***
День бала выдался как по заказу: погожим, тихим, тёплым. Школа с утра гудела, как улей диких медоносов. Завеса, разделяющая одарённых учеников от просто способных, была снята. Родные и друзья снова беспрепятственно могли общаться. Ильре немного печалился, что братья окончили школу и находились далеко в такой волнительный для него момент, а значит, ему придётся веселиться одному. Чёрная с золотым шитьем одежда подчёркивала необычную красоту Ильре, а высокие облегающие сапоги из мягкой кожи выгодно смотрелись на длинных крепких ногах. Булавка с большим жёлтым алмазом соединяла концы галстука. Белые волосы Ильре Кан старательно укладывал в сложную затейливую косу. Пока эльф занимался плетением и охал о красоте его волос, узкой талии и ширине тренированных плеч, Рэн, глядя на хмурое лицо Ильре, откровенно веселился. Оборотень не понаслышке знал, как раздражали дракона танцы вокруг его персоны. Как только всё было готово, Ильре вскочил со стула как ужаленный. — Нет, ну почему я не родился драконом?! — воскликнул Кан, разглядывая Ильре со всех сторон. — Я бы взял тебя в спутники жизни! — Ага, а я так бы взял и согласился, — проворчал Ильре. — Нечего об меня глаза мозолить. Ты сам ещё не одет и не причёсан. — Ой, точно! Я скоро! — и он вылетел стрелой за дверь. Рэн встал с ложа и потянулся всем телом, словно большой пушан, откормленный Хельви. В ослепительно белой сорочке, тёмно-синем сюртуке и светлых облегающих штанах, он был хорош. — Ильре, прими как данность, что наш Кан — эльф, а они падки на красоту. — Да всё я понимаю, но мне от этого не легче! — раздражает. — Ладно тебе. Ждём этого любителя прекрасного и на выход. Нам ещё нужно зайти за Лодией и Миларой. — А… Огонь и лёд, он всё-таки уговорил гордячку-дроу составить пару на балу! — Тут нечему удивляться. Будто не знаешь, что Кан при желании и мёртвого достанет. — А вот это верно. Вскоре явился Кан. Трудно было узнать в этом величественном гордом эльфе их вечно подвижного друга. Сегодня он был особенно привлекателен. Кану необычайно шёл светло-бирюзовый цвет скроенного по фигуре костюма. Расшитый звёздным хрусталём, он подчёркивал неземную красоту дитя природы. — Да, сегодня мы затмим всех, — уверенно заявил он, поправляя манжеты сорочки. — Как же, дорогой, — подал голос Рэн, — как ты посмел забыть про самую яркую звезду этого заведения? Уж этот явно будет в ударе. — Так я его в расчёт и не брал. Хельви совершенен. Природа постаралась на славу, сотворив столь прекрасное и одновременно ужасное создание, — чопорно заметил Кан. — Эта зараза и в лохмотьях будет выглядеть, как прекрасная роза, сломанная жестокой рукой. Ильре не сдержался и прыснул в кулак от смеха. Глядя на него, захохотали и друзья, вываливаясь из комнаты в полутёмный коридор. По дороге они зашли за девами и оттуда поспешили в главный зал. Вместе с прелестницами в роскошных воздушных платьях, их компания удостаивалась длительных заинтересованных взглядов обоих полов. Огромный зал претерпел серьёзные изменения. Вокруг появилось море цветов, и их волшебный аромат витал в воздухе. Потолок украшали искусно выполненные гирлянды. Добавили света и драпировку яркими полотнами. Казалось, из-за игры света и тени старые гобелены получили новую жизнь и заиграли яркими красками. Возле одной из стен появилась арка, увитая белыми розами, и небольшой фонтан желаний со статуей танцующей нимфы. Ученики толпились вокруг и бросали в воду монеты или пуговицы, загадывая сокровенные желания. Рэн и Лодия, Кан и Милара устремились к нему. Ильре же отошёл чуть в сторону и опёрся плечом на одну из украшенных мраморных колонн, лениво осматривая зал. Нет, самая красивая