***
Гости удивлённо смотрели друг на друга, абсолютно не помня, как оказались на балконе, а после, увидев, что Астория лежит на полу, бросились к ней. Драко ощутил непонятное дежавю, увидев, как все обступили Гринграсс, а Генри отчаянно пытался отогнать всех от неё. Оглядевшись вокруг, Малфой ещё раз убедился в том, что все чувства какие-то искажённые, а в голове сидела назойливая мысль — он явно что-то упускает. Что-то было не так, а что именно — он понять никак не мог. — Я в порядке, — слабым голосом произнесла Астория, поднимаясь с пола. — Всё хорошо, спасибо, не стоит переживать… — Что произошло? — Драко сначала задал вопрос, а после понял, насколько это странно звучит. — Мы пришли… А зачем мы сюда пришли? — вдруг подал голос мистер Гринграсс. — Видимо, из-за меня, — тихо ответила его дочь. — У меня такое чувство, что у меня вырвали кусок памяти, — виновато усмехнулась она. — Да, понимаю, — Малфой потёр висок указательным пальцем, всё больше погружаясь в раздумья. — Давайте продолжим веселиться, — Астория поправила причёску, пытаясь выглядеть в глазах гостей полностью здоровой. — Пройдёмте в зал.***
Уже уходя домой, Драко столкнулся в дверях с Гюнтером Драу, однако, к удивлению самого Драу, прошёл мимо, будто не разговаривал с ним «по душам» некоторое время назад. Этот день казался Малфою настолько странным, что даже в Мэноре — обители его спокойствия — он чувствовал себя не в своей тарелке. Было стойкое ощущение того, что у него вырвали самое важное, что-то невероятно значимое, а он никак не мог вспомнить, что же это было. Стены особняка казались пустыми, было одиноко… Малфой начал прокручивать весь день в голове: вот гости заходят в часовню, вот уже собираются в доме Гринграссов, а затем… провал. Пустота. — Я ведь не пьяный? — Драко обернулся к домовику. — Тофур, я выгляжу странным? — Крайне, — отозвался эльф. — Могу я чем-нибудь помочь? — У тебя нет ощущения, что что-то пошло не так? Будто весь мир перевернули с ног на голову? — он устало опустился в кресло, закинув ногу на ногу. — Едва ли, — сказал Тофур, щелчком пальцев явив перед хозяином поднос с огневиски. Драко сцепил пальцы в замок и, почувствовав необъяснимый дискомфорт, глянул на свою левую руку. Тонкая, почти незаметная, светлая полоска виднелась на безымянном пальце; при виде неё в груди появилось непонятное чувство, а все мысли в голове сгустились в один сплошной гудящий рой. — Знаешь, что это может быть? — Малфой указал эльфу на полоску. — Заклятие вашего дражайшего папеньки, как напоминание о необходимой женитьбе? — пожал плечами Тофур. — Возможно, библиотека даст ответ. — Напишу-ка я матери, — зачем-то вслух сказал Драко, будто ожидая одобрение от домовика. А затем нахмурился, добавив уже тише: — или в другой раз напишу… Решив, что лучшим занятием станет прогулка по Мэнору, Малфой первым делом направился в оранжерею. Не то чтобы он был таким уже садоводом-любителем, однако не мог отрицать того, что туда его что-то тянет. Внутренне, необъяснимо и крайне странно, но тянет так, что нет сил этому препятствовать. — Ничего себе… — произнёс он вслух, когда распахнул двери. — Тофур! — Видимо, кому-то стоит начать вести дневник, — устало вздохнул появившийся домовик. — Уже полгода ремонт тут. — А зачем? — удивлённо спросил Малфой. — А покорный слуга будто бы знает, — проворчал эльф, собравшись уйти восвояси. — Ежедневно, на протяжении шести месяцев, Драко Малфой ходит сюда и делает перестройку. — Для чего я её делаю? — никак не мог понять он. — Вот там чертежи, — эльф указал пальцем на столик в углу. — Что-нибудь ещё? — Да, — неуверенно произнёс Драко, — не помешало бы… В прочем, не так