Спятивший ангел-хранитель

Гилберт любил свою работу, но было кое-что, что безумно его раздражало - женщины. Точнее, он ненавидел допрашивать их, особенно когда они были единственными свидетелями преступления или же, как в их случае, обнаружили тело. Потому что чаще всего их показания прерывались всхлипами, неясными бормотаниями и нечленораздельными стенаниями. Отчего-то слёзы, дрожащий голос, вообще всё выводило его из себя - если бы на месте девушки был парень, то Гилберт мог бы позволить себе такую вольность, как отрезвляющая пощечина, которая некоторым помогала придти в себя. А с женщиной, особенно безутешной, Байльдшмидт впадал в ступор. Он терялся, не зная, что сказать. Поэтому тогда в больнице он отправил Феличиано говорить с Викторией, иначе он бы точно сорвался и нагрубил ей. А такого допустить нельзя было. Вот и сейчас, когда на месте преступления Байльдшмидт заметил двух девушек, он затормозил на пороге и чуть попятился назад, едва не сбив с ног брата и Варгаса. - Эй, ты что, трупа никогда не видел? - недовольно фыркнул Людвиг, обходя его. - Нет, там просто небольшая проблема, - Гилберт поморщился и показал взглядом туда, где стояли «проблемы». Брат только тяжело вздохнул и покачал головой. - Тебе не кажется это глупым? Ты же взрослый мужик, а всё ещё боишься женщин. - Во-первых, я не боюсь женщин, я боюсь их слёз и истерик. Великого меня они выводят из душевного равновесия, заставляя реагировать не совсем профессионально, - пробурчал Гилберт, двигаясь следом. - И во-вторых, их две. И одна из них близка к такому состоянию, а вторая уже. Феличиано вздохнул. - Это значит, что идем мы с Людвигом? - Да, я пока пойду осмотрю тело на предмет схожести с предыдущими. Напарники кивнули и подошли к двум девушкам, одна из которых чуть ли не кидалась на полицейского, пытавшегося успокоить и не пускавшего её близко к трупу. Она ругалась, грозилась подачей в суд и всеми смертными карами, начиная от сожжения и заканчивая кислотными ваннами. Вторая же вяло и неубедительно отговаривала первую от опрометчивых поступков. Варгас невольно вздрогнул, глядя на них. Наверное, он должен был привыкнуть за столько времени к тому, что почти каждый день сталкивался с горем. Однажды его преподаватель на одной из лекций сказал: "С каким бы несчастьем вам не пришлось столкнуться, вы всегда будете видеть лица, искаженные одинаковой болью и скорбью". Но Феличиано за годы практики и работы убедился в обратном - у каждого горя своё лицо. Их связывает только одно - общее настроение. Вот и сейчас он видел заплаканные глаза, дрожащие губы, слышал срывающийся голос и всхлипы. Бессильная ярость и желание что-то исправить, будто это было возможно. Почему-то всегда казалось, что можно изменить случившееся, постоянно осуждая себя за то, что не попытался, что не попробовал, не сделал. Хотя на самом деле, где-то в глубине они осознавали – это не зависело от них, они не могли предсказать, что всё вот так закончится. Но чаще всего забывали об этом. Им было проще думать, что в случившемся есть толика их вины. Феличиано поблагодарил полицейского и попросил того передать все собранные сведения Крауцу, чтобы тот занес их в протокол. Сам же занял место офицера. - Здравствуйте. Меня зовут Феличиано Варгас. Занимаюсь расследованием этого дела. Мне нужно задать вам несколько вопросов. - Мы уже всё рассказали вашему коллеге. Зачем мы будем повторять одно и то же? – враждебного проговорила та, что до их прихода пыталась драться со стражем порядка. - Это необходимо, - сдержанно ответил Варгас и жестом пригласил девушек пройти с ним в другую комнату, предположительно на кухню. Он надеялся, что всё обойдётся без конфликта. Но у него не сразу получилось уговорить их это сделать. Девушка, которая с ним говорила, продолжала попытки прорваться к телу, не реагируя на замечания другой. - Наташа, хватит! - умоляюще просила она, крепко держа её за руку. – Ты уже не вернёшь его, так что не надо… - Пусти