Благословенный потенциал

Лили только подходила к лавке Олливандера, когда в окнах вспыхнул яркий свет. Вздрогнув, она бросилась к двери, рванула её на себя и, едва сделав шаг, воззрилась на своих мальчиков, распластавшихся на полу по разным сторонам небольшого помещения. Они не двигались. - Ох, мисс Эванс… - затуманенные глаза старика Олливандера, вышедшего из-за прилавка, были большими и испуганными. Лили поспешила к ближайшему из сыновей. Опустившись на колени, она осмотрела Гарри. Мальчик был без сознания, бледный, без очков, которые валялись в дальнем углу, на лбу кровоточила небольшая рана. - Что случилось? - прошептала Лили, останавливая кровь чистым носовым платком. О волшебстве в тот момент она и не подумала. - Нечто очень-очень странное, - пробормотал Олливандер, приподнимая за плечи бессознательного Тома. Старик замолчал, углубившись в свои мысли, и только надрывный шёпот мисс Эванс — теперь уже миссис Поттер — вырвал его из раздумий: - Мистер Олливандер! - Понимаете, ваших мальчиков выбрали редчайшие палочки-близнецы, - только теперь Лили заметила, что и Гарри, и Том сжимали в руках палочки. Свои первые палочки. - Их сердцевина принадлежит одному и тому же фениксу, а материалом для основы послужили тис и остролист — деревья разные, но схожие по своей сути, - Олливандер чуть качнул головой, поднимая Тома на руки. - Ваши сыновья одновременно взмахнули палочками, и, верно, произошёл резонанс. Искры магии отбросили их друг от друга. Лили поджала губы. Объяснение мастера казалось ей… странным и неполным. Она ничего не знала об одинаковых палочках, но сомневалась, что только этот факт мог породить увиденный ею свет, ещё и поразить собственных хозяев. Мерлина ради, её мальчики не умели колдовать! Но и сомневаться в мистере Олливандере казалось кощунством. - Им нужны другие палочки? - спросила она, когда они перенесли детей на кушетку во внутренней комнате магазина. - Нет, конечно, нет! - в голосе Олливандера звучало искреннее удивление и даже осуждение. - Как можно? Эти палочки особенные, и они выбрали ваших сыновей. Сомневаюсь, что сегодняшнее недоразумение повторится… если, конечно, Том и Гарри не направят свои палочки против друг друга. Лили забрала сыновей домой. Но перед этим всё же расплатилась за их палочки. … Первым пришёл в себя Том. Лили только-только отправила Патронус Джеймсу (в послании не удержавшись от упрёка в его адрес), как услышала шорохи из спальни сыновей. Поспешив к ним, она заглянула в открытую дверь. Том сидел на своей кровати, спустив ноги вниз, и смотрел на брата — как показалось Лили — странно неподвижным взглядом. Но длилось это доли секунды: мальчик заметил мать, моргнул и повернулся к ней с лёгкой растерянностью. Мягко улыбнувшись, Лили подошла и присела перед ним на колени. - Как ты, родной? И снова на лице Тома мелькнуло то будто чужое, холодное выражение. Скривив губы в ломкой улыбке, он тихо спросил: - Что случилось? Лили не придала значения странному поведению сына. - Когда вы с Гарри получили ваши волшебные палочки, вы, видимо, случайно направили их друг на друга. А ваши палочки особенные и… мм, не хотят сражаться между собой. Вас отбросило друг от друга, - взгляд Тома скользнул на прикроватную тумбу, где лежали купленные палочки, и Лили поспешила его успокоить: - О, не переживай. Мистер Олливандер заверил, что это была случайность, и вряд ли она повторится. Только если... - Если мы станем сражаться друг с другом, - отстранённо и задумчиво, словно самому себе, заключил Том тихо. Теперь он смотрел на сгущающиеся сумерки за окном. Лили нахмурилась. Всё же Том странно себя вёл. Вдруг на лице мальчика появилась красивая, аккуратная улыбка. - Не бойся, мама, - повернулся он к ней, - мы с Гарри не повторим этой ошибки. Я обещаю. - Как скажешь, - растерянно согласилась женщина и обхватила ладонями холодные руки сына. На мгновение ей показалось, будто он хочет отдёрнуть их, отстраниться, но в последний момент передумал. Как странно. - Голова не болит? Хочешь чего-нибудь? Он долго молчал. - Воды. - Не голоден? - Нет. - Хорошо, - со вздохом Лили поднялась на ноги, невесомо провела рукой по темноволосой макушке и вышла. На кухне она задержалась. Наполнив стакан для Тома, отвлеклась на появившуюся фигуру оленя, сотворённого из серебристого света. Из Патронуса зазвучал голос Джеймса:

Лили, прости, не могу аппарировать, и каминов здесь нет. Постараюсь добраться до дома, как можно скорее. Мальчики в порядке? Вызови колдомедика, пусть их посмотрит. Может, оставим их дома? Ох, но я не хочу лишать их первого дня в Хогвартсе! К ночи точно вернусь! Люблю вас! И Бродяга привет передаёт.