рыбка ещё не появилась в этом пруду на празднике жизни. А между тем внутри разгоралось нетерпение. И когда он весь извёлся и уже готов был покинуть своё укрытие, в широко распахнутых дверях появился саган весь в белом. Богатая ткань его одежд сияла из-за причудливо переплетенных в узоре золотых и серебряных нитей. Булавка с красным камнем в галстуке подмигивала Ильре при каждом движении подтянутой фигуры Хельви. Светло-бежевые сапоги в обтяжку подчёркивали длину ног. Его рыжие, словно жидкий огонь, волосы свободной волной падали на спину, лишь слегка собранные и закрученные жгутиками у висков. В ушах красовались небольшие рубиновые серьги-капельки, которые играли и переливались при ярком свете. Саган прошёл мимо, не заметив за колонной Ильре. Глаза дракона с жадностью следили за Хельви, который, не подозревая о наблюдении, присоединился к своим знакомым. Ильре бы и рад отвернуться, но огненная бестия притягивала его взор, как приманка хищника. — Хм, вы словно сговорились. Ты — в чёрном, он — в белом, — усмехнулся Рэн, приблизившись к Ильре. — Даже сейчас стоите на разных полюсах. — Вы бы шикарно смотрелись вместе, — с мягкой улыбкой произнесла подошедшая Лодия, кладя руку на изгиб локтя оборотня. — Жаль, что вы не дружите. — Лодия, к моему величайшему сожалению, с нашим Хельви можно ладить только на большом расстоянии. При приближении к одному ему видимой границе, спускает собак. А Ильре для него особый случай. Ему и приближаться не нужно. Одно его появление действует на сагана, как на пушана огонь, — с расстановкой сказал Рэн. — И всё равно, печально, что вот так. — Не грусти, Лодия. Смотри, вон знающие вместе с главой школы пожаловали. Сейчас выступят с напутственным поучением и провозгласят открытие бала первым танцем. Ступайте поближе. Рэн и Лодия, взявшись за руки, поспешили к возвышению, на котором стояли знающие в белых длинных мантиях. Пока произносилась пламенная речь и на учеников сыпались пожелания и похвала, Ильре прошёл вдоль стены и занял удобное положение, чтобы можно беспрепятственно наблюдать за перемещением по залу Хельви. И он очень бы удивился, если бы мог читать мысли и узнал, что саган с самого начала сам неустанно следил за ним, стараясь не упускать из вида. И сейчас Хельви видел боковым зрением приближение дракона, но даже бровью не повёл, хотя по телу прошла горячая волна. Приятное тепло образовалось внизу живота, и то и дело сладко сжималось нутро. Когда объявили первый танец, все расступились, давая больше места парам, желающим открыть этот бал. Хельви сместился немного вправо, следуя примеру других учеников, оставшихся в этот вечер без пары. Только на миг потеряв бдительность, он вдруг услышал за своей спиной вкрадчивое: «Потанцуем, снежный мальчик?» Ему не нужно было оборачиваться, чтобы понять, чьё лёгкое дыхание сейчас шевелит волосы на его затылке. Он замер, словно кролик перед удавом, а потом неожиданно расслабился, подался назад и опёрся спиной на грудь Ильре, принимая условия игры. Ильре отступил в тень арки у фонтана, увлекая за собой Хельви. — А ты хочешь танцевать? — спросил насмешливо саган, по-прежнему отказываясь повернуться к собеседнику лицом. — Хм, дай подумать… Пожалуй, нет. А что ты ответишь на то, если я скажу, что хочу тебя прямо сейчас в своей постели? — Даже так. А не много ли чести? — Что ты, в самый раз. Ты, конечно, можешь отказаться, но тогда так и не узнаешь, каково спать с неправильным эниром, — прошептал Ильре, касаясь губами огненных прядей, пахнущих свежей мятой. Великие духи, меньше всего сейчас Ильре хотелось говорить, хотелось схватить и сжать сагана в крепких объятиях. Потом развернуть к себе, впиться