— Я слышал, вы были жрецом, — с интересом вел беседу мистер Гринсов, сидя вместе с Фаустом на заднем сидении.
— Отец Блэквуд, примите мою исповедь, — фыркнула Пенелопа с переднего сидения.
— Да, — не обращая на женщину должного внимания, кивнул Фауст. — А ваш отец так же первосвященник, — поинтересовался мужчина, вспоминая что ни разу не видел Аркана Гринслоу на общих собраниях в Ватикане. Трикас, невысокий миловидный пожилой мужчина, усмехнулся, он был старше Пенелопы, но сейчас они казались ровесниками.
— Нет, мой отец не принимает такую… — мужчина задумался.
— Такую точку зрения, что ведьмы должны становиться фанатиками ради темного повелителя, — закончила за мужем Пенелопа. Машина остановилась. — Не уезжай, Дерок, — сказала мадам Гринслоу, открывая дверцу автомобиля. — Прошу лицезреть нашу обитель зла, – безэмоционально произнесла Пенелопа, зашагав к большому белому особняку с колоннами. Блэквуд удивленно вскинул брови, он бы поверил скорее в то, что тут учатся будущие ведьмаки и архангелы, чем ведьмы. Тем не менее, вопросов не уменьшилось, когда они вошли внутрь.
— Светло и пусто, — задумчиво произнес мужчина, следуя за парой.
— Вы, мужчины, всегда так слепы, — высокомерно произнесла женщина, идя все дальше по коридору.
— Это заклинания трансформации и расширения, реньше, пансионат и вправду был полностью в этом здании, но, когда юных волшебников стало больше, моему отцу пришлось увеличить, так сказать, пространство, — улыбнулся мужчина, когда они наконец дошли до двери, ведущей, как заметил Фауст, в сад. — Это лишь прихожая, – добавил Трикас.
— Предполагаю, что наша прихожая больше, чем вся академия отца Блэквуда, — иронично кольнула Пенелопа, открывая дверь. За которой, как оказалось, была большая шумная комната. — Прошу, — шагнула вперед Гринслоу.
Помещение действительно оказалось огромным, темным и величественным. А число студентов не могло не поражать все мыслимые и немыслимые пределы.
— Сколько тут студентов? — поднимаясь по винтовой лестнице в кабинет директора, поинтересовался Блэквуд.
— Около тысячи – двух, — рассеянно произнес мистер Гринслоу.
— Наши двери открыты для ведьм уже с четырнадцати лет, а крещение они проходят в 20, — добавила Пенелопа, открывая дверь, до которой наконец-то дошла.
Кабинет оказался овальным, простым, но лаконичным, тут не было ничего кроме стола, трех стульев, настенных часов, четырех закрытых шкафов, двух портретов и трех дверей.
— Отец, — довольно-таки осторожно позвал Трикас. Спустя несколько секунд, из средней двери вышел высокий, стройный, грозный мужчина, оглядев собравшихся и остановив свой взгляд на часах, он сел за стол и кивнул на стул напротив себя.
— Только мистер Блэквуд, все остальные могут уходить, — Пенелопа цокнула языком и, подхватив мужа под руку, вышла из кабинета что-то ворча про лестницу.
— Здравствуйте, мистер Гринслоу, — оскалился в улыбке Фауст усаживаясь на стул. — Наверняка вы обо мне знаете, я преподавал в Гриндейле и претендовал на место антипапы и знаю, — кивнул сам себе мужчина, — На мне много грехов и проступков, но я не буду врать, я отменный учитель: начертательная геометрия, колдоство, руны, темная магия, некромантия, а… в гадании честно не силен, но еще… — Собеседник остановил его жестом. Мистера Аркана Гринслоу нельзя было назвать старцем, строгий, длинный, острый, прямой, наверняка непреклонный и даже в свои ужасающие годы по своему привлекательный, он, не произнося и слова, вызывал неподдельные нотки страха и одновременно беспрекословного уважения и подчинения.
— Я знаю, кто вы и что вы, — тихо произнес Фауст, внимательно разглядывая мужчину напротив, и, видно узнав, что ему было надо, перевел взгляд на пергамент в собственных руках. — В других обстоятельствах я бы вас не взял, но нас недавно покинул мистер Серс.
— Вы говорите об отце Августе Серсе? — нахмурил брови Блэквуд.
— Мистере Серсе, — холодно произнёс мужчина. — Он был, — Аркан нахмурился, вглядываясь в читаемый им текст. — священиком и преподавал начертательную геометрию, историю и основы сатанизма, ваша специальность, верно?
— Да, — одобрительно кивнул не смотрящему на него Гринслоу. — Но я думал вы не так уж лояльны к вере…
— Да, но она дает нам силы, и основы, основ, — на последнем слове он на секунду поднял глаза на Фауста. — Стденты должны знать.
— Конечно, буду преподавать только то, что скажете, — сглотнул мужчина, собеседник отчего-то пугал его.
— Да, — будто это была элементарная истина, произнес Аракан. — Вы будете еще давать мессу, для немногих набожных, — поморщился мужчина, Блэквуд одобрительно кивнул. — Но мистер Блэквуд, — мистер Гринслоу выпрямился в кресле и строго взглянул на Фауста. — Если пансионату будут угрожать, вы незамедлительно покинете это заведение, вам ясно?
— Конечно, сэр, — сглотнул Блэквуд.
— Лок проведет вас в ваш кабинет, — сказал Аркан и щелкнул пальцами, тут же около стола появился маленький синий гоблин. Фауст прищурился, он, пожалуй, давно не видел этих существ.
— Мистер Блэквуд, — прохрипело создание, взяв в корявые ручки его портфель, Фауст встал.
