«Lift me up above this The broken the empty Lift me up and help me to fly away» @Five Finger Death Punch — Lift me up
Ханаби и Хаябуса ехали в сторону Алой Тени. После случившегося ночью, оба испытывали некое смущение, поэтому за весь обратный путь они ни проронили ни слова. Только очутившись в Землях Кадиа и пересев в карету, которую должны были вернуть, Ханаби решила сама начать разговор. Она не переставая теребила в руках серебряную монетку, которую они должны были привезти в Орден. — То, что случилось между нами в Северной Долине… Куноичи тщательно подбирала слова, пытаясь как-то объясниться или услышать объяснения от Хаябусы, но вновь и вновь нарывалась на внутреннюю стену, которая не давала ей излить свои чувства. Она продолжала теребить монетку в руке, то и дело подбрасывая. — Тебе надо было согреться, — смущённо ответил ниндзя. — Да, ты прав, — согласилась девушка, отворачиваясь к окну. Как проносились леса и луга с огромной скоростью перед глазами, так же бежали мысли в голове Ханаби. Она думала о формальностях и любви. Возможно, где-то между этими формальностями и бродит любовь, но только односторонняя. Они с Хаябусой всегда выбирали один и тот же курс, шли бок о бок, кто быстрее добежит до финиша. И вот, Ханаби проиграла самый важный забег в её жизни и снова ему. Только она не понимала, что проиграла забег с любовью, а его выиграть невозможно. Пытаясь убежать от себя и своих чувств, она не заметила, как они настигли её и нанесли удар прямо в сердце. А есть какое-нибудь лекарство, магия или, хотя бы, доспех, который спасал бы от любви? — думала она, — И почему Эродитио, которые всегда используют передовые технологии и разработки, до сих пор не изобрели нечто подобное? Будет пользоваться большим успехом. Хаябуса не умел общаться с девушками и всегда испытывал некое смущение в их обществе. Он прекрасно владел всеми техниками боя, мог просчитать каждый шаг противника, но в делах сердечный был абсолютный дилетант. Не умел первым сделать шаг навстречу, не знал, что делать и говорить в таких случаях. Поэтому он старался избегать общество девушек. Исключением была Кагура, поскольку она была его подруга детства и, в редких случаях, Ханаби, поскольку она являлась его вечным оппонентом в битвах. Но только куноичи всегда на него странно действовала, вызывая почти полную гамму чувств от теплых и добрых до желания убить, не раздумывая. Она всегда нарушала его спокойствие, ураганом проносясь по его чувствам, затрагивала самые тёмные уголки души, выворачивая её наружу. Ханаби была единственная, кто могла его вывести из себя не на шутку. Так, в неловком молчании они доехали до особняка Онмёджи, где их встретили Кагура и Ханзо. Хаябуса поблагодарил за предоставленную помощь. — Как прошло задание? — Все нормально, — ответил ниндзя, а Ханаби показала монетку. — Что-то вы не особо разговорчивые, — удивилась девушка. — Наверное ещё не могут отойти от зверского холода, — резюмировал за них Ханзо. — Да, там холодно, — сухо добавила куноичи. Когда они уезжали из Северной Долины, пурга давно стихла, а снег начал таять. Видимо, Фрея, всё же вернула кристалл Авроре той ночью и та смилостивилась. — Нам надо идти в Орден, — попрощался Хаябуса, — отчитаться о выполнении задания. Спасибо вам за помощь. Так же молча они оставили Кагуру и Ханзо наедине. — Странные ребята. — Да, с ними что-то не так, — согласилась девушка, — Интересно, что же такого жуткого могло произойти с ними в Северной Долине? Ниндзя подходили к границам Алой Тени. Поднявшись на холм, с которого были прекрасно видны все дороги, ведущие к