***
В конюшне пахло соломой, деревом и мокрой шерстью. Под ногами хрустела сухая трава, из-за денников фыркали кони, которые своё на сегодня уже отскакали. Эдвард с любопытством рассматривал лошадиные морды: они выглядывали из-за перегородок, тянулись к нему и всхрапывали, перебирая губами воздух, будто уже жевали яблоки. К плечу склонилась рыжая голова Гельды. Она почти выхватила из рук яблоко, но Эдвард увёл руку вниз. Лошадь придвинулась к стойлу вплотную, уставившись на яблоки голодным взглядом. — Ну Эд, ну просит же, — прошептал за спиной Альфонс. — Ну так дай! — Эдвард отошёл вбок, пропуская его к Гельде, и покосился на полковника. Рой уже скармливал свою порцию яблок мышастому жеребцу, и Дакар благодарно хрумкал угощением, тычась ему в руки, едва оно кончалось. Альфонс протянул яблоко рыжей кобыле. Она взяла фрукт не сразу: склонившись чуть ниже, Гельда заглянула брату в глаза, а затем осторожно перехватила губами желтоватое яблоко. Она громко захрупала яблоком, с хрустом топчась по сену. Вдалеке кто-то фыркнул, потом заржал. Низкий хриплый звук походил на рычание дикой кошки. Эдвард пошёл вдоль ряда денников, вглядываясь в каждый. Куда же тот мужик запрятал коня-химеру? За предпоследней перегородкой мелькнул вытянутый силуэт — и в общий проход высунулась чёрная морда Старка. Так вот он где спрятался! Старк взвизгнул и двинул по перегородке копытом. Древесина хрустнула под напором, и довольный этим конь встряхнул вычесанной гривой, жёлто-белой, как сахар. — Что, так яблоко хочешь? Эдвард шагнул к коню. Старк заинтересованно дёрнул ноздрями, принюхиваясь. Светлая прядь свесилась на налитые чернотой глаза, и жеребец вскинул морду в попытке её убрать. Дикий, мускулистый, будто из ночных облаков вылепленный, он так и манил коснуться бархатистой шкуры, похлопать по мощной шее, а потом вскочить на него и помчаться, куда копыта направят. Старк вдруг прижал уши. Плоские зубы обнажились в предупреждающем оскале. Конь издал звук, похожий на очень низкое шипение. Эдвард остановился. Его тут же крепко сцапали за плечо, потянув от Старка прочь, но конь был явно против: вытянув шею до предела, он клацнул зубами по воздуху. — Эй, ты его напугал! — возмутился Эдвард, глянув через плечо на Огненного. Старк пронзительно заржал. — Эдвард, эта скотина может быть плотоядной. — А может и не быть! Он яблоко хотел! Старк врезал плечом по перегородке. Она заходила ходуном, но снова устояла. Зверея, конь вгрызся в неё, сдавил челюстями с такой силой, что на пол полетели щепки. В соседних денниках заволновались лошади. Пугливое ржание разлеталось по конюшне, как пожар, и только Дакар жевал последнее яблоко, не обращая внимания на переполох. Рой подтолкнул Эдварда к выходу. Альфонс уже был там и обеспокоенно смотрел на них, колеблясь на самом пороге. Эдвард замотал головой и на всякий случай сложил из рук крест. Не хватало ещё, чтобы Альфонс из безопасности кидался к ним! За спиной раздался такой громкий треск, что он невольно вжал голову в плечи. Конечно, Старк не плотоядный, конь просто перенервничал на скачках, но спокойней от этого не становилось. Если такая махина вырвется, никто из них даже отскочить не успеет: на скачках Старк показал, какую скорость может развить за секунды. Старк грохнул по перегородке в третий раз. Эдварда резко рвануло в сторону. У двери вскрикнули, и мимо промчался хозяин Старка. Вблизи он казался маленьким и худым, точно недокормленная ящерица. Он бросился к коню большими скачками, выкрикивая на лету обрывки слов, а в проёме показалась уже знакомая Эдварду женщина. Солярис улыбалась. Склонив голову набок, она с любопытством следила за мужчиной а он махал на Старка руками, сипя «нельзя», «тпру» и «назад». Ошарашенный потоком слов Старк отпрянул от