Холод и колыбель огня

      — Так, Данай, Тит, берите брата под руки, — распорядился Родерик Авейро, — он уже готов. Пора отправляться на боковую. Кладите на плащ. Вчетвером донесём до башни.       Ильре не возражал. Он глядел на родных пьяными глазами и глупо улыбался.       — Вот же злыдень упитый, — проворчал Тит. — Тяжёлый-то какой.       — А чего ты хотел, он же крепостью и статью в Авейро пошёл. Вон как вымахал, потому и весит как стижайский сумрачный конь, — ответил ему Данай.       — Погоди, Родерик. Зачем мучиться? У нас охрана лучшая из лучших. Отнесите Ильре в гостевые покои, — предложил Грай Милоровинг, наблюдавший эту живописную картину со стороны. — А если нет, то прикажу носилки подать.       — Благодарю тебя, мой друг. Я воспользуюсь твоей щедротой.       — А этот молодой дракон с сюрпризом. И в драке не уступит, и танцор хоть куда, — усмехнулся повелитель. — Только пить не умеет.       — Никак не пойму, что на него нашло? Он ведь и не пьёт, а ещё реже участвует в разных увеселениях, а тут прямо как с цепи сорвался, — задумчиво проговорил Родерик, глядя, как сыновья укладывают вяло сопротивляющегося Ильре на плащ.       — Эй, Лоттер, нужно открыть для дорогого гостя покои с выходом на сад, — твёрдо сказал Грай Милоровинг. — Вард, удвоить охрану, а то мало ли что, вдруг Ильре вздумается побуянить.       Чернохвостые драконы наконец справились с Ильре и понесли в плаще, словно дитя в колыбели, по освещённому кристаллами-накопителями коридору за шустрым нагом Лоттером. По боковой лестнице они поднялись на второй жилой ярус дворца.       — Прошу, вам сюда, — Лоттер открыл ключом и распахнул перед драконами третью по счёту дверь от входа.       — Это сердце дворца. Здесь живут в основном эниры, — пояснил повелитель, идущий рядом с Родериком Авейро.       — Прекрасно. А где можно приложить голову мне? Я не хочу оставлять Ильре в незнакомом месте, даже под неусыпной охраной ядовитых силачей-нагов.       — Понимаю. Любая гостевая спальня в твоём распоряжении, — понимающе кивнул Грай Милоровинг, — но ближе к выходу в коридор.       — Ясно. Безопасность эниров прежде всего.       — Верно, мой друг.       — Данай, Тит, вам нужно будет собрать Чернохвостых и отправиться с ними в башню. Хватит на сегодня веселья.       Неожиданно Ильре завозился на ложе, куда его устроили братья, а потом резко подхватился и сел. Глядя куда-то в пространство мутным взором, он зло выплюнул:       — Да пошёл этот рыжий! Ненавижу! — затем закрыл глаза, повалился на спину, раскинув руки в стороны, и уснул.       — Очень интересно, — сказал Грай Милоровинг.       — А уж как мне интересно, что это за рыжий такой, про которого мой сын даже в пьяном угаре забыть не может? Уж не Бродек ли? Его с головы до ног словно солнце позолотило.       — Нет! — в один голос ответили Данай и Тит.       — Ну-ну, Родерик, кажется, твои сыновья знают ответ и помогут внести ясность. Мне же нужно идти, а то, не ровен час, подвыпившие гости без присмотра разнесут по камешкам весь дворец.       — Прости, что отвлекли от обязанностей, Грай, — сказал Родерик Авейро, не сводя испытывающих глаз с двух старших сыновей.       — Да ладно, это было даже забавно, — хохотнул повелитель, выходя за дверь вместе со стражей. — Когда пойдёшь отдыхать, предупреди нагов.       — Что ж, вот мы и остались одни. А теперь расскажите-ка мне, что знаете об этом рыжем. Кто он? Откуда? И почему я ни сном ни духом о нём?       