меня, пусти! Я должна быть с Ванечкой! Должна! - девушка повернулась к ней, зло глядя и пытаясь высвободиться. Но никто не собирался её отпускать. Лишь грусть и укоризна в глазах собеседницы заставили Наталью сдаться. Она обессилено рухнула на пол и зарыдала, закрыв лицо руками. Вторая девушка присела рядом и приобняла её за плечи, уткнувшись лбом в висок и что-то успокаивающе шепча. Итальянец не стал прислушиваться, терпеливо ожидая. Снова всхлип, и Наталья негромко пробормотала, сжимая пальцы на ткани своей юбки. - Оля, Оля... Ванечка... он... - Не волнуйся. Я уверена, сейчас ему уже хорошо там, - прошептала она. - Бог принял его, несмотря на то, что брат отрекся от него. Душа найдёт успокоение, я уверена. - Но почему он, Оля? Он ведь был так молод, так молод, - девушка продолжала всхлипывать. Она потерянно посмотрела на блондинку, словно ждала, что та ответит на этот вопрос. Но Ольга только поджимала губы и ничего не говорила. Феличиано видел, что она с трудом, но сдерживает слёзы. Ей хотелось плакать, но она не позволяла себе. Варгас поражался её мужеству и уважал за это. Он мельком посмотрел в сторону, очевидно, зала. У него возникло чувство, что произошло ограбление, а не убийство. Либо же жертва отчаянно сопротивлялась и не хотела сдаваться на милость нападавшего. Варгас невольно сглотнул и посмотрел на девушек. Всё-таки нужно было уйти подальше от этого неприятного зрелища. - Прошу, давайте всё-таки пойдём, пока специалисты занимаются своим делом, - снова предложил Феличиано, помогая девушке поднять Наталью с пола. Ольга благодарно посмотрела на него, приобнимая рыдающую девушку за плечи. - Да, хорошо, - кивнула Ольга. – Пойдёмте на кухню, там будет удобнее всего. Она медленно пошла к дверному проёму, ведя Наталью, которая успокаивалась. Только плечи странно вздрагивали, и она хваталась за руку Ольги, словно ища опоры, и уже не сопротивлялась, позволяя себя вести куда-то. Варгас направился следом. Тем временем Гилберт уже был возле тела и недовольно цыкал. Всё та же картина – грудная клетка вскрыта, сердца нет, но вокруг тела уже собирали кусочки плоти, которые, как предполагал Байльдшмидт, были тем самым недостающим органом. Осколок стекла, которым убийца совершил своё преступление, был извлечён из груди и убран в один из пакетиков для улик. Байльдшмидт терялся в догадках. Он окончательно запутался в том, кто же убийца, какие могут быть мотивы. У него было чувство, что они зашли в тупик. «Должно же что-то быть. Хоть какая-то зацепка, хоть какая-то подсказка», - Гилберт присел рядом с телом и стал смотреть в остекленевшие глаза. Почему-то на ум пришла старая притча. В ней говорилось, что лицо убийцы можно увидеть во взгляде его жертвы. Но увы и ах, это явно не работало. Детектив выпрямился, тихо выругавшись. - Ненавижу этого психопата. Чтобы он неудачно с кровати встал, споткнувшись и сломав себе шею, - проговорил он. - Не уверен, что это поможет нашему делу, - раздался позади голос брата. Байльдшмидт повернулся и протянул руку. - А жаль. Ну что там с протоколом? - Не особо много, - Людвиг отдал брату планшет с бумагами. – Потерпевшие не сказали ничего особенного, но с ними сейчас разговаривает Феличиано. - Потерпевшие? - Да, они близкие родственники убитого. - О, - только и смог выдать Гильберт, не желая представлять, во что это может вылиться. Если подумать, то все эти убийства затронули три семьи. И были основания подозревать любого из выживших. Но подозревать одно дело, совсем другое – выяснить причины, по которым было выгодно избавиться от всех жертв. Если бы не похожий почерк преступлений, Гилберт бы осмелился предположить, что они столкнулись с четырьмя разными убийцами. И он бы смог даже доказать это, указав на мотив каждого из них. Но дела обстояли совершенно не так. Он вздохнул, листая отчёт. - Тогда ждём, пока Феличиано закончит, и возвращаемся? - Да, - кивнул Крауц, наблюдая, как продолжают собирать то, что может оказаться уликой. Варгас же