Семилистный клевер

      Эдвард в беспокойстве метался по тесной и душной клетке купе. Он просто не мог остановиться, его подбрасывало как на пружинах.       — Эд, он же там не один, — тихо сказал Альфонс. Брат сидел так неподвижно, что со стороны его можно было принять за большую куклу. — И у него пистолет. И алхимия.       — Я не волнуюсь! Просто, ну… Зачем вообще их было слушать?!       — А почему нет?       Эдвард с размаху плюхнулся на сиденья напротив.       — Потому! Они же не поболтать пришли!       — А что они сделают?       Альфонс выглядел таким спокойным, что его хотелось схватить за плечи и хорошенько встряхнуть. Вскочив, Эдвард запрыгнул на стол и уставился на брата сверху-вниз. Альфонс глянул на него со смесью непонимания и тревоги.       — Слезь, а? Полковник ругаться будет.       — Это я на него ругаться буду, есл… когда вернётся! Вообще обалдел! И ты тоже! — Эдвард ткнул в него пальцем.       — Что «я тоже»? — прошептал брат, поёжившись от его тона.       — Короче, мы идём туда! И пусть только попробуют что-нибудь сделать!       Соскочив на пол, Эдвард метнулся к двери. Она открылась, как только он протянул руку к защёлке. Отпрянув, Эдвард покосился на окно. Огненный всё ещё стоял там.       В купе бесшумной тенью скользнул Эрлай.       — Подслушивал, да? — Эдвард шагнул к двери, но его тут же дёрнуло назад за шиворот. Свободной рукой Эрлай добрался до защёлки и закрыл дверь. — Эй, это не твоё купе!       — М-м, да, но я не буду просто смотреть, как ты отчаянно пытаешься самоубиться. Уж прости, но по-другому твои планы трактовать не получается.       — Я не это, я помочь хочу! — Эдвард брыкался, как мог, но достать его не выходило.       — А-ага. А ты не подумал, что Огненному не стоит сейчас отвлекаться? Он и без того совершил глупость, не усугубляй её ещё больше. Давай лучше подумаем, как это исправить.       Эдвард прекратил вырываться и позволил дотащить себя до сиденья. Эрлай будто прочитал его мысли, только высказал их понятней.       — Да почему вы так хотите вмешаться? Он что, сам не справится по-вашему?       Эдвард развернулся к брату и наткнулся на очень решительный взгляд. Уже открыв было рот, Эдвард передумал спорить.       — Ну мало ли… — пробормотал он, щёлкнув пальцем по фигурке дракона. — Вдруг у этих при себе что-нибудь такое? Не могли же они просто так припереться!       — Разумная мысль, — кивнул Эрлай, сцепив на колене пальцы. — Ишвариты, конечно, отчаянные, но они не идиоты. У меня ощущение, что они готовят какую-то ловушку. Возможно, само место ловушка, так что нам надо опередить этих умников. Эдвард покосился на окно, и его обожгло волной холода: пропали и Рой, и ишвариты!       Он оказался у двери раньше, чем успел сообразить, что делает. Рванув защёлку, Эдвард выскочил в коридор.       Перед самым носом мелькнуло что-то тёмное. Эдвард влепился в него плечом, запнулся об чужой ботинок, но упасть ему не дали.       На пару секунд Эдвард так и повис в воздухе, накренившись, как дерево под ветром, а потом пол послушно лёг под ноги.       — Куда ты так несёшься?       От низкого спокойного голоса по спине побежали мурашки. Подняв неверящий взгляд на полковника, несколько секунд Эдвард только смотрел и не смел моргнуть.       Целый и невредимый Огненный терпеливо ждал, сощурив бездонно-чёрные глаза.       — Я это… я за тобой, — его собственный голос показался Эдварду слишком тихим.       