***
— Всё, теперь ты можешь отдыхать, — сказала женщина, лет 60, наложив белую повязку на зашитую ногу, в миг пропитавшуюся алой кровью, — Бедная девочка, как ты добралась сюда, не потеряв сознание? — голос женщины был мягким и низким, казалось, что он был похож на давно забытый, нежный голос матери, что так успокаивал девушку сейчас, — Должно быть, ты очень сильная и храбрая! — женщина улыбнулась, ласково и нежно, так, что сердце вновь ощутило себя дома, но говорить было тяжелее, чем думать — Спасибо вам! — только это проронила Тиен, осторожно укладываясь на расстеленные шкуры в шатре, — Я обещаю не задерживаться у вас на долго и не приносить неудобств! — она была учтива и вежлива, но женщина лишь покачала головой: — Милая, ты не должна так говорить! — вновь тихо протянула знахарка, подавая чару с горячим отваром, — Выпей это, тебе станет лучше и ты сможешь согреться и уснуть. — Спасибо, но боюсь, что под гнетом вашего Господина, врятли мне удастся по спать хотя-бы час! — она улыбнулась, привознемогая боль и все же приняв чару, отпила пару глотков горячей тягучей жидкости, даже не спрашивая, из чего она была приготовлена, — Он такой молодой, а уже полон амбиций и гнева, — протянула Тиен, морща нос от притарносладкого вкуса, — На своём пути я встретила много людей, все они были в меру грубыми, добрыми или же разгневанными, но он! Он слишком молод, чтобы сочетать в себе все это, но с большим успехом сочетает, словно был рожден в комплекте с этими эмоциями! — девушка поклонилась, передавая чару обратно, но женщина лишь поставила её рядом с Тиен, учтиво кинвнув головой в ответ: — Оставь рядом с собой, милая, тебе ещё нужно набираться сил, — она спокойно улыбнулась и, накрыв Тиен одеялом из медвежей шкуры, тихо добавила, — Да, наш господин груб и холоден, но он так же очень добр и снисходителен. Все мы, дорогая, живы благодаря этому юноше. Я знала его ещё мальчишкой и поверьте мне, пусть он и молод телом, но увы — не душой! На этих словах она встала и тихим шагом, направилась к выходу из шатра, оставляя девушку одну, в свете ярких факелов, но обернулась, едва Тиен, окликнула ее: — Как мне звать вас? — тихий голос прорывался сквозь огни и женщина, лишь спокойно добавила, — Моё имя Ким Ду На! Мы все здесь одна семья и ты теперь её часть, так что можешь звать меня просто Ду На, здесь все так зовут меня и ты не исключение! — она нежно улыбнулась Тиен и прошептала, осторожно завязывая пологи шатра с другой стороны — А теперь отдыхай, милая, тебе нужно набираться сил! Она все думала о том, что ей сказала Ду На. «Он молод телом, но не душой!» вот как она охарактеризовала своего Господина, так охотно и открыто прыскавшего ядом в сторону Тиен. Девушке он не был приятен, но и отвращения она не испытывала, наоборот, была заинтересована его персоной. Отвар и правда помог. Боль медленно отступала, давая место новым чувствам и мыслям, а разум затуманивался, прогружая девушку в сладкий сон. В желудке, что-то приятно пекло, а во рту все ещё остался слдаковатый привкус, но Тиен уже не ощущала ничего, кроме тяжести своих век, которые не смыкались уже несколько суток, не считая потёри сознания. Она расслабилась, обмякла, под тяжестью своего тела и, отпустив все мысли, спокойно уснула, лишь до сих пор ощущая мятный привкус на языке, давно смешавшийся с медовой жидкостью.***
— Чонгук, — низкий голос женщины, заставил парня открыть глаза. Только ей он позволял так называть себя и только она могла входить к нему без разрешения, — Я все сделала, она спит, — Ду На тихо вошла в огромный шатер, где в одиночестве лежал парень и, задвинув пологи, осторожно села рядом с ним, — Эта девочка, кажется она многое пережила! — тихо протянула женщина, обращая свой взор на Чонгука, — Она очень сильная и храбрая, хоть и юная. Думаю, что в её сердце много боли. Я вижу в её глазах одного мальчишку, которого привела к нам сама судьба. Возможно, её тоже к нам послали с небес! Чонгук лишь тихо усмехнулся, обратив свой чёрный взгляд в сторону женщины: — Она такая же как и все! — тихо проговорил он, — Есть ли в ней что то, чего мне стоит опасаться? — вопрос был серьёзен, но Ду На лишь усмехнулась и тихо добавила: — Ох, Чонгук, тебе стоит опасаться лишь своей клетки вокруг раненого сердца, ведь девушка способна стать её ключем! — на этих словах женщина поднялась и не кланясь, стала медленно удаляться. — Ни за что! — фыркнул парень, устремив свой взор в потолок. — По