***
— На рассвете отправляемся в священный град драконов Зарудан. Нельзя отказываться от возможности выпустить пар на игрищах, — сказал Родерик Авейро сыновьям. — Если все уедем, крепость останется без должной охраны, — ответил рассудительно Данай. — Спокойно, я остаюсь, — подал голос Севрил. — Мы уже с отцом всё обсудили. Тем более, Арджун стал какой-то нервный и плаксивый. — Ба, ужель детка понесла? — развеселился Ильре. — Скорее всего, — сверкнул белыми зубами Севрил. — Думаю, на днях обернётся. Нужно проводить до убежища. — Шустро вы. Только узами связались, и сразу дети, — продолжал подначивать Ильре. — Долго ли умеючи, — подмигнул Севрилу Данай. — Так, потом поздравите брата с предстоящим отцовством, — сказал Родерик. — Я точно знаю, что Арджун понёс. Он же любит прожаренное мясо с дымком, а сейчас ест с кровью и едва не мычит от удовольствия. Ну и стал переменчив в настроении, как ветра ручейника. Вот же, о чём это я?.. Ах да, Ильре, отправишься с нами. В Зарудане возможность встретить своего дракона выше, чем на просторах междуречья. — Так я руками и ногами «за». И не говори мне, что я буду в запасе наблюдать за сражениями со скамьи нижнего яруса арены, — предупредил Ильре. — Не буду. Можешь вступать в поединки и бросать вызов. Тебя трудно уложить на лопатки. Нашим местным драконам это ни разу не удалось. Посмотрим на мастерство других. — Это дело! — радостно потёр руки Ильре. — Сколько наших едет? — Двенадцать. — Неплохо, — сказал Тит. — Именно. Много достойных драконов возмужало. В силушку вошли и поднаторели в умении боя с разным оружием, — сказал Родерик. — Севрил и остальные драконы будут крепость охранять, да за Соланой с энирами приглядывать. Сейчас подошёл сбор пряных трав для кухарни и чёрной ягоды для сладкого кушанья. Нельзя расслабляться. В наше отсутствие всё должно пройти как обычно. На этом и порешили. Драконы покинули крепость, едва на улице рассвело. Путь предстоял неблизкий, через болотистые места и Глухую топь. И нужно бы преодолеть гиблое место засветло, не то к вечеру летучие кровососущие твари устроят себе званый ужин, где драконы послужат главным яством. Успели. На ночь расположились в открытом поле вокруг большого костра. И докучливую мошкару ветер гонит прочь, и при нежданных гостях есть где развернуться. Ильре лежал на спине, положив руки за голову, и смотрел на небо, усыпанное частыми звёздами. — Эй, братец, ты спишь? — тихо спросил Тит. — Нет ещё. Чего тебе? — Что будешь делать, если против тебя твоя пара на бой выйдет? — Накостыляю хорошенько, — усмехнулся Ильре. — А там видно будет. — Ха, если он сильнее? — А давай ты не будешь ходить вокруг да около и скажешь, что на самом деле тебя интересует? — Он хочет узнать, остановишь ли ты бой, если встретишь пару? — встрял Данай, который лежал рядом с Ильре с другой стороны. — Зачем это? Сначала сражение, а потом все разговоры, — не понял Ильре. — Вы ещё не доехали, ни один бой не выиграли, а уже решаете, что и как будет, — сонно проворчал Родерик. — Спите. Вставать рано. Все замолчали. Ильре долго ещё ворочался на своей лежанке без сна и думал о драконьих парах и о том, что не хочет встречать никакого своего дракона. А о том, чтобы подставить тому зад, вообще и речи быть не могло. За все годы Ильре так и не смирился с отведённой ему самой природой ролью. «Ну и чего страдать? Найди эту рыжую занозу, и дело с концом. Ты и в школе видел только его. Куда бы Хельви не пошёл, твои глаза жадно следили за прямой спиной этого гордеца. Он в твоём да в моём вкусе. А ваши эмоции во время соития… Уф, это нечто. Я прочувствовал всё в полной мере. Решено, после игрищ огорошим родственничков правдой о твоей тайной зазнобе. Мне мой зад дорог. Ты будешь вставлять рыжей милашке, а я — получать удовольствие. Даже готов катать его на спине». — Хватит! — прошипел в темноте Ильре. — А если он тоже захочет мне присунуть? Ты об этом подумал? Ильре не знал, что с ним не так. Вот уже две седмины, как он сходил с ума от чужого голоса в голове. Такое не должно было произойти. Конечно, однажды он мог бы услышать голос своего дракона... Только вот случиться сие редкое явление могло лишь при зрелости разума и тела: к тридцати полным циклам. Ведь крепче любой цепи была такая связь. Нерушима. С самого прихода в этот мир они поддержка и опора, ум и крылья, быстрота и сила, ярость и когти. Умрёт один, с ним тотчас падёт другой. «Да ладно тебе. Не