оглядывался по сторонам. Он оказался посреди небольшой, но уютной кухни в светлых тонах. Ольга усадила Наталью на один из трёх стульев, сама же собралась что-то делать, но Феличиано мягко положил ей руку на плечо, останавливая. - Прошу, сядьте. - Сейчас, только налью сестре валерьянку, - негромко сказала она. – Или же нельзя так делать тем, кто только что потерял близкого человека? - А кем приходился вам убитый? – спросил итальянец, убирая руку и позволяя Ольге пройти к шкафчикам. Наталья снова тихо зарыдала, кусая губы и что-то пытаясь сказать, но вместо неё ответила светловолосая девушка: - Он… он наш брат. Ваня... был средним братом. Я – его старшая сестра, Ольга Брагинская. А Наташа – младшая из нас троих. Варгас замер. Брагинская. Ваня. «Иван Брагинский – их брат? И он… мёртв». Варгас потёр переносицу. Снова умер тот, кого они подозревали в череде убийств. Становилось совсем не смешно. Скорее жутко и отвратительно, что маньяк ещё разгуливает на свободе. Кто знает, кто может стать его следующей жертвой. Феличиано взял себя в руки и продолжил: - Когда вы обнаружили тело вашего брата? - Мы уже всё рассказали, - тихо проговорила Наталья. – Неужели у вас нет такого понятия, как этика или что-то в этом духе? Почему бы вам просто не оставить нас в покое и найти того урода, который сделал это с Ваней?! Голос дрожал от раздражения, злобы и бессилия. - Наташ, успокойся. Так надо, - сестра подошла к ней и отдала стакан с водой и валерьянкой. После она села на стул и повернулась к итальянцу. - Мы с сестрой вернулись после рейса рано утром. Дверь была заперта, следов взлома не было и… - Простите, что перебиваю, но кто вы по профессии? - Стюардессы. - Вот оно что, - итальянец кивнул. - Да, и Ваня обычно нас всегда встречает в аэропорту. А в этот раз его не было. Мы подумали, возможно ночная смена в клинике или отсыпается. Поэтому и звонить даже не стали – не хотели будить или мешать, - Ольга сглотнула и быстро стёрла слезу. – Поэтому наш коллега, Торис, помог нам с нашим багажом добраться до дома. Мы зашли, в квартире тишина. Удивились, потому что у брата привычка… была привычка громко храпеть. Старшая Брагинская грустно улыбнулась, по её щекам побежали слёзы. Варгас протянул ей пачку с бумажными платками, которую всегда носил с собой. Девушка с благодарностью кивнула и взяла один. - А тут… тут такая невозможная тишина. Понимаете? Мы тогда решили, что он на работе. Тихо сняли пальто, обувь. Наташа первая прошла в зал, после чего я услышала её крик. Я тут же побежала к ней и увидела Ванечку на ковре… Всего в крови… Вы понимаете… Даже самые стальные нервы не выдерживают и дают слабину. Люди – не бездушные роботы, которые готовы вытерпеть всё и у которых нет никаких эмоций. Поэтому Ольга негромко извинилась и заплакала. Тихо, совсем не как Наталья, которая смотрела перед собой, сжимая в руках стакан. Она больше не истерила, не кричала, не требовала немедленно пустить её к брату. Будто в одно мгновение ей стало всё равно. Феличиано переводил взгляд с одной сестры на другую, не собираясь давить на них, прекрасно понимая, что это никак не поможет делу. Он аккуратно пододвинул третий стул, устраиваясь рядом с Ольгой. Парень успокаивающе коснулся её плеча и негромко сказал: - Я сочувствую вашей потере. И обещаю, что мы обязательно разыщем того, кто виновен в смерти вашего брата. - Спасибо… - прошептала Ольга. - Но прежде чем я уйду, я задам ещё один вопрос. Очень важный: вы не припомните, было ли что-то странное, когда вы нашли тело? - Что вы имеете в виду? – спросила Наталья, глядя в потолок. - Открытые окна, может, разбросанные вещи… - Нет, не считая разбитого журнального столика и торчащего из груди нашего брата осколка, огромного количества крови, ничего такого больше не было, - младшая Брагинская поднялась со своего места и подошла к окну. – Больше ничего… как нам теперь жить? Как мы будем без Ванечки? - Наташа… - К этому точно как-то причастен его… его