живём, увидим! — чуть слышно прошептала женщина, покидая шатер, ведь она знала, что его сердце уже задето её душой, ибо когда он привёз её, она увидела в его чёрных глазах проблеск золотого цвета, существование которого так яро отрицал Чон Чонгук! Стоило ей покинуть его, как парень расслабился. Напряжение ушло с его широких плеч, а бледное до этого лицо, покрыл лёгкий слой румянца, лишь только стоило ему подумать о словах Ду Ны. — Ну уж нет! — тихо фырнкул под нос парень, накручивая локон своих волос на указательный палец, — Она же совсем не привлекательна, — он повернулся на левый бок все так же продолжая вести диалог с самим собой, — С чего бы мне вообще смотреть на эту девчонку, которая ведёт себя, одевается, да и в общем то выглядит как мальчишка! Вздор! — резко фырнкул парнишка, вскакивая на ноги, — Ни за что! Он словно, пытался убедить в этом сам себя, продолжая перекидываться странными фразами, пока наконец не вышел из шатра. Солнце село, день пролетел незаметно, давая простор тёмной ночи, открывая яркую синеву неба полуночным звездам. По среди лагеря горел огромный костёр, освещая тихие шатры и стойла и согоевая всех людей в этом маленьком поселении. Искры отлетали на белый снег, оставляя маленькие ямки, они будто танцевали друг с другом, резвясь и кружа одна за одной, сплетаясь друг с другом, то сбавляя темп, то замедляя его. Все спали и не было ни души вокруг, ни звука, только ночной ветер завывал свою тихую мелодию, успокаивая и заставляя расслабиться ещё больше под его голосом. Вдруг в его нежный голос стал вплетаться чей-то ещё. Он слегка наростал, становясь все ярче, на что, Чонгук неприятно напрягся и замер, задержав дыхание. Женский голосок пробивался сквозь порывы ночного ветра, маня парня через весь лагерь к маленькому шатру, находившимуся на самой окраине поселения. Подойдя ближе, парень услышал пару слов, вылетивших чуть ли не шепотом. — Мама, мамочка… — её голос был слишком тихим, но он услышал её, — Мамочка, помоги, — в нем было столько боли, что казалось, она не спала, а причитала зажавшись в тёмном углу шатра, скрестив колени и обьяв их своими маленькими руками, на что парень не выдержал, распахнув длинные пологи. Она спала. Лежала на тёмных шкурах, укрытая лишь своими длинными волосами. Они обнимали её тонкое тело, окутывая девушку, словно согревая от ветра. Лицо её было сложно разглядеть в полной темноте. Огонь в её факелах погас. К ней никто не пришёл, не проверил её, ведь она была чужой для них. Он понял, что Ду На приходила менять отвар, который стоял рядом с ней, так как от чары исходил лягкий пар, но видимо, женщина совсем забыла поменять топливо в двух факелах, дающих хоть какое-то тепло. Девушка сжимала свои плечи руками, обнимала себя. Она была единственным другом себе сейчас, единственным человеком, который её понимал, но Чонгук, он как будто тоже понял её. Он увидел в ней себя, маленького мальчишку, пришедшего в это место. Одного, брошенного мальчишку, от которого отказались все. Парень тихо прошёл внутрь, подливая масла в погасшие факела, попутно поглядывая на девушку, которая все так же спала, что-то причетая во сне. Когда свет вновь наполнил шатер, Чонгук заметил, что по её бледным щекам текут слезы. Она плакала, во сне, не тронутая никем и одновременно тронутая всеми. — Мамочка, где ты? — вдруг вылетело из её губ и парень дернулся, слегка оцепинев Его охватило странное чувство, которое волной разлилось по его груди, отливаясь теплом где-то в самом сердце и он тихо протянул руку, накрывая девушку тёплым мехом, оберегая её оголенные плечи от зимнего мороза. Она слегка дернулась и парень отпрянул, боясь что она увидит его, застанет в таком положении и как он ей это объяснит? Но она лишь съежилась сильнее, покрывшись мурашками и, шмыгнув носом от недавних ночных слез, продолжила свое пребывание в царстве Морфея, совсем не обращая внимания на происходящее вокруг. — Ваше Высочество, — вдруг вырвалось из её алых губ и парень замер. — Почему ты это сказала? — шепотом промолвил он, округлив свои чёрные глаза, — Зачем произнесла именно это? — он был в недоумении, уже потянувшись к ней рукой, чтобы разбудить но, она опять заговорила, заставляя Чонгука проваливаться в воспоминания все глубже и глубже: — Вы обещали найти меня! Почему вас до сих пор нет? — на этих словах слеза вновь скатилась по её щеке и парень отмер, будто бы растаял под действием её горячих слез. — Я здесь… — тихо выдавил