надо передо мной кочевряжиться. Будто я не вижу твоих снов. Ты не против отдаться сагану. А я что, я готов попробовать. Это твой зад. Посмотрю, каково это». — Да заткнись ты! Говорливый какой. — Ты чего, Ильре? — спросил Данай, поднимая голову. — Ничего. Сон дурной приснился. — А… Так повернись на другой бок. Рассеется. Главный город драконов раскинулся у подножия скалистой возвышенности, увенчанный короной из толстых крепостных стен. Зарудан поразил Ильре своей красотой. Даже издали он внушал трепет. Один каменный мост с застывшими по бокам стражами чего стоил. Скульптуры были словно живые, вырубленные и отёсанные руками умелых мастеров. Чудилось, что эти огромные каменные стражи разных животных ждут сигнала, чтобы спрыгнуть с постаментов и кинуться на непрошеных гостей, посмевших проехать по мосту к главным воротам и потревожить их сон. С моста открывался великолепный вид на Жемчужную бухту. Про неё Ильре читал в книгах по истории мира. В этом месте выращивали ценный розовый жемчуг. За воротами город утопал в цветах и зелени. На улицах шла бойкая торговля. Туда-сюда сновали словоохотливые продавцы с лотками сладостей. Вдоль одной из стен тянулся торговый ряд с разными диковинными фруктами, мясом, рыбой, сырами и колбасами на любой вкус. Предлагались лекарственные охлаждённые чаи, эль и освежающее питьё из чайного гриба. Сразу было ясно, что с этой стороны за высокими крепкими стенами поселились роскошь и богатство. Вот вдали показалось святилище из редкого розового камня с шестью башнями. Величественно смотрелась эта удивительная красота в окружении аккуратных небольших домов и постоялых дворов, словно ожившая мечта любителя слагать рифмы. На славу постарались горные мастера. Проехав по мелким камешкам широкой площади и свернув на боковую улочку, кавалькада продолжила свой путь. Вскоре перед драконами открылось место их стремления. Это было внушительное трёхъярусное сооружение с проходами для желающих зрелищ, выстроенное в форме луны в фазу новолуния, с большой ареной, посыпанной мелким морским песком. Игровое поле находилось недалеко от главного дворца, где жил правитель с семьёй. Его стены со множеством башенок и штандартом сейчас прекрасно освещались солнцем и хорошо просматривались, поражая взор путников затейливым зодчеством. — Вот здесь и будут проходить игрища, — сказал Родерик Авейро, отвлекая притихших драконов от созерцания чужого благополучия. — Отдыхать после сражений будем вон в той красной многоугольной башне. Она воздвигнута именно для гостей града, — указал он рукой на восточную сторону, где и вправду виднелась башня из красного камня. — Наши комнаты располагаются на третьем ярусе с выходом на крышу. Вид оттуда, скажу я вам, потрясающий. Ближе к вечеру гости Зарудана собрались на арене для игрищ. Их приветствовал сам повелитель Венценосных драконов Грай Мелоровинг, за спиной которого маячил младший сын. Повелитель был видным широкоплечим мужчиной с гривой светлых непослушных волос. Свой венец власти он держал в руке. Его сын притягивал взоры красотой и утончённостью, свойственной энирам. Его одеяния развевались на ветру, а длинные белокурые волосы были уложены под жемчужную сетку. Пришла пора молодому дракону обзавестись парой, и отец расстарался, собрав весь цвет сильных драконов из разных кланов в одном месте. Ильре слушал вполуха вступительную речь повелителя: куда больше его занимало место будущих боёв. Оно хорошо просматривалось с разных сторон. Нападение чужаков не прошло бы незаметно. Для состоятельных любителей зрелищ места были на первом ярусе, чтобы слышать и видеть всё самое интересное. Ильре осмотрелся. Желающих почесать кулаки, помахать оружием и попробовать на зуб других драконов нашлось предостаточно. Насмотревшись, он шепнул рядом стоящему Данаю: — Может, и вы с Титом здесь найдёте лапочек-эниров. Я погрел уши вчера в трапезной и узнал, что не только наш анор, но и другие кланы с собой свободных носящих прихватили. — Ага. Только далеко идущие планы у отца всё же на тебя, братец, — усмехнулся Тит, положив острый подбородок на плечо Ильре. — Верно. Ты, Ильре, его непроходящая головная боль, — поддержал брата Данай. — Цыц! — рявкнул Родерик. — Ишь, распоясались. Проявите уважение к устроителю игрищ. — Как скажешь, мой анор, — в один голос прогнусавили братья. — И еще… Ильре, даже не думай подкатывать к Имину свои яйца, — прошептал отец. — Ты меня понял? Не