Рано или поздно чудеса и чудовища пересекаются в одной точке — точке невозврата
— Карин Кармон
— Эм, — Гарри ловит воздух ртом и наконец отнимает ладони от лица. Опирается на разъезжающиеся руки, пытаясь привыкнуть к снова сместившемуся центру тяжести. Что сказать он положительно не знает, но, как ни странно, первым отмирает Каллен. — Ты — это… ты? — спрашивает он беспомощно очевидное и Гарри остается только утвердительно кивнуть. — Кх-я, — прокашливается, чтобы хоть что-нибудь сказать, но, как всегда в моменты напряжения, начинает нести откровенную чушь. — Это я. Понимаю, ты не слишком рад меня видеть, хотя технически ты меня и так все эти дни видел, и даже на руках носил. Нет, ты не подумай, я не хочу сказать ничего такого, ты же не знал, что я — это я, а не кто-то другой, так что никаких… — Стоп, — стонет бедняга, ненадолго задержавшись взглядом на обычно скрытом шраме-молнии. Жмурясь, вампир чуть ли уши не зажимает от явного перебора чувств, слов и информации. Гарри даже проникается к нему секундной жалостью, продлившейся ровно до следующей его, крайне неприятной, догадки. — Ты знаешь, кто мы такие. Секунду назад он казался потерянным, погребенным лавиной новой информации, но теперь два острых осколка янтаря впились Гарри в лицо внимательным взглядом, не упуская ни единого изменения. По спине пробежал неприятный рой мерзлых мурашек и Гарри передернул плечами. Хищный. Именно этим словом можно было описать подобравшегося, готового к атаке вампира. И слова его били ничуть не хуже удлинившихся клыков. — Кто ты, чёрт возьми? Знаете, есть такое базовое правило безопасности, которое уважал даже Хагрид на своих абсолютно небезопасных уроках УЗМС. «Не заходи на чужую территорию без приглашения». И да, «технически» Гарри и не заходил, его сюда принесли, но это был, очевидно, очень слабый аргумент. Так что видя, как в Каллене с каждой секундой все больше просыпается инстинкт защиты территории, Гарри делает единственно возможный ход. Укладывается спиной на пол, раскидывает морской звездочкой конечности и расслабляется. Напряжение, которое мгновением ранее можно было натурально намотать на палец, а потом, при желании, связать самый колючий в мире свитер, начинает понемногу отпускать. «Лежачего не бьют». Очень удобно. С минуту в комнате висит недоуменное молчание, а потом тело лежащего на полу Поттера с легким хлопком испаряется в воздухе. *** Появившись на дорожке перед домом, все в том же лежачем положении, Гарри выдыхает. У него не выходит сдержать истерический смех, но сейчас отчитывать себя еще и за это нет абсолютно никакого смысла. Оборот во сне, раскрытие не личности, но сущности, и почее-прочее. Да и потом, серьезно, его даже не расщепило. То, что за пару минут медитации он сможет накопить достаточно энергии для перемещения, — само по себе чудо, но то, что переместиться вообще получится вот так, из ничего, после полугода бесплодных попыток! Драккла за ногу. В каком состоянии он оставил бедного вампира Гарри боялся представить. То, что теперь от разговора не увернуться, было понятно. Разве что прямо сейчас собирать вещи и экстренно отправляться в Сиэтл, а оттуда через местный камин до Вашингтона, где есть международный камин, но… …но Гарри до зубной боли устал убегать. Да и адреналин бурлил в крови давно забытым чувством, подталкивая на необдуманные действия. Так что, проходя в дом, он обернулся к дверной притолоке и почти незаметным движением поменял местами несколько полупрозрачных значков защитной вязи. Внутри разливалось предвкушение.