Холод и колыбель огня

      Чем ближе был назначенный день отбытия на обучение, тем более взволнованным и подвижным становился Ильре, проказничая больше обычного. Кончилось тем, что накануне вечером у него появился лёгкий жар. И верная вирима Родерика провела бессонную ночь у ложа маленького дракона.       — Что ж ты, турумти, весь сезон сбора урожая донимал всех своими чудачествами, а перед важным событием вздумал захворать, — нежно проговорила она, меняя смоченную в холодной воде льняную ткань на лбу Ильре. — Не заставляй нас переживать. А то ведь придётся тебе задержаться дома до полного исцеления.       — Как это, остаться? — широко распахнул разноцветные глаза Ильре. — Нет, я не согласен.       — Не согласен, тогда поправляйся.       — Да я и не ощущал никакого жара, — фыркнул он, — но все вдруг решили, что я подцепил хворь.       — Ну, как дела у нашего волчка? — тихо спросил Родерик, заглядывая в дверь со стороны коридора.       — Всё прекрасно, мой анор. Наш Ильре просто сильно переволновался перед таким особенным днём. Ведь это будет впервые, когда он надолго оставит родные места без попечения родных.       — Отец, наша килим верно говорит. Я немного боюсь, но не школы, а того, что там учатся с восьми полных циклов, а мне сейчас десять.       — Ильре, тебе вовсе не нужно переживать. Все необходимые знания ты получал в полной мере. У нас замечательный знающий. Еле его переманил у клана Венценосных.       — Тогда хорошо, — выдохнул с облегчением Ильре и, закинув руки за голову, довольно зажмурился от выглянувшего из-за облаков солнца, светившего прямо ему в лицо.       — Иди отдохни, Солана, — погладив по плечу вириму, произнёс Родерик, — а я посижу с сыном. И так полночи тебя было не отогнать от него, — улыбнулся по-доброму анор.       — Да, сейчас уже можно, — она медленно поднялась со стула, придерживая рукой живот, уступая место Родерику.       Шурша длинным подолом платья по каменным плитам пола, она направилась к выходу. Почти у самой двери Солана обернулась и с полуулыбкой посмотрела на своих близких, таких разных внешне, но похожих по характеру и неуёмной жажде действия, к которым прикипела сердцем, а затем вышла, тихо притворив массивную дверь.       После полудня в замке начались сборы юных драконов высшего звена в закрытую школу. Всего этой золотой порой от Чёрных хвостов их отправлялось ровно девять. В местную группу обучения готовились пойти одиннадцать маленьких драконов. Каждый из будущих учеников был горд возможностью сесть за деревянные столы для познания мира и его законов.       Ильре с самого утра собрал всё нужное с помощью братьев, которые учились в школе не первый год, и был свободен как птица до самого обеда. А ближе к вечеру его нашли на конюшне, повелели вымыться и переодеться для выхода в свет. И вот тут-то начались первые неприятности. Вымытый до блеска и приодетый Ильре стоял напротив братьев, сложив руки на груди, гневно взирая на них.       — И почему мне нельзя остричь волосы, как у вас? Что это за дурь такая? С каких пор такие правила?       — Ты же энир, Ильре, — ответил Севрил нахохлившемуся брату, который сейчас был похож на своего любимого прирученного пушана, когда тот был недоволен.       — Да плевать мне на то, что я энир, волосы-то тут каким боком?! — ярился маленький дракон.       — А как тогда другие драконы поймут, что перед ними тот, кого нужно беречь, если ты ничем не будешь от них отличаться? — спросил Данай.       — Чего?! Какое беречь! — взвился Ильре. — Я что, хрупкая людская девка?!       Глаза Ильре вдруг засветились: один желтоватым светом, а второй холодным синим, и в покоях резко похолодало.       — Стоять! — гаркнул Севрил. — Ильре, ты теряешь самообладание. Положено эниру иметь длинные волосы — значит смирись. Или ты желаешь остаться дома, раз традиции драконов не для тебя? Я буду только рад.       — Вот ещё, — тряхнул белыми волосами Ильре. — Ладно, ваша взяла, впустите Зильгу, пусть плетёт дурацкую сложную косу.       