в полный рот и целовать до звона в ушах. Но он не мог себе позволить всё испортить. А потому оставалось держать лицо. — Ты думаешь, что так хорош? И вообще, как же твои слова о том, что я тебя не интересую в этом плане? — с придыханием спросил Хельви. — И ты поверил? — Вот ещё. — Тогда и говорить не о чем. А насчёт того, хорош ли… Я прямо сейчас предлагаю всё прояснить. Потом поделишься, как оно. Что может быть лучше, чем судить самому. Саган ненадолго замолчал, а потом плавно отстранился, с безразличным видом поправляя галстук. Всё так же стоя спиной, он тихо произнёс: — Жду тебя возле твоей комнаты. Поболтай с другом, он как раз направляется сюда, а потом приходи. Посмотрим, сможешь ли меня увлечь, дракон, — и быстро исчез в пёстрой толпе. Ильре цыкнул от досады, но с приветливой улыбкой встретил друга. — Куда это наша звезда умотала? — спросил глазастый Рэн. — Вы что, снова поцапались? — Нет, но, как ты и говорил, я сумел его достать одним своим присутствием рядом, — хохотнул Ильре. — Да уж, это у тебя здорово выходит. Идём, повеселимся напоследок. — Неохота дрыгаться. Я лучше пойду холодного сока попью. — Ну, как знаешь. А я танцевать. — Вперёд! Оторвись за нас обоих. Как только Рэн растворился среди танцующих, Ильре стал потихоньку пробираться к выходу. Иногда по пути он останавливался, перекидываясь парой слов с друзьями и знакомыми, успел подмигнуть раскрасневшемуся скачущему Кану, но, как только оказался за пределами зала, сорвался на бег. В душе он надеялся, что неожиданное согласие сагана на встречу не очередная злая шутка, а прекрасная реальность. И Хельви не подвёл. Он находился на месте, опираясь плечом на дверь его с Рэном комнаты, загадочно блестя в полутьме глазами. Ильре про себя улыбнулся, медленно подошёл, открыл дверь комнаты, пропуская гостя внутрь, а затем вошёл следом. Целоваться начали, едва переступили порог. И это было совершенно ни на что не похоже. Лоск и наносное безразличие слетели, как пожухлая листва, перед откровением глубокого взаимного поцелуя. Весь полученный ранее опыт померк и растворился в безумстве совершенного слияния. Хельви повело. Он застонал в губы Ильре и выгнулся, позволяя настойчивым, чуть грубоватым мозолистым рукам, привыкшим к оружию, раздевать себя. Ильре прохрипел что-то пошлое о пылкости сагана и о готовности того отдаться, но Хельви, охваченный желанием, лишь хмыкнул, проигнорировал выпад, прижимаясь плотнее и усиливая контакт тел. Нежность кожи и горячность сагана мутили рассудок Ильре. Он нетерпеливо отбросил ненужную одежду, с упоением лаская каждый отвоёванный участок тела. Оба забыли себя в погоне за наслаждением. Они жадно вцепились друг в друга, не в силах оторваться. Долго сдерживаемые желание и страсть вышли наружу, грозя конфузом для обоих, так велико было их возбуждение. Между голодными жаркими поцелуями Хельви кое-как удалось расстегнуть сорочку Ильре. Распахнув полы и желая стянуть её с плеч, он вдруг словно окаменел. — Что с тобой, огонёк? Ты передумал? — спросил Ильре, усилием воли сдерживая порыв, чтобы не наброситься на полуобнажённое манящее тело. — Откуда у тебя эта подвеска? — глухо спросил саган, беря в руку солнечный камень. — Ах, это… Это подарок одной умершей девы, который я получил вместе с даром лечить холодом, о том даже не подозревая. Ношу под одеждой, снимая только на тренировки. — Вот оно что. Потом расскажешь эту историю. А сейчас… Хельви резко стянул с Ильре штаны с тонким нижним бельём и быстро опустился вниз, ловя губами полностью восставшую плоть. Ильре громко охнул и зарылся пальцами в густые волосы сагана, поощряя к дальнейшим действиям. Некоторое время в комнате слышны