Все дороги ведут к людям.
Антуан Де-Сент Экзюпери — Маленький принц
Дети взрослеют. Во времена испытаний они взрослеют быстро. Гарри наблюдал за одноклассниками со смешанными эмоциями зависти и жалости, которые никак не мог разделить. Вот Йорк — просто молодой парень. Каждое утро вбегает в класс со звонком, каждый вечер спешит домой к родителям и младшей сестре. Он расстраивается из-за вновь забытых денег на ланч, улыбается своей девушке, приобнимая ее за плечи, и подшучивает над Гарри. Джессика Стенли — красавица и кокетка. Она чем-то напоминает Гарри Лаванду Браун, такая же смешливая, обидчивая сплетница. Обе маленькие блондинки с хитрыми глазами. Вот только кожа у Стенли немного темнее, и лицо у Лаванды теперь пересекает рваный шрам, уродующий губы, чудом не задевший глаз. Просто Джессика никогда не встречалась с оборотнями. Гарри смотрит на них, как на детей в начальной школе — счастливые, беззаботные, бездумные. Им кажется, что вот он, весь мир — для них. А беды, они сводились разве что к несделанному домашнему заданию или неудавшемуся из-за взаимной неловкости свиданию. Где-то там может и происходят настоящие несчастья, но это все с кем-то другим, незнакомым. А то и вовсе на страницах любимых романов. У волшебников почти не было художественных книг. Но магглы любят читать такие книги, а, перелистнув последнюю страницу, отложить ее на журнальный столик, вздохнуть сочувственно и пойти заваривать новую чашку чая в любимой кружке, потому что недопитый — давно остыл. Гарри смотрит на них и радуется, что может пока побыть частью их счастливого, такого простого мирка: дом, родители, школа… И только Каллены выбивались из этой мягкой американской идиллии так же, как он сам. Только они торчали еще одной очевидной ошибкой на этом полотне игры, в которую все, кроме них, играли всерьез. И если поначалу Гарри думал, что привлек магиков запахом, то по истечении прожитой в их доме недели, стало совершенно очевидно, что инициатором слежки был старший «сын» — Эдвард Каллен, у которого в одном месте взыграло самое гриффиндорское из чувств, столь ценимых Годриком. Что делать с этим навязчивым любопытством Гарри положительно не представлял. На предупреждения вампир не реагировал, преград не видел, продираясь напролом сквозь все границы, будь то физические или моральные. А ситуация сегодняшнего утра вообще уже не лезла ни в какие рамки. Гарри и предположить не мог, что магглообращенный вампир может владеть легилименцией… Сюрприз, мать его Мерлином! Пришлось добираться до школы в птичьем облике, чтобы случайно не сделать чего-нибудь непоправимого. Проблем еще и с мстительным кланом вампиров ему ой как не хотелось. *** Эдвард нашел его в школе и молча протянул оставленный на траве рюкзак. То ли волшебник не умел перевоплощаться с вещами, то ли просто на эмоциях забыл их около дома. Его мучил легкий отголосок совести, заунывно вещая о том, что уж настолько бесцеремонно нарушать личное пространство парня было явным перебором. Поэтому Эдвард попытался начать с нейтрального: — Сегодня обещали дождь. Поттер, сидящий за партой и что-то нервно выкорябывающий на ней циркулем, даже не поднял на него взгляда. Но, видимо поняв, что шевелиться Эдвард не планирует, деревянным движением повернулся с прямой как палка спиной. Он очень и очень аккуратно перевел на него взгляд полыхающих глаз, а затем с той же осторожностью забрал из его руки лямку рюкзака. — На этот раз ремень цел. — Его тон был бы равнодушным, если бы только плечи не подрагивали от едва сдерживаемой ярости. Потоки красного в его палитре навевали какие угодно мысли, кроме миролюбивых. — Я умею рассчитывать свои силы, — отозвался Эдвард. Почему-то ситуация начинала его веселить. Но, очевидно, Поттер не мог похвастаться тем же. — Рад за тебя, — с ледяной вежливостью отозвался тот. И, отвернувшись к столу, продолжил прерванное занятие. — Ты знаешь, что портить школьное имущество нехорошо? — с улыбкой поинтересовался Эдвард, заглядывая ему через плечо. — А ты знаешь, что копаться в чужих тайнах тоже не приветствуется? — Лицо Эдварда несколько перекосило после того, как он разобрал надпись. «Осторожно москиты!» было выведено на парте с педантичностью мелкой мстительности. Эдвард всегда любил игру «Я знаю, что ты знаешь, что я знаю…» — это было забавно. И сейчас он искренне наслаждался ситуацией, поэтому, отодвинув стул по соседству от Поттера, занял свободное место под, наконец-то прямым, изумленным взглядом. Химия обещала быть интересной.