Лили не знала, сердиться ли ей или смеяться. В этом был весь Джеймс! Оболтус. Покачав головой, она достала волшебную палочку, призвала собственного Патронуса и надиктовала ответное сообщение:

Том в порядке, уже пришёл в себя. У Гарри ссадина на лбу. Не паникуй. Хотя, конечно, это твоя вина. Сдержи ты обещание, и один из нас остался бы с мальчиками у Олливандера, и всё было бы в порядке. Так что, милый, ты идиот. И Бродяга твой тоже идиот. Крёстный ещё называется. К УТРУ ЧТОБЫ ОБА БЫЛИ ДОМА! Завтра провожаем мальчиков на поезд.

Отправив изящную лань, Лили взяла стакан воды. Комната сыновей была на втором этаже. Внезапный крик настиг её на третьей ступеньке. Расплескивая воду, она побежала к распахнутой двери, но на пороге растерянно застыла. Кричал Гарри. Забившись в угол комнаты, он сжимал в руках волшебную палочку и направлял её… на брата. - Гарри! Мальчик бросил на мать дикий взгляд, лицо его скривилось в непонятной муке, от которой болезненно заныло и сердце Лили. Что могло так напугать?.. ужаснуть её мальчика? И почему Том спокойно стоял перед ним? К сожалению, спиной к матери. У него палочки в руках не было. - Гарри, успокойся, - медленно и спокойно произнесла Лили, делая маленький шажок в комнату. - Всё хорошо, родной. Опусти палочку, ты можешь поранить брата. Звук, который издал Гарри, больше всего напоминал смех сквозь слёзы. Злой, болезненный, короткий смех. Лили никогда не слышала ничего более ужасного. По спине её побежали мурашки. - Гарри, - попробовала она снова, - не бойся. Всё уже хорошо. Том, - в отчаянии позвала она второго сына, - что случилось? Но и Том её проигнорировал. - Это не сон, Гарри, - обратился он к брату. - Всё это не сон. - Я… помню… - выдавил сквозь зубы Гарри. - Я знаю, что было! - Но ты знаешь и то, что есть сейчас, - ровно сказал Том. - Ты хочешь всё разрушить? - Я хочу?! Я?! Рука Лили дёрнулась к карману платья за палочкой. Ей казалось, что Гарри вот-вот нашлёт на брата проклятье. Но он не знал ни одного! Не знал! Том выпрямился. - Ты боишься, - тихо сказал он и сделал шаг к брату. Палочка в руке Гарри угрожающе заискрилась, но мальчик не обратил на это внимания. - Ты не знаешь, чему верить. Именно сейчас, Гарри, ты можешь натворить бед. Пока не успокоишься… чёрт! И Том, и Лили забыли, что опасаться стоило не волшебной палочки в руке одиннадцатилетки, не его возможной осведомлённости в проклятьях. Нет. Единственное, чего стоило действительно опасаться, это срыва. Магический выброс Гарри принял форму дикого смерча, отшвырнувшего за порог Лили. Она сильно ударилась головой, но почти сразу поднялась на локте и неверяще воззрилась на Тома, своего маленького мальчика, который каким-то чудом добрался до брата и теперь с силой его обнимал, прямо в эпицентре взбесившейся магии. И, конечно, она не слышала, как он всё повторял и повторял на ухо Гарри: - Я не убью её. Не убью. Слышишь? Твоя мать… наша мать будет жить. Наша семья будет жить, Гарри. Ничего не повторится. Больше нет пророчества, больше нет войны. Я не убью нашу маму, Гарри. Они все будут живы. Не бойся меня. Вокруг них стоял страшный гул. Вещи с полок, книги и игрушки, подушки и одеяла, столы и стулья — всё кружилось по комнате с дикой скоростью, сталкивалось и отскакивало, хлопала оконная рама с остатками стекла, плясала, мигая взорвавшейся лампочкой, люстра. И только в эпицентре царила мёртвая тишина. Пока Гарри, наконец, не разомкнул губы: - Поклянись, - прошептал он, вцепившись в мантию брата. Том закрыл глаза и выдохнул: - Клянусь. … - Ничего не бойся, - улыбалась сквозь слёзы мама, ведя Гарри и Тома в больницу Святого Мунго. - Всё будет хорошо. - Ничего не бойся, - авторитетно говорил колдомедик, набрасывая на Гарри диагностические чары. - Это не больно. - Ничего не бойся, сынок, - наигранно весело подмигивал отец, вместе с крёстным ворвавшийся к ним в палату. - Мы с Бродягой уже здесь. - Больше нечего бояться, - отрезал Том, когда всё семейство поздно ночью вернулось домой. И лишь ему Гарри действительно поверил.