— И еще парочку моментов, – задержал его взглядом мужчина. — Вам стоит завести фамильяра, мы передаем сообщение через них, думаю, заклинание вам знакомо, — Фауст одобрительно кивнул. — Можете идти, — развел руки мистер Гринсоу. Выйдя за дверь, он сразу же увидел беседующую между собой пару.
— Ну что, принял? — улыбнулся Фаусту Гринслоу младший, а Пенелопа, скрестив руки на груди, оценивающе посмотрела на него.
— Да, — улыбнувшись, кивнул мужчина, и Трикал, издав одобрительный возглас, похлопал его по плечу.
— А кому нужно сказать спасибо? — прошелестела женщина, хитро улыбаясь Блэквуду.
— Благодарю, — наклонил голову Фауст.
— Мистер Блэквуд! — прозвучал торопливый голос гоблина внизу лестницы.
— Иди, мы зайдем за тобой, — улыбнулась ему женщина, открывая дверь в кабинет свекра.
Через несколько минут гоблин привел его в его новые покои. В них воняло старостью и тухлятиной с потом, отчего Фауст, поморщившись, отвел голову в сторону.
— Наконец-то вонючий мистер Серсе помер, — прохрипел гоблин, уходя и закрывая дверь.
— Мило, — произнес Фауст, вспоминая очищающее заклятье.
***
— Отлично, мистер Блэквуд теперь с нами! — закрыл за женой дверь, улыбаясь, Гилроу младший.
— Подожди на лестнице, — даже не глядя на сына, произнес Гилроу старший.
— Ладно, отлично поболтали, — пожал плечами Трикас.
— Что, даже не предложишь присесть? — уселась на стул Пенелопа.
— Не делайте из меня дурака как из моего сына, мисс Дилс, — присел на угол стола Аракан. Пенелопа, хмыкнув, осклабилась на стуле. — Почему вы помогли мистеру Блэквуду? — задал свой вопрос Гилроу.
— У тебя есть что выпить, — поглядела по сторонам Пенелопа. — Вечно у тебя нет чего выпить… — он продолжал терпеливо смотреть на нее. — Ладно, — вскинула руки женщина. — Он мой старый друг и…
— Следующее.
— Я обязана ему и…
— Дальше.
— Такой маг пригодится…
— Пенелопа, — колдунья опустила глаза. — Не скажешь, ясно, — вздохнул мужчина, выпрямившись и указывая невестке на дверь. — И ты все равно знаешь, что я узнаю.
***
— Увидел уже мой подарок, — бесцеремонно вошла в кабинет миссис Гилроу. — О! — удивленно оглядела комнату женщина. — Эти покои стали меньше напоминать комнаты старого девственника.
— Тут страшно воняло, — хмыкнул Трикас.
— С вонью оказалось сложнее, чем с пылью и грязью, — спускаясь по лестнице из собственной спальни, произнес Фауст.
— Нашел мой подарок? — хитро улыбнулась Пенелопа.
— О да, — привлек к себе руки старой колдуньи Блэквуд. — Спасибо за костюм, — поцеловав, он отпустил их и подошел к окну. — Заклинание «Ирло», умно, — добавил он, кивая на пейзаж за ним.
— О, — вздохнула Пенелопа, подходя ближе, — И тут твой поганый городишка, — она перевела взгляд на мужа. — Дорогой, не мог бы ты…
— Подожду за дверью, — кивнул мистер Гилроу. Когда дверь захлопнулась, Пенелопа вновь воззрилась на Блэквуда.
— Если я увижу тебя опять в этих обносках…
— Не увидишь, обещаю, — приподнял один из уголков губ мужчина.
— Надеюсь, тебе не надо говорить, чтобы ты остерегался Аракана, — после недолгой паузы продолжила ведьма.
— Любой, кто с ним хоть словом перемолвится, будет его остерегаться, — хмыкнул Фауст. — Только вот, почему он до сих пор жив, — наклонил голову мужчину, а Пенелопа, напротив, отвела взгляд.
— Знаешь, хоть мой муж и дурак, но он смог произвести из себя отличного первенца. И его отец, — улыбнулась мадам Гринслоу. — Готовит моего мальчика, занять его место. Да я ему и обязана многим… Так что мне не выгодно его устранять, — чуть изогнула брови Пенелопа и, вздрогнув, посмотрела на Блэквуда. — Приходи в большой зал к девяти, сегодня же праздник!
***
Днем ранее…
— Условие? — чуть прищурился Фауст.
— Да, условие, — подмигнула ему ведьма. — Моя дочь, Лукреция, она, — женщина приподняла один из уголков губ, глядя в камин. — Она – это я, в сотню раз хуже, — медленно договорила она, а Фауст поперхнулся только что отпитым из бокала вином. — Знаю, ты мне не веришь. Но она так похотлива, соблазнительна и красива, что, думаю, бед мы с ней не оберемся… — покачала головой женщина.
— И что же нужно от меня? — приподнял бровь Фауст.
— Утихомирить ее, пусть то, что сейчас идет на разврат, грубость и злость, идет на разум и будущее, — вдохновлено произнесла Пенелопа. — Направь ее на путь веры, если надо, и обучи ее тому, что мой дорогой свекр не позволяет давать своим ученикам.
Повисла недолгая пауза.
— Фауст, прошу… — тихо произнесла мадам Гринслоу. Фауст сглотнул и поглядел колдунье прямо в глаза.
— Темный повелитель бывает милосердным, но от девочки требуется полное повиновение, — наконец произнес мужчина.
— И она повинуется, — улыбнулась ему Пенелопа.
