Ловец снов

Ли не понимает происходящего, не может прийти в себя и, не в силах унять дрожь, медленно подбирается к размытому пятну. В ушах эхом разносится звон бьющегося льда, перед глазами всё плывёт, словно кто-то наложил цензуру. — Хёнджин, — опасливо зовёт Сэхи, протягивая трясущуюся руку к неподвижному телу. — Хёнджин, скажи же что-нибудь… — на глаза наворачиваются слёзы. Ли касается чего-то вязкого и теплого. Не понимает, не хочет признавать реальность. Она приближает ладонь к лицу, пытаясь сфокусировать зрение, и с ужасом вздрагивает. — Кровь! Как же так?! Нет, нет, нет, — она бросается к парню, в панике мечется, не зная, как помочь. Его правая нога по самое колено погребена под огромной глыбой льда, левая изранена осколками, повсюду кровь, много крови — её жадно впитывает земля. — Сейчас я тебя вытащу, потерпи немного, — Сэхи толкает лёд, отламывает куски, раня руки, по щекам без конца стекают слёзы, губы искусаны, истерика и страх раздирают душу в клочья. — Двигайся же, чёртова глыба! — кричит она, надрывая горло. Толкает всем телом, но в итоге обессилено сползает вниз. — Двигайся, двигайся, прошу… — сидя пихает плечом. — В сторону! — грозный приказ со стороны пугает, но стоит повернуть голову и взглянуть на знакомое сердитое лицо, как приходит облегчение. Ли послушно отступает и, увидев огненный шар, разрастающийся на ладони Чимина, прячет лицо и прикрывает уши. Секунда — и от огромного куска льда ничего не осталось. Чимин в два шага сокращает расстояние, опускается к раненному и раздражённо выругивается: «Вот же идиот! Будь ты в сознании, одним выговором бы не отделался!». Пак сжимает кулаки — он предполагал, что что-то обязательно случится, то сообщение от Марка бросило в озноб и Пак, невзирая на запрет покидать штаб, ринулся сначала домой, дабы убедиться в безопасности Сэхи, убедиться, что то ощущение приближающейся потери ошибочно. Но Сэхи выглядела болезненно, не реагировала на внешние раздражители, а прибор сбоил, показывая, то критическое состояние, то идеально стабильное. Времени на разбирательства не оставалось — и он смело шагнул в её мир грёз. Надрывной крик Сэхи, что пыталась сдвинуть льдину в пять раз больше её самой, безжизненное тело Хёнджина, утопающие в собственной крови и запах смерти. Всего на мгновение Чимина посетила мысль сжечь всё дотла, превратить весь мир в пепелище и начал бы он точно со штаба. «Двигайся, прошу…» — сломленный тихий голос Ли вернул трезвость мысли, а вся оставшаяся злость собралась в один огромный сгусток огня. — Слушай внимательно, — Чимин обернулся к Сэхи: зарёванная, напуганная, вся в крови и грязи. Пак дёрнулся к ней, но тут же взял себя в руки: «Хёнджину нужна срочная помощь, нельзя давать слабину!» — Нам нужно выбираться из этого сна, — Чимин нахмурился, взгляд зацепился за продолговатую нить берущую начало от лопаток девушки. Лёгким жестом включив сканер, он подтвердил свои подозрения: «Пиявка». — Не шевелись, — строго произнёс он. На кончике его указательного пальца вспыхнуло голубое пламя, оно вытянулось и превратилось в подобие хлыста. Точный взмах — и связующая нить между Сэхи и пожирателем разорвана. — Теперь точно надо убираться отсюда. Знаю, что это сложно в сложившейся ситуации, но ты должна проснуться. Сейчас же! — Но как я… — нервничала Сэхи, смотря то на Чимина, то на Хёнджина. — Как и всегда, просто пожелай проснуться. Это же твой сон. Поторопись, время не на нашей стороне, — хмурился Чимин. Чтобы спасти всех, ему приходилось говорить жёстко. Вот только раньше подобный тон не приносил столько горечи и боли, как сейчас. — Ли Сэхи, немедленно открой глаза! — грозно крикнул