«Semper in excremento, sole profundum qui variat»
— Всё время в дерьме, только глубина меняется.
«Ты уверен, что это обязательно?» Гарри нервничал так, что сводило спину, но самое обидное — даже себе не мог объяснить причину этого волнения. Он был уверен, что ни обвинять в чем-либо, ни кричать, ни, упаси Мерлин, доносить на него никто не станет. Но тем не менее клюв постукивал, а когти продолжали подрагивать. — Гарри, если я дам тебе время на мандраж, станет только хуже, — как-то слишком мягко отозвался вампир. Не так давно опытным путем было выяснено, что если Гарри мысленно обращался к Эдварду, тот мог легко уловить этот направленный зов. Притом на довольно большие расстояния. Поэтому добираться было решено на своих двоих, один — ногах, другой — крыльях. — Приехали. Можешь перевоплощаться, — поток размышлений, в котором Гарри попытался спрятаться от настоящего, был безжалостно оборван. Крылья сложились за спиной, принимая очертания обычных человеческих конечностей. Зная, что Эдвард до сих пор не привык лицезреть оборот, Гарри поспешно выпрямился, встав в человеческий рост. Вздохнул. — Оборачиваться, Эдвард. Запомни уже. — Эй, повежливей! — Да какая тут вежливость, — снова не сдержался он, но тут же отступил. — Прости. Я действительно не должен так с тобой разговаривать. Эдвард промолчал. Ситуацию спасла ударившая о стену, задрожавшая дверь дома, и маленький, но страшный смерч по имени Элис смел их с лица земли. Дом семьи Каллен Гарри знал в подробностях, за исключением, может быть, личных комнат. Но невзирая на это, счастливая вампирша, оказавшаяся немногим ниже самого Гарри, таскала его везде. Пробежались по гостиной, кухне, столовой. Библиотеке, где Гарри был мягко представлен матери клана — Эсме. На втором этаже их перехватил Эдвард, настояв, что знакомство с отцом, Карлайлом, обязано пройти в его непосредственном присутствии. Так и случилось, что на пороге кабинета появились ошалевший от количества впечатлений Гарри, нервничающий, но скрывающий это Эдвард и лохматое чудовище с нескончаемым запасом энергии, которое вампир, с долей обреченности, называл сестрой. *** Карлайл Каллен оказался очень красивым вампиром, даже по нечеловеческим меркам. Жесты и манера держаться невольно напоминали о мистере Малфое, но на голову превосходили по выверенности — чтобы добиться такой утонченности и изящной грации требовались годы, если не десятки лет. Сотни, мысленно поправил себя Гарри и почувствовал, что волнение, улегшееся было за время судорожных метаний по дому, ошибочно обозванных экскурсией, снова подняло голову. Глава Каллен вышел из-за огромного резного стола и Гарри поежился. Все, что он слышал о дружелюбии мистера доктора, сейчас казалось дурной шуткой. Внимательный взгляд желтых глаз действовал протыкающе. — Добрый вечер, сэр, — вспомнил о вежливости Гарри, когда повисшая тишина стала уж совсем невыносимой. — Отец, все правда в порядке, — закрыл его плечом Эдвард, отвечая на какой-то незаданный вопрос. Гарри воспользовался заминкой, чтобы перевести дух, но секунду спустя вышел из тени вампира, грудью встречая очередные неприятности. — Добрый вечер, мистер Поттер, — кивнул Глава, не обращая на реплику Эдварда ровным счетом никакого внимания, продолжая следить за Гарри. Такое внимание нервировало, поэтому, постаравшись сделать голос насколько возможно непринужденным, Гарри сказал: — Вам ведь уже известно, кто я, правда? — Это так. И поэтому спрошу прямо: что политическому преступнику и герою Магической Британии понадобилось от клана Каллен? Совпадение, при котором вы случайно появились именно в этом городе и привлекли внимание моего сына, я, прошу прощения, не рассматриваю. Эдвард, еще в начале резко развернувшийся к Гарри, продолжал сверлить его тяжелым взглядом. А