Ордену, они оказались недалёко от своего нового дома. — Это же то самое место, — нарушил тишину Хаябуса. Кивнув, куноичи посмотрела вниз, вглядываясь в бесконечные нити дорог, что расходились в разные стороны, чтобы больше никогда не пересечься. Ниндзя вспомнил, как когда им было по одиннадцать и он только поступил в обучение к Великому Грандмастеру, Ханаби постоянно его донимала и они все время дрались. Как-то он застал её на этом самом холме, она сидела и смотрела куда-то вдаль. Уже собравшись в этот раз первым начать их дуэль, он обнажил свою катану но, подойдя к ней ближе, увидел, что Ханаби плачет. — Ты чего плачешь? — Я не плачу, ясно тебе? Казалось, что слёзы разом высохли, а её голос звучал также гордо и высокомерно. — Ненавижу плаксивых девчонок, — бросил Хаябуса и, убирая катану в ножны, ушёл, оставляя куноичи наедине. В тот же день он рассказал Кагуре о том, что видел, как плачет Ханаби. — Всем бывает грустно, — улыбнулась девочка, — Может быть у неё что-то случилось? — Я ненавижу плаксивых девчонок. Так я ей и сказал. — Но, Хая, так же нельзя себя вести с девочками. — Ты, Кагура, — девочка, а она, просто, чудовище в юбке. Сейчас Хаябуса понимал, что поступил некрасиво и хотел извиниться перед ней. Но Ханаби первая начала говорить. — Когда я была маленькая, то всегда приходила сюда и ждала, когда родители вернутся с задания. Отсюда видны все дороги. Мне было восемь, когда они ушли на то задание, но я каждый день приходила сюда и ждала их. Я надеялась, что однажды, они вернутся. В тот день, когда ты пришёл сюда, я узнала, что их больше нет. — Прости меня. Я был самодовольным мальчишкой. — Я долгое время была единственным учеником Великого Грандмастера, поэтому так не любила тебя, когда ты появился. — И точно, мы же были единственными его учениками за всё это время. Никто не знает, есть ли у него родственники в Ордене. — У него был сын, Такеши, он погиб. — Такеши? Твой отец? Значит Грандмастер твой… — Дедушка, — согласилась она. — Я не знал ничего. — Никто не знает, даже я не сразу узнала. Когда Ханаби узнала, что родители погибли, как ей тогда сообщили, что от рук Ханзо, то очень сильно горевала. Она почти ничего не ела, и иногда прогуливала тренировки, прибегая на этот холм. Девушка смотрела на бесконечную вереницу дорог и плакала, понимая, что все ожидания были бессмысленны. Однажды за ней пришёл сам Грандмастер. — Ханаби, тебе нужно взять себя в руки. — Какая разница? — начала дерзить девочка, — У меня никого нет. Для чего? — Я тоже очень переживаю, что они погибли. — Для вас они — всего лишь члены Ордена, которые не выполнили своё задание и погибли. Он вздохнул и, присаживаясь рядом, тоже посмотрел куда-то вдаль. — Такеши был мне единственным сыном и учеником. Я тоже очень переживаю, что его нет. — Что? — удивилась она, пытаясь собрать все свои мысли, — Вы? Мой дедушка? Когда Ханаби, наконец, осмелилась посмотреть ему в глаза, то увидела, что в них отражалась вся её боль, которую она испытывала всё это время. — Ты не одна в этом мире и я переживаю за тебя. Переживаю также, как переживал за Такеши. Градмастер тогда впервые откинул свои собственные табу — не выделять никого из учеников Алой Тени, он обнял девочку и та, не совладав со своими чувствами, расплакалась. — Мне тоже очень жаль, что они погибли вот так, но таков был их путь ниндзя. А твой путь только начинается. Будь сильной, не подведи их. С этого дня Ханаби начала усерднее тренироваться и больше никогда не дерзила Грандмастеру. — Я хотела стать Тенью и отомстить ему за родителей, — продолжала куноичи, — Но они выбрали тебя, а ты даже не предложил мне пойти с тобой. Тогда я не знала, как все было на самом деле и жила лишь желанием отомстить. — Если честно, — признался Хаябуса, — Поначалу я не очень хотел становиться Тенью. — А кем ты хотел стать? — Я хотел делать суши и продавать их. — Правда? — Ага. Они рассмеялись и побрели в сторону главного здания Алой Тени, чтобы отчитаться о выполнении задания. Неловкость между ними сошла на нет.***
