Поттер в Форксе

"Зеленый день падучей саранчи… Предместных гор седые очертанья, А от полей до дома — две сумы. Две полновесных сумки стрекотанья…" "Дом, в котором"- Сфинкс.

Когда Гарри впервые появился в Форксе, было раннее утро. Февральский воздух приятно холодил голову, а солнце только-только поднималось где-то там, за соснами, расцвечивая серую пелену тумана во все оттенки зеленого. Из теней вокруг медленно проступали папоротники, округлые кроны деревьев, покрытые густой листвой, ветви. Гарри снял с плеч рюкзак, и, бросив его прямо на землю, поднял вверх руки, встав на носочки, и с наслаждением потянулся. Как хорошо… Он так и замер, закинув голову к хмурому небу, глубоко вдыхая по-утреннему свежий и по-лесному чистый воздух. Его обступила шуршащая тишина леса, окружили влажные запахи хвои, травы… Он так давно этого хотел. Гарри подхватил рюкзак с земли и сорвался с места. Он летел сквозь плющ и папоротники, бежал и бежал как можно тише, стараясь не потревожить неспешной плавности просыпающегося леса. Казалось, лес обнимает его. Зовет, нежит, скрывает собой… Мерлин, как же хорошо! Как же давно он не чувствовал себя…так. Легким, чистым, свободным. Почти целым. В это почти не верилось. Как же хорошо. Гарри бежал и бежал вперед, сквозь, а лес зевал, расправлял ветви, полнился звуками. Там зачирикала первая сойка, здесь сорвался с места заяц, потревоженный шорохом листвы под его легкими шагами. Гарри несся вперед в этом волшебстве и не думал ни о чем. Он хотел только одного - закрыть глаза и взлететь. Взмыть вверх, в небо, расправить крылья, высоко-высоко, воспарить над лесом и окончательно слиться с этой первобытной гармонией. Исконной красотой. Он так и поступает. Останавливается, оставляет рюкзак на толстом, узловатом суку близрастущего дуба, скидывает, пятка о пятку, свои ношенные кеды, подпрыгивает и взлетает. Туда, туда, к небу, выше, выше! Чтобы увидеть спеющее вдалеке солнце, к теплому, яркому диску, что так мягко гладит косыми лучами уголья его перьев. Гарри делает взмах, еще и еще один. От острого восторга перехватывает дыхание, и он поднимается над деревьями еще выше, почти вертикально, а горизонт вокруг него рябит и разбегается в стороны, ширится; мир расстилается под ним бесконечным зеленым ковром… Гарри складывает крылья и ныряет вниз вместе с ветром. Ввинчивается клювом в влажный воздух, и вот у самой кромки деревьев снова резко взмывает ввысь. Гарри еще долго наблюдает за вновь родившимся солнцем, вцепившись когтями в ветку самого высокого в округе дерева. Потом слетает вниз, какое-то время кружит над деревьями в поисках того самого старого дуба с толстыми кривыми сучьями, а когда находит - садится на землю, поднимается на ноги и идет к своим, и не только, немногим пожиткам. Из-за чар незримого расширения в рюкзаке мог бы поместиться не один «Гарри». Он как Комната, этот рюкзак Сириуса, - большой и уютный. «Бродяжий», - говорил крестный, смеясь своим хриплым теплым смехом, напоминающим собачий лай. Гарри гладит грубую темную кожу с капельками осевшего тумана. Хорошо, что он нашелся, этот бродяжий рюкзак. Случайно, конечно. Как же еще. Не расшнуровывая, натягивает кроссовки на пятки. Это одна из тех пар, что почти год назад хранились в расшитой бисером сумочке. Они уже очень старые, разве что каши не просят. Лицо начинает слегка покалывать от холода, долго стоять на одном месте не стоит. Гарри снова вдыхает полные легкие пьянящего жизнью воздуха и идет искать домик дедушки Френсиса. Старого хозяина уже много лет, как нет среди живых, но даже его вдова, миссис Атвуд, продолжает называть этот заброшенный, как ему говорили, дом только так. Гарри с благодарностью думает о миссис Лонгботтом, битый час объяснявшей, как найти этот дом… оказалось, что по наитию. «Чувству безопасности», - исправляла миссис Лонгботом. Гарри снова фыркает. Он почти и не помнит, как это, - «безопасность». Но здесь лес. Здесь свобода. Это даже лучше. Хотя бы так. У Гарри всегда была хорошая интуиция. Домик дедушки Френсиса уютно устроился прямо в глубине леса. Полянка, на которой он построен, такая маленькая, что густые кроны заглядывают в окна и наползают на покатую деревянную крышу. Домик весь деревянный, маленький, с одним этажом и прочной дубовой дверью. В бревенчатой стене - темные провалы окон; на крыше - кирпичная труба. Гарри поднялся на маленькое крыльцо, заметив узкую тропинку, уходящую куда-то в лес от самых ступеней, и нашарил над притолокой старый, но нисколько не ржавый ключ. Два поворота, толчок и дверь с легким скрипом открылась. Внутри всего одна небольшая комната, немногим больше пяти на пять шагов; в противоположной стене - деревянная, неотличимая от деревянных же стен, дверь. «Главная» комната почти пуста, только маленький кирпичный камин по левую сторону и стол с железным корытом раковины и газовой горелкой, по правую. К дальней стене прислонился старый, покосившийся шкаф без дверец. Дверь, не дойдя до стены, гулко стукнув, без скрипа потянулась обратно. Ага, у стены нашелся такой же старый колченогий стул с тремя ногами, четвертая отвалилась только что. Гарри еще раз обвел комнату задумчивым взглядом и тепло улыбнувшись, ласково провел рукой по холодному косяку. Здравствуй, дом.