возлюбленный! – неожиданно прошипела девушка. – Это из-за него брат отказался от Бога, это он его совратил, и Ваня стал геем! - Наташа, прекрати немедленно! – Ольга не выдержала и прикрикнула на сестру. – Мы много раз говорили на эту тему. Ваня сам выбрал такой путь, ты же знаешь, никто и никогда не сможет заставить его делать что-то против воли. Она откашлялась и посмотрела на озадаченного Варгаса. - Простите. Это… больная тема для нас, но мы с ней справились. - Видимо, не до конца, - проговорил Феличиано негромко. В этот самый момент на кухню заглянул Людвиг. - Мы закончили с телом. Как тут обстоят дела? - Да, пожалуй всё, - Варгас поднялся и посмотрел на девушек. – Если что-то ещё вспомните, то позвоните по этому номеру, - он протянул визитку Наталье. – И мне ещё нужны контактные данные вашего коллеги, чтобы проверить правдивость ваших слов. - Конечно, - младшая Брагинская сдержанно кивнула, принимая её и диктуя телефон Ториса Лоринтайса. Людвиг записал всё в блокноте и поблагодарил за сотрудничество. - Позвольте вас проводить, - Ольга торопливо поднялась. - Это не обязательно. - Мне не трудно, - девушка махнула рукой, словно это и правда был пустяк. Варгас и Крауц переглянулись, молча направляясь за Ольгой. Но дойти до двери не успели, так как старшая Брагинская остановилась, громко выдохнув. Она смотрела на дверной проём. Оба детектива непонимающе посмотрели туда же и увидели растерянного Кику, который замер перед порогом. - Ты… - прошептала Ольга. - Кто там? – Наталья выглянула из-за спин детективов. Варгас вздрогнул от того, насколько пронзительно прозвучал голос младшей сестры позади него: - Ты? Зачем пришёл? Позлорадствовать, да? Хотел посмотреть и поглумиться, да, азиатский паразит? Это ваша семейка сгубила Ванечку! - Наташа! – Ольга едва успела схватить девушку за руку, так как она метнулась к Кику, явно собираясь не обнимать его. Хонда испуганно посмотрел на неё и почти сразу же скрылся из виду. Людвиг среагировал мгновенно: - Я за ним. По дороге прихвачу Гилберта. - Хорошо, - Феличиано кивнул, глядя в спину удаляющегося Крауца. После внимательно посмотрел на сестёр. Наталья чуть ли не рычала на старшую Брагинскую, что она позволила уйти «этому выродку». Феличиано вздохнул и сказал: - Я понимаю, что это касается только вашей семьи, но всё же спрошу: вы считаете, что в смерти вашего брата виноват кто-то из семьи господина Хонды? - Да, я более чем в этом уверена, - категорично кивнула Наталья. – А вы знаете его? - Да, мы знакомы с ним. - Тогда вы должны понимать, что я права. Что только они виноваты в том, что произошло с Ванечкой. Если бы не его связь с этим Яо, то сейчас он был бы… был бы… жив! - Наташа! - Что? Что, Оля?! Скажи ещё, что я не права! - Боюсь, что вы ошибаетесь, - Варгас прервал назревающую сестринскую ссору, - потому что вчера мы нашли тело господина Вана в его кабинете. И я сильно сомневаюсь, что он тут как-то замешан. Только если он воскрес и в качестве зомби решил отомстить неизвестно за что вашему брату. Повисло молчание. Казалось, что эта новость оглушила обеих сестёр, и они потеряли дар речи. Только спустя несколько секунд Наталья фыркнула. - Так ему и надо. - Да что ты такое говоришь? Прекрати! Нельзя плохо говорить о мёртвых! - А мне плевать. Слышишь? Если бы не он, то у Вани всё было бы хорошо, его бы не увозили отсюда в чёрном мешке! - Наташа, ты вообще себя слышишь? Ты говоришь такую… такую мерзость. Низость. Никто не заслуживает смерти, особенно такой ужасной смерти, - негромко проговорила Ольга. – Лучше прекрати, иначе навлечешь на себя беду… - Всё равно. - Это не вернёт Ваню. - Мне всё равно. Понятно? Зато мне легче, что и этой мрази тоже нет в живых. И пусть я буду гореть за это в аду, - Наталья дёрнула руку и прошла мимо сестры, снова возвращаясь на кухню. Ольга посмотрела ей вслед и покачала головой. Потом, не глядя на Варгаса, негромко сказала: - Вы уж простите за это. Как я говорила раньше, это давняя история. - Не могли