Здравствуй, дневник-незнакомец

Добрый день, дневник-знакомый. Да, уже день, потому что не было времени писать утром. Ну и к тому же, какие умные мысли могут посетить в пять утра? Правильно, только мысли об убийстве. И если в моем случае это мысли об убийстве будильника, то в случае остальных ребят — меня. Как-то обидно, потому что я же ради них стараюсь. Легче всего будить Джейка — он просто встает и, включив режим «зомби», топает в ванную. Глаза он весь путь не открывает, поэтому мне всегда как-то боязно. За общежитие, конечно. А Джейк? А что с ним будет. Сонхун обычно после моих попыток его растолкать переворачивается с одного бока на другой и что-то бормочет себе под нос. И это явно не пожелания доброго утра. Хисын-хён сначала тоже пытается отмахнуться, на мои призывы вставать отвечая бездумным: «Ага». Потом, видимо, в нем просыпается его ответственная часть, потому что он резко садится в кровати. Но все остальные части к тому времени еще дремлют, поэтому хён просто сидит и смотрит по сторонам, пытаясь прийти в себя. Кстати, это тот самый момент, когда из Хисына можно вить веревки и просить о чем угодно. Сегодня спросил, могу ли я взять шапку из его гардероба, на что он продолжил тем же тоном: «Ага». Через пять минут в моем распоряжении была уже вся его одежда, и к тому времени он окончательно проснулся. Эх, еще чуть-чуть, и мы бы переписали на меня все его сбережения. С макнэ-лайном тяжелее всего. Наш самый младший Ники обладает уникальным умением игнорить то, чего не хочет слышать. Поэтому будить его — дело, после которого охота хапнуть бутылочку валерьянки. Ему можно кричать в ухо, его можно толкать, щекотать — он даже бровью не поведет, даже на другой бок не перевернется, а продолжит лежать бревном, как и лежал. Отсутствие какой-либо реакции всегда выбивает меня из колеи, тем более что я знаю, что он просыпается. Потому что через пять минут после того, как я отхожу от него, Ники встает. Спрашивается, зачем нужно доводить хёна до белого каления своим игнором? У меня уже давление из-за него скачет. Сону… С Сону прям лотерея. Он может сразу проснуться с улыбкой, как какая-нибудь диснеевская принцесса: порадоваться новому дню, поздороваться с солнышком, спеть песенку для лесных зверюшек… Когда он такой, я с облегчением вздыхаю. Потому что порой он совсем не такой. Когда он медленно открывает глаза и без тени улыбки несколько секунд смотрит в самую душу немигающим взглядом … Вообще, в этой жизни не так много вещей, которых я реально боюсь. Облажаться на сцене. Забыть про День Рождения матери. Призраков. И неулыбающегося Сону. У меня от него мурашки. Это реально крипово. Ну что ж, я не написал только про Чонвона, так сказать, оставил на сладкое, хехе. Потому что, да, спящий Чонвон — самое сладкое зрелище. Его так и хочется затискать, пощупать розовые щеки, подуть в мягкие волосы… Но я же крутой хён. Поэтому я подхожу к нему, тыкаю в плечо и говорю: «Эй». Достаточно круто? И тут начинается самая сложная часть, потому что Чонвон, не размыкая глаз, перехватывает мою руку и пытается подложить под голову, как какую-нибудь игрушку. При этом приговаривая что-то про «еще пять минуточек» и « совсем чуть-чуть». Ты бы знал, каким трудом мне дается сохранять самообладание и строгий тон. А хочется просто плюнуть и дать всё, о чём он только не пожелает: и пять минуточек, и совсем чуть-чуть, и любимых вкусняшек, и весь мир у его ног и даже недавно выторгованную коллекцию шапок Хисына. С окончательным пробуждением Чонвону обычно помогает Сону, который прыгает на младшего с размаху, что тот сдавленно крякает, а потом елозит, хихикая прямо в самое ухо. Я вообще-то тоже так хочу, но крутые хёны так не делают. Вообще, никто так не делает, если уж на то пошло. Только Сону. Но Сону — это отдельная песня. Что-то я увлекся описанием утра, а про сегодняшнюю тренировку практически ничего не написал. Хотя, впрочем, от вчерашней она ничем