О бедном злодее замолвите слово

      Цун растерянно замер. Слишком много всего успело произойти в столь короткий срок. Ласки лотоса становились все смелее и настойчивее, жаркие поцелуи обжигали кожу – от шеи и постепенно спускаясь ниже. Феникс закусил губу, дыхание сбилось. Он тихонько застонал, но спустя минуту нашел в себе силы вынырнуть из сладкого забытья.       — Атна… ох… Постой. Мы не должны. Остановись.       Лотос нехотя замер.       — Прости, птичка. Я напугал тебя, набросившись с таким напором. – Атна-Мари виновато опустил взгляд.       Цун смущенно прикрылся.       — Ты… любишь меня? – осторожно переспросил он, словно отказываясь верить в недавно услышанное.       — Да. – уверенно кивнул лотос. – Я очень сильно люблю тебя, воробушек.       — Я… — феникс запнулся.       — Ты об этом толком не думал и тебе нужно время, чтобы прийти в себя и все осмыслить. – подсказал эмпат. Он знал, что не безразличен Цуну, но не стоило его торопить.       — Да. – Джи-Цун невольно улыбнулся, осознав, как удобно, когда твои эмоции считывают. Ничего не нужно объяснять.       Лотос протянул ему кружку горячего питья из трав: — Вот, возьми. Это вкусно.       Юноша осторожно попробовал. Питье и правда оказалось очень приятным и согревало.       — Так ты теперь знаешь… про все эти попытки. – вздохнул Цун.       — Давно догадывался, что ты делаешь вид. Шин подбросил мне копии писем Джи-Уду. Из них стало ясно – это все по приказу главы клана. – сообщил Атна. – Ты столько раз оберегал меня от опасностей, рисковал собой… Про многие случаи я знал, про некоторые — узнал из переписки. Порой чувствовал твою ауру около своей двери и обнаруживал обезвреженные ловушки. Иногда – видел тебя в обличьи хозяина вод на потолочных балках. Такая деятельная неутомимая птичка!       Цун скрестил руки на груди и насупился: — Мог бы и дать знать, что тебе все известно. Я переживал.       Атна-Мари развел руками: — Прости…       — Война еще не началась. Или Атна не успел узнать об этом до отбытия. – мысленно отметил феникс. – В любом случае, он не сможет ослушаться приказа, когда его пошлют в бой. Одному из нас не избежать участия в этом межклановом конфликте, ну а мне предстоит отсидеться в укрытии – я не стану убивать лотосов, фениксы неминуемо потерпят поражение… А там – будь что будет.       — Не стоит беспокоиться – хоть копии писем и достались мне от Шина – он ничего не сможет доказать наставникам. Возвращаться в Золотые небеса совершенно безопасно. – продолжил Атна-Мари. – Вот только с этим придется повременить. В горах до сих пор слышен гул и, по словам местных, Зимняя тропа на ту сторону еще не окрепла – потребуется примерно неделя, чтобы лед стал надежным.       — Ох, нас потеряют… — заволновался Цун.       Лотос отмахнулся: — Проведут ритуал и выяснят, что мы живы.              Вечером, когда одежда окончательно высохла, Небесные сходили в поселение эвэкков – купили дополнительную теплую одежду, хлеба и вяленого мяса, посидели немного в местном подобии трактира. Здесь юноши не боялись показываться вместе – эта территория не была частью империи и Небесные редко сюда забредали. Кому из высокородных интересен маленький поселок в глуши?       В домик феникс и лотос вернулись приободрившиеся, слегка повеселевшие от местного травяного вина. Они устроились у огня, уютно обнявшись. Им было хорошо даже просто молчать.       Утром Атна проснулся от приятного ощущения мягкого тепла. Цун сладко посапывал у него на груди, тесно прижавшись. Лотос какое-то время любовался любимым. Но феникс под его взглядом довольно быстро проснулся и ткнулся носом в шею.       — Щекотно! – запротестовал Атна-Мари.       — А так? – феникс провел пальцами по бокам. Шутливая борьба под одеялом незаметно снова перешла в поцелуи. На этот раз птичка не замер, а сам деятельно прильнул к лотосу, возясь с завязками его штанов.       — Какая бойкая птичка. – оценил Атна. – Ты уверен?       — Да. – прошептал Джи-Цун. После признания лотоса он осмелился задуматься о том, что чувствует к нему и, кажется, нашел ответ.       Из постели они выбрались довольно поздно. Цун выглядел растрепанным, немного смущенным, но довольным. Лотос не переставал улыбаться, глядя на любимого. Он был счастлив.       Ближайшие дни прошли в радости и гармонии. Юноши пару раз поучаствовали в охоте эвэкков, пили легкое вино в трактире, проводили уютные вечера в домике у жаркого огня, поддерживаемого купленными в поселении дровами, много времени проводили в постели, наслаждаясь друг другом.       — Как было бы хорошо сбежать от всех, остаться здесь, жить вдвоем простой мирной жизнью. – порой думал Цун. Но тут же одергивал себя. Он помнил, что у Атны есть Лойто, которого надо уберечь в грядущую войну, есть обязанности перед кланом. Простые люди и лодари нуждаются в избавлении от владычества Черных фениксов. И здесь не обойтись без грозного Атна-Мари. Главный герой не станет отсиживаться в глуши. Да и на плечах самого Цуна лежали обязательства позаботиться о Хэ и Ране, сделать все, чтобы помочь матери. Кроме того, есть поисковые ритуалы и артефакты. Скрываться долго не получится.       — Как давно ты любишь меня? – поинтересовался Цун, лежа в обнимку с Атной в один из вечеров.       — С самой первой встречи, едва уловил твою солнечную ауру. – с улыбкой признался юноша. – Но осознал только после того, как Шин опоил меня любовным зельем, а оно не подействовало.       — Так ты все-таки выпил его? – удивился феникс.       — Да, слишком поздно заметил неладное. Но мое сердце уже принадлежало одной птичке.       — Я… тоже люблю тебя. – робко признался Цун. Он произнес это впервые. Атна-Мари и так уже чувствовал то, что творится в душе феникса, но был рад услышать.       — Что с нами будет? – тихо спросил юноша.       — Будем таиться. Впереди еще несколько лет учебы в Академии. – вздохнул лотос.       Цун кивнул, хоть и был иного мнения. Он знал, что готовит будущее. Его клан скоро падет… Феникс верил, что даже война не оттолкнет от него Атну и тот искренен в своих чувствах. Но даже могущественный лотос едва ли сможет хоть как-то помочь ему.       — Как я оказался возлюбленным главного героя? Все так внезапно! – мысленно волновался юноша. – Ох, наверное, это хорошо для выживания. Пары главных героев редко погибают. О чем я думаю?! Я сплю с мужчиной, будучи мужчиной! Хотя… для данного мира это еще бОльшая норма среди юношей, чем в моем родном. На такое смотрят сквозь пальцы. Да и изначально я – девушка. Хоть Атна и не знает… Откровенно говоря, я уже почти перестала воспринимать себя девушкой. Даже думаю о себе чаще в мужском роде. Не зря у себя на родине я любил… любила дорамы и новеллы про мужскую любовь. Вот результат! Но как я мог оказаться с ним в постели столь быстро? Какое распутство. Хотя он любит меня, а я – его. Зная характер Атна-Мари из канона – ему было непросто воздерживаться столько времени и ждать меня, моего согласия. Эти покушения, лавина, грядущая война. Столько переживаний сразу. Неизвестно выживу ли я. Хочется насладиться этими днями, уткнуться в его плечо и не думать о плохом. Ничто так не отвлекает, как ласки Атны.       — Все в порядке? – уточнил лотос, словно отозвавшись на мысли феникса.       — Я распутник. Так быстро подпустил тебя… — смущенно признался Цун.       — Ты – самая скромная птичка на свете. – заверил Атна-Мари. Он провел рукой по щеке юноши и поцеловал его.              — Господин Джи-Цун в порядке. – воодушевленно заверил Хэ. – Ритуал показал, что он жив и здоров. Должно быть застрял где-то по ту сторону гряды из-за лавины.       — Хорошо. – у Рана отлегло от сердца. Когда отряд вернулся после миссии в ущелье Лаор без сына главы черно-красного клана, оба феникса сильно переживали. По счастью – все обошлось. Господин наверняка скоро вернется – только прекратится сход снега в горах и оформятся зимние дороги. Атаки снежных великанов тоже приостановились – часть погибла, часть оказалась отрезана от территорий империи по ту сторону гряды, часть вернулась в свои пещеры и теперь представляет угрозу разве что для горных тварей и местных животных.              — Мы все перепроверили, господин. Замок на двери комнаты первыми взломали именно я и Тарн, ранее он был нетронут. Следы той самой краски с артефакта обнаружились на многих вещах в покоях Вашего сына. Позже мы прошли на кухню и потребовали у его слуги продемонстрировать посуду принца – ту, которой он пользовался за завтраком, перед отъездом. Невидимая несмываемая краска была и на ней. Так же – на различных предметах в стойле, где содержался его конь. – сообщил Джи-Уду. Едва получив известие, глава клана потребовал, чтобы оба феникса со Среднего курса немедленно явились в главную обитель и все подробно поведали самолично.       Джи-Хан издал негодующий, полный ярости рык. В какой-то момент он хотел ударить Уду, но сдержался. Известие ужасное, но этот феникс проявил интеллект, лояльность и преданность. Кроме того – смелость и стойкость. Даже сейчас он не дрожал, а отрешенно и почтительно ждал приказов господина, готовый смириться с любым решением. Это вызывало восхищение. А вот страх второго… Тарна – неимоверно раздражал. Настоящий воин не должен так трепетать.       Глава клана коснулся принесенных доказательств – маски и синего одеяния – обе вещи хранили следы ауры его сына. Вне всяких сомнений он частенько их носил.       — Оставайтесь в обители. Никому не говорите об этом деле. Ждите дальнейших распоряжений. – выдохнул Джи-Хан, скрежетнув зубами.              