Дневники Люцифера

      Приглушенный жёлтый свет рассеивает темноту помещения, разбрасывая цветные блики по старым поверхностям. Басистая музыка льется из глубины, где располагается бар, задаёт прерывистый ритм, уволакивая биение сердца в свои танцы. В воздухе терпкий фруктовый запах глифта и приторный вкус разврата. Существа, снующие по просторам небесной вакханалии маленького вагона поезда, заглушают какофонией голосов лёгкие мотивы музыки.       Устало тру переносицу, перекидывая руку за спину Ости, укладывая пальцы на кожаную спинку дивана. Киран вещает Луке о том, как его заебала школьная рутина, на что блондин отвечает полным согласием, делая вид, что внимательно слушает, а Ости... Ости как всегда в своём репертуаре. Ноготками поглаживает грудь, ножки закинула мне на колени, упрямо поддерживает разговор с привычно накрученным до небес величием.       Искренне не понимаю, почему она продолжает ко мне липнуть. Я столько раз её отталкивал, унижал, растаптывал, а она продолжает виться вокруг меня. Прижимается своей пышной грудью, трётся о бок, пуская в меня тошнотворный олеандр.       Не припомню, когда мой выбор пал на неё. Кажется, прошло уже лет пятьдесят, если не больше. Самые долгие «отношения».       Отношения — странное слово для банальных плотских утех. Она, конечно, порывалась привязать меня узами ответственности, верности и прочим бредом, только получала неизменную усмешку с моей стороны и фразу: «радуйся, что я вообще тебя трахаю».       Не знаю, почему она. Просто в какой-то момент было слишком много алкоголя и кокаина, на ней короткое чёрное платье и свободная кабинка туалета, в каком-то земном дешёвом клубе. Что мы там делали, я тоже не помню. Кажется, это было задание, но весь мой разум был поглощён земной наркотой.       Повышенный уровень дофамина — чистая райская эйфория. Белоснежный порошок. Втягиваешь носом дорожку и кайф. Божья благодать взрывается в тебе приливом энергии, невероятной активностью и физической выносливостью. Истинное удовольствие. А телесные ощущения?       Будь то утренняя прохлада, духота помещения. Запах алкоголя, пота и секса. Чувство мотивации, удовольствия и радости.       Откровенный блядушник, переполненный наркоманией. Алкоголь лился рекой, несчётное количество пачек с белым порошком и Ости, отсасывающая в кабинке туалета, сразу после втянутой мной дозой.       Так и привязалась ко мне по возвращении в школу. Я был не против. Трахал её пару раз в сутки, кончая от её покорности, и делал с ней всё, что хотел. Она прошла все оттенки моей развращенной фантазии, переспала с половиной школы по моему указу, просто потому, что я не хотел, а у неё вечный острый недотрах, словно вместо еды и глифта она принимает различного вида возбудители, глотая их пачками.       Так она и осталась «рядом» со мной. Нет, не со мной. С сыном Сатаны, лучшим учеником школы, наследником всего Ада.       Я никогда не показывал ей себя, всегда был с ней грубым, чересчур властным. Я всегда держал рядом с ней планку принца Преисподней, не только с ней — со всеми. И она была рядом с принцем. Будущим королём, сыном самого Сатаны.       Лениво обвожу взглядом присутствующих, не вникая в разговоры друзей.       Перед глазами мелькают пшеничные волнистые волосы, и я поспешно возвращаю свой взгляд, растягиваясь в улыбке.       Маленькая Уокер. Чертова Непризнанная.       Сука! Да куда же ты так наряжаешься, Вики?       Глубокого вишневого оттенка боди облегает талию Непризнанной. Прозрачная юбка в тех же тонах на широком поясе с золотыми вставками открывает вид на стройные длинные ноги. Медленно поднимаюсь взглядом выше, не упуская ни один сантиметр её молочной кожи. Упругая грудь скрыта мелкими складками сетчатой ткани до самой шеи.       Задерживаю взгляд на губах, а Непризнанная инстинктивно их облизывает, и я устраиваюсь удобнее на диване, в попытке скрыть окаменелый стояк.       Встречаюсь с блестящими изумрудами и на секунду теряю дыхание.       