были только лёгкие вздохи Ильре, пока умелый рот Хельви творил настоящую волшбу с его телом. Пришедшая в голову дракона мысль о больно уж раскрепощённых и смелых ласках любовника, который предпочитал только дев, потонула в шквале удовольствия на грани. Ильре знал о любви с мужчинами всё, а потому, когда сдерживаться, чтобы не пролить семя, стало совсем невмоготу, он плавно отстранил Хельви, окончательно сбросил штаны и поднял сагана на руки. Длинные ноги тут же обхватили его торс, а губы Хельви покрыли быстрыми поцелуями открытую шею. Несколько шагов, и они упали на ложе. Там остатки одежды слетели окончательно, и два нагих тела переплелись в крепких объятиях. В руках Ильре Хельви был податливым, словно глина. Он искренне умел отдаваться страсти, жадно вбирая всё, что предлагал любовник. Ильре целовал, гладил, сжимал тренированное тело, теряя голову от отзывчивости сагана. Глядел в искажённое мукой желания лицо и не мог наглядеться, пока его пальцы, смазанные целительным травяным бальзамом, который всегда находился на прикроватном столике, проникали в никем не тронутое нутро. Почувствовав готовность Хельви, он перешёл к решительным действиям. Первый неглубокий толчок оказался для обоих не слишком приятным. Хельви зашипел и сильно сжал потаённые мышцы, да так, что Ильре сделалось больно. Он тут же остановился, давая привыкнуть к наполненности, не переставая целовать сагана, стараясь отвлечь от боли. Когда Хельви немного расслабился, он стал потихоньку двигаться, всё глубже проникая в желанное тело, растягивая твердокаменной плотью узкий проход до пределов возможного. Оба громко дышали, словно после длительной пробежки, но оторваться друг от друга не представлялось возможным. Постепенно темп движений увеличивался. Ильре с силой прижимал к себе Хельви, стараясь слиться воедино, раствориться в вихре ощущений, что медленно, но верно уносил куда-то ввысь. Дракон внутри ликовал, как будто получил самое ценное сокровище. Сам же Ильре скользил по хорошо смазанному проходу, стараясь задевать небольшой узелок внутри, где, как говорил его первый любовник, всегда очень приятно. О том, что он всё делает как надо, говорило окончательно сбившееся дыхание Хельви и его тихий бессвязный шёпот. Чувствуя приближение разрядки, Ильре ускорился. Горящие глаза напротив, подёрнутые нежной поволокой, удивлённо раскрылись, и чувствительное тело любовника выгнулось, когда Ильре обхватил его истекающее смазкой естество и прошёлся лаской туда-сюда. Живое кольцо внутренних мышц сжало его тисками, а твёрдая плоть в руке Ильре выстрелила, оросив их тела мутными белыми каплями. И тогда только он отпустил себя. Несколько сильных и особенно глубоких толчков принесло желанное освобождение, и он исторгся в тело Хельви, заполняя нутро семенем. В изнеможении рухнул на распластанного сагана, навалившись всем весом. Ильре втягивал носом аромат их страсти, наслаждаясь моментом единения. Он не находил названия тому, что сейчас произошло. Соитие, совокупление были не тем, слишком просто. Тогда что же это было? Хельви не дракон, но именно он, не подозревая о том, крепко держал его на крючке. Что есть в сагане, чего нет в других? Ответа Ильре не знал. Хельви дышал ровно, и Ильре понял, что он уснул. Перенеся основной вес на руки и поднявшись, он, стараясь не потревожить уставшего любовника, подошёл к кувшину с водой, намочил полотно, вернулся к ложу и обтёр соблазнительное в своей наготе тело. Потом вытерся сам, бросил мокрое полотно на стул и тоже решил вздремнуть. Ильре подумал, что для серьёзного разговора у них ещё будет время. Отпустить Хельви навсегда у него даже мысли не возникло, и его дракон был с