денника. Его глаза ещё блестели жаждой выбраться наружу, но конь передумал сносить перегородку. — Потрясающе, мистер Такер, — произнесла Солярис таким тоном, будто хвалила собаку за примерное поведение. — Вы и правда с ним справляетесь. Такер кисло улыбнулся в ответ. — Стараюсь. Назад, назад! — снова крикнул он на Старка. Конь неохотно попятился. Бешеный блеск в глазах затухал, двигался он спокойней, и только тяжёлое дыхание выдавало его недавний порыв. Солярис захлопала в ладоши, медленно и с достоинством. Облокотившись на денник, Такер утёр пот со лба, поправил примятый воротник и пугливо глянул на Роя. — Повезло вам, что он не успел выбраться. — А денник он всё-таки покоцал, — влез в разговор Эдвард. — Прям кусок выгрыз, ага! — Вижу, вижу, — с рассеянным видом пробормотал Такер, выкручивая пуговицу на кармане потёртого плаща. — Я этим сейчас займусь. — Давай, я тебе помогу? — Эдвард раскрыл ладони, показывая формулы преобразования. — Так же быстрее будет, ага? Такер бросил на него удивлённый взгляд. Кашлянув, он застегнул пуговицу у самого горла. Его губы дёрнулись в такой гримасе, будто Такер сам не понимал, улыбаться ему или строить расстроенную мину. — Мистер Такер и сам справится, — прервал его метания Рой. Хозяин Старка шумно выдохнул и тут же развернулся к ним спиной. Он бормотал что-то под нос, водя пальцами по искорёженному дереву. — Весь в работе, — с одобрением заметила Солярис. Эдвард хотел возразить, но, глянув на Роя, передумал. Огненный всё равно не позволит здесь остаться, а Такера можно потом выловить в другом месте. Выходя из конюшни, Эдвард оглянулся на Такера. Алхимик стоял на коленях и чертил на перегородке формулу преобразования. — Всё-таки опасные создания эти химеры, — отвлёк его мелодичный голос Солярис. — Сильно испугался, да? Эдвард только заметил, что женщина смотрела на него. В её взгляде не было и намёка на сочувствие, только интерес случайного наблюдателя, которому посчастливилось узреть такой тарарам. — А чего мне бояться? — с вызовом спросил Эдвард. — Подумаешь, побился он об стенку пару раз! — Какой ты смелый! — рассмеялась она, щуря подведённые глаза. — Иногда даже слишком, — добавил Рой. — Так не бывает, — заявил Эдвард. — Нельзя быть слишком смелым. Солярис его уже не слушала: она смотрела на Роя, и её жадный взгляд Эдварду не нравился. Разойтись бы с ней, но как? Это голубя можно прогнать, помахав руками, а на Солярис такое не подействует. Разве сказать ей напрямую, что им в разные стороны. Эдвард оглянулся на конюшню, откуда доносился треск алхимической реакции. — Тебя это, Такер зовёт, — Эдвард снова повернулся туда, делая вид, что вслушивается. — Вот, опять! Солярис только улыбнулась. — Тебе показалось, милый. Нахохлившись, Эдвард посмотрел на неё исподлобья. Милый, вот ещё! Его даже мама так не называла! — Я не «милый», — процедил он. — Я Эдвард. — Как скажешь, мой хороший, — Солярис обворожительно улыбнулась. Возмущение закипало в нём, как вода в чайнике. Она разговаривала с ним так, будто они уже давно знакомы, и с ним можно себе позволить подобные вольности! Схватив Роя за руку, он потянул полковника в сторону от неё. — Мы пойдём, в общем! Спасибо за разговор и всё такое! — крикнул он, оглядываясь на Солярис. Полковник бросил на него удивлённый взгляд, но потом в его взгляде вспыхнуло понимание: — Ах да, пресс-папье. — Да-да, оно, — торопливо подтвердил Эдвард, утягивая его к «Бэткингу». Пристроившись рядом, Альфонс растерянно глянул на него, затем на Солярис, которая тоже не отставала. Она скользила в изрядно поредевшей толпе, держась чуть в стороне от них, и улыбалась. — Вот пристала, — пробурчал Эдвард, толкая дверь плечом. Колокольчики зазвенели наперебой, как стая потревоженных птиц, на мгновение замолкли, а