Полковник вскинул бровь, и в этом лёгком движении Эдвард уловил насмешку. Щёки и лоб вдруг стали такими горячими, будто к ним приложили тлеющий уголь.       Эдвард пихнул его обеими руками.       — Да с тебя глаз спускать нельзя! Лезешь непонятно куда! Как дам щас больно, чтоб не лез больше!       Рой даже не попытался его остановить. Кулак впечатался в грубую ткань мундира, но больно было только Эдварду: он попал пальцами прямо по пуговице, а полковник как стоял, так и не шелохнулся.       — Эдвард, не напомнишь, о чём мы договаривались минут десять назад?       — Да ничего мы не договаривались! Это ты так решил, сразу к двери рванул и слушать меня не стал!       — Почему-то я чётко помню, что ты обещал тихо посидеть в купе, пока я не вернусь.       Эдвард засопел, глядя на него исподлобья.       — Ага, а ты обещал не задерживаться. Что ты вообще с ними там делал?       — Разговаривал.       — Ага, разговаривал, — Эдвард недоверчиво скривился. — Ты их запугал, да? Они очень быстро пропали, я видел!       Злость уже схлынула, но Эдвард сердито поджал губы и прищурился, припоминая, как это делал Эрлай. Пусть Рой не думает, что его можно так легко отвлечь разговором!       Стоило только подумать об Эрлае, как он возник в коридоре, окинул обоих взглядом и негромко произнёс:       — Не ожидал, что вы так задержитесь. Кто-то из ишваритов доставил вам проблем?       — У них не вышло, — развёл руками Огненный.       — М-м-м, но пути они нам всё-таки подпортили, — сощурившись, Эрлай привалился спиной к стене. — Мне кажется, ишвариты могут вернуться. Чёрт, надо бы поторопить этих оболтусов с поезда, чтобы разобрались с путями.       — Эй, а зачем нам ждать? — Эдвард замахал руками, привлекая их внимание. — У нас тут целых три алхимика, мы что, сами пути починить не сможем?!       Переглянувшись с Эрлаем, Огненный пожал плечами. Кажется, особой радости эта идея у него не вызывала.       — Могу я спросить, что ишвариты вам сказали перед тем, как уйти? — Эрлай прикусил ноготь, почему-то напоминая Эдварду большого раздражённого кота. — Нет, не так… Они больше никого в поезде не высматривали?       Эдвард решительно направился в купе за Алом. Он не собирался слушать, чем закончилась стычка Огненного с ишваритами. Какая разница, если Рой вернулся?       Альфонс дремал, привалившись к окну. Эдвард остановился у стола, разглядывая брата. Разбудить его можно хоть хлопком, но стоило оно того? Чертить формулу преобразования можно и вдвоём, не трогая этого соню.       Альфонс пошевелился во сне, словно почуял его присутствие, но глаз так и не открыл.       — У-у-у, сурок, — пробурчал Эдвард, попятившись в коридор, и тихо прикрыл за собой дверь. — Эй, мы вдвоём пойдём, ладно?       — Втроём, — поправил его бархатисто-мягкий голос Эрлая.       Эдвард не стал возражать.       — Только не мешайся, — он прошёл мимо Эрлая, гордо вскинув подбородок.       — О, не беспокойся… не буду.       Его улыбка Эдварду ох как не понравилась. Жестом показав, что он за Эрлаем наблюдает в оба глаза, Эдвард выскочил в тамбур и скатился с лестницы на каменистую насыпь.       Здесь уже собирались люди. Группа рабочих, в своих тёмных костюмах похожая на летучих мышей, сгрудилась у рельс. Они переговаривались почти шёпотом, но Эдвард по их лицам видел, как их увлёк спор.       — Эй, эй, разойдись! Мы рельсы чинить будем! — крикнул им Эдвард.       На него даже никто не глянул. Только один выругался, что не хватало всякой мелкоте лезть под руку.       — А нам тоже нельзя вам мешать? — учтиво поинтересовался Эрлай. Заложив руки за спину, он приблизился к рабочим.       