важно, ступай. Малфой подошёл к чертежам и, разглядев свитки, с трудом сдержал порыв схватиться за голову. Совершенно точно — это был его почерк. Да вот только он совсем не понимал, как ему взбрело в голову подобное. Нет, ему нравилось то, что значилось в планах, да только вот Драко абсолютно не помнил, в какой момент он решил сделать это. Не сказать, что Малфой именно хотел сейчас этим заниматься, но он всё же вытащил палочку, начав сверяться с чертежами. Постепенно его занятие вытеснило из головы лишние мысли, и теперь он увлечённо возводил стеклянные перегородки, попутно двигая горшки для цветов. Работа славно ладилась, однако через несколько часов усталость дала о себе знать, даже не смотря на то, что Драко использовал магию. Закончив украшение одного из витражей, он плюхнулся на скамейку и полез в карман, а встрепенулся лишь тогда, когда сделал первую затяжку. — И давно я курю? — спросил он сам себя, выгнув бровь. — Чёрт возьми, что вообще происходит-то? Ответа, как и ожидалось, не последовало. Ни от него самого, ни откуда-либо ещё, и Драко решил, что ему совершенно точно следует проверить себя на наличие каких-либо зелий в организме. И он уже было собрался пойти в библиотеку, как вдруг услышал шум дождя, а ноги сами понесли его на улицу. Разглядывая, как вдали молнии, одна за одной, рассекали небо, Малфой снова погрузился в размышления, никак не в силах отогнать от себя стойкое ощущение одиночества. Он совершенно точно помнил, что после окончания войны жил именно так, как живёт сейчас, но всякий раз, копаясь в собственных воспоминаниях, он словно натыкался на какую-то пустоту, отчего горечь оседала на корне языка. — Тьфу! — не выдержал он собственных эмоциональных терзаний. — Совсем ополоумел! Уничтожив заклинанием окурок, он развернулся, чтобы пойти в дом, как вдруг услышал чей-то голос, точнее обрывки каких-то фраз. — Давно… ты… куришь… — тихий голос пролетел мимо, будто гонимый ветряным потоком. — А? — Драко обернулся, пытаясь разглядеть кого-либо. — Люмос! Кто здесь? Гоменум ревелио! Смачно выругавшись, он быстрым шагом направился в дом, нервно стряхивая с волос капли дождя. Время близилось к полуночи, а назавтра его ожидало какое-то большое дело. Вот только какое?..***
Каково же было удивление Драко, когда он открыл глаза, а стрелки на часах указывали половину четвёртого. Глянув в окно, он застонал, осознавая, что проспал фактически весь день, и срочно отправился в душ, пытаясь хоть как-то собрать в кучу разум. Ни горячая, ни холодная вода не произвели нужного эффекта — мозги, казалось, обрели консистенцию липкой жижи. Выскочив в коридор, Малфой на ходу застёгивал рубашку, раз за разом повторяя набор нецензурщины, точно описывающей его состояние. — Тофур! — выкрикнул он, наконец вспомнив о существовании домовика. Тот появился перед ним и даже рта не успел раскрыть, как Драко махнул ему, указывая следовать за ним. — Может, ты будешь в курсе, что я должен был сделать сегодня? — Забрать Марка из больницы, — проскрипел эльф. — Но он уже дома, жив, здоров, пьёт какао. — Твою мать… Ты не мог бы отправиться за несколькими ингредиентами? Кажется, кто-то развлёкся с моим разумом. А, и ещё, — Малфой повернулся к нему так резко, что Тофур едва не врезался лбом в его колени, — ты не пытался меня будить? — Нет, — мрачно ответил он. — Даже если и попытался бы, вряд ли помогло. Опешив от столь неоднозначного ответа, Драко едва не с открытым ртом смотрел вслед домовику, но всякие слова застряли где-то в районе диафрагмы. Знакомый голос, доносившийся откуда-то снизу, почему-то вызвал улыбку, и Малфой поспешил на первый этаж. — Надеюсь, мне не придётся судорожно