Книга без имени

Из окна дул прохладный ветер, не заставляющий мёрзнуть, но изрядно проходящийся по нервам. Юэ Цинъюань невольно вздрогнул, шокировано смотря на происходящее. Сяо Цзю... Его Сяо Цзю весь трясся, уткнув голову в колени и, будто старался сжаться до размеров чего-то более маленького. Что с ним? Что случилось? Он протянул руку, слегка касаясь его плеча в желании утешить, но тот лишь порывисто отшатнулся. ...Ты сам все это разрушил, выбросил меня как ненужный мусор для твоей новой, блестящей жизни! И не смей, не смей говорить "Сяо Цзю", так мог лишь делать Ци-гэ, но он умер! Кто ты, чтобы позволять себе это? Ты не Ци-гэ! Ци-гэ был моим другом - братом, а передо мной сейчас стоит Юэ Цинъюань - предатель, оставивший меня ради поста главы школы Цанцюн! Отчаянный крик в голове набатом прозвенел вновь. Эти слова... Это были неожиданные слова. Значит, вот как все это время думал Сяо Цзю? Цинъюань чувствовал, как внутренности скручивает в спазмах, от знания, что о нем думал его младший брат. Он предполагал обиду, злость, ненависть за разбитое в щепки доверие, но это... Неужели Сяо Цзю, его дорогой Сяо Цзю все эти годы считал, что его выбросили, как.. как, - к горлу подступала тошнота,- .. Как ненужную вещь? Осознание этого факта приковало к месту, будто в ладони и ступни вкрутили гвозди, дробящие кости. Он не был готов к такой действительности. Почему? Разве причина не была в том пагубном дне - решающем обещании и губительном последствии? - Сяо... А-Цзю, - голос колебался, - все совсем не так. Я никогда не выбрасывал тебя из своей жизни. - Уходи, - произнес на грани слышимости и закрыл уши руками Шэнь Цзю, не желая больше ничего слышать. - Но... - ...но меня не услышат, ведь так? Юэ Цинъюань поднялся, печально обводя взглядом комнату. Я буду пробовать, пока ты меня не услышишь, - это обещание он не имеет права нарушить. . . . Холодно. Почему вдруг стало так холодно? Порывы ветра, приходящие с улицы, обжигающими лезвиями проходились по запястьям и не скрытых тканью участкам кожи. Идиот. Он такой идиот, что дал чувствам выйти наружу, проявил слабость перед кем-то. Вы только подумайте перед кем, - перед ним. Перед детским воспоминанием - перед этим обманщиком. Хотелось вскочить с места и избить самого себя за допущенную ошибку, за проявленные эмоции и длинный язык. Но в тоже время ни физических сил, ни собственной воли не хватало, даже, на то, чтобы перестать обнимать колени и жаться трусливым калачиком к кровати. Жалок. Как же он жалок. .. все совсем не так. Я никогда не выбрасывал тебя из своей жизни. Не так? А как тогда? Как?! Если ты меня не выбрасывал, если не оставлял и не забывал, то почему молчишь? Почему всегда в страхе отводишь взгляд и прикрываешься мнимой заботой? Нет, Ци-гэ, я больше не верю в твою искренность, я не верю Юэ Цинъюаню. Я просто устал. *** Большая комната, обставленная книжными стеллажами и увешенная расписанными картинами, была погружена в полумрак. На сей раз Шэнь Цзю не был связан - он валялся на полу с покрытым синяками заплывшим лицом и с такой яростью царапал ковер, что пальцы кровоточили. В дверь постучали, и тотчас послышался приглушенный юный голос: - Сяо Цзю! Ты здесь? Едва заслышав его, Шэнь Цзю метнулся к двери, или точнее сказать, дополз. - Ци-гэ! - отозвался он, прижимаясь лицом к отверстию замка. - Тише, сейчас я к тебе проберусь, - заверил его юноша по ту сторону двери. С другой стороны донесся шум, словно кто-то безрезультатно тряс дверь. - Бесполезно, - бросил Шэнь Цзю. - Тут то ли пять, то ли шесть замков. И окно тоже заперто. - Они ведь не сделали с тобой ничего такого, - встревожено спросил юноша из-за двери, - за попытку побега? - Не сделали? - тотчас взвился Шэнь Цзю, ему хотелось ударить себя ладонью по лицу, если бы оно и так не было бы избито в кашу. - За кого ты их принимаешь - за добрых духов? Заперли меня здесь два дня назад, переломав мне ноги - вот что они сделали! - Почему его друг такой наивный идиот? - Прости