О бедном злодее замолвите слово

      В отличие от аналогичных состязаний других Академий, Турнир Хрустальных пещер в Золотых небесах был испытанием с целью дойти от одной локации до другой, истребляя монстров и избегая ловушек. Прочие учебные заведения для Небесных практиковали иное – группы бойцов – строго одного Клана — сражались между собой до выбывания всех команд кроме одной на сложных и опасных замкнутых территориях. Рейтинг определялся тем, как долго твоя группа оставалась на арене.       Хоть смерти в таком турнире и были условными – игровыми, но вот травмы и ранения порой случались вполне серьезные. Не говоря уже о степени агрессии и подпитываемой разобщенности учеников из разных семейств.       Ким-Джуну нравились традиции Золотых небес – бойцы разных кланов бились с опасными тварями и при этом помогали друг другу, прикрывали спины, выручали. Порой это становилось началом сотрудничества и дружбы. Да и Хрустальные пещеры все равно необходимо хоть раз в год зачищать от монстров, чтобы те не выбрались и не начали вредить жителям окрестных поселений.       Сами братья-наставники до турнира лишь проверяли маршруты, присваивали им степень сложности, разделяли между собой пути, чтобы отряды не пересеклись, иногда – добавляли ловушки и загоняли некоторых тварей с одной дороги на другую, истребляли лишних или особо опасных.       В этом году Ким-Джун был особенно доволен итогами – большинство учеников отлично справились. Даже Дорога смерти была успешно пройдена. Установлен новый рекорд скоростного преодоления Долгого-долгого пути. Ситуацию немного подпортили инциденты, связанные с Ло-Таем, но и это было исправимо.       Монах с едва заметной улыбкой наблюдал с кругового балкона над общим залом, как Джи-Цун о чем-то бойко рассказывает товарищам за длинным уставленным едой столом. Юноша смеялся и бурно жестикулировал.       — Хорошо, что он попал именно к нам. Обстановка в других Академиях могла бы сильно испортить его характер. – подумал брат-наставник, прежде, чем вернуться к насущным делам.              — Я так скучал. И волновался… — Гуан-Чин обнял Шина и попытался поцеловать.       — Да-да. Я тоже. – сообщил лотос небрежно. – Ты принес то, что я просил?       — Конечно. – целитель с гордостью протянул флакончики.       — Сейчас я занят. Зайдешь ко мне позже? – предложил Шин-Мари, припрятывая добычу. Он попросил заглянуть Атну и опасался, что тот застанет его любовника.       — Да, обязательно. – Гуан-Чин, воодушевленный ожиданием скорой встречи, ушел.              — Это просто невероятно! Ты настоящий герой! – Шин не скупился на восхваления, всячески превознося тот факт, что Атна-Мари победил в турнире.       — У меня была хорошая команда. – отозвался лотос максимально скромно. Ему была не очень-то близка линия поведения, выбранная собратом по клану.       Шин поморщился, как от зубной боли: — И в их числе – черный феникс…       — Не стоит недооценивать боевую мощь огня.       Шин-Мари кивнул. Разговор принимал неприятный оборот.       — Не хочу говорить о этих жареных курицах. Лучше поговорим о тебе! – лотос улыбнулся и провел пальцами по руке Атны. Тот едва заметно вздохнул. Ситуация начинала его утомлять.              — Лойто очень хорошо о тебе отзывался. – сообщил Атна-Мари, устраиваясь подле феникса. – Спасибо…       — Спасибо и тебе за Хэ. Я очень привязался к этому толстячку. – отозвался Джи-Цун.       Лотос улыбнулся, но почти сразу стал серьезным: — Впереди испытания Небоевых и отправка в дозоры…       — Надо будет помогать Тан-Чин-Сэ и Ван-Сиину. – кивнул феникс.       Юноша рассмеялся: — Заботливая птичка.       – Ох, с завтрашнего дня у нас начинается новый предмет. – Цун схватился за голову.       Атна-Мари заинтересованно приподнял бровь: — Какой именно?       — Магические свитки. У мастеров свитков своя особая кафедра, общая для всех курсов и обоих отделений. Они такие серьезные. Я очень волнуюсь… — признался Цун.       — Кто наставник?       Феникс потер лоб: — Брат Ло-Таи.       — У нас ведет не он. Так что ничего не могу сказать. – сообщил лотос. – Но ты очень умный. Гораздо усидчивее меня, так что обязательно справишься.       Атна заботливо долил гостю чай и положил в тарелку аппетитный кусочек.              — Совершенно неправильно! – мрачно сообщил наставник Ло-Таи, фактически вырывая из рук Цуна только что оформленный свиток с рунами и разрывая его на мелкие клочки. – Кто тебе сказал, что ценную магическую бумагу можно переводить на подобные каракули? У тебя совершенно нет склонности к колдовскому письму! Работа не засчитана. Еще одна неудачная попытка и курс не пройден.       