искать палочку, братец? — усмехнулся Драко, завидев Гюнтера. — Я… я не думал, что ты… — Марк явно растерялся, отчего только через десяток секунд додумался поставить чашку и встать с кресла. — Брат… Он сказал это так тихо, что не услышал сам себя, а после, набрав побольше воздуха в лёгкие, вновь повторил уже громче: — Брат! — Я очень рад твоему возвращению, — и Малфой позволил себе двинуться в сторону Марка, стиснув его в приветственных объятиях. — Я думал, что ты уже не захочешь меня знать! — выпалил он. — Думал, что отправишь меня… — В Азкабан сажают за другое, — Драко приглашающим жестом указал на диван. — Ты решил оставить имя, данное тебе опекуном? — Разумеется, меня же сожрут со всеми потрохами, скажи я в людном месте — здравствуйте, я Элтанин Мракс! — рассмеялся Марк, откинувшись на спинку и заложив руки за голову. — Чёрт, твой центр — это какой-то рай! Знал бы ты, как там ко мне относились… Наверное, мой папаша не стал бы таким злым, побудь он в «Белом Драконе» хоть часок! — М-м-м, кстати о центре, — Драко чуть прищурился, — возможно, ты помнишь, почему я его открыл? — Ну… — Гюнтер задумался, вперив взгляд на каминную полку. — Нет, не помню. Наверное, у меня провалы из-за лекарств… — Да, действительно, — неоднозначно отозвался Малфой. — Впрочем, это не так уж и важно! Нам бы с Кингсли сегодня увидеться, может, пригласим его сюда, в Мэнор? — Это же твой дом, — удивлённо приподняв брови, ответил ему Марк. — Назвав тебя братом, я не… — Драко резко скривился от собственной речи и, несколько раз прокашлявшись, тряхнул головой. — Да что, Салазар меня поимей, со мной такое?! В общем, это и твой дом тоже. Извини, я отлучусь ненадолго… Едва ли не бегом Малфой направился в библиотеку, отчётливо понимая, что он отнюдь не такой, каким был раньше. В голову раз за разом врывались мысли о том, что после войны что-то изменилось, не только в мире, в нём самом. — Акцио… — внезапно Драко задумчиво посмотрел на дверь, ведущую в отдельную секцию, так и не договорив заклинание. — Хм… Войдя туда, он с удивлением глянул на книгу из белой кожи. — И что с тобой? — изумился он, глядя на то, как страницы её лихорадочно перелистывались, будто по чьему-то велению. — А клинок где? Акцио клинок странников! Замысловатый нож, напоминающий стрелку от компаса, вынырнул откуда-то из стеллажей и приземлился в ладонь Драко. Нет, Малфой был готов поклясться, что помнит каждый прожитый им день, но сознание упорно твердило — чего-то не хватает. Глянув на часы, — до прихода Кингсли оставалось около двух часов, — он достал все свитки, все клочки бумаги, на которых когда-либо делал пометки, и стал изучать. Всё сходилось с тем, что осталось где-то на задворках памяти, даже сама книга не дала никаких ответов, и Малфой обречённо вздохнул, решив, что стоит прибегнуть к кардинальным мерам.***
— Гипноз?! — чуть ли не взвизгнул Кингсли. — Драко, мальчик мой, я не думаю, что ты забыл что-то важное… — Тогда почему это чувство не покидает меня уже почти сутки? — крайне спокойно спросил Малфой. — Господин Министр, у вас же есть доверенные лица, кто мог бы это сделать. — Видишь ли, — нахмурился Бруствер, — в твоей голове может находиться то, чего не стоит знать остальным. Я верю, даже доверяю тебе, иначе почему ещё ты стал главой Отдела Тайн? Но я не думаю, что… — Значит ли это, что после войны с моей головой кто-то поработал? — нахмурился Драко. — Что ты, вовсе нет! — всплеснул руками министр. — Твой брат — одна из причин, почему никому не стоит лезть в твою память. Я с большим трудом замял это дело, и сейчас, пообщавшись с Элтанином… — Марком, — поправил его Малфой. — Верно, с Марком, я с полной уверенностью