Гарри неожиданно расхохотался. Повернувшись к Эдварду, он извиняюще развел руками. — Политический преступник? — переспросил Эдвард. — Забыл упомянуть? — Это вопрос? — но Гарри уже отвечал не ему. — Что вы, сэр, — улыбнулся он, — я не питаю никаких иллюзий относительно отношений вампиров и волшебников, а потому за помощью бы не пришел. Вынужден признать, что наша встреча действительно случайна. И поэтому, — поспешно продолжил он, увидев, что ему готовы возражать, — поэтому у меня к вам встречный вопрос. Откуда вам известна закрытая информация волшебного мира? Ответом ему был многозначительный кивок, указывающий куда-то за спину. Обернувшись, Гарри почувствовал, как у него слабеют колени. За его спиной висела картина, хорошо знакомая каждому волшебнику еще по учебнику истории магии. Это был оригинал портрета правящего семейства вампиров — клана Вольтури. И Гарри вспомнил, откуда ему было знакомо имя Карлайл. — Карлайл Вольтури, — выдохнул Гарри, переводя взгляд с фигуры в правом нижнем углу портрета на живой прототип. — Мерлиновы подштанники, как же я попал. *** Жизнь порой смеялась очень громко. Когда-то давно достаточным доказательством существования Высших Сил для него стало Пророчество. Но не то чтобы на тот момент вопрос «как» его сильно интересовал. Теперь же… Если верить мифологии скандинавских народов, где-то в этом мире должны существовать старухи норны, к которым, хотя бы, можно обратиться с жалобой на чувство юмора и просьбой оставить, наконец, в покое бедного смертного. Если просьбе не внемлют, отобрать к Мордреду клубочки судьбоносной пряжи, потому что штука хрупкая, ценная, обращаться с ней стоит бережно и равномерно, а не все узелки на одну ниточку завязывать! Если норны не отыщутся, можно было бы обратиться к мифологии древних греков и искать мойр. Если не найдутся и те, действовать по ситуации. В общем, в жизни Гарри были моменты, когда он искренне недоумевал, чем же успел так насолить госпоже Судьбе еще до своего рождения, что привлек к себе столь пристальное, но отнюдь не лестное внимание пресловутых старушек, потому что… Ну потому что найти в библиотеке на Гриммо Книгу Рода и, сбежав из волшебного мира фестрал знает куда, встретить вампиров — вполне себе вписывается в рамки понятия «удача Гарри Поттера». Но через полгода, практически подружившись с одним из них, узнать, что это не просто вампиры, а, мать их, ветвь правящего клана, в свое время выкосившего волшебный род практически под корень, это… это уже не просто удача Поттера, это адова задница. Что эта ветвь забыла в Форксе — неизвестно, но это плохо. Очень-очень плохо. Ха, да он ведь почти не скрывался! Из-за патологического неумения врать долго, даже имени не сменил, только фамилию, и то неубедительно. Положился на удаленность городка от каких бы то ни было магических общин. Идиот. Феерический идиот. Несчастный, обделенный мозгами гриффиндурок, прав был Снейп, при первой же возможности он сам себя укокошит, никакого Волдеморта не надо, просто выпустите Поттера в мир — он сам все сделает… — ...ри! Гарри! — пробился сквозь гул в ушах знакомый голос, и после того, как его снова тряхнуло так, что клацнули зубы, Гарри наконец смог сосредоточить взгляд на очень обеспокоенных желтых глазах с сузившимися от волнения зрачками. — Гарри, не падай в обморок, дыши. — А я не падаю, — прохрипел он. — У меня так душа в пятки уходит… Зримо. — Пей, — губ коснулось что-то стеклянное, но Гарри помотал головой. — В рюкзаке, зеленое зелье с… — Это оно и есть. Эй-эй, не закры...ай.. рри! — в голосе звенело беспокойство, только вот пятна перед глазами снова потеряли четкие формы и грозились разбежаться к драккловым мамочкам. Кажется, он опять слишком много ругается… — ск…жи что …илось... И его поглотила темнота.