потом залились перезвоном с новой силой, когда за ними в «Бэткинг» проскользнул Альфонс. — Чем она тебе так не нравится? — вполголоса поинтересовался Рой. — Да, чем? Она вроде ничего плохого не говорила, — Альфонс перехватил поудобнее сумку, пока она не сползла с плеча, и направился к дивану, где ещё недавно сидела Солярис. — Ничего плохого?! Она со мной как с ребёнком сюсюкалась, а ещё, ещё… — Эдвард запнулся, набрал в грудь воздуха и выпалил: — А ещё она к тебе цеплялась! Букмекер наблюдал за ними со сдержанным любопытством. Кроме них троих посетителей больше не было. Рой фыркнул, с трудом сдерживая смех. — Эдвард, это просто манера общения. За рамки приличий никто не вылезал. — Ага, не вылезал! А ты видел, как она смотрит? Полковник всё же рассмеялся. Эдвард отвернулся от него, поджав губы, но отойти не успел — Огненный притянул его к себе за плечо. — Эдвард, в женском внимании нет ничего ужасного. Колокольчики зазвенели в третий раз — и в «Бэткинг» вплыла Солярис. Она неспешно прошлась перед ними, цокая каблуками по полу и остановилась напротив Эдварда. — А ты тут чего? Второй раз ты вроде ничего не выигрывала. Любой уважающий себя человек после такого оскорбился бы, но Солярис вновь только улыбнулась и повела плечами. — Кто знает, кто знает… — она коснулась ожерелья, похожего на серебристую паутину, и одарила Огненного внимательным взглядом. — Однако, вы тоже сюда не за выигрышем пришли, верно? — А тебе это не интересно будет, — Эдвард поднял глаза на полковника. — Да, Рой? У Огненного были все шансы вежливо выпроводить её за дверь, согласившись с ним. Вряд ли бы она сильно расстроилась. — По-моему, всё как раз наоборот. Вы тоже интересуетесь алхимией? — Как проницательно, — с придыханием произнесла она, шагнув ближе. — Да, меня манит всё, что связано с алхимией. Переглянувшись с братом, Эдвард скорчил рожицу и показал на Солярис. Альфонс хихикнул, но тут же испуганно зажал рот рукой. Солярис обошла Эдварда по кругу. Она приблизилась к Рою, почти коснулась его плеча, но вдруг свернула в сторону. Её внимание привлекла картина, которая висела над диваном. Солярис села прямо под ней. Она была словно продолжение картины: там на коне сидела похожая на неё девушка в точно таком же наряде, только выглядела она чуть младше Солярис и держала в руке хлыст вместо сумки. Альфонс тоже поднял глаза на картину. — Её с вас писали, да? Солярис повернулась к брату. Прищурившись, она склонила голову набок. — А что, похожа? — накручивая пальцем локон, поинтересовалась она. — Очень! — Альфонс пересел к ней ближе. В его широко распахнутых глазах светился восторг. Эдвард отошёл от этого безобразия к стойке. Пробежавшись взглядом по столу, он подвинул к себе кипу исписанных бумаг. На самом верхнем листе красовалась таблица с таким количеством строк и столбцов, что от одного их вида голова кружилась. — Это с прошлых заездов, — пояснил букмекер, поймав его недоумевающий взгляд. — Отсюда всё перенесли уже, куда надо. — А-ага, — Эдвард подгрёб к себе бумаги вместе с пресс-папье, потёр ладони в предвкушении. Спохватившись, глянул на чернильные формулы. Они, слава богу, не стёрлись. Он снова услышал цокот каблуков. Солярис вынырнула сбоку, окутав диким тропическим ароматом. — Я посмотрю? — она насмешливо прищурилась. Как будто его «нельзя» что-то изменит. — Ну, смотри, — пробурчал Эдвард, соединяя ладони. Синяя вспышка поползла по бумаге, образуя круг. Нарисованная таблица съёжилась, потянула за собой остальные листы, темнея на глазах. Реакция размягчила бесформенную массу до состояния пластилина, потянула её вверх и в стороны. Лошадь вылепливалась без его участия, он был только проводником алхимической энергии, которая меняла структуру по хлопку ладоней. Молнии реакции потухли в тот