Тит был всего на пару циклов старше младшего брата, но более рассудительный и спокойный. Он только покачал головой, открывая дверь, за которой ждала служанка. Тит как никто понимал, что вспыльчивому Ильре предстоит непростой путь по обузданию гнева и усмирению гордыни, потому что ещё недавно сам был таким ретивым и горячим. Но в школе ему быстро дали понять, что там своё «Я» нужно засунуть куда подальше и жить по своду правил, установленных в заведении. Это первое, что предстоит запомнить и не нарушать, если не хочешь с позором быть выдворенным за пределы высоких стен.       На вечерней заре вся семья вместе с другими такими же провожающими стояла у каменной арки перехода. Родерик дал Солане попрощаться с детьми, затем Севрилу, а после и сам обнял по очереди сыновей. Оглянувшись и удостоверившись, что остальные драконы тоже попрощались, он взошёл на ступени прямо к каменной арке, развернулся и обратился к юным ученикам, покидающим дом.       — Итак, отныне вы все отвечаете сами за себя и отправляетесь в закрытое учебное заведение, основанное крылатыми посланниками небес. Помните, что вы из клана Чёрных хвостов, а мы спуску никому не даём, но и первыми на рожон не лезем. Не посрамите свои корни и не тревожьте духов предков неблаговидными поступками. Постигайте прилежно науку. Нам в клане нужны умные и сильные мужи.       После этих слов анор Родерик повернулся могучим телом к арке и надавил на выпуклую фигурку дракона справа от себя, которая, вспыхнув красным заревом, тут же с громким гулом ушла вглубь камня, и воздух внутри арки вдруг сгустился. Больше не было зияющей пустоты, всё пространство заполнил непроницаемый зеленоватый туман.       — Идите. Не задерживайтесь. Вам пора.       Дети похватали вещи и один за другим стали громко называть нужное место перехода, входя и тут же исчезая в светящемся тумане. Последним к арке подошёл Ильре. Он с восхищением окинул взором временные ворота, распрямил плечи и уверенно шагнул внутрь вслед за исчезнувшим Титом. Как только фигура младшего сына исчезла с поля зрения, анор убрал руку с камня, и пространство в арке, ярко вспыхнув напоследок, тут же стало снова прозрачным.       — Ох, — произнесла Солана, ухватившись на низ живота, — кажется, началось.       — Отец! — крикнул Севрил.       Родерик резко обернулся, готовый отразить нападение, но увидев истинную причину волнения сына, быстро подскочил к вириме, подхватывая на руки.       — Великие духи, как же больно, — снова скривилась она, уткнувшись Родерику носом в шею, тяжело дыша.       — Небесные драконы, так чего же ты молчала, что тебе плохо?! — воскликнул он.       — Хотела проводить сыновей, — прошептала она, кусая губы.       — Вот всегда ты поступаешь по-своему. А ещё говоришь, что мальчики в меня пошли упрямством. Дукалил, быстро освободи место в повозке! — распорядился Родерик.       — Уже готово, анор, — кладите нашу килим. — Сено свежее. Только утром накидал.       В эту же ночь Солана принесла пополнение в род Авейро и заставила поволноваться клан Чёрных хвостов, приняв долгие муки и, наконец, ближе к рассвету разродившись сбитым подвижным альфиром и крепеньким, громко кричащим эниром. Крепость на радостях гудела несколько дней. Медовуха, ягодная наливка и вино лились рекой. И хоть выяснилось, что в чреве Соланы более не способна созреть новая жизнь, Родерик не грустил, ведь в его семье появились на свет сразу два энира, а это настоящее чудо. К тому же есть и крепкая опора — четыре сына альфира. Это ли не повод для отцовской гордости?!       Сама Солана хоть и не принимала участия во всеобщем веселье по настоянию травницы и старого мага Акелока, ибо восстанавливалась медленно, но была безмерно счастлива. Великие услышали её и вняли горячей просьбе, подарив не одного, а сразу двух малышей. Мысленно Солана вознесла благодарность небесам, полная покоя и умиротворения. Она смогла подарить любимому большую семью. И хоть дети дракона, как горошины из бус, пошли внешностью в отца, Солана не печалилась. Её дети в поселении саганов с лихвой всё уравняли. Оба в неё: волосы цвета хны, светлокожие, с глазами тёмного мёда. Засыпала Солана в полной уверенности, что всё будет хорошо. Ведь впервые за долгие годы её хмурый анор смеялся и веселился от души вместе с другими драконами в большом зале крепости.