ним полностью согласен. Ильре прижал к себе тёплое разморенное тело Хельви, поцеловал влажный висок и погрузился в сон. А утром Ильре проснулся, словно от толчка. Резко распахнув глаза, он понял, что находится один в своей постели. Вторая половина, на которой спал саган, была холодной и пустой. На соседнем ложе вовсю посапывал Рэн. Видимо, он спал так крепко, что пропустил возвращение друга с бала. Быстро вскочив и натянув первую попавшуюся под руку одежду, Ильре выскочил в коридор, чтобы тут же наткнуться на расхристанного Кана. — О, тоже не спится, — протянул эльф. — Нет в жизни справедливости. Она со мной провела ночь и выставила за дверь, — в голосе эльфа сквозила обида. — Не сейчас, Кан. Мне срочно нужно увидеться с Хельви. — С Хельви?.. Так не получится. Я видел, как его на рассвете проводил к арке перемещений сам глава школы. В семье рыжего что-то случилось. — Огонь и кровь, даже не попрощался! — Ты чего? Вы же даже друзьями не были, — озадаченно произнёс Кан, видя неподдельное огорчение Ильре. — Не бери в голову. Тебе нужно поспать после бурной ночи. — Это верно. Осталось совсем немного до подъёма. И ты иди. Нечего по пустым коридорам зря болтаться, — устало пробормотал эльф. Ильре вернулся в комнату сам не свой. Но его вниманием тут же завладел сидящий на постели Рэн. Глаза оборотня закатились. Его трясло, как в лихоманке: грудь ходила ходуном от тяжёлого надрывного дыхания, а лоб покрылся испариной. Он что-то монотонно и бессвязно шептал, невидяще шаря по покрывалу руками. Такого Рэна Ильре ещё не видел. Жуткое зрелище. Ильре моментально оказался за пределами комнаты и понёсся что есть мочи искать знающих. Рэна унесли. Ильре хоть и знал, что тот в надёжных руках, но всё равно волновался за друга и спустился в лекарню. Дверь была слегка приоткрыта, и оттуда доносились голоса Рэна, Годрика Шайна и травника Аланиэля. Зная, что подслушивать нехорошо, Ильре всё-таки решился подойти ближе. То, что он услышал, заставило замереть на месте соляным столбом. Глухим каркающим голосом, совершенно непохожим на привычный голос Рэна, оборотень предсказывал. И это предсказание обещало сбыться в течение одного полного цикла. Он вещал об изменениях среди живых, о хаосе, о разрухе, пожарах и голоде. И самое ужасное в том, что всё это произойдёт из-за абисианских псов. Они вырвутся чёрным смерчем из Харона, сметая всё на своём пути. Жизнь всех рас будет под угрозой. Многие просто уйдут за грань, сгинув с лица земли. Последняя битва добра и зла неизбежна. Перед лицом опасности враги станут друзьями, объединившись и встав рука об руку защитной стеной. Потом наступила гнетущая тишина. — Годрик, ты думаешь, всё это сбудется? — спросил Ананиэль. — Да. Дар Рэна вошёл в полную силу. Он ясно видит наше будущее. В его предсказании больше нет путаницы. Оно ясное и чёткое. — Тогда мы обречены. Нет силы, способной остановить потомков разрушительницы мира в Гадес. И тут снова раздался голос Рэна. «Очищающим звёздным огнём пройдёт, гибель живому принесёт. Подземный огонь призовёт и обрушит небесный свод. Ни спрятаться, ни скрыться от огня, этот мир накроет чернота». — Чудесно закончим своё существование, — сказал Аланиэль. — Кто-то уничтожит и псов, и всё живое. Очистит на совесть. Одним махом избавит землю от всех на ней живущих. — Неужели Аббадон на это способен? — не выдержал Ильре, просовывая голову в дверной проём. — И снова наш проныра здесь, — невесело усмехнулся глава школы. — Не знаю, Ильре. Но хуже этого предсказания быть ничего не может. И тебе вместе с нами нести бремя знания, что конец жизни этого мира уже не за горами. Знать и молчать. Нельзя сеять панику. Тем более что