Стояло начало августа, Ханаби и Хаябуса выполняли задания, в ожидании ежегодного турнира, где выбирали лучшего ниндзя Алой Тени. Кагура продолжала свои тренировки, а Ханзо пытался обучать юных ниндзя, практикуя техники Акакаге. Из него получился очень строгий сенсей, он не ругался, но требования у него были высокими. Но перед турниром случилось очень неприятное событие. Широ, один из учеников Ханзо, тайно взял Аме-но-Хабакири. Ему очень хотелось превзойти своего учителя и доказать всем, что он — сильнейший. Хенекаге, поняв, что управляет им не хозяин начал вселяться в парня, в надежде поглотить его. Ханзо заметил это слишком поздно. — Ты не готов ещё к такому. Хенекаге поглотит тебя. — Нет, я превзойду тебя! — не согласился ученик нечеловеческим голосом. Ханзо пытался вернуть обратно Хенекаге в Аме-но-Хабакири, но демон уже почти полностью владел телом нерадивого ученика. Чтобы спасти Широ от смерти, ниндзя принял душу демона на себя и еле успел: ещё немного и Хенекаге бы поглотил мальчика. Запечатать демона в своём теле было сложно, поэтому Ханзо нужны были книги, которые оставались от Акакаге, где подробно описывался обряд. Такие книги могли быть только в магической библиотеке, куда он направился сразу, после того, как поглотил Хенекаге. Будучи магом, Кагура много читала про магию, но она очень удивилась появлению тут Ханзо. Он едва сдерживал демона. Нужно было заклинание запечатывания. Девушка сразу поняла, что что-то случилось. — Что с тобой? — Мне нужны все книги, оставшиеся от Акакаге,. Кагура проводила много времени в волшебной библиотеке, поэтому знала расположение многих книг. Но от учений Акакаге почти ничего не оставалось, кроме истории этой семьи и небольшой книги, описывающей их традиции, которые уже корнями вросли в традиции самой Алой Тени. — История Акакаге, — указал на книгу сильнейший ниндзя, — Там должно быть описано, как запечатать демона. Чувствуя, как Хенекаге всё сильнее пытается завладеть его телом, Ханзо упал на колени, издав нечеловеческий рык. Его кожа медленно покрывалась демонической бронёй. — Кто тут орет? — донёсся из-за полок голос Ханаби. — По-моему орёшь тут только ты, — из-за другого стеллажа ответил Хаябуса. Кагура листала книгу, пропуская всю историю и, наконец, нашла описание обряда и заклинание. Она видела, что Ханзо превращается в демона и ему срочно надо было помочь. — Ты не даёшь мне спокойно сосредоточиться и почитать, — огрызнулась куноичи. Они уже стояли рядом и спорили. — Скорее, помогите, — появилась Кагура, — Ханзо нужна помощь. Отбросив свои вечные препирательства, оба ниндзя бросились в сторону Ханзо. Девушка пыталась координироваться их действия. — Нужно взять Аме-но-Хабакири, я произнесу заклинание. Хаябуса послушно взял в руки легендарный меч, а Кагура подошла ближе к сильнейшему ниндзя. — Мы поможем. Она и попробовала дотронуться до Ханзо, но, отдернув её руку, он не дал этого сделать. — Во мне тьма, тронешь меня — и сама станешь одержимой, — отстранился он. Кагура встала в стойку, готовая произносить заклинание. — Позовите Грандмастера, он — искусный маг, — потребовал Ханзо. — Мы не успеем. — Не смей, Кагура! Это