make me wanna die

Если вы не успели сказать что-то важное покойному человеку, который был дорог вам, то есть способ. Он существует уже давно, то ли для заглушение боли, то ли и правда работает... Кацуки стоит на пустом, холодном балконе, оперевшись руками о его край и докуривая сигарету. Ночное небо было снова прекрасным, светлые звёзды, что освещали дорогу умершие. Луна, что говорила о сегодняшней полнолунии. Всё почти было хорошо. Докурив, парень бросает окурок вниз, продолжая стоять, всматриваясь вдаль. Закусив губу, он опустил голову вниз, где показалась шумная дорога, на которой не было ни одной машины. Не удивительно- глубокая ночь на улице. Тогда Бакуго потянулся к столу и взял листочек бумаги и первую попавшую ручку, задумываясь. Нужно, написать на бумаге то, что не успел сказать покойнику. Руки подрагивают, как и листок от ветра, но парень всё таки поднёс ручку к поверхности и через пару секунд, там была фраза: «Прости меня за всю боль, что причинял. Люблю тебя и скучаю.» Кацуки ещё раз смотрит на эти простые, но такие нужные слова. Он не понял, когда слеза одна за другой покатились по его щеке, когда ноги стали ватными из-за чего стало тяжелей стоять, когда противный ком подступил к горлу, когда скрутило живот, когда хотелось кричать, когда стало плохо до дрожи в теле... А затем, сложить листок пополам и сжечь его в открытое окно. Пепел улетит в небо и унесёт эти слова с собой, передавая тому, кого уже нет. Он подносит зажигалку к кончику бумаги, но не поджигая, задумавшись и смотря на яркие языки пламени, что резвились на ветру и приятно обдавали еле ощутимым теплом. Бакуго проморгал глазами, убирая нарастающую пелену с глаз и поднёс огонь к бумаге. Та быстро загорелась от кончика и пламя побежало дальше. Аккуратные, светлые пальцы держали конец листа до тех пор, пока не стало совсем горячо и обжигающе больно. Тогда, блондин отпустил остатки слов, пепел от которых уносило ветром куда-то вверх. Кацуки прикрыл глаза и задрожал, опуская голову и поджимая губы. Он держался, чтобы не закричать, сжимая кулаки, пока из алых глаз катились прозрачные слёзы, которые вырвались также, как и тихие всхлипы. Теперь это всё. Надо лишь отпустить и жить дальше... но как...