К Эрлаю повернулись сразу все.       — Присмотрите лучше за ребёнком, если вам не тру…       — Простите, но за ним присматриваю я, — подал голос Рой. Он изящным жестом извлёк из кармана серебряные часы. — И это я попросил бы вас не мешать, если вы только не планируете застрять здесь на сутки или больше.       Рабочие почтительно подвинулись, пропуская его к рельсам. Любитель поругаться стал хлопать по карманам, ища что-нибудь пригодное для черчения, а Эдвард присел на корточки и косился на него, перебирая камни и ветки.       — Не утруждайтесь, у меня есть нож, — с этими словами Эрлай достал из кармана оружие и протянул его рукояткой к Огненному.       Эдвард завороженно смотрел, как лезвие покачивалось в руке Эрлая. Он держал нож так спокойно, словно совсем не боялся порезаться.       Хмыкнув, Рой принял оружие. Эдвард невольно задержал взгляд на ладонях Эрлая, но он, кажется, не поранился.       — А ещё ножа у тебя нет? — спросил Эдвард. Ни веток, ни подходящих камней он пока нашёл, все были мелкие, как на подбор.       Эрлай развёл руками и с сожалением улыбнулся. Взгляд у него был чересчур уж хитрый для человека, у которого ничего такого нет.       — У тебя есть, я же вижу!       — Ошиба-аешься, — Эрлай перекатился с пяток на носки и обратно. — Нож у меня был только один. Видишь ли, я не так часто ими пользуюсь.       — А, а мне и не надо, я вот нашёл!       Схватив камень с похожим на клюв отростком, Эдвард перебрался поближе к Огненному. Он уже начертил примерно половину круга, когда Эдвард устроился рядышком и гордо показал свою находку.       Лезвие ножа плавно вело линию дальше.       Эдвард переполз чуть подальше, а потом переступил границу формулы. Раз уж так хочется, пусть Рой дорисовывает круг, но гексаграмма будет за ним!       — Только не торопись, — покосившись на него, сказал Огненный.       Фыркнув, Эдвард вонзил камень в землю и повёл линию к центру.       Эрлай смотрел на горизонт, изредка бросая взгляд на двух алхимиков. Эдварду даже стало немного обидно за себя и за Роя. Вся остальная публика глазела на них, а Эрлай выглядел так, словно успел насмотреться на алхимические преобразования по самое не хочу. Эдвард решил, что больше не будет на него смотреть. Он тоже уже кое на кого насмотрелся!       Острие камня понемногу прогрызало в земле ровные отметины. Гексаграмма была почти готова.       Эрлай вдруг встрепенулся и, вскрикнув, указал на горизонт. Камень дрогнул в руке, и линия пошла вкривь.       Эдвард чуть не запустил в него этим камнем, но вовремя опомнился. Таким каменюкой и расшибить что-нибудь человеку можно.       — Ну блин, ты говорил, мешать не будешь! — Эдвард сердито затёр неровный участок и глянул туда же, куда таращился Эрлай.       К ним направлялась целая стая сов. Крупные птицы цвета песка летели клином, точно какие-нибудь журавли, и залитое солнцем небо совсем их не пугало.       — Вам не кажется это странным? — коснувшись кончика носа, спросил Эрлай. — Как-то они очень целенаправленно летят.       — Может они это, прикормленные? — Эдвард вернулся к кругу. — Ну, как голуби.       — Как ты это себе представляешь? Поезд здесь не останавливается.       — Тогда цирковые?       — Я поражаюсь твоей фантазии… — вздохнул Эрлай. — Хотя, в чём-то ты прав. Их явно кто-то тренировал.       Совиный клин плавно снижался. Эрлай вдруг шагнул вбок, загораживая обоих алхимиков от птиц, и резко взмахнул рукой.       