заклинание высшей сложности. Если тебе не хватит сил, то оно разрушит твоё тело. — Если это — твоя тьма, которая не даёт тебе спокойно жить, то я запечатаю её навсегда. Девушка ничего не хотела слушать, сейчас её единственной целью было спасти Ханзо от лап демона, который разбуянился не на шутку, поэтому она уверенно начала читать заклинание, а Хаябуса приготовился принять Хенекаге обратно в Аме-но-Хабакири. Вокруг неё начал собираться свет, а потом сильный магический вихрь вырвался из её тела и, сбив книги с ближайших стеллаже, устремился в сторону Ханзо. Этот вихрь окутал сильнейшего ниндзя, словно молочный туман, внутри что-то засияло и свет рассеялся. Послышался рёв рядом с Аме-но-Хабакири. — Получилось. Обессилив, Кагура начала падать на пол, но появившийся рядом Ханзо подхватил её на руки. — Ты как? — Потеряла много сил, но всё хорошо. — Это опасное заклинание, если бы тебе не хватило сил, оно разрушило бы твоё тело. Но у тебя получилось. — Я же лучший маг в Ордене, — улыбнулась девушка и добавила, — После Грандмастера, конечно. — Тебе надо восстановить силы. Выходя из библиотеки, Хаябуса вернул Аме-но-Хабакири его хозяину. — А книги кто на место ставить будет? В скверном настроении, Ханаби собирала разбросанные книги, расставляя их по местам. — Ты всегда такая? — спросил её теневой ниндзя. — Какая такая? — Черствая, — злобно ответил он и вышел из библиотеки. На следующий день утром проходил турнир, где выбирали сильнейшего ниндзя каждой Фракции. Ханаби участвовала, как ниндзя Алой Фракции, а Хаябуса был от Фракции Тени. Давалось тридцать минут на то, чтобы одолеть врага, те, кто проигрывал — выбывали. В конце победитель от Алой Фракции сражался с победителем от Фракции Тени. В этот же день, вечером устраивался парад волшебных фонариков: каждый мог отправить послание на небо, передавая привет тем, чьи души отправились туда. Ханаби не уступила ни одному своему оппоненту и вышла в финал. Хаябуса тоже вышел в финал, в этот раз он сражался особо жестоко, не шала ни одного из своих оппонентов. Никто не заметил ничего необычного, кроме куноичи. Когда они оба вышли на арену, то девушка приготовилась атаковать, но её тут же сбила с ног тень Хаябусы. Завязалась схватка, в которой он, двигаясь с огромной нечеловеческой скоростью, бил на поражение. Ханаби не успевала нанести ответные удары и пыталась уворачиваться. — Больше плоти и крови, — сказал нечеловеческим голосом ниндзя. — Что? — удивилась она, — Это же демон. Когда раздался звонок, символизирующий об окончании поединка, Ханаби лежала поверженная на земле, ей было тяжело пошевелиться. Объявили победителя. А после, Хаябуса с надменным видом вышел с арены, устремившись прочь из Алой Тени. Куноичи понимала, что надо найти Кагуру и Ханзо. Среди толпы она глазами искала знакомые силуэты, она просачивалась через поток неторопливо идущих ниндзя. Сейчас они расходились по домам и обычно ждали наступления темноты, чтобы снова собраться на главной площади, запуская в небо фонарики. — Ханзо, Гура, — завидев в толпе их твоих, окликнула Ханаби. Она пробиралась сквозь толпу, догоняя их. Наконец, она вышла за ними на одну из улиц, где народу было гораздо меньше. Не обращая внимания на куноичи, Кагура и Ханзо общались. — Терпеть не могу эти сборища народа, — говорил он. — Я знаю, но это наша традиция. Оказавшись в переулке, свободном от большого сборища народа, Ханаби наконец нагнала их. Двигаться и, тем более бегать, ей было ещё сложно после битвы. — Гура, твои силы восстановились после вчерашнего? — Да, я почти полностью восстановилась, — удивленно