бы вы рассказать? Просто, вы наверняка догадываетесь, что поведение вашей сестры очень подозрительно, и есть все основания подозревать её в убийстве Ван Яо… - Это глупо! Мы вчера были на другом конце мира! – возмутилась Ольга. – Вам это подтвердит весь персонал самолёта. Так что Наташа чисто физически вчера не могла убить Яо! - Но вы и нас поймите. Мы не можем закрывать глаза на тот факт, что у вашей сестры была неприязнь к одному из убитых, - Феличиано вздохнул. – Поэтому я вас прошу рассказать мне, что за история произошла между вашей семьёй и семьёй господина Яо. Ольга прикрыла рукой рот и закрыла глаза. Варгас ждал, пока старшая Брагинская приведёт себя в чувство. Наконец, девушка глубоко вздохнула и, убрав руку, негромко начала говорить: - На самом деле, это история не такая уж и длинная, может, в чём-то банальная… Случилась она, когда Ваня только поступил в университет. К тому моменту прошло уже четыре года со смерти наших родителей. С тех пор мы живём все втроём, чтобы поддерживать друг друга, когда это необходимо. Нас воспитывали набожные родители… даже не так – они просто были верующими, хотя Ваня иногда говорил, что они почти как фанатики, - Ольга хмыкнула. – Он всегда был бунтарём, всегда спорил с ними. Но любил их, пусть и не понимал, почему они так верят в того, кого никогда не видели. Сам он в него не верил, хоть и был крещён, с рождения. Как и мы с Наташей. Она перевела дыхание, сглатывая ком слёз застрявший в горле, и продолжила дрожащим голосом: - Соответственно, Ваня придерживался более свободных взглядов на жизнь, чем мы. Он не был загнан в рамки предрассудков. Поэтому однажды он пришёл домой вместе с Ваном и сказал нам с сестрой, что это… это его парень, и что они любят друг друга. И что после окончания университета хотят жить вместе, а может и… пожениться. Замолчав, девушка отвела взгляд и уже тише продолжила: - Был скандал. Мы с Наташей плакали, пытались его образумить, обвиняли во всём Яо, что это он так повлиял на нашего брата, что он демон и прочее, прочее, прочее… в тот вечер мы наговорили им обоим много неприятных вещей. Ваня даже тогда дома не ночевал… Мы беспокоились, Наташа проплакала всю ночь, я… я пыталась решить, что делать дальше. Ведь я же старшая сестра и в ответе за них обоих. Сначала думала, что даже к лучшему, что он ушёл, что он впутывает нас в страшный грех, а потом… потом сердце взяло вверх над верой. Брагинская улыбнулась. - На следующий день мы помирились. У нас был только уговор, что Ваня не будет водить своего парня, когда мы дома. Я… Я не сразу, но смогла его принять. Принять таким. Ведь от этого он не перестал быть моим маленьким и любимым братом. А вот Наташа… - она тяжело вздохнула. – Она до сих пор, как видите, не может простить Вана. Она верит в то, что он виноват во всём, что случилось с братом. Вот уже сколько лет сестра держит обиду и злость на Яо, и никто не сможет ей доказать, что иногда так случается. Сердцу ведь не прикажешь. Она внимательно посмотрела на итальянца. - Вот и вся история. - Ясно… - задумчиво протянул Варгас, пытаясь перестать подозревать сестёр в убийстве Ван Яо. Их же даже в городе не было. Хотя, кто знает – может, они подговорили своих коллег подыграть им? С другой стороны – для чего им проворачивать такие сложные махинации, если, по словам Ольги, этот случай давно остался в прошлом? Феличиано посмотрел на девушку. - Что ж, позвольте откланяться. И спасибо вам за сотрудничество. Вы можете мне звонить в любое время, если вам понадобится помощь. - Конечно. Пожалуйста, найдите того, кто сделал это с нашим братом. - Не сомневайтесь – мы обязательно его отыщем. До свиданья. Ольга кивнула и, дойдя с ним до двери, закрыла её за итальянцем. Он быстро спустился вниз, чувствуя, как в груди колотится сердце то ли от волнения, то ли от мыслей, которые его посещали. Эти убийства сведут его с ума, он в этом нисколько не сомневался. Или же после того, как они наконец раскроют это дело, он