенант отвёл взгляд. — У некоторых на такое три четверти зарплаты ушло бы, а то и вся.       Переступив с ноги на ногу, Эдвард покосился в сторону синеватой двери с табличкой. Ладони вспотели от одной мысли, что от свободы его отделяла только стенка.       — Да он замёрз просто, — перехватив долгий взгляд Хавока, соврал Эдвард. — И по пути локтём треснулся, ага. Теперь вот плачет.       Лейтенант присел перед братом на корточки, сочувствующе потрепал за плечо. Пока они отвлеклись друг на друга, Эдвард отцепил от себя Альфонса и рванул к двери.       — Побудь с ним, он один не может! — на бегу крикнул Эдвард лейтенанту.       С размаху захлопнув дверь, Эдвард метнулся к кабинкам. Он запрыгнул в крайнюю, надавил на кнопку спуска воды.       Она взревела, как горная река.       Эдвард хлопнул в ладони. Чернила немного смазались, но сама основа круга осталась в целости. Пальцы закололо от прилива энергии, и в ушах зазвенело от разрядов. Едва дыша, он бахнул руками о стену.       Белая кладка брызнула крошкой из-под пучка молний. В лицо дохнуло холодом и сыростью. Поёжившись, он прыгнул в образовавшийся просвет и тут же попал в лужу. Ботинки налились ледяной влагой. Выскочив из лужи, Эдвард приложил руки с наружной стороны. Несколько секунд треска с ослепительным светом — и стену залепило каменной заплаткой.       Эдвард бросился прочь не оглядываясь. Он скакал диким зайцем, не останавливаясь, не глядя по бокам — только вперёд.       Давясь влажным воздухом, Эдвард выскочил на перекрёсток. Правее шла узкая дорога, которая вела прямиком к библиотеке. Сейчас её сплошь покрывало пятнами луж, а с карнизов лило так, что и под стенкой толком не пройти, не промокнув. У конца переулка темнела высокая фигура. Даже с такого расстояния он признал Огненного в момент и шмыгнул за угол.       Сердце колотилось за двоих, в горле першило.       Эдвард осторожно выглянул. Отсюда Роя уже не было видно — верно, свернул к библиотеке, — но теперь там стоял другой человек. Одна рука у него не двигалась, и стоял он сгорбившись, точно вот-вот упадёт.       Эдвард невольно шагнул к нему, но тут же подался назад.       Мужчина в тёмной куртке вскинул другую руку. Над его ладонью вспыхнули молнии разрядов.       Мужчина метнулся дальше. К Огненному.       Треск разрядов оборвался. Ни крика, ни слова — только шелест и стук дождя.       Ноги приморозило к земле, а в голове стало пусто, как после сонного отвара Пинако. Рой же не мог, не мог…       Что он «не мог», Эдвард даже додумывать боялся.       За переулком снова загрохотало. Левый дом высветлило сине-белым, сияние метнулось вверх, лизнуло окна и распустилось во все стороны. Дом с хрустом накренился над дорогой. В ушах зазвенело от людских криков.       Посреди разноголосого воя Эдвард вдруг услышал голос Огненного.       Живой, конечно живой! Разве ветерана Ишвара можно застать врасплох ударом со спины?       — Вы все — соучастники, — процедил в ответ Огненному низкий и простуженный голос.       Рой и незнакомец стояли по разные стороны переулка. Отсюда Огненного было едва видно, как и его врага. Эдвард смог только разглядеть, что его враг привалился боком к стене уцелевшего дома.       С той стороны загремели выстрелы. Эдвард зажмурился, но тут же открыл глаза.       Рой распростёрся на земле. Незнакомец шагнул к нему, но чуть не растянулся рядом. От руки мужчины брызнули молнии разрядов, и всё, чего они касались, разрушалось на глазах.       От ужаса Эдвард перестал дышать.       Чужая алхимия устремилась к Рою. Эдвард крикнул, чтобы его предупредить, но получилось только пискнуть. Разозлившись на собственную слабость, он ударил руками по стене.       Земля перед Роем вздыбилась толстым щитом.       Сердце билось у самого горла, руки дрожали. Выдохнув, Эдвард отвёл ногу назад.       Пусть Рой его увидит, пусть даже отругает потом, лишь бы остался в живых.       Огненный повернулся к нему, и в тёмных глазах вспыхнул ужас. Рой вытянулся и застыл, как восковая свечка, взглядом умоляя не бежать к нему.       