спасения от вездесущего огня нет. «Кругом снег и метель. Крылья обнимут огня колыбель. Ослепляющей звездой в пропасть падут, уничтожить чёрное войско дадут». Вдруг Рэн громко мяукнул и упал на жёсткое ложе, вытянувшись во весь рост. Дыхание его стало тихим и лёгким. — Спит, — сказал Ильре. — Я так и не понял: мы погибнем или нет? — спросил Аланиэль, собственно, ни к кому конкретно не обращаясь. — Кто знает. Возможно, есть способ не умереть всем. Однако существует одна проблема: грезящие часто говорят загадками, а проснувшись, не помнят своих предсказаний. — Замечательно, — фыркнул Ильре, — лекарство есть, но оно само должно подоспеть в нужное место и в нужное время. — Понимаю, утешение невелико, но это всё, что нам дано узнать. Так что домой ты отправишься с неприятной правдой и осадком душе в награду за чрезмерное любопытство, — ровно сказал Годрик Шайн. — И помни, юный дракон, никто не должен знать, иначе конец наступит ещё быстрее. Простившись с друзьями, Ильре вошёл в арку. В сердце воцарилась печаль от потери чего-то важного, а на душе тяжёлым камнем лежала тайна и понимание того, что это бремя ему нести в одиночку до самого рокового часа. Все вокруг будут наслаждаться жизнью, а он — существовать и созерцать чужое счастье, зная правду и не смея нарушить покой родных и близких.Глава 9
19 декабря 2020 г. в 13:04
После неприятного случая с абисианскими псами, переполошившего весь срединный мир, снова наступило затишье. Однако никто уже не верил в хороший исход таких вот вылазок псов из сумеречного мира. Речь теперь шла только о сроках, когда по-настоящему грянет гром. Усилить защиту прохода было невозможно. Ведь для этого необходимо сначала убрать старое заклятье, а после наложить новое. Но рисковать шатким спокойствием охранители не хотели. Подобное вмешательство могло ускорить приход тёмного войска, количество которого никто на данный момент не решился бы предсказать.
Учёба в школе крылатых шла своим чередом и быстро вошла в привычное русло. Рэн стал много времени проводить с Лодией. Кан, неожиданно для друзей, стал обхаживать тёмную принцессу дроу. Дева слыла надменной гордячкой, отшивавшей кавалеров ещё на подходе. Поэтому Ильре и Рэн весьма удивились, что та сразу не дала от ворот поворот говорливому светлому эльфу. А уж когда принцесса согласилась пойти с ним на бал, то у обоих отнялась речь. Ильре втихаря посмеивался над распушившими перья друзьями, держась в стороне от подготовки к балу. Девы казались слишком навязчивыми, а драконы просто не давали прохода, став не в меру деятельными. Количество отбитых конечностей и разбитых носов подошло ко второму десятку. Ильре бесился, но поделать ничего не мог. Он знал, что сейчас входит в пору жениховства, и это обстоятельство совершенно не радовало. И вот, после очередного занятия по травологии, когда все шли на обед, к Ильре подошёл дракон из клана Золотых хвостов. Ничего не скажешь, Ярофан был красив, приветлив и обходителен, но совершенно не в его вкусе. Ильре и сам-то толком не мог представить, кто мог бы прийтись ему по душе. Себя, как нижнего, белый дракон даже не рассматривал, а как верхнему, ему всегда нравились более хрупкие особи.
— Ильре, можно с тобой поговорить? — тихо сказал Ярофан.
И словно по умыслу злого рока в проходе двери появился Хельви, который, естественно, услышал просьбу Золотого хвоста.
— Ну надо же, ещё один воздыхатель! Даже интересно, сколько ж вас ещё наберётся на одну тощую задницу? Только вот беда, он сам любит вставлять, — и саган красноречиво качнул бёдрами вперёд-назад.
Ярофан слегка смутился и, прищурившись, посмотрел на забавляющегося Хельви, занявшего место у рукомойника.