думай, что я не заметил твой интерес. — Кто такой Имин? — не понял Ильре. — Великие предки, это и есть сын правителя. Тот белокурый энир, которого ты так пристально недавно разглядывал. — А… Так тут можно не волноваться. Он не в моём вкусе. Нет в нём чего-то этакого. Лицо у Родерика Авейро вытянулось. Тит же едва открыто не загоготал. Столько в голосе Ильре было невысказанной тоски. — А позволь-ка, сын, узнать, кто вообще в твоём вкусе? Я, право, теряюсь в догадках, — вкрадчиво спросил Родерик. — Сам пока без понятия. Когда пойму, то обещаю, что ты, отец, узнаешь первым. Данай и Тит опустили головы, едва сдерживая неуместное веселье. В это мгновение над ареной прокатился дружный ор, и все драконы подняли вверх левую руку, сжатую в кулак, приветствуя открытие игрищ. Семья Ильре поспешила присоединиться. Когда почти стемнело, Ильре вышел на крышу красной башни полюбоваться ночным Заруданом, освещённым магическими шарами и светонакопителями. Но там уже находился Тит, вперивший взгляд вдаль. Ильре хотел повернуть обратно и не мешать брату, но голос Тита изменил его намерения: — И как тебе другие кланы, братец? — не оборачиваясь, спросил он. — На тренировке присутствовали все. — Орден Золотого дракона хорош. Сильные бойцы. Даже в отсутствие своего анора они не теряют боевой задор. — Это горные драконы. Они всегда были нашими соперниками. Живут в суровых условиях. Некогда им расслабляться и на солнце нежиться. — И Венценосные порадовали. Особенно в бою без правил. — Всё ещё хочешь участвовать? — Ну ты даешь! А как же! Люблю хорошую драку с достойным противником. — Прав отец. Никак в голове не складывается образ твоего альфира. Ты сам рубишься в соперничество и стоишь до конца. Не отступаешь и не уступаешь, — осторожно высказался Тит. — Да я и сам ума ни приложу, — искренне ответил Ильре. «Твой осколок души будет настоящий огонь: сильный, язвительный, напористый и не из нашей братии», — подсказал Ильре внутренний дракон. Ильре на миг показалось, что это было произнесено вслух. Скосив глаза на брата, Ильре убедился, что Тит вёл себя как обычно, а значит, можно спокойно выдохнуть. Внутреннего зверя слышит только он. Сейчас не время раскрывать свою тайну. Утром состоялся первый бой Ильре с Венценосным. И если поначалу Венценосного разбирал смех при виде своего противника, то, оказавшись за короткое время разоружённым лопатками на песке и с острым мечом у шеи, он лишь диву давался умению Чернохвостого энира. Это была лёгкая победа. Ильре вспомнил слова мастера Тана о том, что не стоит недооценивать врага. И Венценосному это поражение станет хорошим уроком на будущее. Братья тоже порадовали своими победами. Анор Родерик вышел на арену только раз — против сына повелителя. Выиграв и получив ранение, он решил в этот день больше не участвовать в поединках, а дать восстановиться повреждённой руке. Он запретил Ильре исцелять себя на глазах других драконов. И так после быстрой победы над Венценосным на младшего сына было обращено множество заинтересованных глаз. После того как первый день игрищ был объявлен распорядителем законченным, на арену спустился правитель и Имин. Молодой дракон тенью скользил между разгорячёнными хорошей дракой телами бойцов, всматриваясь в лица и прислушиваясь к себе. — Да будут долгими твои дни, Родерик, — поприветствовал Грай Мелоровинг давнего друга. — Твои сыновья все в тебя. А энир просто неподражаем. Красив, быстр, силён и холоден, как шапки снега в горах Карашаш. Трудно ему придётся с парой. Сразу видно, что не примет он дракона слабее себя. По сердцу кинжалом пройдётся, а не подпустит. — И тебе мира и процветания. Всё понимаю, Грай. Оттого и печально мне. Судя по тому, что я наблюдаю, Ильре не видит здесь себе ровню. Без интереса глядит на чужие битвы, не трогают драконы душу младшего сына. Ему бы такого, чтобы он попотел на совесть. — Даже не знаю… Завтра прибудет анор Ордена Золотого дракона Мархун Бродек для участия в играх. Задержали дома дела насущные. Я постараюсь спланировать битву «стенка на стенку» так, чтобы именно этот клан стал против вашего под конец третьего дня. Чувствую, это будет захватывающее зрелище. — Идёт. Пусть золотые станут нашими соперниками. Давно у нас не было трудной победы. Именно трудности заставляют дорожить обретённым.Глава 12
23 января 2021 г. в 11:16
— Хельви, пора, — тихо произнесла Риэль Калента, с тревогой в глазах глядя на младшего сына.