он, даже и не понимая зачем, — Тише принцесса, я пришёл за тобой, как и обещал! — закрыв глаза продолжил Чонгук, уходя куда-то глубоко в свои мысли, — Теперь все будет хорошо! — сказав это, он открыл глаза, будто пытаясь увидеть перед собой кого-то знакомого ему, кого-то очень близкого и родного, но перед ним лежала все так же девчушка, заплаканная и бледная, все в том же шатре. — Черт! — выпалил он и, подскочив с места, пулей вылетев из шатра, оставляя на снегу лишь глубокие следы своих ног, — Глупец! И чего я ожидал? Что она та самая? Она умерла, идиот, умерла давным давно! — на этих словах парень схватил мечь и направился в сторону леса, противоположную лагерю, туда, где его никто бы не нашёл, туда, где бы он мог оставить её, выбросить из памяти тот день, как делал это много раз в своей жизни. Туда, где бы он мог выбросить из памяти маленькую девочку, которую он потерял. Время близилось к утру. Рассветное солнце опаляло все своими яркими лучами и люди вставали, принемаясь за свои дела, с каждым таким солнцем, каждым светлым днем, они трудились и работали, оберегая это место. Чонгука все ещё не было, но многие не переживали, зная, что он мог уйти ночью разведать обстановку и лишь ждали его скорого возвращения. Женщины носили дрова в костёр, готовили еду, а мужчины рубили деревья, точили орудия и укрепляли шатры, делая лагерь более защищённым и крепким. Все лилось одно из другого, пораждая мирное поселение с приятными и дружными людьми, которые казались слишком уютным, если можно было бы так их назвать. Тиен проснулась рано. Кошмары всю ночь не давали покоя, то и дело посылая ужасные картинки в её голову. Она не знала, что ей снилось и почему, ведь все детство она провела хорошо, в своём поселении с матерью и братом, в покое и благополучии, до одного рокового дня… Но, девушка не хотела об этом вспоминать, лишь отогнав зарождавшуюся мысль, она постаралась подняться с постели, операясь на здоровую ногу. Боль ещё пронзала, но Тиен не собиралась лежать и трех дней, которые ей дал парень. Она хотела поскорее уйти отсюда, освободиться от этого места, чтобы больше ни о чем не вспоминать. Она хотела было выйти, но в нос вдруг ударил знаковый запах мяты и Тиен поежилась. Весь шатер буквально пропах этим запахом, словно парень сейчас был рядом и девушку передернуло от одной мысли нахождения рядом с ним. Она быстро нашла свой ханбок, и натянув его поверх своего тонкого платья, которое всегда заправляла в мужские штаны, вышла на улицу, даже не собрав своих волос. Зимний мороз сразу же нежно каснулся кожи, развивая длинные волосы девушки на ветру. Снежинки путались в её каштановых волосах, сплетаясь с ними, словно заколки, а она лишь улыбнулась, словно радуясь морозной прохладе, все так же стоя на месте. — О, милая! — вдруг послышался женский голос и девушка обернулась, увидев перед собой пару знакомых глаз, — Тебе нельзя ещё ходить, не напрягайся, идём обратно в шатер! — Ду На стояла рядом, подталкивая Тиен к шатру, но девушка поклонилась, учтиво покочав головой: — Простите меня за мою бестактность, но я откажусь от вашей заботы! — с уважением произнесла Тиен и все взоры упали на неё, — Я не хочу быть просто обузой, поверьте я в порядке и могу работать, просто скажите, что мне делать! — она была решительна. Ду На пыталась возразить, но девушка была неприклонна, по этому женщина лишь покачала головой и добавила: — Хорошо, раз тебе это нужно, то я дам тебе задание, но сначала, давай я дам тебе одежду по теплее! — она вновь хотела повести её к шатру, но девушка, снова лишь уперлась, отказавшись от предложения: — Вы очень добры Ду На, но я вновь откажусь, — её манера общения была настолько отточенной, что создавалось впечатление, будто она вовсе не обычная дикарка, а принцесса из соседнего королевства, — Я благодарна вам за вашу заботу и хорошее отношение ко мне, но мне бы не помешало приступить к работе, думаю, это поможет быстрее мне встать на ноги! Да и моя одежда довольно тёплая! — она указала пальцем на свой широкий рукав и добавила, — Это ведь мужской зимний ханбок, сшитый моей матушкой, мне комфортно в нем! — она была непреклонна, по этому женщине не оставалось ничего, как покориться и дать девушке задание. Было больно идти, но Тиен не показывала этого, осторожно вышагивая по снегу с высоко поднятой головой. Её осанка была ровной, а кожа белоснежной и да, она была красива. Мужчины оглядывались ей в след, следуя глазами за её