ответила Кагура, посмотрев на её раны. — Обойдёшься без обезболивающего заклинания, всё и так пройдёт, — вмешался Ханзо. — Нужно будет заклинание высшей сложности. Демон не запечатан. — Как? — удивился Ханзо. — Он поразил Хаю. — С чего ты взяла? — Он что-то говорил про плоть и кровь, — призналась куноичи, — Я слышала. — Больше плоти и крови? — спросил сильнейший ниндзя. — Да. — Дело плохо. Нам нужно спешить. Все трое устремились по следам теневого ниндзя, в надежде, что успеют остановить его, прежде, чем случится беда. Ханаби по дороге рассказывала, что после вчерашнего случая он вёл себя странно, постоянно грубил. А на турнире он был особо жесток со своими оппонентами. Они увидели Хаябусу на поле, по которому когда-то Кагура ходила, чтобы встретиться с Ханзо. Его уже завладел демон, частично изменив его. Хаябуса был похож на тень, которая не пропускает свет с жутко длинными когтями. Кимоно, как будто покрылось чешуей, а из-под Маски были видны лишь красные горящие глаза. — Боюсь, что уже поздно, — развёл руками Ханзо. Кагура подошла ближе к своему другу, начав говорить с ним. Она хотела достучаться до него. — Хая, не делай глупостей, пойдём домой все вместе. Девушка пыталась взять его за руку, но резким движением, он нанёс удар, откидывая её на несколько мастеров. Ханзо сжал в руке Аме-но-Хабакири. Хаябуса выпускал сюрикены. — Остаётся только одно — убить его и запечатать Хенекаге. Иначе он уничтожит тут всё. Появившаяся Ханаби стремительно бросилась к теневому ниндзя, когда он перешёл в наступление. — Что ты делаешь? Ты слышала, что я сказал? — Я не дам ему вот так погибнуть. Куноичи отбивалась от быстрых и сильных атак Хаябусы. — Хая, очнись же! — закричала она, пытаясь ударить его по лицу. Но единственное, что ей удалось — это снять с него маску, обнажив нечеловеческие красные глаза демона, которые с ненавистью буравили её так, что становилось не по себе. — Приди в себя. Не смей сдаваться! Хаябуса не реагировал на слова и, продолжая идти в наступление, применил Теневого Убийцу, она же старалась удержаться на ногах. Больно впиваясь когтями ей в спину, он схватил Ханаби своими руками, приподнимая над землёй. — Он убьёт её, — закричал Ханзо, — Надо что-то сделать! — Хана, я тоже хочу спасти Хаю, — кричала в слезах Кагура, — но это уже невозможно. Его поглотил демон. Мы должны спасти нашу Долину от демона, иначе он уничтожит всех! Потянувшись руками к Хаябусе, она погладила его по щеке. Ослабив хватку, Демон выпустил её из своих лап, но Ханаби не отходила. Вместо этого она, подошла ближе, обнимая его. — Хая, я прошу тебя, вспомни меня! Очнись, пожалуйста, — вся в крови, куноичи даже не пыталась сдерживать свои слёзы, — Даже если так сложится, что я не увижу тебя, даже если мы будем разлучены на долгое время, я всегда… Ты слышишь? Я всегда буду помнить о тебе, — вспомнила она слова своей клятвы. — Ханаби? — своим голосом спросил ниндзя, не понимая, как он тут оказался. Вместо ответа, Ханаби накрыла его губы тёплым поцелуем, а он отвечал, обвивая руками её талию. В руках у куноичи была Хиганбана, которую она бросила под ноги. Они стояли и целовались, а в ногах расцветал огромный алый цветок, что опутывал их и связывал. Из спины Хаябусы начал показываться демон. — Сейчас, давай, Кагура, — закричал Ханзо, — обоих сразу! Девушка встала в нужную стойку и, подняв руки, начала читать заклинание: «Силы небесные Небо бескрайнее Даруй мне свет Дабы защитить мир от тьмы Засияй же божественный свет И запечатай тьму навеки.» Снова вырвался огромный вихрь энергии, который окутал Ханаби и Хаябусу. — Да будьте