Холод и колыбель огня

      — Хельви, так на кой нам в Зарудан? — спросил Ильре, закончив разминку.       В песках Азароса они были уже два дня. Пришла пора покинуть это пекло и отправиться домой, а тут Хельви со своим неожиданным предложением.       — Мне нужно подать прошение об отставке повелителю драконов. Надеюсь, он жив и здоров. Не хотелось бы волокиты, — ответил саган, перебирая длинные волнистые пряди, просушивая их на солнце после купания.       — А… Ну, когда я в последний раз видел его на плато, повелитель был вполне себе здоров и крепок духом, — отозвался Ильре. — Когда как нас, вероятнее всего, уже проводили с почестями в чертоги предков.       — Так лететь ты при всём желании не смог бы: силы не те. Пешим же к нагам или горгонам по такой жаре — не выход. А так и отдохнули, и силушку восстановили.       — Темнишь, Хельви.       Рыжий саган вздохнул и повернулся лицом к Ильре.       — Прозорливый какой. На самом деле мне страшно сразу возвращаться домой. Я едва не прикончил всех на плато. Да и после нашего исчезновения с поля боя сражение не прекратилось, и я вполне мог лишиться кто-то из родных, а то и обоих. Даже не представляю, как после всего случившегося буду смотреть в глаза матери?       — Понимаю тебя, — Ильре невесело улыбнулся и растянулся на животе рядом с Хельви. — Чувствую почти тоже самое. Я точно знаю, мой отец жив, но он закрыт, как крепостной вал. Я едва нащупываю связь рода. Не пойму, в чём дело?       — Может, анор ранен?       — Нет, Хельви. Ты забыл о быстром восстановлении драконов. Тут что-то другое.       — Ну вот, чем шустрее разберёмся с моей службой, тем скорее увидим родных.       — А если твоих отца и брата всё-таки прибрали предки, то кто станет новым главой? — пытливо посмотрел в лицо Хельви Ильре.       — Всяк не я. За это можно не переживать. Во мне слишком много гнева. А глава не должен поддаваться страстям. Быть вершителем судеб народа саганов — это огромная ответственность, к которой я не готов. Наши мудрейшие старцы не допустят такой оплошности. Так что, беленький, перевоплощайся, и помаленьку будем решать наши дела. К тому же, хочу прибыть в Зарудан верхом на всеобщем любимце.       — Хельви, ты самое наглое существо из известных мне! — с восхищением в голосе произнёс Ильре.       — Моя наглость идёт вместе со мной в придачу, в качестве горчинки, — ухмыльнулся саган и подмигнул.       — Да, без неё ты не будешь собой, — согласился Ильре. — Ладно, пора в путь.       Перевоплощение прошло успешно. Дракон взмахнул сильными крыльями, вытянул шею и издал громкий рык. Хельви стоял чуть в стороне, откровенно засмотревшись на возлюбленного. Ильре потоптался на месте, потом оглянулся и опустил одно крыло, приглашая. Хельви слегка поклонился и лёгкой поступью направился к дракону.       Ильре в душе посмеивался. Ашур красовался перед парой, показывая себя великолепного. Хельви определился со своей дорогой и теперь принадлежал человеку и зверю в равной доле. Пока Ильре размышлял, рыжий саган устроился на спине дракона, ухватился за гребень и прижался к мощной шее, готовый к полёту. Разбег, взмах длинных крыльев, и зверь взмыл вверх.       