***
Ильре и Хельви шли по длинному коридору, озадаченные словами крылатого старейшины. — Ты заметил, Совет крылатых уверен, что это только начало? — нарушил молчание Хельви. — А сам что думаешь? Неспроста псы лезут из Харона. Ими управляют. Они правы: эта бесчисленная голодная армия — смерть всему живому. — И какова, по-твоему, цель псов? — Так тут всё просто: жрать и размножаться. А вот цель скрывающегося за их спинами пока непонятна. — Как же, неясна — фыркнул саган, — все войны начинаются с жадности и зависти. На это Ильре нечего было возразить. Драконьи распри тоже частенько выходили за территории. Не успели они вступить на широкий двор теневой школы, как к Ильре тут же устремился Таби. Он, не стесняясь, прильнул к дракону, уткнувшись носом в ямку между плечом и шеей. Хельви передёрнуло. Он закатил глаза в знак отвращения и оставил парочку обжиматься, сбежав подальше от воркующих любовников, чтобы не натворить глупостей. Уж очень ему хотелось схватить дроу за косу и отшвырнуть прочь от Ильре. Не понимая и боясь своих желаний, он направился проведать фаира. Дариуш обрадовался посетителю и стал расспрашивать, чем дело кончилось. — Да ничем. Тебя сюда упекли, а нас — к Совету старейшин на ковёр. — Ух ты! Вы видели Великих крылатых?! Они совсем старые, да? — глаза Дариуша горели любопытством на бледном до синевы лице. — С чего ты взял, что они старые? Открою страшную тайну… — приглушённым голосом начал говорить саган. Заинтригованный фаир аж приподнялся на ложе. — Не старше мастера Тана, мой огненный друг, — и улыбнулся. — Тьфу на тебя, — нахохлился Дариуш, снова падая на подушку. — Тогда почему старейшины? — Потому что крылатые живут намного дольше других рас: видели и знают гораздо больше. Они не стареют. Просто умирают в свой срок. Мы все для них, что дети малые. А кому-то нужно чаще вспоминать занятия по истории мира, а не только на силушку надеяться, — сказал Ильре, входя в лекарню. — Да я помнил, что они живут долго, а вот про вечную молодость запамятовал, — вспыхнул щеками фаир. — Ведь когда мы это учили... Да и крылатые избегают встреч с другими расами в настоящем облике. — Надо же, что-то ты быстро освободился, — съязвил Хельви. — Неужели оставил детку неудовлетворённым? — Увы. Я не могу теперь с ним после того, что между нами было, — развёл руками Ильре, томно ухмыляясь. — Да пошёл ты! — вмиг разозлился саган. — Не ершись, огонёк. Только скажи, и я весь твой, — подмигнул он Хельви. — Да ты!.. Всё, Дариуш, крепчай и отращивай руку, а я пойду. С явлением этой ехидны мне трудно дышать. — Неужели всё так печально? Я могу помочь дыханием рот в рот, — как ни в чём не бывало предложил Ильре, задорно сияя разноцветными глазами. Хельви полыхнул на него яростным взглядом, но ничего не ответил. Грациозной ленивой походкой он удалился из лекарни. — Не, ну ты даёшь! — воскликнул Дариуш. — Я уж думал, вас разнимать придётся, и приготовился звать на помощь. Ты виртуозно исполняешь танец на острие ножа. Кому другому эта огненная бестия давно бы вырвала язык с корнем, а тебе каждый раз всё сходит с рук. Ильре хохотнул. — Возможно, от того и сходит, что у нас в своё время уже было столкновение, и саган усвоил, что не всегда выигрыш на его стороне. Как рука, Дариуш? Сильно болит? — Более-менее. Дёргает, но терпимо. Я же ящероподобный. Отрастёт. Правда, не так быстро, как хотелось бы, и я не смогу пригласить Хельви на свидание. — А ты собирался его пригласить? — искренне удивился Ильре. — Я думал, что он тебе не нравится. — Скажешь тоже. Да, он не подарок, но есть в Хельви что-то такое, что заставляет сердце замирать и смотреть на него снова и снова. — Да, ты серьёзно встрял. Саган любит исключительно девушек. Знаешь, сколько у него воздыхательниц в нашей школе?.. Хотя и тут тоже есть. Сам видел. — А как же твой намёк на то, что между вами было? — Не бери в голову, это я ляпнул сдуру, чтобы позлить его. — Что ж, тогда всё к лучшему. Не хотелось бы получить в лоб за спрос. О, скоро же выпускной, — неожиданно вспомнил фаир. — Ты уже выбрал пару? — Эм, я об этом ещё не думал. Мне и одному неплохо. — Вот этим ты и притягиваешь, — важно кивнул Дариуш. — Ты со всеми и ни с кем. Твоё тело созрело, а сердце спит. — Надо же, да ты романтик! — Знаешь, а ведь ты и Хельви похожи. Нет, внешне вы разные, конечно, но есть общая черта. Вы оба настолько погружены в себя, что, встретив пару, пройдёте мимо и не оглянетесь. — Ошибаешься. Встреть я пару, то ни за что не упущу свой шанс. Ох, заболтал я тебя, совсем ведь с лица сошёл и молчишь. Отдыхай, Дариуш. Как-нибудь ещё загляну, если пропустят на теневую сторону. — Хорошо, приходи, — слегка устало проговорил фаир. — И прости за былое. Ильре кивнул, подоткнул Дариушу одеяло и бодро пошёл к выходу. А фаир поглядел ему вслед, тихонько вздохнул и повернулся на здоровый бок, прижав больную руку к груди. — Ничего-то ты не понял, дракон. Что ты, что Хельви не видите дальше своего носа. Гордецы, — и уснул.***