могу заявить, что он не представляет никакой опасности как для себя, так и для общества. Так что мистер Гюнтер может вернуться к работе в любое время, — улыбнулся Кингсли. Марк, который всё это время сидел с безучастным видом, просиял в одну секунду. На протяжении всей беседы с министром его не покидало ощущение, что его загнали в угол. Вопросы, задаваемые Кингсли, больше похожи были на допрос, и Гюнтер крайне нервничал, боясь ответить что-то не так. — Господин Министр, а есть ли способ покопаться в мозгах так, чтобы… ну, в домашних условиях? — Марк по-детски улыбнулся, пытаясь ободрить своего родственника. — Ладно, допустим есть, но я очень-очень не советую прибегать к таким методам, — нахмурился Бруствер. — Но как это делать, я не скажу, да и библиотека министерства навряд ли поможет, ведь мистер Малфой не знает языка альвертматтер, верно? — Верно, — краешек губ устремился вверх, — нужная секция ведь не находится в Отделе Тайн? — Абсолютно точно, что книги не находятся в общественном доступе, — Кингсли поднялся с дивана, нарочито сделав голос как можно тише. — Всего доброго, до встречи на работе. — Он так любит из всего делать тайны, — вздохнул Марк, едва последний язык зелёного пламени исчез в камине. — Взбалмошный дед. — Ему всего-то лет сорок, может чуть больше, — Драко прыснул в кулак. — Но ты прав, замашки у него порой действительно стариковские. Итак, думаю, что настало время нормально познакомить тебя с тётушкой! Пользуясь тем, что у Малфоя был взят законный отгул, а у Гюнтера было полное право ещё побыть дома, они оба решили отправиться во Францию, к Нарциссе в гости. Тем более, что Драко как-то обещал ей приехать, но всё никак не мог этого сделать. Нарцисса никак не ожидала увидеть на пороге своего дома ещё и Гюнтера, потому улыбалась слегка натянуто, едва заметно поглядывая на сына, но ни разу за вечер не поинтересовалась, что же этот странный юноша — так она его окрестила — позабыл у неё в гостях. Разговор состоялся лишь на второй день их пребывания во Франции, и начал Драко издалека, сначала рассказав Нарциссе о том, что некогда стёр ей отрывок памяти по её же просьбе. Её лицо выражало такой спектр эмоций, что Малфой всерьёз задумался о том, видел ли он когда-то такое раньше. Всегда сдержанная, тихо смеющаяся, украдкой плачущая… Сейчас миссис Малфой напоминала комок нервов, с явным трудом ей давалась новая информация, а уж рассудить — рада ли она новостям — вообще не представлялось возможным. — Миссис Малфой, — тихо произнёс Марк. — Просто Нарцисса, — отмахнулась она и потёрла переносицу двумя пальцами. — Мне нужно всё это переварить. Драко уже начал жалеть, что рассказал ей всё, но вдруг его внутренние терзания прервала тихая усмешка матери. Она, подойдя к окну, обхватила плечи руками и стала вглядываться в вечернее небо. — Белла, какая же ты дура, — вслух произнесла она. — Удивительно, как от такого отвратительного человека смог появиться такой симпатичный мальчишка. — Может, я в маму? — виновато усмехнулся Марк. — Нет, ты вовсе не похож на неё, — Нарцисса обернулась к нему и, склонив голову набок, начала вглядываться в лицо Гюнтера. — Ты вообще не похож на своих родителей. Драко слушал разговор матери и своего брата вполуха, явно терзаемый собственными мыслями. Это, разумеется, не ушло от внимания присутствующих, но на каждый вопрос, всё ли у него в порядке, либо отмахивался, либо пожимал плечами. Взгляд упал на колдографию, где он в окружении семьи и друзей стоит около часовни. — Мам, это что за день был? — удивлённо спросил Малфой, явно не помня, чтобы они когда-то ходили в церковь или же одевались по определённому дресс-коду на