Хельви мысленно потирал руки, представляя, какой переполох они устроят своим неожиданным появлением в Зарудане. Едва дракон выровнялся, как рыжий саган распрямил плечи, создавая магический кокон тепла вокруг себя, потому что лететь под облаками голым — холодно. Невидимый кокон прекрасно защищал от пронизывающего ветра, а внутренний огонь согревал обнажённое тело. Сначала Хельви внимательно следил за простирающейся бескрайней пустыней, но потом однообразие и унылость пейзажа навеяли скуку, и Хельви ослабил бдительность. Он продолжал крепко держался за чёрный гребень дракона, отрешившись от всего, пытаясь представить в голове дальнейший ход событий. Он так увлёкся, что немало удивился, когда солнце перестало резать глаза, внизу оказались не золотые пески, а сплошь зелёные холмы и тенистые леса. А некоторое время спустя Хельви различил вдалеке острые шпили башен Зарудана. Он снова приник в шее дракона и крикнул что есть мочи:       — Ильре, садись на арену! Голыми нас точно через ворота не пустят!       Дракон издал крик, давая понять, что услышал пожелание сагана, и стал медленно снижаться.       Грай Милоровинг стоял на самой высокой башне, держа трубу с увеличительным кристаллом перед глазами. Повелителя уже успели предупредить о том, что к городу приближается большой дракон, и, похоже, принимать человеческое обличие перед главными воротами, как гласит закон, он не собирается. Грай Милоровинг решил лично убедиться в нарушении чужаком главного правила свободного города. Солнце находилось позади нарушителя, но било по глазам повелителя. Цветисто выругавшись и проморгавшись, Грай снова посмотрел в трубу. На этот раз он чётко увидел чёрный гребень белого дракона и ярко рыжие волосы его всадника.       — Не может быть, — прошептал повелитель, подавшись вперёд всем телом. Но на зрение Грай пока не жаловался, поэтому через мгновение расплылся в благодушной улыбке. К Зарудану летел именно Ильре Авейро со своим рыжим избранником Хельви Калента. Оба выглядели не мертвецами, а живее всех живых.       — Не стрелять! — взревел повелитель. — Убью любого, кто нарушит приказ!       Голос Грая Милоровинга подхватила стража, и громким эхом распоряжение повелителя понеслось по цепочке из уст в уста среди драконов.       — И куда же ты надумал приземлиться? — спросил негромко повелитель, пристально наблюдая за снижающимся белым драконом.       Неожиданно ему ответил доселе молчавший Дан Ковар:       — Арена. Они оба без одежды. Так что приземление перед воротами для них не самый лучший вариант.       — Силы небесные! Я сегодня туплю?! Дан, вели к арене близко никого не пускать. Ах да, и найди нашим гостям одежду.       — Будет исполнено, мой повелитель, — слегка кивнул головой советник и быстро покинул башню.       Дан Ковар спешил вниз по каменной лестнице исполнить поручение Грая Милоровинга, а сам всё думал: «Надо же, выжили. Всё-таки чудеса случаются на свете, и небо слышит нас».       Грай ещё немного постоял в башне, глядя на кружащего над городом белого дракона, а потом и сам поторопился вниз. Ему захотелось самому встретиться с юными героями, переломившими ход битвы. Не успел повелитель ступить на широкий двор, как к нему устремился младший сын Имин.       — Отец, это правда?! Ильре жив, да?       — А как же, живой и невредимый твой любимец.       — Скажешь тоже… Раз ты изъявил желание встретиться с ним лично, тогда можно я с тобой?       Грай Милоровинг цокнул языком. Ответ Имину не требовался, тот был настроен увидеть Ильре Авейро любым способом. Граю было прекрасно известно восхищение сына эниром Чёрных хвостов, поразившего своим умением сражаться на арене многие юные умы и заставившего даже видавших виды драконов уважительно говорить о молодом носящем и считаться с ним. А уж когда Имину стало известно о роли Ильре Авейро в битве на плато с абисианскими псами, то его восторгу не было предела. И он немедля записал почившего тогда Ильре в истинные герои Эссиларда, о которых слагаются песни. И ведь никто из воинов, выживших в том страшном сражении, не возразил, молча приняв сторону Имина.       