Он — как русалочка, что пришла обменять свой хвост на совершенно не нужные ей ноги, а заодно отдала и голос, а попроси у нее ведьма еще что-нибудь, отдала бы и это что-то, и другое, и третье.
Мариам Петросян — Дом в котором…
Ее губы раскрылись, руки вплелись в волосы, а запах стал намного острее, выделившиеся феромоны выдавали сильное возбуждение. Эдвард закаменел. А в следующую секунду на нечеловеческой скорости отскочил к противоположной стене. Горло драло так, словно он выпил водку с битым стеклом, и вдыхать было откровенно больно. Поэтому он перестал. И просто стоял, вжимаясь в обои, которые, как он знал, пахли бумагой и свежим клейстером. Странно, но поцелуй с Беллой сильно отличался от того же действия, произведенного с Гарри. Тогда его захватила волна чего-то непонятного, похожего на горячую нежность. Теплые губы, не вызывающие жажды, несущие что-то другое, гораздо менее болезненное. С Беллой же ему по-настоящему срывало крышу. Возбуждение и звериное желание получить свое приходилось подавлять неимоверным усилием воли, и когда он почувствовал, что подошел к грани слишком близко, то просто отскочил на максимально возможное расстояние. — Эдвард? — донеслось с постели. Белла, одетая, но с лихорадочным румянцем и голодным блеском в глазах, смотрела на него с болезненным непониманием. — Жажда, — односложно выдохнул он остатки воздуха и снова задержал дыхание, потому что стекла в горле превратились в скальпельные лезвия. Несколько минут спустя его отпустило. Насколько это вообще было возможно в присутствии Беллы. Неожиданно в голове появилась мысль — те эмоции, что он ощутил при тренировке с Гарри, ему нравятся гораздо больше, но Эдвард в ужасе засунул ее как можно дальше. Уже сам факт подобного поцелуя, даже в формате тренировки, — практически невозможен. Любое существо по своей природе не способно чувствовать влечение к другому существу одного с ним пола. А если такое случается, то этот грех равен по тяжести проклятию вампира. Если не хуже. — Все, — довольно выдохнул он, приятно удивленный своей силой воли. — Терпимо? — обеспокоенно спросила Белла, перемещаясь по кровати чуть ближе, и Эдвард сел рядом, приобняв девушку за плечи. — Я сильнее, чем думал. — Жаль, не могу сказать того же о себе. Смущенный тем, насколько самодовольно прозвучал его ответ, Эдвард отозвался несколько грубовато: — Ты ведь просто человек. — Ну спасибо! — съязвила девушка и, кажется, немного обиделась. Как жест примирения, Эдвард протянул ей руку. — Пойдем, покажу тебе что-то красивое. Скептический взгляд был ему ответом, но за руку Белла схватилась и на ее лице расплылась милая гримаска удовольствия. Эдвард прыснул. *** Несколько часов они пробирались по лесу к красивейшему месту, что Эдвард знал в округе. Белла настояла на том, что сегодня водителем будет именно она, поэтому короткая, в общем-то, поездка до начала тропинки была долгой как никогда. Но даже если бы за рулем сидел он сам, Эдвард бы все равно заметил, как мимо на сумасшедшей скорости пронесся Гарри со смутно знакомой блондинкой на пассажирском сиденье. Недоуменно проводив их взглядом, он услышал, как Белла тихо фыркнула. — Сумасшедший. Еще и других за собой утащит. — Не отрывая напряженного взгляда от дороги, она добавила: — Вот что ему мешает носить весь шлем, а не только очки? — Гарри хороший водитель, — нейтрально ответил Эдвард и задумался. Кто эта девушка? Они точно не были знакомы, он знал весь небольшой круг общения своего друга, но ее внешность казалась Эдварду иррационально знакомой. — Ты же знаешь, что обычно тонут не те люди, что не умеют плавать, а как раз наоборот? — с неожиданным ехидством отозвалась Белла. Недоуменно воззрившись на свою девушку, Эдвард с удивлением увидел в ее лице то, что ожидал менее всего. Ревность. Не желая развивать тему, которая может привести к ссоре, Эдвард промолчал. Расстояние, которое и своим вампирским шагом Эдвард преодолел бы не более чем минут за шесть, на старом пикапе заняло вечность. Эдвард развлекал себя тем, что задавал Белле простые личные вопросы в просто огромном количестве. Девушка, польщенная таким вниманием, отвечала, хотя иногда в смущении пропускала одной ей известные темы, как например, любимый цвет. По прибытии Эдвард помог своей девушке выйти из машины и, поддерживая за локоть, мягко направил к узкой тропинке меж деревьями. Эту дорожку он нашел заранее, ведь обычно они с Гарри попадали в это место по пути, ведущему к дому волшебника. Но это было бы неприлично пользоваться его личной тропинкой, так что Эдвард исхитрился найти заброшенную тропку, связывающую поляну с пролегавшей поодаль дорогой. Придерживая Беллу за локоть и раздвигая заросли папоротника на их пути, Эдвард предвкушал реакцию девушки. И не ошибся. Полный восторга взгляд при виде многоцветия поляны стоил всех жертв, чтобы сюда добраться. Краски, яркие, живые, чем-то напоминающие мысли Гарри, растекались по ней палитрой невозможной красоты. Даже несмотря на холодную погоду, магическое место сохраняло свою красоту. — Добро пожаловать, — Эдвард сопроводил приглашение мягким жестом, и Белла, сорвавшись с места, закружилась между цветов. *** Вернулись они поздно. Оставив девушку дома, Эдвард почему-то чувствовал себя безбожно пьяным, словно выпил полбутыли осиновой настойки. Будучи в не до конца трезвом состоянии, он и направился к Гарри, и каково же было его неприятное удивление, когда дома он волшебника не застал. В голове сразу же всплыл образ той блондинки, одетой в стиле ранних хиппи, и Эдвард не смог удержаться от догадки, что, вероятно, его друг не все ему рассказывает о своей личной жизни, а их вчерашняя тренировка оказалась полезна не ему одному. Впрочем, о запахе девушки Эдвард пока что судить не мог, а потому отложил новую главу детектива «Жизнь Гарри Поттера» на отдаленную полку чертогов памяти. Направляясь домой, Эдвард издали услышал веселый смех и стук трех человеческих сердец. В изумлении открыв дверь, Эдвард застал в гостиной интересную картину: оплавленный к чертям телевизор, Гарри, весьма экспрессивно матерящийся в чашку с крепким чаем, покатывающиеся со смеху родственники и два незнакомца — рыжий высокий парень и та самая блондинка, на этот раз встретившая его пронзительным взглядом голубых глаз. И только увидев затапливающие их сознания цвета, Эдвард понял, где именно видел этих людей. В домике Гарри. На фотографиях.