каких-то приёмах. — Я… — Нарцисса обратила внимание, что между Драко и Блейзом довольно-таки большое расстояние, но не придала этому какое-то значение. — Я не уверена, что вспомню. Марк? — Может, кто-то венчался? — предположил Гюнтер. — Хм, а кто? — Малфой ещё больше нахмурил брови. — Чёрт возьми, после свадьбы Гринграсс я испытываю странное чувство, — признался он. — Ты хочешь этим поделиться? — осторожно спросила Нарцисса. — Наверное… нет, — он поднялся с дивана, решительно направившись в сторону балкона. — И да, мама, я начал курить, не смотри на меня таким взглядом, как любит делать… Мерлинова срань, кто был против сигарет? — Может, какая-то твоя подружка? — бросил Гюнетр, после чего заметно смутился, глянув на миссис Малфой. — Не припомню, чтобы у меня в последние годы кто-то был, — ухмыльнулся Драко. — Это ты у нас перенял замашки Блэков. — О, мальчики, вы уже достаточно взрослые, чтобы не вести себя как подростки! — фыркнула Нарцисса. — Своими романтическими похождениями, пожалуйста, не при мне хвастать!***
Поскольку дом Нарциссы и Бруно в размерах сильно уступал Мэнору, Драко и Марку была выделена одна комната на двоих. Время было уже далеко за полночь, однако сон никак не шёл, даже самый маленький зевок едва ли проскакивал. — Спишь? — тихо спросил Гюнтер. — Не-а, — Малфой повернулся к нему и взмахом палочки наколдовал несколько светлячков. — Знаешь, чего я больше всего хотел в детстве? Марк отрицательно покачал головой. — С Нимфадорой, дочерью Андромеды, мы никогда не общались, у Сириуса не было детей, ну и у Беллатрисы, как я думал, тоже, — с лёгкой улыбкой проговорил Драко. — Очень редко Блейз и Пэнси оставались в Мэноре с ночёвкой, но нас расселяли по разным комнатам, а я так хотел… Что ты делаешь? Он удивлённо посмотрел на Гюнтера, который поднялся с кровати и стал сооружать что-то из стульев. Накрыв свою конструкцию покрывалом, он своей палочкой заманил наколдованных светлячков в своеобразный шалаш и, усмехнувшись, кивнул Малфою на него. — Я тоже хотел такого, — усмехнулся он и нырнул под покрывало. — Чёрт возьми, мне уже двадцать лет, — фыркнул Драко и поднялся с кровати. — Я уже достаточно взрослый, чтобы делать всё, что душе угодно! Рассмеявшись, он полез в шалаш, сразу ощутив, как внутри разливается необъяснимое тепло. Наверное, это был один из немногих вечеров, когда он действительно чувствовал себя хорошо. Всё, что происходило в его жизни последние девять лет, так или иначе влияло на всё, начиная от мировоззрения и заканчивая отношением к людям. Драко ненавидел того мальчишку, которым он был в одиннадцать лет, при том куда больше, чем собственного отца. Изначально Люциус Малфой был примером для подражания. Стоило Драко глянуть на отца, как просыпалось необъяснимое чувство гордости. И он, поступив в Хогвартс, ожидал, что к нему будет точно такое же отношение, ведь он сын Люциуса! Каково же было его удивление, когда от тех же слизеринцев он мельком услышал далеко не лестные слова об отце. И это не говоря о том, что приходилось из кожи вон лезть, чтобы в конечном итоге, приехав домой на каникулы, впечатлить его успеваемостью в школе. Затем пришло первое осознание, что что-то не так, когда в школе стали происходить крайне странные вещи. Но Драко упорно искал, даже находил оправдания, ведь то, что было очевидным, казалось неправдивым. Так, каждый год он всё больше и больше убеждался в том, что папа — не герой. Папа даже не в тени героя. Он — скользкий гад, который займёт удобную сторону, а не правильную. — Не думаю, что он был плохим отцом, — горько усмехнулся Марк, наколдовав кристальную бабочку, — куда лучше, чем мой. — Твой не знал о твоём