Как в глухом лесу плачет чёрный дрозд.
Как присело солнце с пустым ведром.
Русую косу правит Вечный пост.
Храни нас, Господи, покуда не грянет Гром!
Александр Башлачёв — Вечный пост
— Ну что, Пернатый, рассказывай, что у вас тут происходит. А то такие страсти, все многозначительно перемигиваются, ты хандришь, а я ничего не понимаю, — догнал его вопрос, когда, уже ближе к вечеру, Гарри смылся из общей компании в тишину завешенного листьями балкона. Гарри прошибло противное чувство дежавю, когда в сумерках он услышал этот голос и ощутил прохладу металлических перил под локтями. Разве что здесь внизу не было специальных чар Мунго, защищавших пациентов от самих себя. — Да в общем-то ничего особенного, — хмыкнул он и увидел, как Джордж, понятливо кивая при виде его протянутой руки, достает из кармана сигареты. Они по очереди выбили из пачки по одной и одновременно закурили, Джордж — палочкой, а Гарри искрой, соскользнувшей с пальца. — Ого, — одобрительно протянул друг. — Неплохо. Какое-то время они молча курят, выдыхая дым в стремительно темнеющий лес, а затем Гарри все же говорит. — У меня есть друг. Эдвард. А у Эда теперь есть девушка, которую он хочет сожрать, но думает, что это любовь. И я беспокоюсь за него. — Хорошее начало, — хмыкнул Джордж, уничтожая догоревший фильтр, и, выбив из пачки еще две сигареты, протянул вторую Гарри. Тот же в свою очередь молча отдал остатки своей «Палочки смерти» на уничтожение. В прошлый раз одно несчастное Эскуро разнесло ему столешницу в мелкие щепки, так что пришлось искать новую доску. Причинять подобные неудобства семье Калленов не хотелось. — А дальше? — вывел его из задумчивости спокойный голос. — А дальше фрукты слаще, — невесело улыбнулся Гарри. — Но я справляюсь. — Врешь, — догадался Джордж, как будто могло быть иначе. — Вру, — вздохнул Гарри. — А что я могу поделать, если у него красивые волосы и шикарные руки, а ещё он пахнет лесом и утренней грозой. По-хорошему, меня бы от этого всего должно тошнить. Но почему этого не происходит? — Всё будет хорошо, — уверенно сказал Джордж и легко потрепал его по голове, превращая и без того не слишком аккуратные волосы в форменных хаос. — Я, конечно, не знаком с этим парнем, но зная тебя — уверен в этом. Просто ты только что подцепил чувства, но я обещаю, что это не смертельно. — Не уверен, что это правда, — обречённо простонал Гарри и, не в силах сопротивляться желанию хоть на минуточку не чувствовать этого иссушающего одиночества, уперся лбом в вовремя подставленное плечо. Посмеиваясь, Джордж еще раз растрепал его шевелюру, а потом закинул руки вверх и с наслаждением потянулся. — Ты же в курсе, что наш разговор слышали все твои вампирские друзья? — Не все, — ухмыльнулся Гарри. — Да и навряд ли я кого-то удивил. — Так и есть, — холодный и совершенно неожиданный в данной ситуации голос прозвучал за их спинами. Изумленно обернувшись, Гарри встретился взглядом с ледяными глазами их Снежной Королевы. Царственно покачивая бедрами, Розали прошла чуть дальше и, с удобством устроившись в одном из плетеных кресел, махнула им обоим в приглашающем жесте. — Только затушите свою гадость, — презрительно скривилась она, и Гарри с Джорджем, вопросительно переглянувшись, повторили процесс уничтожения улик. Вообще, этот балкон был одним из любимых мест Гарри. Стеклянный пол, блестящие металлические перила, таинственно переливающиеся в приглушенном эхе теплых светильников, витые крепкие ветви деревьев, заходящие за ограду, и семь плетеных кресел, выстроенных вокруг низкого стеклянного столика. Собственно, в этих креслах они сейчас и устроились, дружно оставив одно свободное место между собой и снизошедшей до них вампиршей. Гарри сидел ближе, а Джордж, собранный, но нарочито расслабленный, любопытно блестел глазами чуть поодаль. — Так что ж, Гарри. Раз уж ты сам начал этот разговор, то не могу не задать встречный вопрос. Чего ты пытаешься добиться своим молчанием? Все еще озадаченный, Гарри, наконец, принял как данность, что Розали заговорила с ним по-человечески, и сосредоточился на вопросе. А действительно, чего? Не хочет разрушить дружбу? Но она и так уже трещит на последних непредсказуемых ниточках — Эдвард, кажется, вовсе забыл, что у него есть друг и тот, вообще-то, скучает по их совместным вечерам. Не хочет быть обузой? Но его чувства просто могут не принять и вопрос «обузы» решится сам собой. Так чего же? — Я не знаю, — наконец сдался Гарри и просто физически почувствовал разочарование Розали. — Наверное, мне просто страшно. — Как гласит древняя китайская мудрость: «ни сцы» — что в переводе означает: «будь безмятежен, как цветок лотоса, растущий у подножия Храма Истины», — глубокомысленно сказал притаившийся в тени Эммет. Гарри возмущенно вскрикнул. — Вы не могли хотя бы сделать вид, что не слышали всего этого? — Прости, друг, не в моих привычках, — хохотнул медведь и занял свободное место между Гарри и своей женой. — Ну все… — протянул веселящийся Джордж и пихнул расстроенного Гарри локтем в бок. Тот охнул, а Джордж рассмеялся. — Твоя группа поддержки не поддается описанию. — Вот именно, — царственно кивнула Розали и, поднявшись, расправила и без того идеально сидевшее платье. — Пойду освобождать Элис — наш тактичный Джаспер не позволяет ей присоединиться к этому разговору и сестра очень расстроена. — А расстроенная Элис… — начал Гарри. — Значит пиздец котятам, — невинно закончил Эммет. *** Окончился вечер весьма прозаично. Сначала они все вчетвером дружно убеждали Элис, что ее мнение очень важно, и если бы не Джаспер, то они конечно же были бы рады ее видеть на импровизированном балконном сборище. А после Эммет невинно предложил посмотреть один из новейших фильмов в жанре «ужасы», и поскольку ни Гарри, ни Джордж совсем не представляли себе, чем это закончится, то согласились. К сожалению, итогом стал оплавленный телевизор, потому что на первом же выскочившем на весь экран чудовище оба волшебника не удержали ни рефлексы, ни мысль о том, что это все понарошку. Одна только Луна, которая ровно за пару минут до этого отлучилась на кухню, блаженно улыбаясь, протянула им обоим чай с успокаивающим эффектом. В общем, довольно поздно вернувшийся Эдвард застал в гостиной матерящегося в чашку Гарри, смеющуюся семью и двух незнакомцев, один из которых очевидно разрывался между неловкостью и весельем, а вторая — девушка, которую он уже видел сидевшей на заднем сидении Гарриной Кометы, встретила его пронзительным взглядом голубых глаз. И у обоих — сплошные краски.