Ильре устал. Он тяжело и совсем не грациозно приземлился на арену, подняв тучу пыли. Видимо, силушка в жилах ещё не та. Хельви спрыгнул со спины дракона и стал разминать затёкшие конечности. Мастерски красиво и незаметно он принял боевую стойку из-за выскочившей на арену вооружённой до зубов стражи Зарудана. Белый дракон ещё не успел перевоплотиться в человека, поэтому пригнулся и гневно зашипел, растопырив крылья. Сразу похолодало. Мощный хвост загребал сыпучий песок то в одну, то в другую сторону, показывая недовольство зверя.       — Ух ты! А вы быстрые, однако, — усмехнулся саган. — Спокойно, Ильре. Они не нападают, — произнёс он, положив ладонь на бок дракона.       Вдруг стража расступилась, давая дорогу повелителю и его сыну.       — Ильре Авейро, немедля прими надлежащий вид, — приказал Грай Милоровинг.       Дракон несколько раз моргнул, грозно рыкнул на стоящих близко к Хельви стражей, а потом опустил голову и плавно перетёк в человеческое тело. Хельви только глаза закатил от такой открытой демонстрации собственничества.       — Ильре! — воскликнул молодой дракон, стоящий рядом с повелителем, и дёрнулся навстречу, но был ловко пойман за руку Граем Милоровингом.       — Не сейчас, сын.       К тому же наперерез чрезмерно ретивому дракону шагнул рыжий саган, закрывая своим телом Ильре. Глядя на это представление, Грай Милоровинг развеселился, но лицом остался серьёзен.       — Да, наделали вы шума своим внезапным возвращением из чертогов предков. И каково это — почувствовать себя снова живыми?       Ильре и Хельви дружно ударили в грудь кулаками, приветствуя повелителя.       — Будет вам. Это мне впору становиться на колени перед тем, кто умертвил большинство псов, и тем, кто подарил возможность жить воинству нашего мира.       — Благодарю за добрые речи, — сказал с достоинством Хельви, совершенно не стесняясь своей наготы. — Мы рады, что предки не приняли нас в свои объятия, позволив вернуться к живым. Простите, повелитель, но мы в Зарудане по неотложному делу.       — Слушаю тебя, Хельви Калента.       — Повелитель, я хочу подать прошение об отставке.       — Вот как… И на каком основании, позволь узнать?       — На основании принятого решения о создании нерушимых уз с Ильре Авейро и отбытия в клан Чёрных хвостов.       За спиной у Грая Милоровинга изумлённо пискнул Имин. Он никогда не слышал о таких странных и непонятных, по его мнению, союзах.       — Что ж, неожиданно, но ожидаемо, — хмыкнул повелитель, почёсывая переносицу.       — О, а вот и советник. Дан, подай одежду нашим гостям. Негоже при дворе ходить голыми, хоть тут и есть на что поглядеть.       Советник передал необходимые вещи юным героям и отошёл, встав по правую руку от Грая Милоровинга. Пока Ильре и Хельви одевались, стояла мёртвая тишина. А потом повелитель драконов, выдержав необходимую паузу, ровно сказал:       — Я принимаю твою отставку, Хельви Калента. Желаю тебе и Ильре прожить много счастливых циклов.       — Благодарю, мой повелитель, — раздались в унисон два голоса.       — А теперь, когда все формальности улажены, прошу в палаты дворца, гости дорогие, — радушным жестом пригласил Грай Мироловинг. — Вам необходимо как следует отдохнуть с дороги и поесть. К тому же меня, моего сына Имина, советника и других драконов мучает любопытство, где вы пропадали эти дни?       — Благодарим за гостеприимство, — за обоих ответил Ильре. — Мы с удовольствием принимаем столь щедрое приглашение.       В это время Хельви оценивающе рассматривал сына повелителя. Его тяжёлый взгляд буквально буравил спину Имина. Хельви видел, как рад юный энир возвращению Ильре, словно между ними что-то было, и у сагана возникли вопросы к своей паре.       — Расслабься, Хельви, — прошелестел рядом голос советника. — Имин не соперник тебе. У него крепкие узы. Просто Ильре восхищает его. Боевые эниры — большая редкость. А Ильре самый необычный из всех, кого я знаю.       Хельви тряхнул рыжими волосами, которые рассыпались в беспорядке по плечам, и искренне рассмеялся, став необыкновенно притягательным и соблазнительно волнующим, из-за чего многие драконы затаили дыхание.       — Ильре, — тихо сказал Грай Милоровинг, видя, как на рыжего красавца пялятся его воины, — ты же понимаешь, как сложно вам будет? Ты — энир, а он — саган. А как же твоя истинная пара?       — Я всё понимаю, повелитель, но я люблю его больше собственной жизни. Мне нужен только Хельви Калента.       — Уверен?       — Как никогда. Да, теперь я знаю, что на свете есть Кьяр Сокфольский, и у меня есть определённая тяга к нему, но этот дракон не тот, кто нужен мне для счастливой жизни. При взгляде на него у меня нет желания утащить и спрятать того от всего мира, а…       — Понимаю, саган очень красив.       — Это здесь ни при чём. Хельви Калента просто важен для меня, как дыхание.       Грай ещё раз внимательно всмотрелся в сагана, вроде бы занятого разговором с Даном Коваром, но при этом явно отслеживающего обстановку на предмет угрозы и то и дело бросающего на Ильре горячие, чувственные взгляды.       «А ведь действительно, они необычная, но пара».       — Что ж, приводите себя в порядок и спускайтесь к ужину в большой зал. Наг Заул вас проводит в приготовленные гостевые покои, а затем и к столу.       — Увидимся, Ильре, — деревянным голосом сказал Имин. Он ещё не отошёл от новости, что дракон и саган хотят быть вместе. — Буду рад новой встрече, Хельви.       Хельви снисходительно кивнул, спрятав вызывающий взгляд за завесой густых волос.       Поднимаясь по лестнице вслед за слугой, Ильре наклонился к самому уху сагана и шепнул:       — Ревнивец.       — Кто бы говорил, — не остался в долгу Хельви.       Ужин прошёл в весёлой непринуждённой обстановке. Ильре и Хельви рассказали повелителю и многочисленным гостям о своём чудесном спасении и возвращении в этот мир, а также о том, как оба оказались без сил, которые пришлось в срочном порядке восстанавливать за короткий срок, ведь с питанием в песках Азароса не ахти. Они, смеясь, отвечали на расспросы любопытных придворных, а так же дали исчерпывающий ответ на неожиданный вопрос Имина о длительности их отношений. Ильре положил руку поверх запястья Хельви, будто уговаривая не яриться на бестактность молодого дракона. Саган посмотрел на их соединённые руки, а потом, ухмыльнувшись, откинулся на спинку высокого стула и обманчиво мягко начал:       — Наши отношения длятся, сколько я себя помню. Могу рассказать давнюю историю нашего с Ильре знакомства. Так вот…       Все замерли, слушая красивый звучный голос рыжего сагана, дивились превратностям судьбы и капризу Агни, которая пожелала вопреки слову «невозможно» создать такую необычную пару.       После полуночи, в изрядном подпитии, уставшие гости стали расходиться по отведённым им покоям, а кто и просто покидал дворец, решив отправиться для отдыха домой. Ильре и Хельви отклонялись одними из первых, ведь поутру им предстояло отправиться на Серебряный кряж в поселение саганов. Проводить гостей вызвался сам повелитель Грай Милоровинг, который, в случае неприятия их решения в кланах, пригласил обоих в Зарудан, ибо разрастающемуся свободному городу нужны отважные воины.       Дирек Калента вместе с Валиром и другими стихийниками вот уже несколько дней наводили порядок в форте. Псы после себя оставили много разрушений. Ещё более печальная картина вырисовывалась на птичьем дворе и с домашней скотиной. Вся птица была съедена, молокодающих тёлок осталось совсем мало, шерстяных ярок — раз-два и обчелся, а до спасительного сезона плодов ещё жить да жить. Вот глава саганов с сыном и ломали головы, как и чем можно пополнить стремительно пустеющие кладовые.       — Говорю, отец, выход только один: идти на охоту в горы. Сейчас остророгие серны в самой гульбе. Они пьяны от приближения ручейника и спаривания, а потому уязвимы. Воспользуемся выпавшей по случаю удачей и пополним запасы мяса. Понимаю твои опасения. Снежные шапки на вершинах гор подтаяли, и оползни никого не пожалеют, но сейчас в нашем поселении много пришлых и обездоленных саганов, чьи дома остались без крепкого плеча.       — Верно мыслишь, сын. Много стало горемык с этой войной. И не выгонишь несчастных, пришедших в поиске лучшей доли. Куда им идти-то. А люди совсем слабые и беспомощные. Вон, вся их детвора немытая, босая да нечёсаная.       — Зато людские дети весёлые и наших малышей от грусти спасают. Эти шустрики горазды придумывать разные забавы. И холод им нипочём. Привыкшие, видать.       — Именно поэтому я и рассматриваю твою идею. Всем нам сейчас необходим тёплый кров и еда.       — Глава! — к Диреку через весь двор, переваливаясь с ноги на ногу, спешил, задыхаясь, старый воздушник.       — Что такое, Заул? — недовольно сдвинул брови Дирек Калента.       — Я был у малых камней и видел сияние арки. К нам пожаловали гости.       — Цвет сияния?       — Синь небесная.       — Земля драконов, — протянул Валир и покосился на отца.       — Что ж, поглядим, кого принесла к нам нелёгкая. Портал не каждому открыть по силам, — напрягся Дирек.       Глава вместе с сыном, не теряя драгоценного времени, направились к воротам. По пути Дирек крикнул дозорным немедля опустить железную решётку. Во дворе поднялся шум, а потом резко всё стихло. Все замерли в ожидании. Дирек остался стоять напротив решётки, всматриваясь вдаль. Долго ждать не пришлось: вскоре из-за валунов показались две фигуры в темно-серых длинных плащах. Незваные гости на ходу скинули капюшоны, и сразу же со всех сторон форта послышались изумлённые возгласы. Волосы одного из чужаков были белыми, точно снег, а волосы второго могли соперничать по богатству цвета с пушистым рыжим лисовином-птицекрадом.       — Как же это?! Великая Агни! — прошептал Дирек, хватаясь рукой за горло, словно ему стало нечем дышать.       — Ха, Хельви! Вот же везучая задница! — заорал Валир. — Поднять решётку!       — Отец! Валир! — крикнул Хельви, рванув к ним навстречу по рыхлому снегу что есть мочи, и сразу угодил в крепкие объятия.       На громкое ликование толпы из дома вышла Риэль с другими стихийницами и детьми. Быстро охватив взглядом происходящее, она едва не лишилась чувств. Её глаза наполнились слезами, руки задрожали, и она едва не выронила прижатое к груди малое дитя. Передав его вовремя подскочившей кормилице, Риэль медленно, словно во сне, двинулась к воротам. Она не могла поверить собственным глазам. Её огонёк стоял совсем рядом, живой и здоровый. Внезапно до неё дошло, что это всё это правда. Хельви здесь и громко смеётся над какой-то подначкой брата, а рядом с ним находится белый дракон. Риэль ускорилась и буквально повисла на младшем сыне. Дирек, Валир и Ильре не мешали матери и сыну радоваться встрече.       — Мальчик мой, живой! — как заговорённая повторяла она, ощупывая тело сына на предмет ранений.       Затем обхватила холодными ладонями лицо Хельви, жадно всматриваясь в знакомые и дорогие черты.       — Пойдёмте в дом, — опомнившись, сказал Дирек. — Риэль, дорогая, нужно в тепло. Вот у горячего очага и налюбуешься на нашего сына. Негоже героев на холоде держать.       — Ох, что это я… Проходите в малый зал. Он как раз прогрелся, — встрепенулась Риэль, вытирая бегущие по щекам слёзы.       — Не плачь, вирима. Радоваться нужно, что всё обошлось.       — А я и радуюсь, мой анор, — всхлипнув, ответила Риэль.       — Хеля! — раздалось над голосами саганов, и на плечо Хельви сел откормленный Крумкач.       — А ты раздобрел, дружочек, с того времени, как я в последний раз тебя видел, — сказал, потешаясь, Ильре.       — Ага, — поддержал Хельви, проводя рукой по блестящим чёрным перьям Крома, — несчастным не выглядит.       Все рассмеялись.       — Он подружку нашёл, — поделилась новостью Риэль.       — О, это дело хорошее, — подмигнул Хельви крумкачу. — Давно пора, старина.       Хельви ласково обнял маленькую Адену и с удовольствием подержал на руках сладко сопящего сына, которого родители ввиду его отсутствия нарекли Хельги.       — Даже странно, дети мало что взяли от тебя. Возможно, Хельги слишком мал, чтобы судить об этом, но, на первый взгляд, они больше дети твоей виримы, — задумчиво сказал Ильре, разглядывая крошечное личико в ярком лоскутном одеяле.       — Так, глупый дракоша, неужели ты ещё не понял, что я один такой прекрасный? — дурашливо подивился Хельви.       — Да уж, в зазнайстве равных тебе не сыскать. Не родился ещё тот, кто переплюнет Хельви Калента, — поддел сагана Ильре. — Пошли, красавец, нас ждут твои родные. Тебе ещё нужно предупредить их о своём намерении создать нерушимые узы со мной и получить дозволение на изменение традиции.       — Об этом можно не переживать. За моими родными дело не встанет, — и Хельви, передав сына кормилице, первым покинул уютную детскую.       Неожиданно Хельви оказался прав. Выслушав об их приключениях в песках Азароса и наглой посадке дракона в Зарудане, Дирек Калента только покачал головой. На желание Хельви назвать Ильре парой родные сагана не возразили. Ильре был несказанно рад, что не пришлось долго и нудно уговаривать главу рода, что его сыну только с ним будет хорошо. Однако огорчало другое: детям Хельви никто не позволит покинуть поселение саганов вместе с отцом. Старейшины не дадут добро на то, чтобы чужой народ растил будущих повелителей стихий.       — А погостить?! — не удержался от возгласа Ильре.       — Это можно, — важно кивнул Дирек Калента. — На посещение время от времени родных никаких запретов нет.       Ильре облегчённо выдохнул. Он не хотел забирать Хельви у детей навсегда. У малышей должен быть хотя бы один родитель, который их любит. И если Ильре был неприятно поражён таким жестоким законом, то Хельви не был удивлён, ведь он знал, на что шёл, принимая предложение дракона. Его желания никто не спрашивал, когда задумывался союз с Ниэль, поэтому за желанную пару Хельви готов был биться до конца.       Всю ночь родные не могли наговориться с Хельви, поэтому к утру притомившийся Ильре тихонько улизнул из-за стола в отведённые им покои для отдыха и лёг вздремнуть, ведь далее их с Хельви путь лежал к Чёрным хвостам.       Солнце было уже высоко, когда до неприличия бодрый после бессонной ночи Хельви растолкал Ильре, сообщив, что пора выдвигаться.       — Отец откроет портал, так что будем в междуречье ещё до обеда. Ну что, готов представить родным своего избранника? — ухмыльнулся Хельви.       — Как же иначе, не только я должен сносить твой дурной нрав. Пусть и другие порадуются, — играя бровями, усмехнулся Ильре. — Ну а если мой выбор придётся им не по душе, — предупредил он вопрос Хельви, — так перед нами открыты разные дороги. Попытаем счастья в Зарудане.       Довольно хмыкнув, рыжий саган протянул руку Ильре, и тот крепко за неё ухватился, ловко вскочив на ноги, готовый ступить в новую жизнь.

