Секунды до твоего возвращения

Час! Ему пришлось ждать целый час, пока ему читали лекцию о лечении, делали капельницу и выдавали костыли! Да что это за больница такая?! В чем была такая проблема просто дать ему телефон? Он же просто хотел позвонить, всего на пару минуток… Он узнал бы, что все с Ямсом хорошо, и уже со спокойной душой пошёл бы на эти ваши «процедуры». Да и костыли ему особо не нужны: если надо бы было — допрыгал бы только на одной ноге. Отлично! Плюс ещё триллион потерянных нервных клеток в ожидании. Как будто бы ему мало было учебы и загонов… Когда Цуки все же смог вырваться из своеобразного врачебного плена, надзора медсестер и, в частности, капельницы, (все испанцы-докторы так любят прилипать к пациентам? Их что, не учили, что у человека должно быть личное пространство? Как будто у них нет других дел…), он мигом подорвался с нагретой постели так, будто его нога в полном порядке. Волейболист в один прыжок, правда на одной ноге, (почему у него не сломалась рука, к примеру? Очень уж непрактично) добрался до своего двуногого деревянного коня и, оседлав его, «поскакал» в коридор. Но тут же его настигла неудача. Видите ли, к счастью, Цукишиме никогда не приходилось использовать костыли, а приспособиться к ним, как оказалось, вот так за раз-два было не так-то и легко. Тем более, при этом, спеша, что аж пятки сверкают. Падение нашего героя и жалобный «ой» вырывается из его уст, прерывая мертвую тишину в палате. «Твою направо-налево, стыдоба то какая: не смог даже и двух метров пройти… Да и вообще, мне сегодня дадут добраться до телефона или миссия невыполнима?!» Ну и конечно же, все медсестры тут же подбежали к упавшему, чтобы помочь тому подняться. Правильно они сделали: Цуки ведь очень любит, когда его считают слабым, так что да, продолжайте… — Вы не ушиблись, синьор? Давайте я вас провожу, обопритесь на меня, — молодая брюнетка с уж очень сладкими духами (боже как воняет) протянула пострадавшему свою маленькую ручку. Цукишима, сам того не поняв, грубо отмахнулся от нее, случайно ударив ее тоненькую рученку. И поскольку замах был довольно приличным, то медсестра вскрикнула от боли и мигом убрала руку, словно ошпарилась ею. Да что это с ним? Он не в праве вымещать свой гнев на других. Кей действительно не хотел причинять ей боль, но все же причинил — ему стало стыдно за свое поведение. Может, это его хронический недосып, а может, просто стресс играет с ним злую шутку, и поэтому он такой раздражительный… Да и черт с ним, это сейчас абсолютно не важно. Главное, покинуть эту комнату как можно скорее. Девушку конечно жаль, но извиняться перед ней он не стал, хотя прекрасно понимал, что должен был. 'На добро нужно всегда отвечать добром», — так мама ему ещё с малых лет говорила. Но ему не хотелось тратить свое время и время Ямагучи на пустые разговоры. Он отлично знает, что она за тип людей. Ведь если он извиниться, та тоже начнет извиняться, говорить, что это она во всем виновата и что она нисколько не обижается. Бла, бла, бла… Это будет очень долго, а ведь секунды идут, утекают сквозь пальцы, словно песок. И что будет, когда этого песка не останется, никто не знает, но это точно не будет что-то хорошее. Он быстренько поднялся, оперся на свой «транспорт» и молча, словно ничего не было, поплелся к своей цели, правда, темп уже слегка сбавил: жизнь его уже научила, повторять дважды не стоит. Первый метр был пройден успешно. Затем второй, третий, четвертый…так, уже неплохо. Цель находиться в пару метров от блондина, и он уже чувствует вкус маленькой, но победы. Ещё пару рывков, и…цель достигнута. Никогда ещё в своей жизни Кей так не радовался обычному телефону. Погодите, тут рядом что-то написано… Ах да, очки же остались в палате… Цукишиме потребовалось ещё пару секунд, чтобы повнимательнее присмотреться к надписи, благо, что та была хоть на английском. Раз. Ничего непонимающий блондин перечитывает объявление снова, в надежде, что он просто забыл английский. Два. Поняв, что дело вовсе не в знании английского, улыбка вмиг пропадает с бледного лица пациента. Осознание бьёт по самому больному, не щадя его уже истерзанную душу. Три. В голове включается красная кнопка. Самоконтроль нервно капитулируется, а ярость садится за «пульт управления». Вот, что гласила надпись: «Телефон временно не работает. Просим прощения за принесенные неудобства»  — Администрация Тсукишима