миг, когда перед ним появилась копия пресс-папье. Эдвард с наслаждением потянул воздух. Пахло озоном, как после грозы. Встряхнув руками, он обвёл взглядом всех присутствующих. На Солярис он старался не смотреть. — Потрясающе, — с восхищением выдохнула она. Эдвард невольно повернулся к ней. Она смотрела снизу-вверх, приоткрыв полные губы. В глазах Солярис сквозил неподдельный интерес, словно она только сейчас его разглядела. Букмекер осторожно трогал преобразованную лошадь, словно не верил до конца, что она тоже настоящая. — Надо же, ну надо же! — вполголоса приговаривал он. — Ну полная копия получилась! — А чего там делать-то? — хмыкнул Эдвард, расплываясь в довольной улыбке. — Вот с органикой было бы сложнее. Мужчина взметнул тёмные брови: — А ты и так умеешь? Эдвард чуть не ляпнул, что да, но ему не дали ответить. — Этой областью занимаются государственные алхимики, — вмешался Рой. — Для исследований такого рода нужны специальные лаборатории. Солярис тут же обратила взгляд на него. — А ты её изучал? Рой словно не заметил, как она отмела вежливо-официальное «вы». Ни капли недовольства, что она болтала с ним, как с давним знакомым. Солярис выгнулась, как кошка, и заглянула ему в глаза. — Увы, не довелось. — Какая жалость, — вздохнула она, потянув локон под вуалью. — Я слышала, алхимики-биологи до ужаса редко встречаются. Рой потянулся за преобразованным пресс-папье. Эдвард поспешил к двери. Солярис может сколько угодно извиваться, чтобы задержать Роя, но ей это не удастся. Звеня дверными колокольчиками, он выскочил на улицу, отбежал немного и, оглянувшись на «Бэткинг», чуть не рванул обратно. Рой и не думал выходить, хотя стоял уже у двери. Фыркнув, Эдвард отбежал чуть дальше, потом зашёл за угол. Выглянув оттуда, он увидел ту же картинку. Ну это уже ни в какие ворота! Подскочив к двери «Бэткинга», Эдвард скорчил самую недовольную физиономию, на какую был способен. Рой ему только кивнул и отвернулся. Со стороны ипподрома донёсся голос комментатора: в заезде лидировал конь по кличке Бон. Эдвард протиснулся в дверь, сцапал Огненного за руку и потянул к выходу. Он пыжился и пыхтел, как муравей над слишком большой крошкой, но Рой едва ли наклонился в нужную ему сторону. — Да пошли же, — прошипел Эдвард, косясь на брата. Альфонс по-прежнему сидел на диване, обхватив сумку, и со скромным видом дожидался конца разговора. Солярис рассмеялась. Мелодичный и глубокий, её смех пробирал до мурашек. — Вы на трибуну или совсем уходите? — Совсем, — хмуро ответил Эдвард. — А ты остаёшься? — Придётся, — с грустью ответила она. — Я имела глупость поставить на лошадей, которые будут в самом последнем заезде. Если будете здесь ещё раз, не повторяйте моих ошибок. — Ага, обязательно, — Эдвард нащупал ручку двери. — Мы это, пойдём? Рой наконец позволил вытащить себя на улицу. Что он, что Альфонс смотрели на него с досадой, будто он выхватил у них из-под носа алхимический трактат. — Эдвард, нельзя же так явно показывать женщине, что тебе скучно, — не выдержал Рой, когда они проходили мимо лошадиной статуи у входа в «Бэткинг». — Это некрасиво, в конце концов. — Зато честно, — насупился Эдвард. — Сколько бы ты там торчал, если б не я? — Куда ты там торопишься, позволь спросить? — Посмотреть, что в лавках продают. Ал вон тоже хочет глянуть, да, Ал? Брат растерянно заморгал, не до конца понимая, о чём он, но после выразительного взгляда на сумку согласно закивал. Им нужно было отвлечь Огненного. Он же ничего не заподозрит, если они просто пройдутся по лавкам, верно?Глава 37
29 мая 2021 г. в 07:00
Как Эдвард и рассчитывал, у лавок была толкотня. Пробираясь между двух рядов сладостей, он поглядывал за спину: Рой без труда прокладывал дорогу себе и Альфонсу, но Солярис затерялась среди людей.