Родерик Авейро прошёлся по мягкому узорчатому ковру и сел в широкое кресло. Вытянув ноги и сложив руки на груди, он приготовился слушать сыновей.       — Отец, — начал Тит, бросив косой взгляд на спящего брата, — может, поговорим в другом месте? Не будем мешать Ильре.       — А мы ему ничем не помешаем. В нём столько вина, наливки и ещё неизвестно чего, что он будет спать беспробудным сном до утра и наверняка встанет с дикой головной болью. Так что я жду объяснений.       Данаю и Титу не оставили выбора. Тит сдвинул ноги Ильре, и братья сели на край ложа напротив отца. Спящий молодой дракон даже не шелохнулся. Дыхание Ильре оставалось ровным и глубоким.       — Всё началось много циклов назад, в первый день прибытия Ильре в школу крылатых охранителей… — начал издалека Данай.       Говорил Данай долго. Иногда он замолкал, и его рассказ продолжал Тит. Родерик не мешал и ни разу не перебил сыновей, только лицо становилось всё задумчивей. Когда Данай и Тит закончили рассказывать про приключения Ильре и его непростые отношения с Хельви, за окном уже светало.       — Разве такое возможно? — потёр лоб озадаченный Родерик. — Они ведь абсолютно разные. Никогда не слышал о такой сильной тяге драконов к представителям другой расы.       — Однако Ильре на него реагирует всегда одинаково. Стоит только встретиться, как в нём будто вспыхивает внутренний огонь, глаза загораются, и Ильре весь преображается, — тихо ответил Тит, кивнув на младшего брата, который перевернулся и теперь спал на животе, уткнувшись носом в мягкие подушки.       — Перед последним сражением на арене «стенка на стенку» я видел Хельви, — продолжил Данай. — Не знаю, зачем он прибыл в Зарудан, но Ильре от этой вести был сам не свой. Думаю, они встретились и, как обычно, повздорили. Они мастерски трепали нервы знающим и другим ученикам своими феерическими ссорами в школе, но обычно всё заканчивалось без драк.       — Видимо, в этот раз что-то пошло не так, — поддержал брата Тит.       — Понятно. Данай, надо бы разузнать, здесь ли ещё этот Хельви.       Родерик не мог понять, почему ему смутно знакомо это имя, словно где-то когда-то уже доводилось слышать его, но вот никак не получалось ухватить за хвост мысль. Она ускользала, как сквозь пальцы вода.       — Не нужно ничего узнавать, — раздался хриплый голос Ильре.       Глаза родных тут же обратились на него. Ильре лёг на бок, облокотился на ложе, подперев голову рукой, и теперь сверлил братьев предупреждающим взглядом.       — Почему же? Должен же я знать, кто такой особенный, что запал в душу моему сыну, — спокойно ответил Родерик.       — Это уже не важно. Всё в прошлом. Хельви надел держатель уз. Грёбаный свет, как же болит голова.       — Немудрено, — хмыкнул Родерик.       Он неспешно поднялся с кресла, подошёл к маленькому столику, плеснул из кувшина воду в кубок и протянул Ильре.       — Пей.       Ильре жадно осушил кубок и попросил ещё. Утолив жажду, он рывком сел на ложе и тут же схватился за голову.       — Да уж, и как же теперь нам прикажешь отправляться в путь? — спросил Данай.       — Ещё есть время. Я раздобуду айран, — сказал Тит. — Должно помочь.       — А я, пожалуй, попрошу в кухарне приготовить питательную смесь из толчёных фруктов, сквашенного молока и мёда. Больше его нутро не примет, — произнёс Родерик. — Самого не раз Диаваль так на ноги ставил после бурных застолий. А ты, Данай, пока собери Чернохвостых. Кто знает, в каком они сейчас состоянии. Но надеюсь, что в лучшем, чем Ильре.