— Светила небесные! Ильре, ты, наконец, вернулся! — крикнул Рэн, спеша навстречу другу, оставив компанию учеников. — Вай, и тут уже все знают, — недовольно пробормотал Ильре, ловя на себе любопытные и восхищённые взгляды. — А ты как думал, конечно! Ты и Хельви у всех на устах. А кстати, где рыжий? Он не ранен? — забеспокоился оборотень, вытягивая шею и не наблюдая нигде сагана. — Нет. Этого так просто не заденешь. Постараться нужно. Скоро явится. И только проговорил, как арка ярко вспыхнула, явив Хельви, а затем и Годрика Шайна. Друзья сагана, которые до этого прислушивались к разговору Рэна и Ильре, тут же устремились к нему, едва не сбивая друг друга с ног. Глава школы скептически посмотрел на это светопреставление, однако решил не вмешиваться. Ему сейчас было не до этого, и Годрик Шайн поспешил удалиться. Нужно было подготовить знающих о вполне вероятных грядущих неприятных событиях. Хельви, видя такую прыть своих почитателей, открыто улыбнулся, небрежно откинув длинные волосы с лица на спину. У Ильре, наблюдающего эту картину, пересохло в горле от этой ясной улыбки, а потому он поспешил сказать Рэну: — Пойдём, а то твоя подруга заждалась. Вон как испытывающе смотрит. Прежде, чем отвернуться, он успел заметить боковым зрением, как на сагане повисла миловидная стихийница, поцеловав прямо в губы, что неожиданно сильно задело Ильре за живое. Сжав губы в одну линию, он сосредоточил всё внимание на друге, а потому не увидел, как Хельви отстранил деву твёрдой рукой, вытер губы и быстро заговорил с друзьями. — Знакомься, Ильре, это Лодия. В общем, если говорить в двух словах, то у нас произошло запечатление. — Занятно. Сколько лет вместе учились, а запечатлелись только сейчас. — Ну да. Как-то само собой получилось, — пожала плечами Лодия. — Рад за вас. Теперь Рэн в надёжных руках. — Ильре! — на этот раз на шее дракона повис Кан. — А всё думал, куда подевался мой персональный хомут. И вот он здесь. Недолго моя шея пустовала, — прохрипел Ильре. И все дружно рассмеялись. — Мы за тебя волновались, — выдохнул Кан, по-прежнему вися на шее Ильре. — А знаешь, пока тебя не было, у меня водонагревающий камень получился. Теперь главное, чтобы была вода, а уж нагреть её можно, потерев камень в руках и положив на дно ванны. Потом он растворяется, конечно, и вода постепенно остывает. — Это хорошее дело. Я всегда говорил, что ты способный бытовой маг, — похвалил Ильре. — Но знаешь что, твоей паре всё равно не повезёт. — Это ещё почему? — Да потому, что она получит цепкого приматоморфа в спутники жизни, которого фруктами не корми, а дай повисеть на шее, — вдохновенно закончил он. — Фе, какой ты противный, — задрал нос Кан, тряхнув густыми волосами, повторив такой знакомый жест Хельви. Все сразу поняли, на кого это похоже, и снова рассмеялись. — А вообще, я поражён, что саган встрял в драку, а не наблюдал в стороне, чем дело кончится, — тихо прошептал эльф. — С него станется. — Хельви умеет удивлять, Кан. Он принимал живое участие в этой разборке и лично перевязал раненого фаира, хоть до этого с Дариушем у него состоялась дуэль. — Вот это да! Выходит, за все годы, что мы учимся вместе, никто так и не раскусил эту колючку, — ответил эльф. — Огненный саган непостижим. Меняется в зависимости от происходящего. Такие хорошо себя чувствуют в качестве тайных осведомителей при правителях. Ильре услышал невдалеке звучный голос Хельви, усмехнулся и спокойно ответил: — Кан, его не нужно понимать, а необходимо принимать таким, какой он есть. Другим он уже не станет. Пойдёмте в трапезную. Сейчас гонг оповестит, что пришло время ужина. Друзья недоумённо переглянулись, но раздался первый удар в гонг, и все ученики потоком хлынули к широко открытым дверям школы. Рэн обнял за талию Лодию и прижал к себе, чтобы не толкали. Кан засиял, как начищенный таз, ведь поесть сладкого он любил, а на ужин всегда было что-то вкусное. Ильре же выдохнул с облегчением. Ему не хотелось объяснять свои последние слова. — Хельви, — произнёс Кабир, глядя на уходящую шумную компанию во главе с Ильре, — этот дракон и правда может не только лечить, но и убивать холодом? — Да. Он прекрасный боец. Но он — не я. Его сила видна, а я не могу ещё сказать, где находится грань моих возможностей. — Думаю, незачем кому-то знать, что ты чувствуешь подземный огонь и можешь вытянуть его наверх. — Именно. Пусть носятся с этим белобрысым выскочкой. Мне так спокойней. Откуда-то верху раздалось хриплое: «Хеля!» — и прямо перед саганом, хлопая крыльями, шлёпнулся крумкач. Кабир и Хельви зашлись в хохоте. — Вот, кто всегда падает ниц при твоём приближении и не стесняется. Цени, — отсмеявшись, сказал Кабир, глядя, как Кром важно отряхивает поредевшие перья. — Просто он, пока меня не было, снова кудо-то встял и плохо летает. Ну что за птица такая, везде ему надо. — Пошли на ужин, Хельви. И этого захватим. Он не пушан — на стол не лезет.