***

      — Мой анор, сегодня нужно направить боевую шестерню прочёсывать лес, — обратился Севрил к отцу. — Люди из ближних деревень боятся столкнуться с псами по возвращении домой. Новые жертвы нам сейчас ни к чему.       — Я понимаю нетерпение людей и их желание вернуться на насиженные места, — спокойно ответил Родерик Авейро. — С драконами крепости сложно поладить, но ещё не время. Снега в эту зимь привалило как никогда. Для полётов ещё холодно, а мы более подвижны с приходом тепла. Да и псы сейчас схоронились. Думаю, они перебили добрую половину мархаров на их территории и заняли тёплые пещеры. А туда делать вылазку только в пору ручейника, не раньше.       — Соглашусь, места там гиблые. Я донесу реальное положение дел смотрящим деревень. Им решать, идти сейчас или переждать остаток зими в крепости. Ах да, отец, ты ещё не говорил с Данаем насчёт их бурных отношений с Сарином? По-моему, традиционной битвы за сердце Сарина не будет. Они с братом который день вовсю вкушают плоды единения.       — Поздно говорить, — Родерик, откинувшись на высокую спинку массивного стула, начал постукивать пальцами по поверхности стола, — тут уже в пору обряд нерушимых уз проводить. Того и гляди, понесёт Сарин с их неуёмной прытью. Совсем голову потеряли от вожделения. Не будь у драконов сейчас других забот, отхватил бы Данай за нарушение правил выбора партнёра. Но им повезло. Сегодня, когда будем полдничать, обязательно обсудим, откуда берутся маленькие драконы, раз кто-то запамятовал.       Севрил прыснул в кулак.       — Уже представляю, как вытянется лицо Даная и покраснеют щёки Сарина.       Родерик вдруг перестал стучать по столу и серьёзно посмотрел на старшего сына.       — Что-то последние дни мне не по себе. В груди тянет и горит.       — Отец, может, мага Акелока или людского травника позвать? — всполошился Севрил.       И ведь было, отчего переживать. Молод ещё анор Чёрных хвостов по меркам драконов, чтобы сердцем хворать. А последние ранения и тяжёлые события могли подкосить и не такого сильного воина, как Родерик Авейро. Сколько ещё можно терять близких и не сломаться внутри…       — Нет, Севрил, не нужно никого звать. Само пройдёт, — скривился Родерик, пережидая спазм.       — А если нет?       — Вот тогда и будем думать.       В полдень в малом зале собралась вся семья. После того, как первичный голод был утолён, потихоньку началось обсуждение будущего Даная и Сарина. Родерик сначала слушал молча, а потом, не церемонясь, прямо сказал, что в ближайшее время нужно приступить к подготовке торжественной церемонии по случаю рождения новой пары. Сарин сидел красный, что варёный речной щипач. Данай же, напротив, казался собранным и сосредоточенным.       — Может, подождём немного, отец, пока зимь отступит? С ручейником станет полегче, и повеселеет весь драконий народ, — сказал Данай.       — Ага, а вы с Сарином хоть задумались, что, пока судачить да телиться будете, понесёт он, перекинется, встанет на крыло и улетит в Чёрные скалы?       — Ой, — глаза Сарина стали огромные, как плошки.       — Огонь дракона, об этом я и не подумал, — тихо выругался Данай.       — Угу, куда там думать, ведь зачатие новой жизни тонет во взаимном удовольствии и происходит незаметно, — ухмыльнулся Родерик Авейро.       Солана, прикрыв рот платком, откровенно забавлялась, глядя на своих растерянных мальчиков. Всё-таки они ещё так молоды и наивны, несмотря на то, что оба вкусили горечь битвы и испили из чаши потерь.       В зал ввалились двое взъерошенных, похожих друг на друга юнцов.       — Вы чего сидите? Глухие, что ли? — воскликнул более плечистый Лару. — В крепости такой переполох, а они сидят!       — Сбавь тон, Лару! — гаркнул Родерик, потирая грудь в области сердца. — Так что случилось, Ману?       — К нам летит дракон, — ответил Ману, искоса поглядывая на насупившегося брата.       — И откуда только прознали про нашего Сарина?! — всплеснула руками Солана. — Одно слово — драконы.       — Что ж, идёмте встречать гостя, — сказал Родерик, первым поднимаясь из-за стола.       — Ха, братец, не избежать тебе поединка за свою пару, — хохотнул Севрил.       — Не страшно. Сарин мой, — припечатал Данай.       Сарин с обожанием посмотрел на Даная и тут же отвёл взор, гордо шагая по правую руку от своего избранника.