Она прекрасно понимала, что Хельви зол, ведь Риэль была его матерью и знала нелёгкий нрав сына. Сейчас Хельви обуздал свою злость, но она, запертая внутри, продолжала бурлить, ожидая своего часа, чтобы выплеснуться на того, кто первым попадёт под горячую руку. Нет, её сын совершенно не готов к созданию прочных уз. Ох, Декарс, что же ты наделал? Чуяло её сердце, что эти узы будут не прочнее драконьего стекла для окон. Чтобы Хельви остепенился, нужны настоящие чувства. Только они могут связать пару прочнее самой крепкой верёвки.
— Сейчас, — ровно ответил Хельви, не поворачивая головы и продолжая быстро водить пером на бумаге. — Ступай, мам, отец ждёт. Не нужно меня караулить. Не сбегу же я, в самом деле.
— Как скажешь. Мы ждём тебя в святилище.
Ниэль последний раз прошлась костяным гребнем с редкими зубцами по тяжёлым золотистым прядям волос и удовлетворённо вздохнула. Скоро всё свершится, и она станет одной из Калента. Ниэль решила, что сделает всё, чтобы Хельви смотрел на неё с тем же восхищением и любовью, с которыми смотрит на свою вириму глава клана Дирек Калента. Даже погода благоволила к ней: если с вечера небо затянуло, и накрапывал мелкий дождь, то сегодня светит яркое солнце и ни облачка. Куда ни глянь, везде небесная синь. Это добрый знак.
— Всё готово. Тебя ждут, дочь моя, — в комнату вошла мать Ниэль.
Юная вирго тут же вскочила с места, откинула на спину волосы, распрямила струящийся по телу наряд цвета горного вереска и, порывисто обняв мать, шагнула за порог.
Сначала после яркого дневного света в тусклом помещении святилища Ниэль ничего не могла различить, но, постояв немного, она постепенно привыкла к полутьме и разглядела знакомые лица родных, стоявших ближе к колоннам. Медленно и торжественно Ниэль двинулась к алтарю. По законам саганов никто не сопровождал её. Шаги к новой жизни она должна была взвесить и сделать сама. Пока дошла, глаза полностью привыкли, и она сразу отыскала Хельви, который стоял чуть в стороне от алтаря, возле статуй четырёх повелителей стихий, известных со времён разлива великого моря. Агни держала в руках пламя. Оман склонился над чашей воды. Семла имела на голове вместо волос ветви деревьев, а Ветран застыл в позе, словно боролся со стихией. В тусклом освещении факелов статуи казались донельзя живыми.
Хельви же был, как всегда, безупречен. Он сделал шаг навстречу будущей вириме, устремив на Ниэль равнодушный взгляд красивых зелёных глаз. Ниэль не заметила отстранённости будущей пары. Она никак не могла привыкнуть к мысли, что этот горделивый рыжеволосый Калента скоро будет принадлежать ей на долгую и, как она надеялась, счастливую жизнь. У неё перехватило горло от восторга, когда он небрежно повёл широкими плечами и сдул прядь волос с лица. Настоящий повелитель огня! Ниэль в который раз уверилась, что хочет только его. В её сердце не может поселиться никто другой. Ещё девочкой, прибыв с родными в поселение саганов на Серебряном кряже, она увидела Хельви, которому отец помогал спуститься с огромного коня, и решила, что непременно обратит на себя внимание этого необыкновенно красивого мальчика.