обязательно возьмёт длительный отпуск. Лет на двадцать. *** Пока Феличиано продолжал разговор с Ольгой, Людвиг смог догнать Кику, рядом с которым уже был Гилберт. Видимо, увидел, как японец поспешно покидал подъезд, и решил выяснить в чём дело. Самому Крауцу было интересно, что здесь забыл Хонда и почему, ничего не объяснив, убежал? Лично для немца это выглядело весьма и весьма подозрительно. Наверное, и сам Кику понимал, что со стороны его поведение было не то что странным, но вызывающим вопросы. Поэтому, когда к ним подошёл Людвиг, он начал торопливо объяснять: - Не поймите неправильно. Я просто хотел навестить Ивана, поддержать его так же, как он вчера поддержал меня. Я пришёл к его дому, а тут везде ваши машины, люди. Я смог проскользнуть незаметно, опасаясь, как бы они не приехали сюда из-за очередной смерти. А потом увидел его сестёр. И… вы сами видели, что они не особо любят меня. Потому что не любили моего брата и… - Стой, стой, стой! Притормозите немного, - осадил его Гилберт, которого такой поток информации чуть ли не сбил с толку. – Теперь давай сначала и медленнее раза в два. И по делу. Подожди… Брагинский вчера был у вас? - Да. Примерно через час после вашего прихода. Он пришёл, чтобы разделить наше общее горе. Поддержать, называйте как хотите, - голос японца звучал тихо. – Сегодня же я решил прийти к нему. Поблагодарить за вчерашний визит и посмотреть, как он. А тут такое… - Вы были с ним знакомы раньше? - Не то что бы очень хорошо. Я просто знал, что он встречается с моим братом, виделись несколько раз, перекинулись парой фраз. На этом наше знакомство закончилось. А вчера, когда всё это произошло, он неожиданно пришёл. У меня не было сил его выгонять, поэтому мы просто посидели на диване, немного поговорили, он успокаивал меня… Хотя самому ему тоже было совсем нелегко. Хонда посмотрел на полицейских и закончил: - Так что сегодня решил, что ответный визит - лучший способ показать, что он не один. Я нашёл его адрес в записной книжке брата, пришёл, а тут… дальше вы всё видели. - Хм, - Гилберт задумчиво погладил пальцем подбородок. – Понятно. А за что на вас так сестрички взъелись? - Не столько на меня, сколько на Вана. С ними я виделся однажды, когда заходил к брату в больницу, а они как раз уходили от Ивана. Вот и пересеклись, он нас представил. Потом мне Яо рассказал всю неприятную историю их знакомства. - Что за история? - Ну… - Думаю, мы можем отпустить господина Хонду. Остальное я вам расскажу по дороге в участок, - Феличиано появился совершенно неожиданно. Гилберт удивленно поднял бровь. - А ты знаешь эту историю? - Да, только что узнал от одной из сестёр. - Ну тогда… может, мы вас подвезём? – предложил Людвиг. Кику отрицательно покачал головой. - Я лучше пройдусь, но спасибо за предложение. До свидания. - До новых встреч, - напутствовал Гилберт и развернулся, направляясь к машине. Чутьё ему подсказывало, что им ещё придётся встретиться. Когда они выехали на трассу, Байльдшмидт чуть повернул голову к Феличиано. - Ну так что там за мутная история с этими семейками? Варгас вздохнул и пересказал то, что рассказала Ольга. Гилберт в конце фыркнул и стукнул рукой по рулю. - Дурдом, честное слово. Нам мало было четырёх трупов, так ещё теперь немного двинутые на религии сестрички. Чудно. - Самое смешное, что я после этой истории начал думать, что младшая сестра могла бы быть убийцей Вана, однако схожесть преступлений заставила меня отказаться от этой мысли. Ведь для убийства Артура и Альфреда у неё не было никакого мотива. - Ну почему, - не согласился с ним Гилберт. – Смотри: мы знаем, что две последние жертвы были связаны. И родственники – в нашем случае, сёстры и брат – знали друг друга, пусть и смутно. Однако эта Наталья могла разузнать всё про младшего брата человека, который, по её мнению, совратил Ивана, и выяснила, что и Кику не той ориентации. Мало того – женат! Её это подстегнуло, и она решила начать мстить всей семье. Поэтому и убила