Под прикрытием

      Веки медленно разомкнулись, отрывая друг от друга чуть слипшиеся ресницы. Резкая вспышка света тут же заставила зажмуриться, и женщина непроизвольно дёрнула пальцами руки, ощущая на кисти тяжесть и тепло чужой ладони. — Реджина? — в тот же миг донёсся знакомый голос с играющими встревоженными нотами.       Робин сильнее сжал её руку в надежде увидеть женщину в сознании, и вытянул шею, всматриваясь в черты лица. Зрачки голубых глаз расширились, а секунды ожидания были столь утомительны, что мужчина даже перестал дышать, сам того не замечая. Каждый мускул напрягся, и на секунду бросило в жар. — Локсли… — прохрипела, поворачивая голову к источнику голоса.       Повторная попытка разомкнуть веки удалась, и затуманенный взгляд карих глаз встретился с ясным голубым. Сонный вид, усталый взгляд, взъерошенные волосы, помятая рубашка с расстёгнутыми верхними пуговицами. Сколько времени он провёл возле неё? — Ты заставила меня поволноваться, милая, — расплываясь в улыбке, Робин приложил ладонь к её щеке. — Как себя чувствуешь? — Я… — разомкнулись пересохшие губы, — хочу пить, — способность говорить приходила в норму с каждым новым словом.       Реджина провела языком по нёбу и облизнула губы, а Робин метнулся к кулеру. Миллс пробежалась взглядом по палате, осознавая, где находится. Пластиковый стаканчик, наполненный прозрачной жидкостью, оказался возле её рта в считанные секунды. Локсли поднёс его к губам женщины, а второй рукой приподнял её голову, придерживая за затылок. Сделав несколько маленьких глотков, Реджина расслабилась, укладывая голову обратно на подушку. — Я позову врача, — поцеловал в лоб, не скрывая радости от её пробуждения. — Нет, Робин, стой… — тихо проговорила она, невесть откуда взяв силы крепко сжать его пальцы.       Реджина вздохнула полной грудью, что тут же отдалось лёгкой болью в грудной клетке, и поморщилась, простонав. — У тебя серьезный ушиб рёбер, — с сочувствием пояснил мужчина. — Наркотик из твоего организма вывели полностью, так что вскоре тебе должно полегчать, — ласковым взглядом прошёлся по красивому лицу, повторяя недавно сказанные врачом пояснения. — Как твоя рана? — встревожилась Реджина, игнорируя собственное недомогание. — Как видишь, жив, — улыбнулся он. — Это всё, что ты хотела узнать? — мягкие ноты в голосе выдавали тот факт, что ему приятна забота со стороны Миллс. — Вообще-то, нет, — напряглась, всматриваясь в голубые глаза, взгляд которых тут же померк.       Он посерьезнел в тот же миг, на лице не осталось и тени былой радости. Робин склонил голову, отводя взгляд, и с тяжёлым вздохом присел на край больничной койки. Не поднимая взора, мужчина взял женскую руку в свою и подушечкой большого пальца нежным касанием провёл по тыльной стороне ладони. Реджина смотрела на него, не отводя взгляда и не забирая руки, хотя, признаться, такое желание было. Обрушившаяся недосказанность словно подорвала её к нему доверие, хотя, из них двоих лгала о себе именно она. — Что ты хочешь знать? — спросил, поднимая взгляд, в его глазах читалась грусть, а ответ вертелся на собственном языке. — Как ты нашёл меня? — не медля, спросила по существу. — Тебе это не понравится, — сильнее сжал её руку. — Джон видел, как ты села в машину с каким-то типом. — Я села? — удивилась Реджина. — Сама? — уточнила, а Робин положительно кивнул головой. — Ничего не помню… — вздохнула она, растерянно глядя в стену, блуждая в чертогах своего разума. — Джон скинул мне номер и марку, а сам, на всякий