существовании, а мой… — Драко замолчал, почувствовав ком в горле. — Сменим тему, не хватало мне растрогаться ещё. — Может, тебе стоит выпустить эмоции? Всё же, — Гюнтер нахмурился, пытаясь подобрать слова, — так всё равно будет лучше. Или… или я не знаю, что тебе ещё сказать. — Извини, я не должен вываливать своё детство на тебя, ведь, по сути, у тебя его и вовсе не было, — Малфой почувствовал укол совести, уголки глаз неожиданно защипало. — Я всё же рад, что ты оказался моим братом. — Необъяснимое чувство привязанности можно оправдать здоровой братской любовью? — расхохотался Марк. — Прости! Честное слово, я никогда не считал тебя геем! — О, чувство юмора тебе точно от Блэков передалось, — уже сквозь смех проговорил он. Откинувшись на подушки, Драко начал задумчиво разглядывать бабочку, наколдованную его братом. — Мне будто не хватало чего-то в последние дни. Не скажу, что я избавился от этого чувства, но всё же стало легче. Спасибо… Марк, явно не ожидав такого, поджал губы, совершенно не зная, что стоит говорить в таких ситуациях, а потому не нашёл ничего умнее, кроме как лечь на подушки и, поманив заклинанием колдо-фотоаппарат, стоявший на прикроватной тумбе, сделать снимок.***
Работы навалилось достаточно, чтобы забыть о мыслях, что с гудением роились в голове. Драко отчаянно искал хоть какие-то намёки на артефакты, но даже Асфинарель пожимала плечами, всякий раз напоминая ему, что она не имеет права помогать именно таким образом. А в один из дней она так и вовсе призналась, что совершенно не знает, где они могут находиться. К тому же Кингсли, успокоившись на счёт наследника Тёмного Лорда, стал наседать на Малфоя уже по поводу этих самых артефактов. — Стоп, — Драко прервал рассуждения министра на вопрос легенд и прочих рутинных обсуждений. — Вам что-то известно о Сером Кардинале? — Как историческая личность у магглов? — удивлённо спросил Бруствер. — Нет, сторонник Тёмного Лорда, самый скрытный из Пожирателей Смерти, — тихо ответил Малфой. — Дело в том, Господин Министр, что я, кажется, узнал его среди гостей на свадьбе у Астории Гринграсс. — Если самый скрытный, то это оправдывает, почему мы до сих пор о нём ничего не слышали. К чему ты клонишь? — К тому, Господин Министр, что я, наверное, понял, под чьим влиянием находился мой брат всё это время. Пока мы искали наследника, мы упустили важную связующую. — То есть, влияние… — опешил Кингсли, — всё это… не личность Элтанина? — Я переваривал это неделю, и только сейчас понял, что нужно было лишь сложить два и два, — мрачно признался Драко. — Умело пользуясь диагнозами Марка, Кардинал продолжал оставаться в тени. Быть опекуном весьма удобно, особенно, когда есть куча примеров ужасной опеки, вроде той, что была у Поттера. — Действительно, — нахмурился Бруствер, — всё это время я ни разу не задумался о том, чтобы найти кукловода, хотя нити были повсюду. — Что же, он не теряет сноровки, по-прежнему умея наводить панику и суету, лишь бы остаться в тени. Соберите консилиум, нам необходимо проверить степень влияния на Марка, а ещё разработать план по поимке… — Нравится мне твоя хватка, мистер Малфой, — усмехнулся министр. — Наверное, по этой причине ты так рано занял пост главы. Если бы не твой центр реабилитации, ты уже давно мог стать заместителем министра! — Или больше нет достойных на место главы отдела Тайн, — загадочно улыбнулся Драко и направился к выходу из кабинета. — Господин Министр, я прошу вас привлечь лишь самых доверенных лиц, этот Пожиратель имеет уши даже там, где их быть не может. — Несомненно, мой мальчик, — с неким скепсисом в голосе ответил Кингсли, неоднозначно прищурившись вслед Малфою.