Когда ученики ушли, глава клана вызвал Чернокрылых – особый элитный отряд фениксов. Бойцам были даны особые инструкции — спешно и тайно доставить в главную обитель второго принца клана. Для выполнения этого задания капитану группы были выданы артефакт обнаружения, настроенный на Джи-Цуна (глава держал подобные вещицы на всё свое окружение – для перестраховки) и Жезл огненного гнева – действующий в пределах видимости артефакт, запирающий ци внутри любого из фениксов, всего на пол часа, но этого вполне хватит для ареста. Жезл огненного гнева был способен изготовить лишь глава клана. Он действовал на любого его подчиненного, будучи в руках самого Джи-Хана или на того, кого назвал повелитель, если он передавал Жезл доверенному лицу. В посторонних руках, не будучи переданным по всем правилам, артефакт был не более чем украшением.              — В этом деле необходимо тщательно разобраться. Если Цуна кто-то подставляет – надо выяснить кто. А если он виновен… то пожалеет, что родился на свет или не был убит снежными гигантами. – размышлял Джи-Хан после отправки на задание Чернокрылых. Разгневанный Небесный так сильно сжал подлокотник кресла, что тот треснул.              — У меня есть основания полагать, что применяющим Темную ци Кланом является Темная вода. – голос Ким-Джуна звучал громко и уверенно.       — Доказательства косвенные. Не вполне убедительно. – нахмурился еще один монах-наставник. – Поведение Тигриного глаза, на мой взгляд, смотрится подозрительнее.       — Мы не можем подозревать всех подряд. – отметил третий.       Глава Золотых небес тяжело вздохнул.              Не подозревавший о собирающихся у него над головой тучах Джи-Цун прощался с Атной. Зимние тропы стали надежными и было решено, что лотос первым покинет укрытие и вернется в Академию, чтобы не вызывать подозрений. Феникс отправится следом спустя пару дней.       — Будь осторожен. – напутствовал Цун лотоса.       — И ты. С нетерпением жду встречи. – улыбнулся Атна-Мари, обнимая любимого на прощание. Он не знал, что к тому моменту, когда судьба сведет их вновь, очень многое успеет перемениться…              Зарево пожара моментально охватило пограничную деревню Белых лотосов — Дорай. Золотые всполохи огня взмывали в ночное небо с искрами и шипением. Испуганные крики и стоны смешались в единую какофонию ужаса. Небесные в черно-красных доспехах с глухими шлемами атаковали преимущественно издали – прицельно били огнем, сея хаос и разрушение, убивая тех, кто пытался бежать.       А потом отступили – быстро, тихо и организованно, под покровом темноты. Немногие выжившие клялись, что Дорай атаковали Черные фениксы. В творящемся вокруг кошмаре никто не обратил внимание на некоторые несоответствия в доспехах и то, что огненная ци нападавших была артефактной.              Нечто похожее творилось той же ночью в деревне Черных фениксов – Самур. Некие воины, применявшие святую ци, вероломно напали на поселение. Выжившие в один голос обвиняли белый клан.       Стоило известию докатиться до главной обители – Джи-Хан не секунды не сомневался – Белые лотосы начали войну. Слишком много ненависти и недоверия скопилось между кланами. Произошедшее в пограничных деревнях уподобилось спичке, полыхнувшей на складе с порохом.              Атна-Мари вернулся в Золотые небеса, надеясь на спокойную учебу в ожидании любимой птички. Сердце юноши переполняло безмятежное счастье. Вместо этого воин сразу по прибытии получил известие из дома – Белые лотосы перешли в состояние войны с Черными фениксами. Совет кланов поддержал это решение. Лотосам из Золотых небес надлежит немедленно выдвигаться к главной обители.       — О, великие духи – только не это! – в ужасе мысленно возопил воин.       Лойто, узнав новости, необычайно побледнел.       — Эмм… ВОЙНА? – со страхом переспросил он, явно желая где-нибудь спрятаться.       А вот прочие их соклановцы были необычайно довольны: — Наконец-то! Перебьем этих черных жареных куриц!       Атне в тот момент было очень стыдно за собратьев – они искренне полагали войну героически-развлекательным походом, в конце которого они обязательно победят злых врагов и получат богатства и славу. Про боль, горе, смерть на поле боя, вытоптанные поля и горящие поселения, увечья, гибель мирного населения, плен, пытки, насилие и прочие ужасы войны они отчего-то совершенно не думали. Даже если не жаль врагов, то осознавать, что подобное может произойти с тобой или твоими близкими стоило бы.       — Ни одно разумное существо не должно радоваться войне! – прошептал Лойто, поглядывая на чрезвычайно довольного Шин-Мари.       В зал вошел Синь-Ин. Лойто на секунду показалось, что его взгляд блеснул алым, а огромная тень водника накрыла всех присутствующих.       В тот же день по приказу главы клана Академию покинули Хэ и Ран, так и не дождавшиеся Цуна. Помимо фениксов и лотосов, учеников отозвали представители еще четырех давно враждующих меж собой кланов. В общей сложности в империи вооруженные конфликты по самым разным причинам вспыхнули между восемью крупными кланами.       Столь масштабных военных действий не было уже очень давно…