случай, проследил за вами. Знакомые ребята пробили, сказали, машина числится в угоне. Возле леса Джону перегородила путь фура, и он потерял вас из виду. Пришлось попотеть, но я не сомневался, что найду тебя. Мой отец научил меня не только стрелять в цель, но и выслеживать добычу по следам, ориентироваться в лесу. — И что ты надеялся увидеть, пока… ВЫСЛЕЖИВАЛ, — с недовольством выделила слово и усмехнулась. — Ты искал меня, чтобы в чём-то уличить или чтобы спасти? — Реджина… — тоном призвал успокоиться. — Так, стоп… — осенило её, и она проигнорировала мужчину. — Что Джон делал возле моего дома посреди ночи? — прожгла взглядом голубые глаза. — Я… попросил его последить за тобой. — О чём ты попросил его? — возмутилась, машинально повысив голос.       Брови в удивлении взлетели вверх, а пухленькие губы разомкнулись, жадно заглатывая воздух, пропахший лекарствами и отдалённо напоминающий запах хлорки. — Я беспокоился… — Беспокоился? — переспросила, вырывая свою руку из мужской. — Не кипятись, ладно? Просто выслушай.       Возмущению не было предела, но Реджина, насупившись, прикусила язык, и уступила в споре, позволяя мужчине объясниться. — Не знаю, как объяснить это, — начал он. — Я просто почувствовал, что ты в опасности, что что-то не так. Мне казалось, будто должно случиться что-то плохое. В тот вечер у меня было важное совещание, но я был готов сорвать его… ради тебя, — смотрел в карие глаза, взгляд которых становился всё более заинтересованным. — Я звонил — ты не отвечала. Кинул смс, чтобы приехала, а ты ответила отказом. Я правда был готов послать каждого партнёра фирмы куда подальше и броситься к тебе. Джон отговорил, убедил, что всё сделает в лучшем виде, — умолк на секунду, тяжело вздыхая. — Нужно было самому… Как представлю, что… — прикрыл веки, собирая слова в предложения, которые кололи, как игла, и резали, как нож. — Чёрт, он чуть не убил тебя! — гневно выпалил, ударяя кулаком в кровать. — Эй… — подалась вперёд, пальцами потянувшись к руке мужчины, но стоило приподняться, как пронзённое болью тело тут же потребовало вернуться в исходное положение, а слова «ты в этом не виноват» так и остались не высказаны. — Тише-тише, лежи, — придвинулся ближе и поправил подушку под её головой. — Я всё-таки позову врача. — Он жив? — резко сменила тему и затаила дыхание в ожидании ответа. — Что? — сморщил лоб от непонимания. — Кто? — Ты знаешь, о ком я! Он жив? — повторила вопрос, пристально прожигая кристально-чистого цвета глаза. — Полагаю, что да. Джон не смог догнать его и впоследствии потерял, — услышал разочарованный стон женщины. — Почему тебе так важно, чтобы этот тип остался жив? Ты с ним знакома? Зачем он похитил тебя?       Наверное, в более идиотскую ситуацию Миллс не попадала, а если и попадала, то не чувствовала себя настолько мерзко. Как же не хотелось врать человеку, который за тебя, не раздумывая, готов отдать жизнь. Готов понести убытки, потеряв деловых партнёров, и убить того, кто покусился на твою жизнь. — Ты правда убил бы его? Если бы Джон догнал его… — Да, — твёрдо заявил, смотря женщине в глаза. — Я бы убил его. За тебя. Такой я человек, Реджина. Я не умею прощать, а в качестве наказания выбираю смерть. Я говорил, ты многого обо мне не знаешь, а ведь я далеко не ангел, и место мне в Аду. Подумай, так ли сильно ты хочешь узнать меня, Реджина. Или, может, лучше прошлое оставить в прошлом… А будущее… Я изменюсь, ради тебя, если ты того захочешь, — закончил монолог и поднялся с кровати. — Я позову врача.