***

      Мархун Бродек издали наблюдал, как клан Чернохвостых драконов покидал Зарудан. По лицу анора Ордена Золотых нельзя было понять, о чём он думает. А между тем мозг Мархуна Бродека усиленно работал. Отклик внутреннего зверя Ильре на его силу и привлекательность был, но совсем слабый, когда как сам Мархун воспылал желанием заполучить и создать нерушимые узы именно с этим дерзотником, вошедшим в пору зрелости тела. Его энир давно погиб в драконьих распрях, стихийница, которую он мечтал назвать своей виримой, возненавидела и предпочла уйти в вечность. Сын от первых уз сторонился его, считая жестоким и коварным. Сам себя Мархун таковым не считал, а видел рачительным анором, заботящимся о процветании клана, пребывая в полной уверенности, что ему вполне по силам осадить и обуздать непокорного и гордого энира. У всех эниров природой заложено желать потомство, заботиться и оберегать его. Детей они никогда не бросали. А значит, нужно ждать и наблюдать за крепостью Чернохвостых, не попадаясь на глаза их воинству. Наручи подчинения его следопыты отыскали, снова и снова прочёсывая берега реки Свиры, подтвердив тем самым смерть Алуэтт. Мархун не жалел о том, что когда-то похитил стихийницу, но жалел, что тело прекрасной Алуэтт не было предано вечному отдыхновению по всем правилам. Смелость её и боевой дух были достойны почестей.       — Мой анор, — обратился к Мархуну один из драконов ордена.       — Да, Джанбел, знаю, нам тут больше делать нечего. Уходим. Кто-то из наших присмотрел себе пару?       — Нет, анор. Одному, правда, показалось, что он на игрищах опознал среди толпы юного энира без сопровождения, но тот удачно сбежал. Скорее всего, Нисар ошибся и энир был с семьёй. А так многие буквально попали под блеск силы Ильре из клана Чернохвостых и хотят попытать счастья позже, отправившись в междуречье.       — Вот же чурбаны бестолковые! Не по себе решили сук рубить. Раз сейчас энир ни на кого не глянул, то потом и подавно.       — В них говорит запал молодости, мой анор, — заметил Джанбел.       — Ладно, всё потом, а сейчас пора собираться в путь.       Ильре ехал на своём кауром коне чуть ли не позади всех. Солнце нещадно пекло, голова раскалывалась, а во рту ощущалась суш, как в пересохшем русле реки. Любое резкое движение отдавалось приступом тошноты и болью в висках. Их кавалькада медленно двигалась мимо Лавровой долины. Вокруг была красота: буйство диких цветов и зелени, но ничего из этого не радовало глаз Ильре. Его мысли были мрачнее тучи.       — Великие духи, как же хочется пить, — сказал Ильре, вытирая пот со лба.       — Сейчас свернём в долину. Там есть колодец с поистине целительной водой, — ответил Родерик. — Да и лошадям тоже нужен отдых.       — А кто-нибудь вообще собирается изловить затынника, который следует за нами по пятам от самого Зарудана? — поинтересовался Ильре.       И сказал это достаточно громко, чтобы его услышал тот, кому слова и предназначались. Тотчас позади в кустах что-то треснуло и зашуршало.       — Конечно, сын. Ты разве не заметил, что Даная нет с нами? О, а вот и он.       И точно. Из густого кустарника вышел Данай, таща подмышкой брыкающегося и сквернословящего юнца.       — Это что за пупырь на ровном месте? — выдал Ильре, приподнимая брови и потирая пульсирующий тупой болью висок.       — Сам ты пупырь! — взвился пленник. — Я домой возвращался. Убежал, чтобы хоть издали поглядеть на драконовы игры, а назад вот за вами пристроился. Не так страшно. Осталось чуть-чуть, и я бы в долину ушёл.       — Значит, в град драконов одному не страшно было, а как обратно, так в штаны наложил? — поддел юнца Родерик.       — Просто меня в Зарудане дважды поймать пытались. Насилу ноги унёс.       — Стащил, что ли, чего? — тряхнул его за шиворот Данай.       — Нет! На кой мне чужое?! Это драконы тупые на пути попались: стали вдруг ловить.       — А циклов тебе сколько, чудо? — спросил Родерик, пристально рассматривая бедно, но чисто одетого пленника.       — Откуда мне знать. Дед говорит, что когда меня нашёл, то где-то цикла три-четыре точно отмерял.       — Ай, да семнадцать ему. Просто мелковат, — сказал Ильре, роясь в седельном мешке Даная, привязанном с седлу лошади, в поисках воды.       — Тебе-то откуда знать? — фыркнул Тит, глядя на сосредоточенное лицо Ильре.       — А чего тут знать, когда его дракон сказал моему. А тот передал мне.       Внезапно наступила оглушительная тишина. Ильре почувствовал неладное и обернулся. Все драконы и даже пленник не сводили с него удивлённых глаз.       — Погоди-ка. Чей дракон сказал? И кто передал тебе? — медленно проговорил Родерик.       Ильре вздохнул с облегчением, найдя баклагу с водой, выпил, оттягивая время, и, понимая, что опростоволосился, ответил:       — Ну, я с недавних пор слышу своего внутреннего зверя. Он довольно болтлив. Иногда это неудобно. Правда, сегодня молчал до этой поры, а сейчас высказался.       — Он не того?.. — толкнул один из драконов рядом стоящего собрата, постукивая пальцем по виску.       — Спокойно. С Ильре всё в порядке, — сказал Родерик, внимательно глядя на младшего сына. — У его отца был дар мага разума. Этот дар пробивает любые щиты. При желании Ильре может читать мысли и внушить любому существу что угодно. Многие драконы не слышат своего зверя всю жизнь, давно потеряв эту способность к приближению. Кто-то сможет, когда придёт зрелость ума и тела. И только маги разума устанавливают связь со своим зверем без всяких сложностей, успешно действуя в паре и дополняя друг друга.       — Эм, и где же был мой такой замечательный дар всё это время?       Вид у Ильре был помятый и растерянный. Он почесал потылицу, поочерёдно вглядываясь в заинтересованные лица всех драконов.       — Думаю, его на время блокировал другой дар, более сильный.       — Кошмар! — треснул себе по лбу Тит. — Ильре, отчекрыжу всё подчистую, если полезешь в мою голову!       — Да больно надо. Чего я там не видел, — насупился Ильре.       — И всё-таки нужно уважать чужое пространство, сын, — спокойно сказал Родерик. — И почитай о своём даре. Он может принести вред и пользу, как и любой другой дар.       — Ну, раз мы тут всё выяснили, может, уже отпустите меня, — подал голос пленник.       — Ещё чего, — вдруг развеселился Ильре. — Ты нас к своему деду проводишь. Это же у вас колодец с целебной водой?       — Ладно. Только дед незваных гостей не особо жалует. Так что не обижайтесь потом.       — Угу. Нам нужно всего лишь лошадей напоить и немного передохнуть. Сегодня пекло невыносимое. Дышать нечем, аж кости плавятся. Ну, а после узнать, где твой дед нашёл тебя? И почему не вернул в родной клан маленького энира? — мягко продолжил Ильре, хитро стрельнув глазами.       Пленник дёрнулся в попытке освободиться, но Данай с силой прижал к себе трепыхающееся тело, рыкнув и обнажив клыки.       — Занятно, — проговорил Родерик, с силой втягивая носом воздух, — запах свежести едва ощутим. Данай, не задави его в попытке уберечь. А ты, сокровище, говори, куда дальше следовать, юный проводник.       — Меня Сарин зовут. Нам через овраг и вокруг озера. Вода там чистая, но много всякой ядовитой дряни водится. Если захотите лошадей напоить, то будьте осторожны.       