57

      Пятый ненавидел день влюбленных, глупее праздника и придумать было нельзя. Он с самого утра с кислым выражения лица наблюдал за беготней Эллисон по всему дома — начиная от большого зеркала в прихожей, заканчивая кухней, на которой мама помогала готовить шоколад. Его веселили попытки Лютера не замечать суету сестры и делать вид, что тот не подозревает о подарке для него.       Пятый считал этот день сплошным позерством, да он смутно верил, что любовь в принципе существует, но если такой феномен и имел место быть, то если любить — так все жизнь, а не один единственный день в году. Почему нельзя признаться в любви, скажем во вторник или среду? Почему принято кричать о своих чувствах именно четырнадцатого февраля?       Пять закатил глаза на трогательную речь Эллисон перед зеркалом и решил скрыться в библиотеке подальше от этого сумасшедствия. Даже Клаус порхал по дому, прижимая к груди конверт с письмом. И кто в здравом уме решит признаться ему в чувствах? А потом он заметил мнущегося Бена, и лишь ударил себя ладонью по лицу.       Пятый пробрался мимо хмурого Диего, полирующего свою коллекцию ножей в гостиной и чуть сочувствующе не кивнул. Хоть кто-то в этом доме не поддавался так и летающим в воздухе феромонам.       В библиотеке Пять столкнулся с Ваней. Девушка сидела за письменным столом, рядом валялась скомканная бумага ярко-розового цвета, а сама она пыталась сделать сердечко из оригами. Пятый мысленно застонал, даже милая скромная Ваня заразилась этой болезню.       Она увидела брата и поспешила спрятать свое занятие, смущенно пряча лицо за длинными волосами. Пятый лишь махнул рукой и телепортировался к себе в комнату — самую безопасную крепость в этом сумасшедшем доме. Он достал с полки книгу по квантовой физике и с удовольствием погрузился в чтение.       Наступила пора ужинать, и Пятый скребя зубами спустился в столовую. К его огромному счастью при отце никто из его полоумных братьев и сестер не решился проявить заинтересованность в сегодняшнем дне. Он даже впервые был рад гробовому молчанию за столом. И-де-аль-но.       После ужина Пятый решил вернуться к чтению и забыть этот день, как страшный сон. Однако возле двери он столкнулся с Ваней, ее лицо было настолько красным, что посоревновалось бы с любым помидором. Он скептически на нее посмотрел, пришла просить помощи с оригами? И кто этот несчастный?       — П-пять, слуш-шай, — заикаясь начала она, не зная куда деть взгляд.       — Ну, — хмуро ответил он, желая поскорее спрятаться в комнате.       — Этотебедержи, — быстро и не совсем внятно пролепетала Ваня, всучивая ему в руки аккуратное сердечко. Она приподнялась на носочки и неуклюже поцеловала его в щеку, и пользуясь замешательством брата, скрылась в своей комнате.       Пять удивленно смотрел ей вслед, а потом перевел взгляд на розовое недоразумение в руках. Щека горела после нежного прикосновения чужих губ, а внутри что-то осторожно трепетало, теплом разливаясь по грудной клетке.       Он улыбнулся.       Может этот день не настолько и плох.