Воздух со свистом рассекло что-то тёмное и длинное. Хлестнув по совиному вожаку, оно обернулось вокруг него, как змея. Эрлай дёрнул её на себя, и птицу бросило прямо ему под ноги.       Совиный строй сломался. Птицы суматошно заметались над головами людей, но улетать почему-то не торопились.       Пойманная птица извивалась на краю формулы, пытаясь добраться клювом до верёвки, которая сдавила её крыло. Птица таращилась на Эдварда немигающим взглядом, словно молила выпустить её на волю.       — Эй, отпусти их вожака, они тогда улетят!       Эрлай рванул верёвку, и сова повисла в воздухе вверх ногами. Несколько мгновений он изучал птицу взглядом, а потом вдруг отбросил её от себя.       Вся совиная стая вдруг бросилась вниз.       Им навстречу метнулось пламя. Дуга ослепительного жара отшвырнула их прочь, и в ушах зазвенело от пронзительных криков. Эдвард закашлялся от едкого запаха палёных перьев. В глазах защипало.       — Вот это вы дали жару! — Эрлай звонко рассмеялся, наклонившись к уцелевшей птице. — Если не возражаете, я заберу эту в качестве трофея?       Сова щёлкнула клювом совсем рядом с его пальцами, захлопала свободным крылом. Эрлай дал ей немного отползти, но потом подтянул птицу обратно, рванув верёвку словно поводок.       — Хватит.       В первый момент Эдвард не узнал этот ледяной голос. Только обернувшись он сообразил, что говорил Рой.       — Да бро-осьте, она это заслужила. Жаль, что до своих хозяев она в таком состоянии не доберётся… Кстати, что думаете делать с ними?       Огненный не ответил. Он поднялся, на ходу выхватив из кармана пистолет. Эдвард тоже вскочил, но подбежать к птице не успел.       Бахнул выстрел.       На какой-то миг Эдварду показалось, что Огненный промахнулся. Он подскочил к птице, которая слабо трепыхалась на земле, схватил её в руки. Сова прерывисто дышала, раззявив клюв, и неудержимо дрожала.       — Её… её надо чем-то перевязать! — Эдвард хотел перехватить сову поудобней, когда Эрлай вырвал её из рук, дёрнув верёвку. — Эй, верни!       — Тебя не учили сначала проверять, что ты трогаешь? — Эрлай в пару движений намотал верёвку на запястье и прижал птицу к груди.       — Отдай!       Эдвард хотел броситься на него, но чужая рука схватила за шиворот и несильно встряхнула. Обернувшись, Эдвард показал Огненному кулак.       Рой выглядел таким спокойным, словно ничего не произошло. От этой мысли в груди заныло.       — Ей уже не помочь, Эдвард.       — Мда-а, выстрел прямо в цель, — обиженным тоном протянул Эрлай. — Эх, а я-то собирался… Чёрт, не ожидал от вас такого сочувствия к пернатому привету от ишваритов.       Эдвард сильно закусил губу. У него руки дрожали от желания врезать Эрлаю, но с такой же силой он жаждал отдубасить Огненного.       Эрлай по-птичьи склонил голову набок и неприятно усмехнулся:       — Знаете, полковник… вы сейчас осуждаете меня, но вы-то куда более жестоки. Застрелить живое существо на глазах у ребёнка… Обидно, да, Эдвард?       В его тоне не было и капли сочувствия. Эрлай насмехался над ними всеми, даже не пытаясь это скрывать.       Эдвард взглянул на Огненного. Он по-прежнему выглядел безучастным, а ещё почему-то усталым.       — А ты не сваливай всё на одного! Ты сам её мучил!       Эрлай развёл руками в стороны и чуть склонил голову, как на представлении. Птица закачалась на верёвке пернатым маятником.       Со стороны поезда донёсся тихий вскрик. Эдвард поперхнулся, когда увидел, кто к ним спустился.       