Когда кавалькада приблизилась к ветхой, покосившейся от времени лачуге, то все увидели домашнюю скотину, спокойно расхаживающую по двору без присмотра. Плетень местами обвалился, но домашняя птица не спешила на свободу. Сарин, улучив момент, ловко вывернулся из-под руки Даная, шлёпнулся на землю, а затем ринулся в дом. Однако буквально сразу выскочил обратно, зажимая нос и хлопая полными слёз глазами.       — Там, там…       Драконы быстро спешились. Данай бережно отодвинул Сарина себе за спину, перешагнул через плетень и обнажил меч. Он медленно отворил покосившуюся скрипучую дверь и вошёл внутрь полутёмной лачуги. Первым делом Данай сдёрнул полотно с окна и осмотрелся. Простая домашняя утварь: скамья, стол, сундук и грубо сколоченное ложе. А вот на нём поперёк, скрючившись, лежал старик. Данай опустил меч и подошёл ближе. Противный сладковатый запах разложения ударил в нос. Старик определённо умер своей смертью несколько дней назад. На теле не было ни одной раны, указывающей на насилие. Весь нехитрый скарб был на своих местах. Данай поднял с пола полотно, которое сдёрнул с окна, прикрыл тело, развернулся и вышел вон.       — Всё чисто. Старик мёртв, и он был человеком.       — Убит? — спросил Родерик.       — Нет. Его срок жизни на земле закончился.       — А меня рядом не было, — завыл Сарин в голос и осел на землю.       Данай тут же выронил меч, подскочил к Сарину и обнял рыдающего в голос юного дракона, давая выплакаться у себя на груди.       — Ладно, Чёрные хвосты, сейчас отдыхаем, поим лошадей, набираем воду, а после предаём огню лачугу и уходим, — приказал Родерик. — Сарин едет с нами. Пора ему становиться настоящим драконом.       — Я умею летать, — глухо буркнул Сарин, всё ещё утыкаясь лицом в грудь Даная. — Сам научился.       — А драться и защищать себя не в звериной ипостаси? — спокойно спросил Родерик.       — Нет, — тихо прошептал Сарин.       — Вот видишь, тебе есть к чему стремиться. Данай с удовольствием станет твоим наставником. Он один из лучших воинов, к тому же терпеливый.       Драконы ловили каждое слово своего анора, хотя по виду были озабочены делами насущными. Сарин же посмотрел на Родерика, важно кивнул и снова приник к Данаю.       Ильре после богатой минералами воды стало намного легче. Он ожил прямо на глазах. Быстро переловив и усадив в клеть домашнюю птицу, он стал гоняться за козой, не желающей смириться со своей участью плестись по жаре на верёвке. Наконец, изловив упрямое животное, он быстро привязал козу к возу, а затем запряг дряхлую кобылу, что была в хозяйстве, и, довольный собой, передал поводья шмыгающему носом Сарину.       — Всё, этот караван с приданым готов к отправке, — потирая довольно руки, сказал Ильре.       — Что ж, Сарин, Данай, перевоплощайтесь и воздайте старику почести. Пусть огонь очистит это место и станет проводником души умершего за грань этого мира, — произнёс Родерик.       Данай и Сарин разделись, и через мгновение на их месте стояли два разных дракона. У одного была чёрная блестящая чешуя, а другой, поменьше, переливался на солнце всеми цветами радуги. Они встали по разные стороны старой лачуги и дыхнули на стены огнём. Сухое дерево вмиг загорелось, превращая ветхую постройку в огромный полыхающий костёр, и вскоре на месте старого дома осталось пепелище, словно не было вовсе никакого жилья. Драконы приняли человеческий облик, оделись, залили горячие угли водой, затем сели на лошадей и тронулись в путь. Данай то и дело поглядывал на Сарина, который лихо управлял старой клячей, уверенно держа поводья в руках. Энир не ныл, не жаловался на тяготы пути, а с любопытством озирался по сторонам. Сарин ел и пил, что дают, а на ночлег устраивался между Данаем и Ильре, под утро просыпаясь под боком альфира, укрытый его плащом. Когда въехали в междуречье, стало попадаться больше жилья, и Сарин с любопытством глядел на чужой быт.       