шагом, как дикие кошки за своей добычей, когда девушка смиренно вышагивала за женщиной. Молодых женщин здесь не было и подавно, по этому всех заинтересовала её персона и то, насколько же эта особа задержится у них. Ведь каждому из мужчин хотелось бы иметь такую жену как она и каждый сейчас думал лишь о том, как бы завоевать её расположения. Женщины же, наоборот, были недавольны, скептически поглядывая в её сторону, ловя примагниченные к её персоне взгляды мужчин. Они занимались своими делами, то игнорируя кивающую им головой девушку, то усмехаясь, якобы показывая, что здесь ей не место. Тиен же было все равно, что на одних, что на других. Она не подавала вида, ни единый мускул на её лице не дрогнул, пока она давилась их желчью, ведомая своими заботами. Когда, наконец, они дошли до назначенного места, Ду На окликнула её и Тиен пришла в себя, наблюдая за черноволосой женщиной, чистевшей котёл напротив: — Вот, это Си Джи, — указала на роботягу Ду На, — Можешь помочь ей почистить котлы и чаны, думаю, что она не откажется от помощи. Взгляд Си Джи покосился. Женщина лет 35, довольно красивая, с ровными чертами лица и чёрными волосами, словно ночное небо, с недовольством глянула на Тиен, осмотрев её с ног до головы: — Для неё Ли Си Джи, и мне не нужна её помощь, — её голос оказался низким и совсем не соответствовал её лицу. Она гордо заправила прядь волос за ухо и принялась дальше делать свою работу совсем игнорируя ошарашенную Тиен. — Но Си Джи, — протянула вдруг Ду На, просматривая в сторону женщины, — Она ведь просто хочет помочь, девочка вежливая, обходительная, ты просто… — Не надо никаких «просто», — вдруг резко выдала Си Джи, не дав Ду Не договорить, — Я видела, как она обращалась с Господином, обходительная говоришь? Вежливая? Да я и то в тысячу раз вежливее её буду, даже сейчас говоря с тобой, — в голосе её слышалось нескрываемое раздражение и недоверие, тогда Тиен тихо протянула, смотря в глаза женщине: — Вежливость выказывается не в умении говорить, а в умении поступать правильно по отношению к другим людям, — её голос звучал как мелодия, только что сыгранная на арфе, — Сейчас вы проявили свою небрежность и поступили очень грубо по отношению к Ду Не. Себя же я в счёт не беру, но эта женщина обращалась к вам вежливо, так почему бы вам не соответствовать своим же словам и не вести себя подобающе? — Голова Тиен была высоко поднята над уровнем склонившейся перед ней женщины. Всё кто слышал их, или находится рядом были шокированы чистотою её речи и манерами разговора. А как она стояла, какие движения делала, когда из её уст вылетали слова. Все это, создавало картину какой-то сказки, создавало картину чего-то далёкого от них. — Ах ты, маленькая… — только и успело вырваться из уст разгневанной Си Джи, как вдруг резкий бас прервал её, заставив вжаться в землю, от одного голоса. — Не разговаривай с ней так, Си Джи, — Тиен обернулась и увидела Мэн Хо, медленно приближавшегося к ним сзади, — Девчонка ничего плохого не сказала, наоборот она права, — он подошёл ближе, положив свою огромную руку на плечо Тиен, от чего она вдруг стала ещё увереннее, почувствовав, что обрела здесь нового друга, — Тебе действительно стоит по учиться у неё манерам! Ты только посмотри, как она говрит, а! — на этих словах он засмеялся и легонько хлопнув девчушку по плечу сказал, — Идём со мной, у меня есть для тебя работка, поможешь? — его лицо просто сияло добротой и Тиен молча кивнула головой, мягко улыбнувшись здоровяку. — Мэн Хо, она ещё слаба, тем более для мужских дел, — быстро протораторила Ду На, даже не обращая внимания на красное от гнева лицо Си Джи, которая продолжала чистить огромный котёл уже с яростной силой, — Пусть девочка отдохнёт! — в её словах слышалась не скрываемая забота и волнение, но Тиен успокоила ее, одной лишь мягко сказанной фразой, которая запомнилась всем навсегда: — Я ценю вашу заботу обо мне, но поверьте, может я и слаба на вид телом, но не душой! Мне по силам любой труд. И чего бы не каснулась моя рука в вашем доме, я обещаю, что все это будет лишь цвести и становиться лучше, — после этого она низко покланилась Ду Не, от чего женщина обомлела и размякла. Тиен была слишком вежлива и мила для обычной дикарки и отшельницы, это было ясно с первых дней, но сейчас Ду На разглядела в ней нечто большее, нечто красивое и яркое, словно звезда сошла с самих небес, чтобы поклониться ей и чтобы спасти их дом от гибели и холодной зимы.