Эдвард сбавил шаг. Остановившись перед прилавком с карамельными яблоками, он пару раз подпрыгнул, но Солярис так и не увидел.
Да где же она могла так задержаться?
Яблоки посверкивали на солнце янтарными боками, источая ароматы карамели с ванилью. Он оседал на языке горьковатым привкусом. Мама такие тоже готовила по праздникам. Золотисто-коричневые, без украшений, как эти, они исчезали из большого блюда за полдня. Последний леденец становился яблоком раздора во всех смыслах, и они с братом частенько прятались друг от друга со сладким трофеем, чтобы сгрызть, пока другой не нашёл убежище.
Это было всего-то год назад.
Глубоко вздохнув, Эдвард отвернулся от яблок. Есть их сейчас не хотелось, а коням такие не скормишь.
— Ты не видишь, где обычные продаются? — поинтересовался он у подошедшего Роя.
— Знаешь, посмотри лучше сам.
Полковник наклонился к нему. Эдвард успел только ощутить, как его подхватили сильные руки. Секунда-другая невесомости — и он оказался на плечах Огненного.
— Эй! — запоздало возмутился Эдвард, цепляясь за его руки. — А ну спусти!
— Так же лучше видно, да? — игнорируя его крики, спросил Огненный.
Эдвард покосился по сторонам. Сбоку мелькнула Солярис. Он махнул ей рукой, но женщина уже скрылась в толпе. Эдвард видел только переливчатое перо, которое покачивалось среди других украшений, одно другого вычурней, и то оно затерялось в разноцветье цветов, фруктов и целых башенок из мелкого бисера.
— У-у, вырядились, — пробурчал он Огненному в затылок.
— Да-а, такое только на карнавале ещё увидишь.
Рой пошёл вдоль ряда со сладостями. Качнувшись назад, Эдвард вскрикнул и прижался к нему, обхватив руками за шею.
— Эй, уронишь!
— Эдвард, я же тебя держу, — вздохнул Огненный.
— Вот и держи, — Эдвард вытянул шею, чтобы лучше разглядеть дальние лавки. — Так у вас и карнавал проводится? А когда?
— В начале лета.
В море шляп снова мелькнуло зеленовато-серебряное перо. Солярис была недалеко: он мог спутать шляпы, но не цитрусово-цветочный запах.
Эдвард прилип взглядом к перу на её шляпе. Развернувшись следом за ней, он заметил невзрачную на фоне других вывеску.
— Рой, вон она! — Эдвард ткнул в деревяшку с едва заметным отсюда рисунком яблока. Люди проходили мимо, к другим лавкам, которые заняли самые проходные места и предлагали сувениры, сладости и фото на память.
Альфонс вытянулся, силясь разглядеть лавку, поднял вопросительный взгляд на брата.
— Да ты не увидишь. Её даже отсюда фиг заметишь.
Альфонс прищурился.
— А я вот вижу. Там ещё яблоко зелёное нарисовано, да?