Глаза в глаза, искра пролетает в воздухе. Буря закручивает энергии. Чёртово, блядь, безумие.       Наваждение, вожделение, развращение.       Она моё искушение.       Усмехнулся и отвернулся, судорожно убеждая себя, что мне плевать.       Непризнанная — Дар или проклятие? Послана самим Шепфой? Судьбой? Дьяволом? Она определенно послана мне Дьяволом. Где же я так согрешил, что небеса подали на мою больную голову эту сладкую душу?       Её совершенно и определенно точно нельзя подпускать к инкубам. Да и к суккубам тоже. Выпьют ее ванильную энергию, кремового свечения душу, что напитана летними вкусами. Окунает тебя в благодать, окутывая запахами полевых цветов, хвойных лесов и до невозможности ярким божьим светом.       Почему я так хочу этот свет?       Скольжу взглядом по помещению только для того, чтобы убедиться, что она не смотрит на меня.       Не смотрит. Блять. А вот я на неё — да. Серокрылый протягивает ей бокал глифта, захлёбываясь слюной. То, как он на неё смотрит, то, как пляшет его энергия, разбрызгивая по округе фиолетовые пятна возбуждения, — противно. Пиздец, как противно наблюдать за тем, как он вымаливает её взгляд, как касается её, с надеждой заглядывая в изумрудные глаза. Но, твою ж мать! Где-то в груди, где по идее должна быть душа, разрастаются корни какой-то детской радости от того, как натянуто улыбается в ответ Непризнанная, как отводит глаза и с брезгливостью одергивает руку от его прикосновений.       Правильно, Уокер. Тебя не должны касаться такие, как он. К тебе не должен вообще никто прикасаться.       Она делает глоток голубого глифта и кривится, а я усмехаюсь от того, как крылья Непризнанной пробирает мелкой дрожью.       Ости выпрямляется, и я слежу за её взглядом.       «Не начинай.»       Не успеваю притянуть её обратно к себе, как она поднимает свою пятую точку и вальяжно, точно по подиуму, идёт целенаправленно к Уокер. Знаю Ости, она не пропустила мимо наши игры в гляделки и явно уловила моё возбуждение. Сука.       Внимательно слежу за действиями демоницы. Ости крайне вспыльчива, любит устраивать шоу, а когда всё идёт по пизде, прячется за мою спину.       Раздражает? Конечно. Но не больше, чем все остальные деяния демонов за моей спиной, которые по итогу приходят с просьбами вытащить их задницы из дерьма.       Ости забирает бокал из рук Уокер, осушает его двумя глотками и швыряет в стену.       «Ну и что это за цирк?»       Крылья в момент напрягаются, и я выдерживаю расслабленное положение и полное безразличие на лице из последних сил.       Но вот Вики отвечает на призыв к «концерту» Ости и всё. Пиздец. Поднимаюсь с места и подхожу как раз в нужный момент, когда демоница делает шаг к Непризнанной, готовя коготки.       «Что же ты такого ей сказала, Уокер?!»       — Успокойся Ости, — выставляю руку перед демоницей, удерживая на месте. — Убогим нужно держаться вместе.       — Что ты только что сказал? — рыпается серокрылый пускатель слюней, и я прыскаю от смеха.       — Что вы убогие и вам здесь не место.       Непризнанный дёргается, кажется, чтобы набить мне морду, но застывает на месте. И правильно. Не хватало ещё устраивать смехотворную сцену на всеобщее обозрение.       Перевожу взгляд на Вики. В изумрудах плещутся волны горечи и обиды. И я понимаю, что унизил не только её друга, но и её.       Она молча разворачивается и уходит.       «Дьявол. Люцифер, научись следить за языком.»       — Куда же ты, Непризнанная! — голос Ости вырывает из размышлений, подпитывая мой гнев. — Тебя расстроила горькая правда?       — Не лезь куда не просят, Ости, — слишком резко отзываюсь я, сдерживая пламенный гнев.       Непризнанный бежит за Уокер, и я лицезрею, как он успокаивает её в своих объятиях, что-то шепча на ухо.       Необъяснимое желание оторвать ему крылья, устроить экскурсию в огненных могилах под присмотром фурий, накатило волной.       Кислый привкус лайма растекается на языке, а я искренне не понимаю, откуда он взялся и какое чувство олицетворяет.