Артура. Страдает Кику, любимый брат Яо, значит, страдает и Яо. - Ну ладно. А Альфред и сам Иван? Она убила собственного брата и сегодня же рыдала, кидалась на всех так натурально? – Людвиг недоверчиво посмотрел на альбиноса. - Хм, вот тут сложнее… как вариант, она каким-то образом так же узнала о том, что есть ещё Альфред, когда-то давно влюблённый в Кику. И убрала его, дабы усилить страдания. А вот насчёт брата всё сложнее... Только разве помутнение рассудка. - Как-то всё мутно и зыбко, не находишь? И к тому же, у них есть алиби - они были в рейсе. Гилберт подумал и кивнул. - Да, согласен. Слишком уж шаткая теория. Даже с Бонфуа и Уильямсом всё выглядело лучше. А знаете, что я подумал? – Байльдшмидт припарковался на парковке рядом с участком. - И что же? - А что, если наш убийца – сам Хонда? - Ты спятил? – Крауц ошарашено посмотрел на брата. – Такое чувство, что ты готов подозревать всех, кто как-то причастен к этому делу. - Согласен. Потому что как по мне, так Кику меньше всего подходит на роль убийцы, - кивнул Феличиано, вылезая из машины. - Ну вы сами рассудите, - Гилберт заглушил мотор и выбрался одновременно с братом. Захлопнув дверь, он включил сигнализацию. - Что рассуждать-то? – закатил глаза Варгас, останавливаясь. - Все четыре человека так или иначе связаны с Хондой, так? И каждый из них умирал сразу же после встречи или разговора с ним. - И что? Это просто совпадение… - Один или два раза я бы поверил, что совпадение. Но не четыре, - покачал головой Гилберт. – Четыре – это же повод задуматься. - Хорошо, ладно. Но зачем он это делает, м? – Феличиано не желал соглашаться с тем, к чему клонил Байльдшмидт. Потому что это невозможно с чисто психологической точки зрения – Варгас лично проверял досье Хонды и не нашёл записей о каких-либо расстройствах или психических отклонениях. - А вот над этим я ещё работаю. Но ты ведь не можешь отрицать очевидное. Все, кто были рядом с ним – умерли. И нельзя закрывать на это глаза. - Когда ты найдёшь причину, почему он это делает, тогда я, возможно, и поверю, - Варгас зашёл в кабинет и сел за свой стол. – А пока – это всего лишь слова и догадки, не больше. - Что ты так категоричен? Будто я тебя обвинил в этих убийствах, - Байльдшмидт взял бумаги со своего стола и начал их просматривать. – Я ведь только предполагаю. Большего, чем догадки, я предложить пока не могу. - Я и говорю – будут доказательства, тогда можно будет говорить. - Эм, парни, мне неловко вас прерывать, но у нас посетитель, - Людвиг прошёл в кабинет, следом за ним – высокий рыжеволосый мужчина в костюме. И Гилберт, и Феличиано удивленно на него посмотрели. - Эм, простите, но кто вы? – альбинос даже отложил папку в сторону. - Добрый день. Я – Скотт Киркленд, брат Артура. - Оу, вот как. Что ж, садитесь, - старший детектив показал на стул перед его рабочим местом. Скотт кивнул и сел, положив на колени чёрный портфель. - Итак, вы пришли сюда, чтобы… - немного непонимающе проговорил Байльдшмидт. - Я хотел вам рассказать про своего брата. Наверное, вам покажется это странным, но прошу – выслушайте меня. Я убежден, эта информация поможет вам, - ровно, совершенно спокойно проговорил Скотт. Слова прозвучали так уверенно, что Гилберт невольно выпрямился. - Хорошо, мы все во внимании, - он подал знак Людвигу, чтобы тот записывал показания. Киркленд откашлялся. - Понимаете, были времена, когда у нашей семьи совершенно не было средств, поэтому мой брат во время учёбы в институте подрабатывал в одном сомнительном месте, дабы иметь возможность платить за обучение. Под сомнительным местом я подразумеваю цирк. Он поморщился и пояснил: - Потомок знатной семьи в таком месте... позор неописуемый. Просто уму не постижимо, как мы до такого дошли... - Ииии… кем же он там работал? - ненавязчиво перебил его Гилберт, понимая, что их гостя понесло не в ту степь. - Он был фокусником. И, надо признаться, неплохим. Шарлатан первоклассный, - фыркнул Скотт. - Но со временем ему