***

      Ничего не знающих и не подозревающих о предстоящих событиях дома юных драконов с силой вытолкнуло из арочных ворот временной материи прямо перед школой. Впечатлённый Ильре аж присвистнул от удивления. Школа представляла собой громадный замок, упиравшийся шпилями в небо, со множеством башенок, окон и крытых балконов по углам стен. На главной башне развевался синий штандарт с изображением белых крыльев под золотыми звёздами. Сам замок был ослепительно белого цвета, и, казалось, в его стенах любовалось собой солнце. Вокруг этого поражающего размерами сооружения располагался широкий и глубокий ров, кишащий разными плотоядными тварями. Так что Ильре сразу понял, что вход и выход в замок только один, исключительно по подвесному мосту через парадные ворота, перед которыми они сейчас стояли. Был поздний вечер, и ученики школы всё прибывали, появляясь то там, то здесь с характерными хлопками прямо из воздуха. Хотя были и те, кто, как и Чёрные хвосты, выходили из каменной арки.       — О, Данай, Тит, сморите, тут и клан Синекрылых, и орден Зелёных! — дёрнул братьев за одежду Ильре, привлекая их внимание.       — Не суетись, братец, — сказал Данай. — В этой школе учатся все желающие, хотя ты прав: наших соседей Синекрылых я вижу здесь впервые.       — Так, может, поэтому к ним в день нашей драки на реке венценосный пожаловал — убедить отправить на обучение высшее звено? Драконы за междоусобицами совсем одичали и отстали в развитии по сравнению с другими государствами, — сказал Тит. — Я вот прекрасно помню, что знающий по истории мира говорил, что мы почти опустились до орков, живущих на задворках цивилизации.       — Так-с, а вот и Венценосные пожаловали. Легки на помине, — проговорил Данай, глядя на выходящих из арки дюжину статных, рослых, светловолосых драконов в светло-серых одеждах, расшитых серебряной нитью.       — Ай, хватит на них пялиться, вон, ворота открылись. Идём, — поторопил братьев Ильре.       — Осторожней, мелкий! Видишь, как толпа устремилась в замок, так можно и к лампоцветам на ужин попасть. А ты ещё не перекидываешься. Столкнут ненароком в ров, и всё, пиши пропало. Все знают, что светящиеся в темноте лампоцветы хоть и красивые, как розаны, но имеют два ряда острых зубов. Сожрут в один присест.       Ильре с опаской глянул вниз, где по всему рву зажигались невиданной красы хищные цветы, и поёжился. Он вклинился между братьями, которые тащили и его вещи тоже, боясь, что Ильре обязательно что-нибудь да потеряет, и угомонился. Чувствуя себя в безопасности, Ильре крутил белой головой во все стороны, словно любопытная птица. Странная это была троица, невольно привлекающая внимание. Два высоких смуглых черноволосых дракона с тёплыми карими глазами и невысокий шебутной третий, с ослепительно белыми волосами, чуть более светлой, чем у братьев кожей и разноцветным глазами: карим и холодным синим. В отличие от старших братьев, красивых чисто мужской грубоватой красотой, мелкий был утончённым, с идеально правильными чертами лица и ослепительной улыбкой. От него было трудно отвести взгляд, настолько необычным был юный дракон.       — Вон, слева у колонны стоит глава школы, — сказал Тит, ловко лавируя среди толпы учеников. — Нам сначала к нему.       — Ага, вижу, — ответил Данай, поправляя большой заплечный мешок. — Ильре, не отставай.       — Да иду я, иду.       Братья вместе подошли к седовласому старцу в длинном широком балахоне цвета индиго, с большим круглым амулетом на шее, который висел на массивной серебряной цепи, находясь ниже уровня груди. Цепкие молодые глаза на морщинистом лице внимательно оглядели подошедшую троицу.       — Ну-с, я вас внимательно слушаю. С чем пожаловали юные драконы?       — Долгих циклов вам, глава Годрик Шайн, — начал разговор Данай.       — И вам волшебного вечера. Итак…       — Вот, — Данай вынул из-за пазухи свёрнутую в трубку бумагу с родовой печатью Чёрных хвостов.       Сломав печать, Годрик развернул послание. По мере прочтения его густые седые брови поползли вверх. Только дважды за его долгую жизнь он встречал дар лечения холодом, и тот наследовался, оставаясь в семье. И вот теперь третий, совершенно необычный случай: приобретённый дар, а не наследованный. Он свернул бумагу и поднял глаза, чтобы ещё раз взглянуть на чудесный самородок, вот только того и след простыл.       — Эм… — сказал Годрик, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, ибо шустрый малец, пользуясь всеобщим невниманием, исчез. — И где же ваш брат?       — Задери его грифон! — взвыл Тит. — Удрал.       — А он у вас всегда так? — поинтересовался Годрик.       — Да что вы, глава, — тут же вступился за брата Данай, — просто Ильре любознательный и впервые так далеко от дома. Сейчас мы его мигом отыщем.       — Угу. Когда найдёте пропажу, то приведите к завесе правого крыла. Я буду там. Сегодня довольно неплохое пополнение среди магически одарённых.       Пока братья отвлеклись разговором с главой школы, Ильре потихоньку улизнул, решив осмотреться на новом месте, а то, того и гляди, запрут в душном помещении с деревянными столами, и сиди, постигай науку. Шёл Ильре вдоль массивных колонн, с интересом рассматривая представителей разных рас. Он никогда не видел столько разных видов, собранных в одном месте. Здесь были: драконы, эльфы, оборотни, гномы и даже саганы. Последних отличали особые знаки на коже у виска. Он хотел было развернуться, когда увидел невысокую тоненькую фигурку девочки, укутанную в золотистую накидку до пят. Длинные, огненно-рыжие, слегка вьющиеся волосы падали тяжёлой волной на спину и казались густыми и слишком тяжёлыми для её хрупкого тела. Заходящее солнце играло в этих ярких прядях, словно лаская языки пламени. Её смех звонким бубенчиком переливался в воздухе, и Ильре, сделав несколько шагов вперёд, застыл, не в силах отвести взгляд. А уж когда прекрасное видение обернулось и на остром личике засияли большие глаза цвета демантоида в обрамлении длинных ресниц, Ильре испытал неподдельный восторг. По насыщенности зелёного цвета они напоминали драгоценное ожерелье Соланы, которое преподнёс ей отец на день соединения судеб. Однако всё очарование тут же пропало, когда это восхитительное создание заговорило.       — Ух ты, занятная зверушка! Ты кто?       — Тебе какое дело? — огрызнулся Ильре, задетый за живое таким обращением.       — Да так, просто интересно, — криво усмехнулась девчушка, поправляя длинную накидку.       — А знаешь что, иди-ка ты, займись своими девчачьими делами, а не к незнакомым драконам приставай, — в тон ей ответил Ильре.       — Что ты сказал? Как ты меня обозвал, ящерица-недоросток? — полы накидки взметнулись вверх, когда она круто развернулась на месте.       Чудный голос неожиданно приобрёл грубоватую твердость, губы сжались в одну линию, а колючие зелёные глаза метали молнии. И тут Ильре понял, что ошибся: перед ним стояла не девочка, а юный саган. А засветившийся знак огня на виске только подтвердил догадки.       — Вай-вай, как интересно, детка. Выглядишь как раскрашенная кукла, а погляди-ка, яйца есть, — войдя в раж, продолжил дразнить Ильре.       — Да ты… Да я ж тебя!.. — неожиданно саган вскинул руку, и в Ильре тот час полетел небольшой огненный шар.       Но тот был начеку, ожидая чего-то подобного, и потому ловко увернулся. Саган разозлился и стал метать всё новые шары в вёрткого дракона. Но тот только весело и заразительно смеялся, не давая и шанса задеть себя. Удивительно, но другие стихийники не вмешивались, сбившись в кучку, они настороженно глядели на них. Вокруг стали собираться зеваки, охочие до драк.       Видя бесполезность своих попыток достать наглеца, саган полыхал злобой всё сильнее. Он резко выставил перед собой две руки и выпустил сразу четыре полыхающих шара. Однако Ильре снова не сплоховал. От одного шара отскочил, от другого уклонился, потом сделал быстрый кувырок по земле и вскочил на ноги. Но тут он услышал крик братьев, пробиравшихся к нему сквозь толпу, и на мгновение отвлёкся. Этого было достаточно, чтобы получить ожог. Громко ругнувшись, он тут же накрыл здоровой рукой пострадавшее плечо. И в сей момент произошло странное… Рука покрылась белыми ледяными кристалликами, как в холодную пору трава поутру, а пострадавшее место под ладонью Ильре засветилось холодным голубым светом. Когда подскочивший к брату Данай схватил его за руку, чтобы рассмотреть повреждение, то с удивлением обнаружил, что на теле нет и следа от ожога, только испорченная огнём сорочка указывала на место, где должна находиться полученная рана.       — Что же, — раздался громкий голос Годрика Шайна, — пропажа нашлась целёхонькой. Маленький дракон действительно наглядно продемонстрировал, что он носитель холода. Хоть и необученный. А ты, Хельви, будешь наказан за свою несдержанность и за драку в стенах школы. Стойла пегасов давно требуют чистки. Вот этим делом и займёшься после дневного учения. Срок наказания — седмина.       — Но он меня подначивал…       — Есть какие-то возражения? — строго спросил Годрик.       — Нет, глава.       — Вот и ладно. Ты знаешь правила, в отличие от Ильре. Он новенький. Скоро и у него не будет никаких оправданий своего непотребного поведения. Пожмите друг другу руки в знак примирения. Вам ещё долго учиться вместе.       Ильре пожал плечами и первым сделал шаг навстречу, протягивая сагану руку. Тот поморщился, но всё-таки не решился протестовать, слабо пожимая в ответ. Но если бы кто-то удосужился посмотреть в глаза обоих поединщиков, то непременно бы понял, что это далеко не конец. Глаза обоих были полны скрытого недовольства и обещания скорой расправы.       — Так, всем разойтись по комнатам, хватит таращиться. Всё самое интересное ждёт вас завтра на учёбе. А ты, Ильре, прощайся с братьями и иди за мной, — сказал глава. После этих слов он прошёл сквозь расступившуюся перед ним толпу и медленно двинулся к ступеням.       Не став долго церемониться, Ильре крепко обнял братьев, подхватил свои вещи и поспешил за удаляющейся худой высокой фигурой Годрика Шайна.       — Как ты думаешь, Данай, — тихо спросил Тит, глядя вслед удаляющемуся младшему брату, — школа сможет исправить взбалмошный характер нашего Ильре?       — Трудно сказать. Но наш младший брат умеет выбирать врагов. Ты ведь знаешь, что этот рыжий зазнайка не простой саган, а с даром первозданного звёздного огня. Сейчас он ещё недостаточно силён, но придёт время, и он окрепнет. И я не хотел бы находиться на стороне его недругов. Хотя с его характером друзей у него тоже не ахти. С таким поведением найти их сложно, зато заискивающих служак — запросто. Поклонение и внимание к своей персоне он явно любит.       — Ха, в случае с нашим Ильре это не пройдёт. Если брат и был впечатлён смазливой мордашкой и воздушной лёгкостью этой мелкой оторвы, то сейчас станет держаться подальше. Главное, чтобы они не начали пакостить друг другу исподтишка, а то быть беде.       — Да услышат тебя духи. Ибо, если они не успокоятся, — это скрытая война.       — И что же выиграет победитель?       — Пару седых волос и отменную реакцию, — улыбнулся Данай. — Не дрейфь, Тит. После сегодняшнего представления за этими двумя будет глаз да глаз. Никто не позволит превратить мирную школу в поле брани.       — Это да. Пошли обустраиваться. Нужно до позднего ужина разобрать вещи.       Глава школы привёл Ильре к мерцающей завесе, словно сотканной из света и тени. За ней было видно другое крыло замка и снующих по коридору учеников. Однако никакие звуки не проникали на эту сторону, словно завеса поглощала их.       — Тебе сюда, юный целитель.       — Целитель?       — Да, Ильре. Ты получишь не только общие знания о мире и его законах, но и научишься целительству, развивая и совершенствуя свой дар во благо. Хорошие целители всегда нужны. А ты сочетаешь в себе огненную стихию дракона и исцеляющую силу холода. Посмотрим, что из этого получится. Не разочаруй меня и своих родных, которые верят в тебя.       — Что же, раз мой дар такой редкий и нужный, то я обязательно стану лучшим целителем. А то у нас в междуречье только травники да маги, а от них мало толка, когда нужно быстро заживлять, чтобы не потерять часть от себя.       — Замечательно, Ильре, дело говоришь. А теперь ступай. Твоя комната с изображением на двери белого цветка амории.       — Благодарю за добрые речи, глава.       Годрик кивнул и жестом предложил Ильре пройти сквозь завесу. Юный дракон поправил на плече вещевой мешок и ступил в свет. Завеса расступилась перед ним, создавая проход, и тут же сомкнулась за спиной.       Как только Ильре оказался с другой стороны, Годрик Шайн сдвинул брови. Ему не понравилось произошедшее во дворе школы. Необходимо уведомить старшего охранника, чтобы горгульи были внимательнее. Нужно присмотреть за этими горячими головами. Он нутром чуял, что с этими юными и сверх меры одарёнными созданиями проблемы неизбежны, — уж слишком бурно они поприветствовали друг друга, да и расстались, затаив обиду немалую. Да, этот цикл обещал быть насыщенным. И он, хмыкнув, отправился за следующим новичком, ведь грезящие тоже были нечастыми учениками Небесной школы.