особо не отличалась… Перечитал дневник от вчерашнего дня. Часть с тренировкой выглядит как-то депрессивно, что-то я расписал всё в темных тонах. На самом деле, всё не так плохо, и веселых моментов бывает много. А наша любимая часть тренировки — это когда она заканчивается. Подожди, прозвучало неправильно, словно мы только и ждем, когда она закончится. Нет, просто после практики мы остаемся в репетиционной сами по себе и делаем всё, что захочется. Снимаем видео, делаем каверы, поем, дурачимся. Это время, когда мы предоставлены сами себе — мое самое любимое. Именно тогда я в полной мере ощущаю себя частью чего-то единого. Частью команды. Частью семьи. …Последние фразы звучат слишком смущающе. Это точно я написал? Видимо, я хотел выдать какую-то супер умную мысль, но менеджеры забрали нас на съемку, и вот уже вечер. Мы вообще много участвуем в фотосессиях, что я уже потерялся, какая для чего именно. Чувствую себя топ-моделью. Тайра Бэнкс бы мной гордилась (не спрашивай, откуда я ее знаю, мама смотрела ее шоу, когда я был мелким). Помимо официальных фотосессий у нас еще есть что-то вроде обязательства делать селфи. Хорошо, возможно, слово «обязательство» не совсем подходящее. Пожелание от агентства и фанатов. Для меня, конечно, ново, что моя физиономия может вызвать у кого-то такой дичайший восторг, но, положа руку на сердце, это самое легкое, что от нас требуется. Селфи? Пфф, ща настрогаю. Правда, не все разделяют это мнение. Ники, вон, вообще не любит селфиться. Конечно, он говорит, что это из-за того, что он не хочет засветить свои осветленные волосы, но, как бы, вот он я, в таком же положении, но меня это не останавливает. Натянул шапку — и вперед. А теперь, когда в моем распоряжении коллекция шапок Хисына, я могу в течение года надевать новую шапку каждый день и ни разу не повториться. Но нет, у Ники, мне кажется, другое. Однажды у него как-то вырвалось, что он не считает себя для этого достаточно красивым. Случайно вырвалось, судя по тому, как он сразу попытался уйти в глухую оборону после посыпавшейся со стороны остальных парней реакции. А я тогда посмотрел в его абсолютно симпатичное лицо и подумал, как в такую миниатюрную голову могут помещаться такие большие тараканы? Этот пацан очень много думает. Когда мы с ним в первый раз встретились, я решил, что мы одного возраста, настолько взрослым он мне показался. Тогда Таки вился вокруг него как донсен перед любимым хёном. А когда я узнал, что Ники даже младше него, мою челюсть пришлось поднимать с пола. Наверно, такое впечатление возникает из-за того, что Ники не слишком много разговаривает. Но мне не кажется, что он отмалчивается из-за языкового барьера. Просто он реально много думает. И это не такие мысли, как у меня, типа: «Что бы сегодня вечерком такого пожрать?». Это скорее: «Что я могу сделать, чтобы мое лицо было достаточно симпатичным для общей картинки группы?». Надеюсь, что ошибаюсь. Иначе, такие мысли могут оказать слишком сильное давление на него самого. Я опять увлекся и не заметил, что приблизилось время отбоя. Хисын-хён нарезает вокруг меня круги, бросая заинтересованные взгляды. Жду, когда он снова отмочит шутеечку про мои умные мысли и погонит в ванну. Хён меня удивил. Осторожно спросил, насколько ведение дневника помогает разобраться «со всем этим». Он не конкретизировал, но я понял. Провел активную рекламу, что на самом деле это крутая штука, которая структурирует мысли и помогает подвести итоги дня. Не то чтобы я подводил какие-то итоги, но во мне проснулся рекламщик. Друзья как-то говорили, что при желании я могу «продать» всё, что угодно. Хисын на рекламу купился. Сказал, что хочет тоже попробовать «записывать умные мысли», и попросил поделиться бумагой. Мол, тебе всё равно так много не понадобится. Я в долгу не остался, оторвал половину от одного листа А4 и отдал ему. Попросил вернуть то, что останется неиспользованным. Он шутку оценил. 3:1.