Субтильный монах говорил тихо, но очень ядовито. Шин, слушавший эту тираду с торжествующей усмешкой, разве что не сиял от радости.       — Шин-Мари, у тебя все готово? – уточнил учитель. Лотос кивнул.       — Вот. Совсем другое дело! Смотрите, как именно следует писать магические свитки. – назидательно сообщил Ло-Таи.       — Я старался, наставник! – подхалимски улыбнулся Шин.       Следующей жертвой учителя стал Хэ.       — Безобразно! Просто отвратительно. Это руны или насекомые на бумаге нагадили? – желчно поинтересовался монах.       — Но оно же вполне аккуратно и работает! – не смирился с оценкой толстячок.       — Ты смеешь спорить?! – Ло-Таи скрежетнул зубами.       — Смею! – выпалил Хэ отважно.       — Почему вы придираетесь к Черным фениксам? Что мы вам сделали?! – Цун вскочил со своего места, гневно полыхая взглядом. За прошедшие четыре дня ему ужасно надоели бесконечные издевательства, оскорбления и придирки брата-наставника. Нельзя было не заметить, что при весьма неплохих результатах, трое выходцев из черно-алого клана смогли сдать лишь по одному-два свитка из необходимых двадцати пяти. Даже у не очень аккуратного и совершенно не прилежного Ю-Ханя результат был лучше.       — Хватит это терпеть! – присоединилась Мин.       — Перестаньте над нами издеваться! – возмутился Ран.       — Вы несправедливы! Требуем сменить наставника! – не остался в стороне волк. Секундой позже кипела большая часть группы. Все вскочили, отбросив свитки в стороны и принялись топать ногами и бить кулаком о кулак – традиционные знаки протеста и неповиновения.       Ученики давно выражали недовольство тихим недовольным ворчанием, но решили открыто проявить несогласие лишь сейчас.       Шин затравленно осмотрелся по сторонам. В нейтралите осталось лишь пятеро, включая его.       Ло-Таи пришел в ярость: — Что это вы тут устроили?       Лотос выскользнул в коридор и позвал стражу.       — Ученики подняли бунт! Безобразие! – надрывным голосом сообщил он, заламывая руки.       Сопротивляться стражам порядка юноши и девушка не решились.       — Всех под замок по комнатам. Этих троих – в карцер. – распорядился Ло-Таи, указывая на фениксов. Не арестованными остались лишь Шин и четверо, не принимавших участие в волнениях.              — Еще немного и эту камеру можно будет назвать моей второй комнатой. – иронично сообщил Джи-Цун, привычно устраиваясь на лежанке. Рядом расположились Хэ и Ран.       — Как так можно? Мы же не преступники какие-нибудь! И все этот ужасный Шин! То он спровоцировал драку и вас, господин, кинули в карцер. То этот увядший навозный цветочек подпевал этому мерзкому Ло-Таи и позвал стражу. И снова карцер! – возмущался толстячок. – Вот он поганка бледная!       — Предлагаю его убить. – тихо сообщил Джи-Ран решительно и без эмоционально.       Цун даже не нашел, что на это возразить.              — Бросил всех троих в карцер?! – не поверил своим ушам брат-наставник Ким-Джун.       — Да. А до этого кричал, оскорблял, рвал изготовленные ими свитки, господин. Прошу – помогите! Мы сами только вышли из-под ареста! – Лин-Яо-Мин и Ю-Хань отправились к учителю, отвечающему за Младший курс, едва только их выпустили из комнаты и теперь в красках живописали ужасы недавних уроков у Ло-Таи.       — Фениксы в заточении со вчерашнего дня! Без еды, воды и в холоде! – в отчаянии возопил волк. Он, как и прочие участвовавшие во вчерашнем «бунте», сегодня проигнорировал утренние занятия. Видеть мастера свитков совершенно не хотелось.       — Я сейчас же разберусь! – Ким-Джун вскочил со своего места. Он и подумать не мог, что подлый Ло-Таи зайдет так далеко – бросить в карцер троих учеников и посадить под домашний арест две трети одной из групп. И все это без ведома их куратора. Стража должна была доложить незамедлительно, но не сделала этого…       Уже спустя пятнадцать минут Цун, Хэ и Ран были выпущены на свободу. Замерзших, дрожащих, бледных и голодных фениксов, не сумевших и пол часа проспать за всю ночь, отвели к целителям.       Среди врачующих оказался и Гуан-Чин. Проводя сеанс исцеления, юноша невольно слушал разговоры, что вели меж собой пострадавшие. Хэ и Ран беззастенчиво перемывали косточки Шин-Мари, припомнив и коварно спровоцированную драку, приставания к чужой невесте, а также нынешние прегрешения – то, как он поддержал несправедливого и злого наставника, пошел на конфликт с бунтующими соучениками, позвав стражу.       Первым порывом Чина было сказать что-нибудь грубое этим нахалам или же плохо оказать помощь. Но целителя учили лечить всех, вне зависимости от отношения к пациенту. И потому он сдержал оба порыва.       — Пойти против своих и настучать – очень скверный поступок! Мой дивный белый цветок никогда бы так не поступил. Наверное, эти трое ошибаются. Они все придумали. Или не так поняли. Верно они сами вели себя ужасно и заслужили отправку в карцер. – успокаивал себя лекарь.       — Все. Теперь вам нужны отдых и горячая еда. – напутствовал пострадавших Гуан-Чин. Фениксы ушли, но на сердце юноши отчего-то было неспокойно.       Тем же вечером Шин развеял его тревоги, поведав о том, какие злобные грубияны эти «ужасные жареные курицы».       — Ну, конечно! Они сами напросились. – кивал целитель, все больше веря в ложь – с каждым словом возлюбленного. Как можно не верить, если милый лотос смотрит столь проникновенным взглядом и гладит нежными пальцами?              — Брат-наставник Ло-Таи перешел все границы! – Ким-Джун гневно полыхнул взглядом. Он нисколько не сомневался в своей правоте.       — Да. – кивнул глава Академии Юн-Сиан. – Столь строго наказывать чужих учеников, не посоветовавшись с куратором и не уведомив его – неправильно.       Куратор Младшего курса кивнул.       Но… — продолжил Юн-Сиан, поглаживая аккуратную бородку. – Ученики проявили непочтение к учителю. Это нельзя было так оставить. Иначе пропадет дисциплина. И менять наставника по требованию учиняющих безобразия – недостойно. Мы не должны идти на поводу у учащихся. Они немного пошумели, и мы тотчас сделали то, что они просят? Так и Старшекурсники, чего недоброго, завтра устроят погром и потребуют сменить строгого учителя. Мы решаем, какая группа у кого учится, а не они.       — Но учитель Ло-Таи несправедлив и жесток. Он не сумел добиться доверия, уважения и расположения своей группы. – вздохнул Ким-Джун, чувствуя, что в этом конфликте глава Академии не на его стороне и переубедить его не получится.       — До сих пор на него не поступало жалоб. – заметил Юн-Сиан.       — Все потому, что до сих пор среди его учащихся не было Черных фениксов. Вы же помните… его историю. – тихо произнес Ким-Джун.       Глава Академии нахмурился: — Вы обвиняете брата-наставника в пристрастном отношении?       Его собеседник кивнул: — Я не хотел доводить до этого, но…       На стол перекочевала стопка бумаг – расписание тренировок перед турниром, составленное Ло-Таи, отчет о происшествии с группой Джи-Рана, уцелевшие и припрятанные Мин свитки с недавних занятий – как за авторством фениксов, так и нескольких других учеников – для сравнения.       — Хммм… Или Вы правы или мы наблюдаем ряд очень странных совпадений. Без доказательств это всего лишь домыслы, но есть повод присмотреться к поведению Ло-Таи. – мрачно протянул Юн-Сиан. – Что до работ этой конфликтной троицы, то они довольно неплохи для первогодок. Такие вполне можно засчитать.       — А вот мастер Ло-Таи так не думает… — напомнил монах. – И да… фениксы прекрасно учатся и ранее не были замечены в конфликтах с учителями.       — Я Вас понял. – глава Академии прошелся по кабинету. – Что Вы предлагаете?       — Раз нельзя сменить наставника для всей группы, то могут ли эти трое юношей позаниматься самостоятельно и сдать зачет по свиткам другому учителю?       Юн-Сиан кивнул: — Это допустимый вариант.              — Целую ночь провели в карцере – без согревающих кристаллов и одеял?! – ужаснулся Атна-Мари.       — Да. Брат Ло-Таи опять порвал мою работу, потом ругал Хэ. Мы не выдержали и учинили беспорядки – топали ногами, кричали, требовали замены наставника. Шин позвал стражу… — Цун поведал лотосу о злоключениях последних пары дней – именно столько они не виделись.       — Ты говорил, что Ло-Таи строг и придирается, но я не думал, что все настолько ужасно! – Атна укутал юношу в одеяло, выдал чашку горячего чая и положил руки на плечи, вливая целительную энергию.       — Я уже отогрелся, и целитель меня осматривал. – запротестовал Джи-Цун.       — Лишним не будет. – не согласился лотос. – А мерзкого стукача Шина надо закопать под камушком. Из-за него такая славная птичка сильно пострадала.       — Говорит точно, как Ран. – подумал Джи-Цун и уже вслух добавил: — В камере было ужасно холодно. Мы еле продержались до утра. Если бы брат Ким-Джун нас не вытащил…Ох, у меня, Хэ и Рана куча не сданных заданий. Сегодня большая часть группы не явилась на занятия. Я даже не знаю, как быть дальше.       Атна только и мог, что сочувственно погладить пострадавшего по плечу, выражая поддержку.       После нескольких глотков чая с травами и сеанса исцеления Цуна настолько разморило, что он уснул прямо на подушках. Лотос осторожно перенес спящего на кровать и с умилением созерцал мирно дремлющего юношу.