— Хельви, а с чего тебя так заботит мой зад и постельные предпочтения? — растягивая слова, произнёс Ильре. — Или всё-таки больно гложет мой отказ переспать с тобой? Если я прав, то, так и быть, я готов сделать исключение, хоть ты мне и неинтересен в этом плане. Ты не тот, с кем я хочу совокупляться. Есть ещё вопросы?
Лицо сагана не дрогнуло, сохранив выражение лёгкого пренебрежения. Он нарочито медленно вытер руки чистым вышитым полотном и, ни на кого не глядя, плавной походкой направился в трапезную.
— И как у него так получается? Не победитель, но и не побеждённый, — усмехнулся Ярофан. — Сколько лет прошло, а вы так и не смогли помириться и перестать цеплять друг друга.
— Не с ним, — коротко ответил Ильре, с трудом удерживая себя на месте и переводя взгляд с двери, за которой скрылся саган, на стоящего напротив дракона.
— Извини, Ярофан, но Хельви не погрешил против истины. Я неправильный энир. Меня не прельщает роль нижнего, да и вообще не посещало желание лечь под кого-то. Я действительно предпочитаю брать и дарить ласки.
— Понимаю. Думаю, это потому, что ты так и не встретил здесь пару. Нет нужного дракона среди равных.
— Возможно, ты прав. А потому взвесь всё хорошенько, прежде чем предлагать.
— Ильре, в школе прекрасно знают, что рука у тебя тяжёлая. Я без всяких задних мыслей. Просто хочу пригласить тебя стать парой на балу всего на один вечер.
— Да уж, знают и всё равно лезут. А парой быть не могу, уже пообещал другому свой первый танец.
— Вот как… Очень жаль, — огорчился Ярофан.
— Не теряйся, друг, точно знаю, что стихийница Азалия пока свободна. И ждёт именно тебя.
— Откуда весть такая? — заинтересованно произнёс дракон.
— Птичка напела, — улыбнулся Ильре.
— У нас тут только одна птица, и поёт она отвратительно, — рассмеялся Ярофан.
— Зато треплется отменно. Все подслушанные тайны выдаст.
— О, тогда я в деле. Благодарю.
— Не за что, — махнул на прощание рукой Ильре, направляясь к свободному месту за столом.
Рэн видел, как Золотой хвост остановил Ильре, но не стал вмешиваться, позволив им поговорить без лишних ушей. Он спокойно занял место другу и сосредоточил внимание на еде.
Годрик Шайн стоял в тени колонны, слышал и видел решительно всё, ничем не выдав своё присутствие рядом. Глава школы неустанно следил за всеми своими подопечными, особенно за норовистой парочкой, что с первого дня, казалось, задалась целью испытать его терпение на прочность. Сейчас он желал только одного: чтобы неугомонные соперники окончили школу без потасовок. Последние две седмицы между ними искрило, будь здоров, так что это трудно было не заметить. Другие знающие тоже видели напряжение между ними и всячески старались разводить ретивых юнцов в разные стороны. Годрик не первый цикл жил на свете и прекрасно знал все признаки болезни под названием любовь. Только, как этих двух угораздило не замечать столь явное влечение, он не понимал. Что за шоры у них на глазах, раз оба не замечают очевидного? Хотел бы он увидеть, кто из повелителей небес посмеет всерьёз претендовать на сердце белого дракона. Мало кто из теперешних драконов помнил, что существует истинная пара и есть отдельно стоящая любовь. Не всегда истинность — гарант взаимности в чувствах. И, похоже, юного Ильре в будущем ждёт неприятное открытие. А Хельви… Вот тут всё сложнее. Наглухо закрыт. В свой мир никого не пускает. Тщеславен, но не глуп, силён до безобразия и не в меру горяч. Кто осмелится любить его, будет либо самым несчастным, либо самым счастливым. И лучше, чтобы это была преданная любовь, как у драконов с их парами. Ибо если Хельви выберет, то это будет только раз. И почему-то глубоко в душе глава школы знал ответ про избранника сагана.
— Да, тяжело придётся этим самородкам, — со вздохом сказал Годрик Шайн, когда все разошлись.