надоели надувательские трюки, и тогда он всерьёз увлекся… магией. - Простите, но вы серьёзно? Магией? В наше-то время? – скепсис немца поддержал и брат. В его взгляде читалось недоверие. - Я же говорил, что вам покажется странным. Но это так. - Ладно, даже если так. Как это поможет в раскрытии его убийства? - кивнул недоверчиво Байльдшмидт. - Я думаю, что его смерть как-то связана с тем, чем он занимался раньше. - Я не понимаю вас, - покачал головой Феличиано. - Я имею в виду то, что возможно одно из его заклинаний, которыми он раньше баловался, дало побочный эффект. То есть, смерть. Видя непонимающие взгляды детективов, Скотт тяжело вздохнул. - Раньше мы жили в семейном поместье, которое досталось нам от родителей. Там есть подвал, где Артур сделал нечто лаборатории. В ней он проводил почти сутки напролет, что-то делая, создавая. Он никогда не говорил, что именно делает, хотя я и спрашивал пару раз. Артур лишь отмахивался и говорил, что это не моё дело. Я догадывался, что там может быть, однако нужны были доказательства. Но я знал, что он не станет отвечать мне. Однажды, когда его не было, я решил туда заглянуть. То, что я там нашел, подтвердило мою неприятную теорию. - И что же там было? – поинтересовался Байльдшмидт. Ему эта ситуация казалась более чем странной. Даже слишком. Им только магического вмешательства не хватало. А что дальше? Драконы, которые любят человечинку? Единороги, охотящиеся ночью на неосторожных путников? Феи, которые нападают на всех не верящих в них? Что за абсурд? - Магические книги с закладками, травы, настойки, котёл. Огромное количество талмудов о всевозможных ритуалах, книги о нечисти. Он замолчал и хмыкнул. - Я вижу, что вы мне не верите. Поэтому предлагаю вам самим в этом убедиться. Может, именно это поможет вам понять, кто мог убить моего брата. - Даже не знаю. Что скажешь, Люд? Крауц задумчиво посмотрел на брата, потом на Скотта. Только после этого кивнул. - Думаю, стоит. У нас все равно с уликами очень туго. Да и Родерих результатами вскрытия ничего не пояснит, думаю. Ведь снова никаких зацепок. Так что, возможно, это и правда сейчас единственное, за что мы можем ухватиться. - Несмотря на абсурдность, я соглашусь с Людвигом, - кивнул Феличиано. – Стоит проверить, мы ничего не теряем. - Отлично. Тогда мы с Людом едем с господином Кирклендом, а ты отправляешься к Хонде. - Зачем? - На всякий случай. Вдруг ему грозит опасность. Мы тебе позвоним, как будем на месте. - Ладно, - Варгас вздохнул. – Удачи вам. - Ага, - Гилберт поднялся и посмотрел на Скотта. – Что ж, пойдёмте, господин Киркленд. Если не возражаете, поедем на нашей машине. - Нет, нисколько. - Отлично, - Байльдшмидт улыбнулся. Все трое покинули кабинет, а Феличиано потянулся к телефону, чтобы предупредить Хонду о своем приезде. Вопреки отсутствию доказательств, парень мысленно прорабатывал вариант того, что их неуловимый злодей Кику. Если задуматься, то Гилберт был прав насчёт связей между японцем и всеми жертвами. А вот мотивы… а может быть такое, что это делал не совсем он. Возможно, Кику годами терпел ревность, непристойное поведение своего мужа. И это вылилось в расстройство, а может, и вызвало раздвоение личности. А может, и ещё что-то, что повлекло за собой расстройство, при котором Кику может впадать в состояние, когда не контролирует то, что делает. Возможно, находясь в ментальной отключке, он и совершал свои преступления. «Месть… месть им всем за то, что они с ним сделали», - неожиданно пронеслось в голове. Варгас сглотнул и мотнул головой. Да нет, глупость. Или всё же… - Да? - А, господин Хонда. Это Феличиано Варгас. - Да, добрый день. - Если бы. Вы не возражаете, если сейчас я к вам приеду? В целях безопасности. У нас есть предположение, что вы можете стать следующей жертвой. - К… конечно. Я… сейчас на квартире брата. - Хорошо. Ждите, скоро буду. Итальянец закончил разговор и задумчиво посмотрел на свой телефон. Может, его предположения не так уж и глупы?