Вальпургиева ночь

Через пару минут в комнату вошла мама, а за ней Дженни. - Наполеон, ты тоже ложись, - обратилась мама к отцу. - Дорогая, я хорошо себя чувствую. - Тебе было плохо целый день. Ложись, я прошу тебя. Он поцеловал её щёку и лёг рядом со мной. Сестра селя рядом с отцом и взяла тарелку с подноса. - Папа, я покормлю тебя? - спросила она, стесняясь. Отец светло улыбнулся, будто его тронули её слова. - Я буду счастлив, дорогая. - Оноре, любовь моя, приподнимись немножко, - обратилась ко мне мама, садясь рядышком со мной. Она поправила мою подушку, поцеловала в лоб и стала кормить с ложки. - Кушай, дорогой. Мне снова захотелось плакать от счастья. Слёзы потекли по моим щекам, когда я жевал горячее мясо с очень вкусным соусом. Мама кормила меня и вытирала слёзы, ласково и нежно улыбаясь. Затем я перевёл взгляд на папу и Дженни. Сестра так бережно подносила вилку к его губам, так следила за каждым своим движением. Думаю, ей тоже приходила мысль о том, что малейший пустяк сможет стать причиной того, что они нас выгонят. Но этого не произошло. Мама показала нам нашу комнату. Она не хотела укладывать нас спать за соседней стеной, она хотела, чтобы мы были рядом. Поэтому мы и спали между родителями, прижимаясь к ним. То к маме, то к папе. Дженни под утро уже достало то, что я всё время ёрзаю, передвигаясь от отца к маме и наоборот. Но в конце концов я уткнулся в маму и дал им всем наконец заснуть. Спустя около недели жизни с папой и мамой я понял, что хоть они и любят нас, хоть они и скучали, они достаточно жестокие. Мама говорила, что это совершенно естественно для бесов. И папа тоже пытался объяснить, что это не повод их бояться. Просто я не мог смириться, что отец способен зубами задушить принесённого дворецким кролика. Этой ночью мне долго не спалось. Мне захотелось спать с родителями. Я вышел из комнаты и пошёл в их спальню, но приоткрыв дверь, я замер, смотря на то, что они делали. Они не расчленяли оленя или лису, не купались в крови, как можно было бы подумать. Они держались за руки и... танцевали. У них даже мелодия звучала. Папа с мамой будто бы плыли по полу, как призраки. Они неотрывно смотрели друг другу в глаза. Мамино платье тихо шелестело по полу, тихо раздавался стук папиных сапог. На их губах не было ненужных и светлых улыбок. Была лишь их тень, вся радость была во взгляде. Папа наклонил маму над полом, целуя её и держа так. - Наполеон? - спросила мама ласково. - Я жалею о нашем проклятии только из-за того, что не могу танцевать с тобой в лесной глуши этой чудесной ночью, любовь моя. - Не льсти мне, у тебя есть ещё куча причин. - Но они не основные, - мягко ухмыльнулся отец. Он прислонился своим лбом к её. - Я люблю тебя, моя дорогая пышечка Софи. - А я тебя, мой милый бес, - тихо ответила мама. Я почему-то подумал, что пришёл не вовремя и увидел то, что было не нужно. Но я не уходил. Мне нравилось видеть наших родителей любящими друг друга. - Оноре, я знаю, что ты на нас смотришь, - сказал папа, поднимая голову и смотря на меня. Я аж вздрогнул от неожиданности. Мама повернулась ко мне лицом и ласково улыбнулась. - Дорогой, ты чего там стоишь? Тебе нужно спать. - Я... я... я не могу... я хотел с вами, - промямлил я. - Хорошо, пойдём. Мама протянула мне руку. Я подошел к родителям, которые уложили меня в свою кровать. Мама щелчком пальцев переоделась в сорочку и укрыла меня одеялом, смотря на папу. - Дорогой, ты не ложишься? - Пока нет. Сейчас только полночь, я закончу разбираться с письмом от Хозяина, и сразу приду, - ответил он, целуя маму. Затем меня. - Добрых снов. - Спасибо, папа. - Не задерживайся. И я тебя прошу, выпей лекарство, когда Кимерис его принесёт. - Как скажешь, любовь моя. Сладких снов. Мама поцеловала его и легла рядом со мной. отец вышел из спальни, прикрыв дверь. В коридоре раздались его отдалявшиеся шаги. Я прижался к маме и спросил: - Мама, а кто такой Хозяин? Она погладила меня по голове. - Хозяин? Это наш король. - Король? У... бесов? - промямлил я последнее слово, боясь её задеть. - Что тебя удивляет, дорогой? В аду есть свой правитель, которого все нам подобные зовут Хозяином. - А он добрый? - Ну... знаешь, понятия "добро" и "зло" очень... как же тебе объяснить... их значения для каждого разные. Для кого-то наш король добрый, для кого-то злой. - А для вас? - Для нас... скорее, неравнодушный. Твой отец - генерал его армии, поэтому у них хорошие отношения. Хозяин приходил к нам, когда вы с Дженни только родились. - Да? а какой он? - Он высокий, темноволосый, и довольно интересен детям. Тебе очень понравилось, когда он взял тебя на руки. - Я... мне? - Да. Теперь закрывай глазки, Оноре, тебе давно пора спать. - А ты ещё про ад расскажешь? - Если попросишь, то утром расскажу. Засыпай, дитя моё. - Мам... спой пожалуйста, - тихо и стесняясь попросил я. Она поцеловала меня и обняла. - Волки спят среди ветвей, Ветер качает летучих мышей, Но одна душа тревожно не спит, Не боясь упырей, ведьм и призраков... Ну и под песню про жестокого ведьмака, расчленившего ребёнка, я и уснул. Утром я проснулся в объятиях папы и мамы. Меня разбудил стук в их дверь и голос Кимериса: - Сир, миледи, просыпайтесь. К вам пришёл... - он вздохнул. - Тёмный.