он. Девушка подпрыгнула на месте и в мгновение растворилась. — Молодец… — с печальной улыбкой прошептал Чимин, беря на руки Хёнджина. С глубоким вдохом Ли подскочила в кровати, по щекам побежали реальные слёзы и если бы не тёплые и заботливые объятия Марка, что нервно ожидал пробуждения рядом с кроватью, она бы наверняка разбилась подобно фарфоровой кукле. — Я не могла ничего сделать… Я пыталась помочь, но… У меня не было сил… Я… — Сэхи заикалась, воздуха в лёгких постоянно не хватало, как бы сильно она не пыталась наполнить их. — Всё позади, всё хорошо, ты молодец, — Марк нежно гладил по спутанным волосам, осторожно удерживая трясущиеся тело Сэхи. Его руки окутал мелкий озноб, а сердце пронзила нестерпимая резь. — МАРК! — донеслось с первого этажа. Ли содрогнулась и замерла. — Хёнджин! Помоги Хёнджину! — Сэхи вырвалась из объятий и, соскочив с кровати, на негнущихся ногах побежала к выходу из спальни. — Сэхи, подожди, тебе нужен отдых! — остановил Марк, ухватив Ли за талию у самой двери. — Из-за меня… — тянулась она пальцами к ручке. — Нет, твоей вины нет, — он мягко надавил на женскую руку и повернул Сэхи к себе лицом. — Всё будет хорошо, обещаю, — успокаивающе произнёс Марк, заглядывая в глаза, в которых до сих пор стояла чёткая картина ужаса. — МАРК! — ворвался в комнату Чимин. Недвусмысленные объятия разбудили ревность, но стоило Сэхи обернуться и взглянуть на него своими заплаканными глазами, как всё встало на места. Вместо ревности пришло сожаление: «Я должен был успокоить её… Сказать хоть что-то хорошее…» — Чи… — нерешительно потянулась Сэхи к Паку, но он, словно отталкивая её руку, перевёл внимание к Марку. — Нужна срочная операция. Он потерял слишком много крови. Отправляйся с Хёнджином в больницу, я создам портал. — В больницу мы и без тебя доберемся, и можешь не волноваться, я не дам ему умереть, — Марк отошёл от Сэхи. — Позаботься лучше о Сэхи, она… — тихо добавил Марк, притормаживая возле друга. — Нет, мне нужно закончить с делами. — Ну и дурак, — недовольно добавил Марк и, бросая короткий виноватый взгляд на обеспокоенную Ли, первым покинул спальню. Чимин намеревался поступить также, но Сэхи уцепилась за край одежды. — Ты уходишь? — тревожно спросила она, надеясь услышать отрицательный ответ. — Да, — холодно ответил Чимин, сжимая ладони в кулак, чтобы не сорваться, чтобы не прижать Ли к себе. «Ещё немного, подожди ещё немного». — Ты не можешь остаться? Хотя бы на час, нет, хотя бы на тридцать минут, — «Прошу, не уходи. Мне страшно». — Нет, я должен идти, — Чимин отвернулся, пальцы Сэхи сомкнулись, теряя тот единственный кусочек ткани, что был словно мост между ними. Не покидая спальни, Пак создал портал, после чего спешно шагнул в него. — Не оставляй меня одну… Чимин, прошу, не уходи… — Сэхи тихо опустилась на пол, вытянув руку к порталу, что схлопнулся, стоило Паку уйти. Ему следовало остаться, прислушаться к своим истинным чувствам и быть с ней, но он снова отступил и оставил её совсем одну. Он должен был хотя бы нормально попрощаться, сказать, что скоро будет рядом и больше не уйдёт, даже если она будет прогонять. Но и этого он сделать не смог. Отрывая кусок от своего сердца, Чимин проигнорировал немую просьбу и сам того не осознавая потушил надежду в её глазах. Он верил, что она поймёт его поступок, надеялся, что когда всё объяснит, Сэхи обязательно простит. Он хотел в это верить… Тишина душила, стены давили, всё вокруг казалось холодным и недружелюбным. Ладонь с грохотом упала на пол, но боли от удара Сэхи не почувствовала, она вообще ничего не чувствовала. Пустой взгляд поднялся к потолку, а по щеке сбежала последняя слеза.