стоял как вкопанный перед этой бумажкой и мысленно считал до десяти. Вообще не помогало. Его руки были сжаты в кулаки, челюсти были опасно стиснуты, что аж зубы скрипели, а его и так тонкие губы теперь сжались в едва заметную полоску. Судя по всему, жизнь ещё недостаточно пошутила над бедным японцем и устроила ему еще и тут заподлянку. Либо он очень согрешил в прошлой жизни, либо он сейчас авансом страдает и за себя, и за свою будущую жизнь. По-другому просто невозможно интерпретировать то, что сейчас происходит не только в реальности, но и в голове Кея. А ведь там творился полный хаус. Волна страха, паники и отчаяния создавала настоящий шторм, в чертогах разума Кея. Как бы эта напасть сейчас бы не унесла его, не взяла над ним контроль… Спокойно, он должен перестать думать о всем том, о чем он сейчас подумал. Немедленно. Ему нужно успокоиться и перестать паниковать: паника затупляет его способность мыслить. Вот черт… Руки опять трясутся. Цукишима должен знать, что с ним все хорошо, что он цел и невредим, прямо сейчас. Он должен убедиться, что он сможет его ещё раз увидеть, полюбоваться его неотразимой улыбкой, пересчитать его до ужаса милые веснушки и утонуть в его добрых глазах. Пожалуйста… Кей закрывает глаза и видит перед собой образ своего Тадаши: он такой весёлый, такой красивый, такой родной… Он понимает, что как только он откроет глаза, Ямагучи исчезнет, испариться, но он так хочет ещё остаться, а этой иллюзии, хотя бы ещё на пару минут. — Пожалуйста не сидите на полу, вы простудитесь. Вы меня слышите? Молодой человек, вам плохо? — он слышит, что к нему кто-то подошел и нагло отрывает его от своей сказки. «Проклятие, оставьте меня уже в покое. Наверняка, это опять какая-то медсестра». Он слышит, что его зовут. Он понимает, что должен открыть глаза, но он не хочет. Он ещё не готов его отпустить, он же не выдержит и минуты без него. «Нет, прошу, не уходи, постой». Ямагучи, будто разделяя отчаяние друга, грустно улыбается и медленно исчезает. Картинка становиться размытой и нечеткой, впрочем как и его жизнь… Кей медленно открывает глаза. Его взгляд немного испугал молодую девушку: это был взгляд человека, который полностью потерян и опустошен. И, честно говоря, она просто не нашла, что ему сказать: как вообще она может помочь ему? Она просто окаменела и молча смотрела на блондина. Нехотя, Цукишима медленно поднялся с идеально белой плитки и побрел, шурша ногами, в свою палату. Его ещё с детства ругали за шарканье, и он уже просто не позволяет себе такого неприличного поведения. Но…у него сейчас просто нету сил, чтобы даже находиться в стоячем положении — что уж говорить о поднятие ног. Кое-как доковылявши, к своей все так же идеально белой и чистой кровати, он завалился на нее как туша убитого медведя. Впрочем, примерно так он себя сейчас и ощущал. У него уже скоро будет аллергия на это белый: белые стены, белый пол, белая мебель — он будто в психушке! Больница должна помогать пациенту, а он тут потихоньку сходит с ума. Забавно… Его душит это место, эти люди, эта страна — все. Как же он хочет избавиться от этого всего… Проходит минута. Там, где минута, там и две, а там, где две, там и все десять. Волейболист лежит на койке и тупо пялиться в потолок: и так все это время. Он всё думает, анализирует, просчитывает все возможное варианты развития событий той аварии. Да, шанс очень и очень мал, но…а вдруг, все же эти несчастные проценты сбудутся, и все завершится благополучно? Нет, он должен попытаться, ему необходимо как-то достучаться до этой больницы. «Нельзя унывать, нужно верить в лучшее, и тогда оно обязательно сбудется!» — Ямс это всегда ему говорил… Господи, как же ему дорог этот оптимист. «Не смей умирать, Тадаши. Я найду тебя». Он решительно встал с кровати и взял себя в руки. Он уже нашел вариант «б», который абсолютно прост в своем исполнении. Если стационарный телефон не идёт к нему, значит мобильный придет вместо него. Вот только денег на его счету совсем не было (хотя ему говорили, чтобы он пополнил его, дурак). Поэтому, все, что ему нужно это попросить кого-то одолжить свой мобильник. Делов то! Лучше всего будет попросить в врачей, ведь они могут даже кого-то знать из других больниц и все чательно для него разузнать. Ага, разбежался! Буквально через несколько минут до него дошло, что сейчас… Грёбаный обеденный перерыв!!! «Я ненавижу эту больницу…»