вы прокляты со своей любовью, — зашипел демон, уходя в Аме-но-Хабакири, на этот раз уже точно и окончательно. — Плохой демон, — обратился к нему сильнейший ниндзя, — Ты плохо себя вёл, посажу тебя на мышиную диету. — Извини, — зашипел Хенекаге и больше не сказал ни слова. — У неё получилось. Кагура не могла отвести полный восхищения взгляд. — Самые страшные демоны живут внутри нас, главное — это найти того, кто поможет побороть их, — философски проговорил Ханзо. Не в силах устоять на ногах ниндзя упали на землю без сил, но Хаябуса не отпускал руку Ханаби. — Ты снова спасла меня. — А нам тащить их обратно в Алую Тень? — негодовал Ханзо. Однако, нести их пришлось недолго. На границе всех встретил Великий Грандмастер лично. Ханаби снова украла Хиганбану, которую сдала в хранилище Алой Тени, по возвращению из Северной Долины. — Их будут судить, — сухо проговорил Грандмастер. В то же день состоялся суд, на котором присутствовали старейшины Алой Тени. Ханзо пришлось рассказать, что произошло и как Широ решил использовать силу демона. Парню дали шанс остаться в Алой Тени и искупить свою вину усердным трудом. — Хаябуса Каге, — озвучивался приговор старейшин Грандмастер, — Алая Тень расценивает, что твои действия были под влиянием тёмной силы, которую ты не мог контролировать. Тебе даётся шанс своим трудом искупить вину. — Спасибо, — ответил Хаябуса. — Ханаби Хииро, — старейшины совещались, — Ты снова совершила кражу из хранилища, а за это у нас отрубают голову, — говорил Грандмастер, — Но я даю тебе шанс искупить вину. К нам пришёл запрос помощи от дружественной гильдии «Алтарь Дракона» в убийстве их злейшего врага — Черного Дракона. Ты отправляешься туда. И ещё, я изгоняю тебя на три года из гильдии. В течение этих лет ты не приблизишься к нашим землям. — Спасибо, Грандмастер, — она поклонилась. Когда всё собирались уходить, Ханаби подошла к Грандмастеру, что-то шепнув на ухо, а он кивнул. — Ханаби, я запрещаю тебе участвовать в фестивале Обон и поминать усопших вместе со всеми на Главной Площади нашего Ордена, — добавил тот. Когда солнце уже клонилось к закату, а куноичи собрала походную сумку, в дом вошёл Хаябуса. — Кагура и Ханзо нашли нам фонарики, пойдём запускать? — Но мне нельзя приходить на площадь. — А мы пойдём на тот холм, — он кивнул в сторону двери, зови за собой, — Пойдём, они нас ждут. До холма было идти минут пять спокойным шагом, где Ханзо и Кагура действительно уже держали в руках фонарики. — Почему вы не на площади? — удивилась куноичи. — Да ну её в бездну, эту площадь, — выругалась девушка. — Ненавижу скопления людей и толпу, — поддержал её сильнейший ниндзя, — Действительно, в бездну эту площадь. Они выпустили фонарики в небо, на которое уже медленно выплыла полная луна. Каждый молча думал о своём. — Ну, нам пора, — прервал тишину Ханзо, — Удачи тебе! Сильнейший ниндзя похлопал Ханаби по плечу и пожал руку, а Кагура стиснула её в дружеских объятиях. — Береги себя, Хана. — Спасибо вам за всё. Я очень рада, что у меня есть такие друзья. В ту ночь, ниндзя не нарушили традицию, сражаясь у своего дома под полной луной. Ханаби уворачивалась от его ударов и наносила свою серию, пока не Хаябуса упал на землю, подняв руки вверх. — Сдаюсь, — сказал он. Отражение лунного света в его глазах снова грело сердце куноичи, она вспоминала, как первый раз испытала это тепло перед битвой с Ханзо. Она лежала и смотрела на луну и звезды, которые россыпью освещали землю и поняла, что должна сказать ему самое важное. — Я, — начала она. Слова давались с трудом, оказалось, что это гораздо сложнее