Ци-гэ, это он во всем виноват, - послышался тяжелый вздох. - Сяо Цзю, я хотел сказать тебе, что ухожу. Я пришел попрощаться. Известие поразило Шэнь Цзю в самое сердце, ржавым лезвием пронзая мягкую плоть. Севшим голосом он переспросил: - Уходишь? Куда? - Я собираюсь примкнуть к одной из заклинательских школ и вернуться за тобой. Надеюсь, хоть одна меня примет. При этих словах глаза младшего мальчика загорелись. - Если бы меня не заперли тут, я бы пошел с тобой, - пробормотал Шэнь Цзю, не в силах скрыть обуревавшую его зависть, с таким видом двинув по двери, словно хотел добраться до скрывавшегося за ней. Совладав с собой, он вздохнул и принялся увещевать товарища: - Ци-гэ, тебе впредь следует усмирять свои порывы - ни до чего хорошего они не доводят. Пока от твоих выходок пострадал я один, но когда ты поступишь в заклинательскую школу, как бы необдуманные поступки не довели до беды! Будь сдержаннее! - Я буду помнить твои слова*, - покаянно отозвался он. - Эй, и не забудь о том, что говорил раньше! - преисполнившись надежды, взмолился Шэнь Цзю. - Ты должен вернуться и вызволить меня! Воцарилась тишина, затем он ответил. - Да, подожди немного, пока я обучусь всему - а затем я обязательно тебя заберу! *** ..я обязательно тебя заберу! Шэнь Цинцю не знал плакать ему, или же смеяться. За первое он сам себя убьет, а второе, вроде как неуместно, что ли... Хотя, когда это его такие мелочи стали волновать? Он чувствовал себя липким, скользким, погруженным в тягучую болотную жижу, выбираться из которой крайне безнадежно - это просто бессмысленно? Каждое его действие, слово, взгляд, всегда перевираются, делают из него злодея - ублюдка, готового очернить даже своих учениц. И никому ведь и дела нет до того, что он просто хотел попросить сыграть - у людей своя правда. На истину им плевать. Так зачем стараться? Можно дать болоту поглотить тебя и просто спрятаться. Но... Но Шэнь Цзю устал, устал быть липким и грязным, устал сносить все с видом показного безразличия. Ведь, как тонкий бумажный веер не прочная каменная стена, так и он не бессердечное чудовище. Пусть, даже, сердце давно обратилось в камень, однако еще не значит, что оно не болит. Шэнь Цзю медленно поднимается на ноги и покачиваясь доходит до подставки с мечом. Рукоять Сюя приятно холодит пальцы; клинок покидает ножны. Цинцю стоит и какое-то время вглядывается в свое отражение, такое же искривлённое, как и мнение людей о нем. Долгие годы он заталкивал все негативные чувства в самую глубокую расщелину своей души, но, видно, теперь и в ней для них не осталось уже места. Голову посещает уничижительная мысль: "Лучше было бы не рождаться мне на этот свет". Шэнь Цзю покорно смеживает веки, разворачивая клинок в руках. Да, именно так. Смешная ошибка судьбы исправлена - Сюя легко проходит сквозь грудную клетку. Он так устал, и, наконец, сможет отдохнуть. Улыбка облегчения застывает на бледном лице. Я не могу оставить моих читателей грустить, вот вам утешительная экстра. - Ло Бинхэ! Названный сидел в кресле, меланхолично пожёвывая виноградик: - М? - Поцелуй меня?! - М?! Последней виноградинке не очень повезло застрять в горле, так давайте ж помянем ее. Впрочем, Бинхэ уже успел прийти в себя, и подпирая рукой щеку, лисьим голосом протянул: - Учитель, столь неожиданно слышать подобное из твоих уст, - обладатель могущественного клинка Синьмо лукаво улыбнулся, - установленные правила нельзя нарушать, так как же я могу поступить так с учителем? Шэнь Цинцю потер точку меж бровей: «Просто!» - Это – дело сугубо мое, поэтому я вправе решать, как поступать с ситуацией. - Действительно. Твое. – Согласился Ло Бинхэ. – Только, вот, вам ли не знать, что всему есть своя цена? «Как же!» - И чего же ты хочешь? – поинтересовался Шэнь Цзю. Ло Бинхэ растянул улыбку еще шире: - Тебя. - П..п..п..т..т..т… - Шэнь Цзю только и мог хвать ртом воздух. И спустя некоторое время наглотавшись, тихо выпалил: - Демон. Лорд демонов приподнял правую бровь: - Да ну.