— Вот ты глазастый, весь в меня!
— Так ты сказал, что не видишь, — поправляя сумку, заметил Альфонс.
— Не видел, если б был внизу! — Эдвард завертел головой. Солярис мелькнула совсем рядом, но опять пропала. Она умудрялась слиться с толпой за секунды, хотя выделялась среди людей, как начерченная мелом формула.
Видно, Солярис их потеряла: когда они подошли к лавке, Эдвард заметил вдали серебристое перо. Оно прыгало среди других украшений, как мелкая рыба на мели, но к лавке с яблоками не приближалось.
— Всё, спусти меня. Или погоди, я сам спрыгну.
Слезть Эдвард не успел: Рой опять подхватил его под мышки и поставил на землю раньше, чем он издал хотя бы звук.
Румяный мужик за прилавком оживился при виде покупателей. Эдвард только заикнулся про яблоки лошадям, как у него в руках уже оказался целый пакет с терпко пахнущими фруктами.
— А разделить можно? — спросил Эдвард, перехватывая поудобнее пакет. — А то порвётся ещё.
— На сколько?
— На дв… три, — поправился Эдвард. — Рой, ты же будешь кормить?
Полковник пожал плечами.
— Не беспокойтесь, у нас лошади смирные, — добавил продавец, раскидывая яблоки по пакетам. — Только нервничают иногда, если молодые. Ну, они всё равно в денниках, не обидят.
Эдвард в нетерпении поглядывал на другие лавки, пока Рой расплачивался. Вдруг Солярис надоест их искать или они окончательно разминутся? О другой встрече, конечно, можно договориться, раз она знакома с Эрлаем, но это ж когда будет!
Альфонс тоже оглянулся на полковника. Сделав вид, что его заинтересовал росток, который вылез между камней, брат присел и поманил Эдварда пальцем.
Он сел рядом и тоже уставился на стебель с парой листьев.
— Эрлая нет? — взволнованно прошептал Альфонс, коснувшись ростка.
— Есть Солярис. Книги у неё.
Альфонс недоверчиво нахмурился:
— А как они… А, ладно.
На росток упала тень: к ним наклонился Рой.
— Смотри, какой мелкий, — Эдвард потыкал пальцем в листья. — И нашёл же, где вылезти! Ты это, не затопчи смотри, пусть растёт.
— Вряд ли ему дадут вырасти, Эдвард.
— Ну всё равно, пусть! Давай-давай, обходи его!
Поднявшись, Эдвард тоже шагнул в сторону, чтобы не затоптать растительную мелочь, и наткнулся на кого-то плечом. Он отшатнулся в сторону, но мягкие руки притянули его обратно, не давая ни отойти, ни пробурчать скомканное «извините».
Приложив палец к губам, Солярис скользнула вбок. Эдвард огляделся в поисках чего-нибудь яркого, чем можно было отвлечь Роя.
На глаза попалась самая обычная белая бабочка. В Ризенбурге таких было примерно столько же, сколько цветов на лугу.
— Рой, смотри какая! — Эдвард присел рядом с бабочкой, которая села прямо на дорогу.
Бабочка тронула усом его палец.
— Смотри-смотри, залезет сейчас, — Эдвард бросил косой взгляд на брата. Чёрный призрак в шляпе с серебристым пером мелькнул за ним, а потом метнулся вправо, избегая взгляда Огненного.
Бабочка заползла на палец, на ходу складывая тонкие, как лепестки, крылья.
— Рой, хочешь подержать? — предложил Эдвард, вытягивая руку.
Бабочка вспорхнула с пальца и почти сразу затерялась среди ярких красок.
— Вот торопыга, — пробурчал ей вслед Эдвард.
— Ты сам, кстати, в конюшню торопился, — напомнил ему Рой.
— Торопился, — согласился Эдвард, глянув за спину. Солярис умудрилась проскочить мимо незамеченной, зато Альфонс с интересом изучал содержимое сумки. — Ал, я пока к тебе свои яблоки положу?