Вечерело. Севрил и Солана с детьми ожидали во дворе крепости, приветливо улыбаясь вернувшимся драконам. Лару и Ману тут же кинулись к отцу, едва Родерик спешился. Он подхватил обоих на руки под заливистый детский смех. Севрил обнял всех троих, но потом отступил и с молчаливого разрешения отца поспешил к братьям. Солана тоже подошла поприветствовать главу клана и своего анора. Родерик медленно поставил детей на землю, вручив каждому подарок, а потом обнял вириму и крепко поцеловал.       — Вот вы и дома, мой анор. Как всё прошло? — спросила она, когда Родерик выпустил её из объятий.       — Моя килим, у нас добрые вести. Мы живы, здоровы, показали свою удаль, и у нас пополнение среди свободных эниров, — Родерик отступил в сторону, указывая на стройного светло-русого юнца, стоящего рядом с Данаем. — Нужно выделить ему покои. Сарин — сирота.       — Вот оно как…       Солана сочувствующе посмотрела на миловидного Сарина, с завистью наблюдавшего за тёплой встречей родных и смутившегося под её внимательным взором.       — Долгих лет вам, килим, — только и сказал он.       — И как же Сарин попал к вам? — мягко спросила Солана.       — Данай постарался. Юный энир ушёл из дома без спроса, поглядеть на игрища в Зарудане, а обратно за нами увязался. Данай его определил под своё крыло. Решено было проводить всем миром домой беглеца. Только вот не успели мы. Его дед умер, оказавшись простым человеком. Так что, то, как радужный дракон оказался вне клана, осталось загадкой, — пояснил Родерик.       — Понятно. Я верно понимаю, Сарину наш Данай глянулся? — шёпотом спросила Солана.       — Похоже на то. Всю дорогу в гляделки играли, — улыбнулся Родерик.       — А что Ильре?       Родерик неопределённо махнул головой.       — Ай, этому не угодить. Чего и следовало ожидать.       В этот момент к Родерику и Солане подошли остальные сыновья вместе со смеющимся чему-то Севрилом, и они вынуждены были прервать беседу. Солана обняла всех по очереди, а потом посмотрела на притихшего Сарина.       — Наша семья рада предложить тебе кров и защиту. Будь нашим дорогим гостем столько, сколько пожелаешь. Однако бездельничать не дам. У нас все при деле.       — Я много чего умею, — с достоинством ответил Сарин. — Дед строгий был и многому научил.       — Великолепно. Значит, договорились. Данай, сын мой, с этого дня ты отвечаешь за нашего гостя.       — А чего сразу он? — встрял Ильре. — Есть и другие достойные драконы.       — Это ты не о себе ли? Для начала лучше научиться держать себя должным образом, а не напиваться до соплей при малейшей неприятности, подставляясь под козни врага, — съязвил Родерик.       — Это ж всего раз было! — вспыхнул Ильре.       — Зато как приложило, — толкнул брата в плечо Тит. — Весь дворец повелителя оценил твои скрытые таланты.       — Скрытые таланты? — переспросил Севрил.       — Так, давайте сначала устроим Сарина, потом приведёте себя в порядок и передохнёте, а за ужином поделитесь историями о своих похождениях. Я хоть и в нетерпении узнать о ваших подвигах, но всё это можно отложить. А сейчас прошу в дом, — и Солана указала на раскрытые двери цитадели. — Сегодня отдыхаем и празднуем воссоединение семьи, а дела до утра подождут.