Хельви хладнокровно наблюдал за приближением Ниэль. Что ж, он оценил красоту юной стихийницы, согласившись с отцом, что она недурна собой. Ему повезло. Из неё и впрямь в будущем выйдет прекрасная килим и мать. Великолепная фигура, горделивая осанка, покатые плечи, узкая талия и широкие бёдра — всё вполне в его вкусе. Огорчало одно: Ниэль, кажется, на самом деле влюблена в него.
«А ещё в твоём вкусе высокие, жилистые, с тонкими скульптурными чертами лица разноглазые драконы, — некстати проявился внутренний голос. — Вот уж с кем никогда бы не было скучно».
Тряхнув головой, словно отгоняя непрошеную мысль, Хельви сделал шаг к алтарю. Ниэль встала напротив с другой стороны каменной плиты. На алтаре стоял мерцающий ларец из звёздного камня. Как только будущая пара заняла свои места, из темноты древних стен вышел оракул в странно переливающейся свободной одежде в пол. Он стал посередине между Хельви и Ниэль.
— Положите руки на ларец и вместе откройте его, — раздался глубокий и чуть хрипловатый голос оракула. — В присутствии всех очевидцев таинства заключения союза вы наденете друг другу держатели единения — символ крепких уз. И пока они обнимают запястья, союз нерушим. Только смерть может разорвать узы. Звёздный камень погаснет у обоих и рассыпется.
Хельви и Ниэль открыли ларец, который вспыхнул в темноте яркой звездой, явив перед ними два держателя.
— Но они не из звёздного камня, а золотые, съёмные! — непонимающе воскликнула Ниэль.
— Верно, — холодно произнёс Хельви, — потому что наши узы временные.
— Что?! Как это? Так же нельзя!
Вокруг послышался шёпот и роптание.
— Почему нельзя? Древние свитки гласят, что есть у народа саганов временный союз. Этот закон никто не отменял. Да, он позабыт, но он существует. Из него следует, что саганы могут заключать договорной союз с согласия обеих сторон на пять лет. И могут вступать в такие узы трижды. Третий раз — последний.
— Но я не хочу! — взвилась Ниэль. — Я не вещь!
— Или так, или никак, — припечатал Хельви.
— Но Декарс Калента…
— Он знал и дал добро. Очевидцем и закрепителем договора был мой отец Дирек Калента.
Гул недовольных в святилище стал сильнее. Никто из стихийников не верил, что есть такой закон.
Оракул стукнул посохом с металлическим наконечником об пол, взывая к тишине.
— Глава Дирек Калента, подойди к алтарю и коснись звёздного камня. Тебе известно, что он отличает правду от лжи. А нам, как никогда, нужна истина. Солжёшь, анор, и будет нестерпимо больно.
Дирек, не дрогнув, прошёл вперёд и положил руку на крышку ларца.
— Подтверждаю слова, сказанные моим сыном Хельви Калента. Покинувший этот бренный мир глава клана Декарс Калента долго жил на свете и прекрасно знал про временные узы. Он дал согласие на то, чтобы Хельви заключил такой союз с Ниэль Лару, но при её полном согласии. Если она не захочет, то Хельви обязан в течение года выбрать себе другую пару.
В святилище стало тихо. Все взоры были обращены на звёздный камень. Но тот продолжал загадочно мерцать, не причиняя вреда, этим самым подтверждая правдивость слов нового анора.
— Благодарю, глава саганов, за честность твою, — сказал оракул. — Камень не возмутился и не пронзил руку нашего анора Дирека Калента огненной маланкой, а значит, окончательный выбор за Ниэль. Или узы на пять лет, или каждый пойдёт своей дорогой жизни.
Ниэль сжала кулаки и закрыла глаза. Весь её вид говорил о недовольстве. По телу резко прошла воздушная волна, взметнув волосы вверх и всколыхнув подол платья. Но она справилась с гневом и медленно выдохнула. Когда Ниэль открыла глаза, то взгляд её был полон решимости.
— Я согласна на договорной союз, — твёрдо сказала она.
Хельви едва заметно улыбнулся краешками губ. В душе он знал, что Ниэль не отступит, хоть и надеялся, что девичья гордость всё-таки взыграет и возьмёт верх. Ладно, пусть будет пять лет. У него есть время остыть и перегореть к дракону. У Ильре есть время встретить пару и завести детей. Если за пять лет ничего не изменится и повелитель холода будет свободен, то он выйдет на охоту за парой. И победа обязательно будет за ним. Хельви решительно вынул из ларца тонкий держатель уз и надел на руку Ниэль.