***

Главное здание ловцов, зал собраний. Руководители и представители других филиалов наперебой спорят и выдвигают теории, порой озвучивая безумные способы их решения. — Мы не можем больше отсиживаться и ждать удара в спину! Необходимо мобилизовать все силы и нанести контратаку по врагу! — Ха! Нанести удар по кому?! Мы даже не знаем, кто наш враг! Начните уже думать головой! — Почему разведка до сих пор молчит?! Неслыханно, чтобы наши специалисты допускали такого рода ошибки! — Верно! — В штабе завелась крыса! Нужно её обезвредить, но сначала как следует попытать! — Чушь! Наши сотрудники никогда бы не предали! Где доказательства?! Где улики?! «Этот балаган никогда не закончится…» — директор, сцепив пальцы и уперев локти в стол, задумчиво обводил каждого присутствующего тяжёлым взглядом. Экстренное собрание, которое ему пришлось созвать в свете последних событий, больше походило на базар в праздничный день — никакой полезной информации, но море шума и недовольства. — Первым делом, — начал он громким строгим тоном, и галдёж чуть поутих, — следует собрать всех способных бойцов и заново, исходя из опыта прошлого боя, распределить их на отряды. Второе — увеличить объемы обработки поступающей информации и изменить алгоритм выявления всплесков. — Так сразу изменить алгоритм невозможно! Тем более что он исправно выполняет свою функцию на протяжении сотни лет! — возмущенно высказался глава отдела анализа поведения пожирателей. — Повторяю для особо глухих. Изменить алгоритм выявления всплесков! — твёрдо обозначил свою позицию директор, приструнив излишне говорливого подчинённого. — Я устал получать сообщения, что пожиратель уже перешёл в активную стадию, а мы его до этого не видели! Теперь следующее, никто и не под каким предлогом не смеет начинать тайные проверки сотрудников, также, если выясниться, что кто-то очень смелый и «умный» решил поддержать происходящий хаос, я сам лично поймаю и казню предателя. Как и раньше — я единственный кто несёт ответственность за работу штаба, его сотрудников и его клиентов. Собрание окончено, остальные распоряжения получите лично на внутреннюю почту. Свободны. Медленно поднимаясь и учтиво прощаясь, из зала вышло больше десятка человек. Среди них, конечно, были как довольные, так и возмущенные, распознать, кто есть кто, не составляло особого труда: выражения их лиц и короткие высокомерные взгляды были лучшим опознавательным знаком, однако реагировать и принимать меры по воспитанию директор считал лишним и бесполезным. «Сейчас они считают себя главными и правыми во всём, наверняка среди них есть и шпион врага, который при удобном моменте попытается переманить на свою сторону ещё больше влиятельных фигур. Однако сколько головы не руби — они всё равно вырастут. Нужно метить сразу в сердце. Понять бы только где это самое сердце…», — мужчина угрюмо поднялся из-за стола. Покидая зал собраний, он наткнулся на Пак Чимина, ожидающего его возле дверей. Вид Чимина не сулил ничего хорошего: взъерошенный, злой и с пятнами крови на руках и одежде. — В кабинет, — строго и лаконично приказал директор, не задерживаясь в коридоре. Пак молча последовал следом и в плоть до самого стола директора, за который тот не спешил усесться, держал губы сомкнутыми. — Ну и, справился? Наказал злодея? Получил удовлетворение? — не без укора спрашивал директор, буравя недобрым взглядом Чимина. Внятного ответа не последовало, однако на шее Чимина выступила жилка, а окровавленные ладони сжались в кулаки. — Хван Хёнджин не имеет никакого отношения к моей внерабочей деятельности. Я составлю подробный отчет вместо него. Но чтобы не было лишних вопросов, я прошу Вас не давать разрешения на расследования, — сдержанно произнёс Чимин. Его переполняла злость и ненависть, но он стальными цепями держал её внутри: «Сейчас не время демонстрировать характер». — Теперь понятно для чего ты пришёл ко мне первым, — директор важно сел за стол и откинулся на широкую спинку стула. — Проблема в том, что я не хочу тебе помогать. Мне даже будет лучше запереть тебя в камере до полного выяснения обстоятельств. Твоя самодеятельность… — он глубоко вдохнул, — это моя постоянная нескончаемая тупая головная боль, — гневно добавил директор. Чимин сдержался, сжав челюсти и продолжая твёрдо смотреть вперёд. — Мне нужны подробности, всё, что ты выяснил, должен знать и я, только так мы сможем прийти к компромиссу, — нехотя озвучил директор. Бровь Чимина от удивления дернулась: равноценно ли отдать всё, что они с таким трудом раздобыли? — Кроме того, мне тоже есть что рассказать…