***

      Роберт Голд нарезал шаги по палате, сцепив руки за спиной. Взгляд Реджины бегал за ним из стороны в сторону. Спина упиралась в пару мягких подушек, раненая нога была вытянута, а здоровая слегка согнута в колене, пальцы рук скрещены в плотный замок. Реджина была не расположена к разговору, деться от которого в буквальном смысле было некуда. — Почему тебе так важно найти его живым, Реджина? — надменный тон в голосе раздражал Миллс, но она держалась, не подавая виду. — Что тут непонятно? — фыркнула женщина. — Я хочу, чтобы он жил. Чтобы предстал перед судом и провёл остаток жизни в тюрьме. Смерть — слишком лёгкое для него наказание. Я хочу, чтобы этот ублюдок до конца своих дней гнил за решёткой. Чтобы каждая его жертва, включая Кэтрин, каждую ночь являлась к нему в кошмарах.       Голд подозрительно смотрел на дочь, не отводя взгляда. Сложив руки в карманы брюк, он остановился у подножия кровати и задумчиво поджал губы. — Что? — спросила Реджина. — Те координаты, которые дал нам Локсли, мы прочесали вдоль и поперёк, буквально заглянули под каждый куст. — И? — требовала продолжения. — И не нашли ничего. — А лесной домик? — Домик есть. Но в нём нет ни намёка на тело Кэтрин, а пальчики там повсюду только твои, — под удивлённо-вопросительный взгляд женщины, Роберт обошёл койку и присел на край. — Ты уверена, что тебе не показалось? — В смысле? — усмехнулась Миллс. — Что мне должно было показаться? — округлила глаза в удивлении. — Что тело моей давней подруги вывались на меня из шкафа? Что этот чокнутый гонял меня по лесу и подбивал стрелами, словно оленину на ужин? Или что он вообще там был? Что, Роберт, мне должно было показаться? — Роберт… — тихо произнёс собственное имя, смотря на Реджину, и лениво улыбнулся. — Впервые за долгое время ты назвала меня по имени. Не папой. По имени, — склонил голову, вздыхая. — Реджина, ты уверена, что он опоил тебя наркотиком в том домике? Может, это произошло раньше? — Думаешь, всё произошедшее лишь плод моего воображения? — озвучила мысли отца. — Мы проверили, Реджина. У Ника Брэнсона есть алиби. — Кто такой Ник Брэнсон? — не поняла Миллс. — Джек, — назвал более привычное для женщины имя. — Он потерял сестру в пожаре, и чтобы забыть этот кошмар, начал жизнь с чистого листа, сменив место жительства и имя. Человек полностью распрощался с прошлым, а благодаря тебе мы вернули его туда. — Вы опросили его? Хорошо проверили алиби? Какой отрезок времени брали в расчёт? — затараторила Миллс. — Реджина! — прикрикнул Голд. — В ночи убийств у него есть алиби, как и в ночь, когда тебя похитили. — Я видела его собственными глазами! — возмутилась Реджина. — Как вижу тебя сейчас! Вы попросили его рассказать, где он находился в те ночи, когда совершались убийства. А по поводу других ночей его память освежать не стали? — У него с сестрой было тяжёлое детство, они скитались по приютам, из одного в другой. Мистер Хайд, твой преподаватель, хотел усыновить Джека и удочерить его сестру, но ему не позволили. Он всё равно не бросил их и помогал этим детям всем, чем мог. Называл их своими, а они считали его отцом. Ник весьма приятный парень, Реджина. Умный, готовый помочь. — Господи! — злилась Миллс. — Что я говорила об этих типах с самого первого дня? — задала риторических вопрос. — Они часто выглядят милыми, умными, харизматичными. Ключевое слово — выглядят. Их нужно прощупывать, сбивать с толку, испытывать. Если Джек даже ТЕБЯ обвёл вокруг пальца, то не мудрено, что столько времени он разгуливает безнаказанно на свободе. Он пустил пыль тебе в глаза и продолжит убивать! — Реджина, я хорошо разбираюсь в людях и говорю тебе: Ник Брэнсон — не тот, кто нам нужен. — Хорошо… Допустим, Джек… или кто-то другой… опоил меня, отравил, не знаю… И пусть всё это плод моего воображения… — смотрела в глаза отца. — Но Робина тоже ранили. Локсли видел его так же, как и я! — Не знаю, что там видел твой Локсли, — фыркнул фамилию, — но факты говорят сами за себя. Ты вообще поверила в историю о том, как он нашёл тебя? Всё это слишком подозрительно, Реджина. Советую задуматься. Робин Локсли — тёмная лошадка. Он играет в шахматы, когда остальные лишь в шашки. Как отец прошу тебя, будь с ним предельно осторожна. — Поздно включать папочку, не находишь? — огрызнулась она. — Дочка… — услышав это, Реджина обомлела. Дыхание остановилось, глаза перестали моргать, а взгляд застыл. Впервые она услышала столь тёплое обращение к себе. — Я говорил с мистером Хоппером… — внимательно смотрел на дочь, и Миллс уловила мягкость и нежность в его взгляде. — Как только Локсли узнает правду, узнает, кто ты — ты увидишь в его взгляде безразличие и ненависть. От былой нежности не останется и следа. Люди злы, Реджина. Не стоит забывать об этом. И не существует на этом свете любви, которая могла бы это изменить. Так что, милая моя, готовься к тому, что твоё сердце заколют вилами и зарубят топорами. Локсли сам лично разожжет костёр, на котором собственноручно сожжёт тебя, как ведьму. Образно говоря, конечно, но суть, я думаю, ты уловила. Так что, в следующий раз подумай хорошенько, прежде чем снова с пеной у рта доказывать, что Робин Локсли — человек года, — поднялся с кровати и направился к выходу. — Отдыхай. Продолжим разговор, когда тебе станет лучше.