Эдвард глянул на дом. Он трещал и хрустел под гнётом собственного веса, клонился к другому концу переулка. Такими темпами его отрежет от Роя. Бежать в обход слишком долго, а Рой в одиночку не продержится. Только не в дождь.       Нужно рискнуть.       Сейчас!       Эдвард бросился вперёд.       Светлый проём переулка сужался. Пригнувшись, Эдвард мчался по ледяным лужам, а наперегонки с ним бежали по стене трещины.       Дом уже упёрся в другое здание. Дальше ему падать было некуда, но сам дом держался на честном слове. Сверху сорвался булыжник размером с голову. Отпрянув, Эдвард запнулся об камень и кубарем покатился по брусчатке.       Перед глазами раза три мелькнул наклонившийся дом. Шандарахнувшись на спину, Эдвард глянул вверх и похолодел от того, как низко нависал над ним чужой балкон вместе с горшком и растениями, которые впечатало в железные прутья.       Эдвард перевернулся. Ладони, лоб и коленки саднило.       Он выскочил из переулка под грохот камней и рванул к щиту, об который билась чужая алхимия.       Преграду пробило перед самым лицом. Эдвард вскинул руки, когда кто-то рванул за ворот и швырнул на дорогу. Смуглая ладонь схватила пустоту, не достав до него только чудом.       Он вытаращился на обагрённые кровью пальцы чужака, не веря своим глазам. Где это видано, чтобы ишварит владел алхимией? Все пленные, которых он видел, плевались от одного её упоминания, а этот не просто использовал — останавливал на этапе разрушения!       Эдвард пополз от ишварита в сторону, когда его обхватили чужие руки и прижали к груди с такой силой, что он едва мог дышать. Повернувшись, Эдвард негромко вскрикнул. Лицо Огненного было белее грима, а в глазах собралось всё пламя, которое он не мог высечь в дождь. Он что-то говорил, но с его губ не слетало ни звука.       Эдвард покосился на руку ишварита. Мужчина бесцельно шарил ей то в воздухе, то по стене. Над кожей искрились редкие молнии, но они затухали за секунды, едва касаясь каменной волны.       Рука ишварита скользнула дальше. Сияние разрядов опалило щит до самого низа. Эдвард только моргнуть успел, а большая часть преграды рассыпалась в крошку, которую тут же прибило дождём к земле.       Ишварит врезал по остаткам баррикады. Она проломилась с треском, и мужчина рухнул в паре шагов от них.       Эдвард поджал ноги. Он видел, как незнакомец поднял руку, но тяжёлый взгляд ишварита пригвоздил его к земле тысячей маленьких игл.       Синее сияние плеснуло на камни, зашипело в лужах.       Эдварда вздёрнуло за шиворот, и он повис в руке Огненного, едва доставая ногами до земли. Рой отшатнулся вместе с ним к стене.       Разряды бились у самых ног Огненного, но пока не доставали. Земля вокруг них пузырилась и чернела, очерчивая полукруг. Им некуда было отступать, кроме как в стену за спиной Огненного.       — Пусти, я ему как дам!       Рой оставил его крик без внимания. Всё ещё придерживая его одной рукой, другой Огненный направил на ишварита пистолет.       За проломленной баррикадой что-то негромко свистнуло. Вокруг горла ишварита обернулась светлая змея. Его дёрнуло назад с такой силой, что мужчина не устоял на ногах.       — Шевельнёшься — задушу нахрен! — завопила змея. Эдвард моргнул, не понимая, что происходит. — Давай, сделай это, сучёныш! Твою мать, как ты меня ещё в поезде достал! Знаешь, сколько нервов я на тебя угро… О-о, полковник, вы там живы?       В проломе показался Эрлай. Эдвард перевёл ошалелый взгляд со змеи на него и наконец сообразил, что шею ишварита стянула вовсе не змея, а верёвка.       Огненный сполз по стене. Почуяв под ногами землю, Эдвард вывернулся из его хватки и коснулся пропитанного кровью рукава. Как Рой его только держал с такой рукой?       И не только ж руке досталось. На груди в лохмотьях ткани застряли кусочки бумаги.       Эдвард содрогнулся. Если толстенные книги на ноль помножило, что могло стать с самим полковником?       Рой поднял на него глаза. Полковник смотрел мучительно долго, не моргая и не отводя взгляда.       — Тебя чуть не убило.       — Это тебя чуть не убило! — Эдвард потянул его за здоровую руку. — Вставай!       Огненный сгрёб его за плечо. С мундира Огненного закапало багровым, но Рой этого словно не замечал. Эдвард глянул на Эрлая, ища поддержки, но тот увлечённо махал целому отряду военных, чьё появление Эдвард благополучно пропустил.       — Ты чего?! Ты кровью истечёшь!       Огненный встряхнул его за плечи, больно впиваясь в правое, с которого сполз мундир.       — Эдвард, зачем?       — Зачем-зачем, тебя спасал! — Эдвард покосился на людей в форме. Часть приблизилась к ишвариту, часть к ним, но Огненный отослал военных небрежным жестом.       — А кто спасал бы тебя, если б тебя там придавило?       От его тона по спине побежали мурашки. Он звучал, как раскаты далёкого, но неминуемого грома.       — Так я бы по-другому не успел! Он же тебя почти достал!       — Ты мог хотя бы остаться на месте?       — Нет, не мог! — рявкнул Эдвард, глядя ему в глаза.       Рой зло прищурился.       По щеке хлестнуло, и у самого уха послышался хлопок. Эдвард отпрянул, схватился за горящую от оплеухи щёку. Злость окатила его кипящей волной, ожгла глаза и выплеснулась наружу возмущённым вскриком:       — Да пошёл ты! Козлина!       Развернувшись, Эдвард с размаху врезался в военного, отскочил, но его тут же сгребли за шкирку.       — А ну-ка извинись.       Эдвард извернулся и двинул ему локтём в бок. Мужчина даже не поморщился. Поджав губы, Эдвард наступил ему на ногу, надавил всем весом, впившись взглядом в лицо с редкими усиками и округлившимися глазами.       — Ах ты щ-щен…       — Оставьте его в покое, — перебил военного Огненный.       Эдвард оглянулся на него. Рой смотрел на них из-под полуприкрытых век, и в его взгляде сквозила такая усталость, словно он вот-вот вырубится на месте.       Военный сдавленно выругался, но подчинился.       Кровь прилила к щекам и ушам. На языке всё ещё вертелись грубости в ответ на такую неблагодарность Огненного, но в нём поднималось и другое чувство, горькое, как кофе с имбирём.       Эдвард отвёл взгляд от Огненного. Почему-то смотреть ему в глаза было до того больно, что в горле всё пережимало.       Эдвард торопливо покосился по сторонам и заприметил правее ещё переулок. Куда он вёл, Эдвард не знал, но его туда так и тянуло.       Он попятился от военных и Огненного, развернулся и бросился к переулку. Кто-то из военных крикнул «стой», и тогда Эдвард припустил ещё быстрее, глотая стихающий дождь вместе с воздухом. Он нёсся, не разбирая дороги, пока не налетел на выросшую из-за поворота стену. Прижавшись к ней лбом и ладонями, Эдвард с минуту стоял и прислушивался, но слышал только, как колотилось сердце.       Отдышавшись, он опустил взгляд на пустую консервную банку, которая валялась у самой стены, подмяв мелкое растение.       — О, вот ты где, — раздался за спиной мягкий голос.       Вздрогнув, Эдвард обернулся так резко, что саданулся виском о выступ кладки. В паре шагов от него стоял Эрлай.       — Нелегко порой с таким человеком, как Огненный, да? — улыбнулся Эрлай, прислонившись к боковой стене.       — Ещё бы, — буркнул Эдвард и надавил на консервную банку. Она с хрустом продавилась под ботинком, разжигая желание запулить её так, чтобы грохотала по всему переулку. — Вот так спасаешь, а он, он… Рожа неблагодарная!       Банка с визгом выскочила из-под ботинка, влепилась в стену и срикошетила прямиком Эрлаю под ноги.       Вскинув брови, он заинтересованно глянул на Эдварда.       — Не просветишь, как всё было? Увы, я подоспел к самому концу всего веселья.       Эрлай цеплялся за него взглядом хуже репейника. Тонкие губы изгибались в улыбке, от которой веяло выученной вежливостью, а глаза оставались холодными, как закоченевшие пальцы самого Эдварда.       Эрлай вдруг шагнул к нему. Опустившись на корточки, осторожно коснулся пострадавшей щеки.       — Сильно болит?       Мотнув головой, Эдвард выдернулся из его хватки. Пальцы Эрлая живым льдом прошлись по плечу, поправляя мундир.       — Чего пристал-то? — поёжившись, буркнул Эдвард.       — Я просто беспокоюсь, — вкрадчиво произнёс Эрлай. — Ты уверен, что тебе стоит оставаться рядом с Огненным?       –Почему нет-то?       — Ну, как сказа-ать… — Эрлай ненадолго замолчал, потирая подбородок. — Чуть что не по нему, он сразу распускает ру…       — Неправда! Это первый раз так было!       — А в последний ли? — Эрлай сплёл пальцы в замок и прищурился. — К тому же, он сильно ограничивает тебя в изучении алхимии, разве нет? По-моему, это кощунство, зарывать такой талант в землю.       Он ждал ответа, но Эдвард молчал. Взгляд устремился к консервной банке, призывно блестящей в лучах подвесного фонаря.       — Ну, у него есть причины, — выдавил из себя Эдвард после минутного молчания.       — Не сомневаюсь. А вот у меня таких причин нет.       Эдвард вдавил банку в землю. Она заскрежетала под мокрой обувью, как плохо смазанный замок.       Эрлай всерьёз предлагал переехать к нему?       Перехватив его взгляд, Эрлай с улыбкой поднял раскрытые ладони.       — Я не принуждаю тебя сразу же соглашаться. Но если тебе понадобится, я всегда готов вас принять, — Эрлай бросил быстрый взгляд за спину и выпрямился. — А вот и сопровождающие лица.       Эдвард скривился, заметив уже знакомого военного с редкими усиками, похожими на ощипанную щётку, и шагнул ближе к Эрлаю.       — Да пошли они. Я лучше с тобой пойду, — почесав щёку, Эдвард спохватился и торопливо добавил: — Ну, в Штаб.       — Извините, господа, вы всё слышали, — обхватив Эдварда за плечо, он повёл в сторону свободной рукой. — Предупреждая ваш вопрос, я работаю на Огненного алхимика.       Усатый возмущённо выкатил глаза. Он успел только открыть рот, когда Эрлай его перебил:       — Вас интересуют мои документы? Так вот они.       Эрлай вытащил из кармана синюю книжицу с гербом Аместриса и изящным жестом протянул её усатому.       — Убедились? — спустя пару секунд поинтересовался Эрлай.       Военный нервно дёрнул свой ус и шагнул в сторону, давая им пройти. Выглянув из-под руки Эрлая, Эдвард не удержался и показал ему язык. Военный выругался в усы. Позволить себе большего он сейчас не мог, и Эдвард с чистой совестью показал бы ему и кукиш, но руку перехватил Эрлай.       — Бог ты мой, Эдвард, где твои манеры?       Эрлай выглядел серьёзным, но в его голосе звучал смех.       — Он меня за шиворот хватал, — сообщил Эдвард, когда они уже выходили из переулка.       — Ужас какой! — всплеснул руками Эрлай. — Ну ничего, мы его проучим.       Эдвард замедлил шаг, разглядывая вздыбленную дорогу и алое пятно у стены.       — Не, не, ну его. Слушай, а это… Где Рой?       Эрлай прекратил улыбаться и скорчил такую суровую мину, что у Эдварда перехватило дыхание. Вцепившись ему в локоть, Эдвард заглянул спутнику в глаза.       — Его в больницу забрали, да?       — Куда ж ещё? — Эрлай провёл рукой по волосам. — Крови он потерял прилично, хорошо, что руку хоть не оторвало. Пса этого пустынного в тюрьму, конечно. Лишь бы он там сразу не подох. Угробил книги, чуть не угробил Огненного — чёрт, да за это ему и правда руки бы оторвать!       От его слов в животе скрутился ледяной комок. Глядя на вздувшиеся на бледном лице желваки, Эдвард сам невольно сжался.       Эрлай вдруг осёкся. Едва глянув на Эдварда, он сразу переменился в лице.       — Прости, накипело. Повезло же им наткнуться друг на друга именно в дождь… — Эрлай протяжно вздохнул, ероша волосы на затылке. — Это же твоя работа?       Эдвард проследил, куда он показывал, и кивнул.       — Впечатляет, должен признать. Из тебя выйдет весьма ценный алхимик, когда подрастёшь.       Эдвард только вздохнул. В голосе Эрлая слышалось неподдельное восхищение, но куда больше его признания Эдварда заботило, что будет с Роем и о чём с ним говорить в следующую встречу.       — Ты ж узнаешь, куда Роя положили?       Эрлай глянул на него со смесью растерянности и обиды, осёкшись на полуслове. Кажется, он что-то говорил, а Эдвард умудрился всё прослушать.       — Ты что-то сказал?       — Неважно, — отвернувшись, процедил Эрлай и крепче сжал его плечо. — Давай поторопимся в Штаб.