***
Позже по столице расползлись слухи о том, что Ассоциация магов отлавливает всё бездомное зверьё и ставит на них опыты. На самом деле никакие опыты никто не ставил, просто животные проходили тщательное медицинское обследование, отмывались от грязи и уходили в отдельное здание во дворе главного корпуса Общества магов. Шикмуон лично поймал кошку, что назвала его сучьим сыном и, как оказалось, она была белой. — Ну что, бестия, вот и свиделись, — на его очередной взик постарались не обращать особого внимания, но среди магов Ассоциации пошли уже иные слухи, мол, Шикмуон окончательно свихнулся. Кошка эта, белая и элегантная, была ни разу не ласковой, будто признала в Шикмуоне того кота-оборванца, что украл у неё из-под носа еду. Злопамятная тварь. Чернышу бы понравилась. Подумав немного, Шикмуон погладил кошку и собрался в Опион. Не то чтобы он собирался сделать официальный визит, у него всегда было приоткрытое окно в комнату Руда.***
Шикмуон, оказавшись правым в своих подозрениях, зашёл в комнату через открытое окно. В комнате никого не было, поэтому он просто оставил корзину с едой на столе, а сам, по привычке, сел на подоконник. — Ты что тут делаешь?… — Руд, вошедший в комнату с какими-то тяжёлыми книгами, едва не уронил их, но Шикмуон успел поддержать его руки. — Ох… — Ты разбиваешь мне сердце, Черныш, — Шикмуон кривит губы в хитрой улыбке. — Неужели не скучал по своему милому Герцогу? Мр-р. — О, господи, ты чёртов псих, — Руд, покраснев, вырывается, проходит в комнату и резко ставит книги на полу у стола. Он замечает корзину и хмурится. — Что это? — Это, солнце, называется едой, — всё ещё улыбаясь, Шикмуон довольно прищурился. — Знаешь, даже бездомные животные едят больше, чем ты. Руд бросает на него косой взгляд, а после резко поднимает голову. — Кстати о животных. Правдивы ли слухи? — как Шикмуон успел узнать, Руд довольно нежен с животными. — Можешь проверить лично, — возможно, это приносило ему какое-то удовольствие, потому что это всё просто невозможно не любить. Шикмуон почувствовал себя дома. — Я познакомлю тебя с Ванилью. Эта стерва обладает феноменальной памятью. Руд осторожно кивнул, подозрительно разглядывая корзину. Шикмуон всё ещё улыбался, не упуская ни единой эмоции с полюбившегося лица. И, да, теперь он может говорить о росте, ха! — Хорошо, — Руд, наконец, кивает. Он немного краснеет и исподтишка смотрит на расслабленного Шикмуона, который почти идеально вписывался в интерьер комнаты. Не об этом он мечтал, когда ловил себя на мысли о Шикмуоне, вот совсем не об этом. Сейчас ему казалось, что стоит только попросить, как вторженец тут же подойдёт. Зато живой и все самые худшие опасения Руда оказались напрасными. В конце концов, он сам заботился о… коте. Да, именно, он заботился о коте, а не о каком-то там маге первого ранга. — Черныш, ты выглядишь так, словно хочешь меня съесть, — Шикмуон усмехается, когда Руд резко отводит от него взгляд. — Если так сильно хочется – возьми. Я же твой. О, Шикмуон с удовольствием наблюдал, как Руд беспомощно хрипит и закрывает лицо руками. — Хочешь я помяукаю для тебя? — возможно, он немного перегибал палку и весь этот бессмысленный монолог уходит в намёки о продолжении уже на горизонтальной поверхности, но, право слово, Руд же ребёнок. — Во имя всего сущего, замолчи, — покрасневший, готовый даже атаковать, Руд был просто очарователен. — Неужели мне стоит просить старика вновь обратить меня котом? Черныш, ты совсем не мил со мной, — и, стоило последнему слову сорваться, как он уже бежит по крыше, уворачиваясь от чёрных копий. Что ж, смущённый Блоу это то, что стоило увидеть хотя бы раз в жизни. Сразу после удивления, да.***
— Это Ваниль, — Шикмуон указывает на белую кошку, развалившуюся на изголовье дивана. — Она назвала меня сучьим сыном. — Что? Ты серьёзно? — Руд был поражён тем, что здание полнилось животными и пребывал в восторге. — Ага. А это, — он указывает на пятнистого кота с оборванным ухом. — Тот, кто пытался меня загрызть. Кот, лениво качнув хвостом, удовлетворённо прикрыл глаза. Руд прыснул от смеха. — Ты дал имя только белой кошке? — синие глаза были удивительно блестящими, полные жизни и интереса. Где-то по кромке радужки будто пробегали белые искорки счастья. — Я так боялся, что слухи окажутся правдой. — Ага. Помнишь я говорил о феноменальной памяти Ванили? Так вот, эта стерва помнит момент, когда я отнял у неё выброшенную кем-то сосиску. — Боже, — Руд смеётся, и, кажется, был в целом доволен им. Как жестоко. — Совсем меня не жалеешь, да, Черныш? А ведь когда я был котом, ты всё "мой маленький, мой милый", — Шикмуон обнимает парня со спины и укладывает голову на чужом плече. — Вот какой ты, оказывается. А я ведь люблю тебя. — Шикмуон! — Руд, смущённый и полностью загнанный в угол, несильно бьёт его по рукам и, в конце концов, вздыхает. — Ещё скажи, что я о тебе не заботился. Шикмуон со смешком понял, что влюблён чуточку больше, чем ему казалось.