сказать, особенно, когда действительно любишь. Она прошла через смертельную битву, почти умерла и не испугалась. Тут всё было иначе и она боялась дать волю своим чувствам. Но уже было поздно останавливаться на половине пути, так и не узнав его ответа. — Тебя, — выдавила из себя Ханаби второе слово и оставалось сказать последнее, самое важное слово, которое ей было страшно произносить. — Я знаю, — перебил её ниндзя, — Я тоже тебя люблю. Он сказал на одном дыхании ту фразу, которая Ханаби далась с большим трудом. — Почему ты не сказал раньше? — Я не знаю, — признался Хаябуса, — Я плохо разбираюсь в любви и нужно было время, чтобы осознать это. А ты почему молчала? — Я тоже не разбираюсь в чувствах, — призналась она. — Но у тебя же был кто-то до меня? — Как и у тебя. Два года назад, когда им было по шестнадцать, Ханаби решила поучаствовать в конкурсе поцелуев с парнем из Алой Фракции, по имени Мацумото. Ей было всегда интересно, как это, быть с парнем. Она, даже в тот месяц не приходила вызывать Хаябусу на дуэль и он очень оскорбился этим. Когда он узнал в чем дело, то тоже начал встречаться с куноичи из своей Фракции по имени Юкино. Она сама проявляла к нему внимание, но были они вместе не долго. Ханаби же тоже, спустя какое-то время рассталась с Мацумото, а он, в отместку, начал говорить про неё гадости, правда, всего один день, а потом замолчал. — У меня не сложилось, — сказал Хаябуса. — И у меня не сложилось. — Да, он был редкостным ублюдком. — Кто-то неплохо его отлупил вечером того дня. Хаябуса усмехнулся. Когда он услышал, что Мацумото начал оскорблять Ханаби и говорить про неё гадости, то не смог терпеть это. Они учились у одного мастера, хоть и не очень ладили, но почему-то эти действия привели теневого ниндзя в ярость. Он вызвал на дуэль Мацумото вечером того же дня и сильно избил его. У того были синяки по всему телу и сломан нос. Хаябуса запретил ему говорить что-либо о Ханаби и приближаться к ней. — Да вы психи оба, — сказал Мацумото убегая. К Ханаби он больше никогда не подходил. — Он визжал, как девочка, когда я отделал его, — вспомнил Хаябуса. — Это был ты? — куноичи привстала и посмотрела ему в глаза. — Я не мог никому позволить оскорблять тебя. — Зато сам оскорблял меня. — Ну, ты тоже меня оскорбляла всегда. Обычно мальчики дергают девочек за косички, когда им эти девочки нравятся. Ханаби же вела себя, как мальчишка: лезла драться к Хаябусе, каждый раз получала и, всё равно, продолжала лезть на рожон. Она мечтала превзойти его не для того, чтобы тешить своё самолюбие, а чтобы он её, наконец, заметил и признал равной себе. Ради этого она была готова пожертвовать всем, чем угодно, даже жизнью. Ханаби давно любила его, но боялась, даже себе в этом признаться. Они шли в сторону дома, держась за руки. — Я тебя дольше люблю, — начала снова соревноваться куноичи. — А я с первого нашего боя. — У тебя же ещё любилка тогда не выросла. — Ну и что? Это так важно? Они смеялись друг с другом и друг над другом.***
— Мне пора уходить. Ханаби стояла с мешком у двери и мялась, цепляясь за каждую минуту, проведенную вместе с ним. — Останься, — Хаябуса стоял у двери, не давая ей уйти, — останься со мной сегодня. Он обнял куноичи, прижимая к себе. — Если я останусь, то завтра нам обоим будет очень больно. Она положила голову на грудь ниндзя, словно прячась от неминуемой разлуки. Хаябуса уткнулся носом её темные волосы, прикрывая глаза. — Больнее, чем сейчас уже не будет. Его руки гладили куноичи по щеке, когда она потянулась к его губам, сливаясь в прощальном поцелуе. Походный мешок упал на