***

Реабилитационное крыло. Проходя по белому коридору, Чимин то и дело морщил нос от навязчивого запаха лекарств, который впитался в стены, полы и даже живые цветы. Оказавшись напротив палаты 119, он остановился и, немного помедлив, всё же вошёл внутрь, снова поморщив нос. Монотонный звук приборов и ровное дыхание Хвана, наконец, усмирили беспокойство и подарили тревожно бьющемуся сердцу маленькую передышку. Операция под руководством Марка прошла успешно, критический момент удалось миновать, но вот правую ногу спасти оказалось невозможным. Хёнджину всю оставшуюся жизнь придется пользоваться имплантом. Как такую новость воспримет сам парень неизвестно, как и то, когда он очнётся: «Кажется, реальность его совсем не прельщает». Со дня операции прошло два дня, а Хван не торопился приходить в сознание. — Прости, что только сейчас наведался, — Чимин пододвинул непримечательный стул и тихо опустился на него. — Ты большой молодец, хотя и такой же большой дурак, сунулся в самое пекло без вспомогательных предметов, без нормального оружия… — Пак говорил в пол, прислушиваясь к звукам приборов. «Тебя нельзя было во всё это впутывать, я ведь знал, что ты слишком мягкий и добрый…» — Но ты спас её, она выбралась из сна в целости и сохранности… — он нахмурился, вспоминая напуганное лицо Сэхи, её мольбу остаться с ней — и сердце так больно заныло, что Пак машинально ухватился за него. Он не видел её с того дня, всё это время находясь в «заложниках» у директора и выменивая защиту на информацию. «Сегодня мы встретимся, и я всё ей расскажу, отвечу на любой вопрос без утайки, не буду грубить, больше не стану отталкивать и убегать. Уверен, она будет зла, возможно даже ударит и, скорее всего, заплачет, опять заплачет по моей вине…» Дверь в палату отъехала. Марк неспешно зашёл внутрь и, поставив на тумбочке свежий букетик цветов, положил руку на плечо Чимина. — Ты, наконец, выбрался из лап директора, поздравляю, — с лёгкой усмешкой произнёс он, пасмурно смотря на молодого парня, которого совсем недавно вытаскивал с того света. — Мне жаль, что всё так вышло. — «Если бы я только не дал ему личное задание…» — Ты действовал по ситуации, как и я… — вздохнул Чимин и поднялся со стула, всё-таки взглянув на несмышленого напарника. — Пора возвращаться домой, нас слишком долго не было, и связаться, как назло, не удавалось. — Я люблю свою работу, но в такие моменты как сейчас, я её люто ненавижу… — после операции не только Чимин оказался под наблюдением директора, Марк, как соучастник тоже отвечал на вопросы и, как бы того не желал, но делился наблюдениями со своей профессиональной точки зрения. А после «милого» допроса возвращался к непосредственным обязанностям доктора. Это были тяжелейшие два дня за прошедшие года. «Внимание! Объявлен общий сбор всех сформированных отрядов ловцов. Командирам пройти в отдел мониторинга, а членам отряда в полной боевой готовности ожидать отправления в распределительном зале!» «Повторяю! Объявлен общий сбор всех сформированных отрядов ловцов. Командирам пройти в отдел мониторинга, а членам отряда в полной боевой готовности ожидать отправления в распределительном зале!» — Чёрт! Этот хаос никогда не прекратится! — зло выплюнул Чимин, незамедлительно покидая палату вместе с другом. — Боюсь, в этот раз миссия может оказаться ещё опаснее. И неизвестно, как скоро мы вернёмся… Марк, — Чимин резко остановился и повернулся к настороженному другу, — у медперсонала сейчас небольшая отсрочка, но после нашего отправления на задание, возьмутся и за вас. Ты сможешь увидеться с ней хоть на пять минут, узнать, что с ней всё в порядке и… — Пак недовольно поджал губы, ведь так не хотел, чтобы они вновь сближались. Эгоистично и ревниво желал отдалить их, но, в конечном счёте, сам же и отправлял Марка, единственного лучшего друга к той, которую любит. — Успокоить её, — наконец закончил он. — Я понял тебя. Но, Чимин, больше не подставляйся и не рискуй. Пообещай, что не станешь мстить за Хвана, — строго потребовал Марк. — Я не настолько безрассудный, — усмехнулся Чимин, отмахиваясь и вновь возобновляя путь. — В том то и проблема, что порой ты именно такой… — нерадостно заметил Марк, провожая спину друга. — Да-да, мамочка, — засмеялся Чимин, поднимая и размахивая рукой в прощальном жесте.