Ещё сонный и страшно бледный Альфонс ринулся к Эрлаю, который замешкался на долю секунды и не успел задрать руку повыше. Вцепившись ему в локоть, Альфонс лихорадочно нащупывал конец верёвки свободной рукой.       — Зачем вы так, она же живая! Что она вам сделала?! — Альфонс выдернул верёвку у растерявшегося Эрлая и отступил на шаг, прижимая к себе птицу.       — Ал, она уже… — Эдвард хотел подбежать к нему, но ноги словно вросли в землю.       — Ничего не уже, она дёрнулась!       Эдвард впился в неё взглядом. Ветер шевелил светлые перья, но судорожно сжатые когти даже не дрогнули.       — М-м-м, я бы поостерёгся держать её так близко к когтям, — Эрлай нарочито медленно направился к брату. — Разве ты не видишь, что на них яд?       Волна мурашек пробежала от затылка до пяток, сбилась холодным комком в груди, вытесняя воздух.       — Ал… положи её.       — Не положу! Вы… вы все врёте!       Альфонс теснее прижал к себе птицу, косясь в сторону перелеска. Эдвард сразу представил, как брат бродит там один, в темноте, больной и холодный, как призрак.       — Ал, подожди! Она не могла дёрнуться, полковник, он…– Эдвард замялся. — Он её…       Хватка на плечах вдруг ослабла. Огненный шагнул в сторону, и в глаза бросились белые перчатки. Когда он только успел их натянуть?       — Давай тогда проверим, бьётся ли у неё сердце.       Альфонс заколебался. Он косился то на деревья позади, то на Огненного. Эдвард шагнул было к ним, но Рой вытянул руку в сторону, не давая к ним приблизиться.       — А если бьётся, тогда… что тогда? — тихо спросил у него Альфонс.       — Тогда мы ей поможем.       Хмыкнув, Эрлай выразительно изогнул бровь, но Огненный к нему так и не повернулся. Эдвард заметил, как помрачнело его лицо. Эрлай вытаращился на спину Роя, точно готовая к броску кобра, и Эдвард сам не заметил, как оказался между ними.       Холодный взгляд Эрлая переместился на него.       — Да делайте, что хотите. Только не забудьте потом вернуть мне верёвку.       — Ага, щас, — зашипел Эдвард. — Чтобы ещё кому-то от тебя так досталось?       Эрлай прикрыл кулаком рот, но он услышал тихое хихиканье. Синие глаза Эрлая вдруг широко распахнулись, и в них на миг сверкнула звериная желтизна.       — Обещаю, кого не надо я ей не задену.       Эдвард невольно оглянулся на Роя, который напару с Альфонсом прощупывал у птицы пульс.       — Ты злишься из-за неё? Как мило. Интересно, если бы полковник погиб под её когтями, ты тоже бы её жалел?       — Я не… неправда! И… это… про яд ты выдумал, да!       — Пра-авда? Тогда почему бы вам это на ком-то не проверить? — Эрлай махнул зевакам, которые сгрудились у круга преобразования. — Господа, кто-нибудь хочет опровергнуть мои слова?       Эрлай вздёрнул подбородок, разглядывая их из-под полуопущенных век. Эдварду показалось, что даже черты его лица стали тоньше, как у какого-нибудь аристократа.       — Не надо! Тебе что, птицы не хватило?! — в ушах зазвенело от собственного крика, но это не помешало Эдварду добавить: — Признайся уже, что соврал!       Эрлай вдруг улыбнулся, а затем наклонился к нему. С трудом подавив желание шагнуть назад, Эдвард вскинул голову и почти упёрся ему в лоб.       — Признаюсь, я соврал. Легче?       — Вот сейчас ты точно врёшь. Знаешь, что за это полагается?       Не дав ответить, Эдвард отвесил ему щелбан.       Эрлай резко отшатнулся. Он потрогал лоб, бросил изумлённый взгляд на Эдварда. Казалось, Эрлай даже не дышал.       Показав ему язык, Эдвард развернулся на пятках и поспешил к брату.