пол, как и их одежда. Всё было, как будто в первый раз, неистовая страсть и нежность сплетались воедино, словно стебли бамбукового дерева, которые обвивали ствол. Для них не существовало вчера или завтра, они были сейчас. Растягивая минуты, они наслаждались каждым мгновением, проведённым друг с другом, останавливали время. Оттягивая момент расставания, они завязывали свои души в морской узел, не понимая, что развязать его уже будет невозможно никогда. — Даже если так сложится, что я не увижу тебя, даже если мы будем разлучены на другое время, я всегда буду помнить о тебе, — прошептал ей на ухо Хаябуса. — Ты всегда будешь в моем сердце и я всегда буду любить тебя, — добавила Ханаби. Они лежали обнявшись, куноичи гладила его по волосам. — Хая, — вдруг, начала говорить она, — пожалуйста, не делай глупостей. — А ты не смей умирать. — Обещаю. Они прижались друг к другу и Хаябуса уснул, а Ханаби ещё долго смотрела на него, пытаясь запечатлеть, словно кистью на картине, его лицо перед долгим расставанием, впитать его запах, запомнить каждое движение. А может и перед тем самым «никогда», но ей не хотелось об этом думать. Рано утром, когда он ещё спал, куноичи быстро собралась и направилась в сторону ближайшей деревни. Нужно было купить лошадь, чтобы быстрее добраться до Алтаря Дракона. Когда Хаябуса проснулся с утра, её уже не было. Он понимал, что далеко она ещё не ушла, поэтому выбежал из дома. Добравшись до того самого холма, откуда были видны все дороги, ниндзя увидел вдали Ханаби. Но, уверенно ступив на тропу, что вела вниз, он наткнулся на невидимую стену. Хаябуса пытался пройти сквозь тени, но снова и снова натыкался на невидимую стену. Он попытался разрубить её катаной, которая прошла насквозь, а рука наткнулась ту же на преграду. Ниндзя собрался обойти эту преграду, но вокруг всех границ Алой Тени выросла огромная стена алого цвета, а он почувствовал за спиной огромную магическую силу, понимая, что это мог быть только один человек. Повернувшись, Хаябуса сразу увидел за спиной Грандмастера. Его сила действительно была велика, не зря он стал Великим Грандмастером Алой Тени. — Ты совершаешь глупость. — Я хочу покинуть Алую Тень, — уверенно ответил ниндзя. — Я не позволю тебе совершить эту ошибку — Зачем вы так поступили с ней? Не я один это решаю, а она дважды нарушила наш кодекс. — Как вы могли отправить её на верную смерть? Она же ваша внучка! — Не смей дерзить мне, мальчик, — Грандмастер повысил голос, — Отправить её на смерть — это означало бы, что ей в тот же день отрубили бы голову. Я дал ей шанс выжить и всё исправить! Не ты один переживаешь за неё. — Почему я не могу покинуть Алую Тень? — Перед тем, как уйти, она просила меня дать тебе шанс вернуть свой титул Мастера. Я обещал ей. Поэтому ты останешься. Она так же дорога мне, как и тебе. Хаябуса не отводил взгляд от отдаляющейся Ханаби, которая уже превращалась в маленькую чёрно-алую точку. — Грандмастер, вы специально отправили меня поймать её? — Я знал, что только ты не причинишь ей вред. Он подошёл ближе к ниндзя, проследив его взгляд. — Но вы приказали мне убить её, тогда, на Главной Площади. Зачем? — Во-первых, я знал, что по вашему следу скоро пойдут другие ниндзя, а во-вторых, я был уверен, что ты найдёшь выход. — Вы догадывались о наших чувствах? — Это было прекрасно видно. Она всё время говорила, что хочет превзойти тебя, а ты намеренно пользовался её слабостями в бою, чтобы победить. Это видел не только я. — Только я один не замечал этого? — сказал уже самому себе Хаябуса, направляясь в сторону Алой Тени вслед за Грандмастером.